по ту сторону телефонной трубки

      Утро того дня для Гуаньлиня пестрило неудачами, поэтому совсем неудивительно, что и день, и настроение у него получилось отвратное. Сначала мама ушла на работу и не приготовила ему завтрак. Линь никогда не требовал, мама сама каждое утро готовила завтрак, потому что знала, что без этого кто-то что-то спалит, ведь парень ещё даже не думал о том, чтобы учиться готовить.       А так как мама сегодня ничего не приготовила, в мусорке оказалось несколько яиц, по вине Линя, который постоянно отвлекался, и столько же кусков хлеба для тостов, но в конце концов юноша приготовил свой завтрак, который не шел ни в какое сравнение с завтраком мамы.       Из-за того, что он долго провозился с завтраком, на то, чтобы умыться и одеться у него оставалось совсем немного времени, а он достаточно много времени спал. Сегодня ночью ему снился голос Ли Дэхви из темноты. Он даже слова, которые Ли говорил, не разобрал, но в том, что это был староста, Гуаньлинь ни секунды не сомневался, этот голос он запомнил с самого первого разговора.       Наверно, из-за этого сна, он подсознательно был зол на Ли за то, что тот является ему во снах и говорил какие-то непонятные речи. Вдруг он какой-нибудь потомственный колдун, который решил заколдовать его, после того, как тот так много пропустил, чтобы он сошел с ума и его исключили из класса? Гуаньлинь даже посмеялся от такой шутки в своей голове, но взял на заметку.       Когда утром, по дороге в школу, Ли подошёл к нему, он не выразил особого внимания, иногда отвечал, а иногда просто переводил темы, а в целом старался быть дружелюбным несмотря на испорченное настроение. Днём такой способ не сработал.       То, как Дэхви лез к нему со своим хорошим отношением к другим, в конце концов его взбесило. Когда у Гуаньлиня плохое настроение, он никому ничего не рассказывает, копит всё в себе, а потом это всё вываливается из его головы, как молоко выкипает из кастрюльки. Собственно, Линь часто говорил, что его голова мало чем отличается от кастрюльки, подразумевая под этим свой ум, хотя это была абсолютная неправда.       В конце концов молоко выкипело. Гуаньлиню не понравились последствия, он весь пах яблоками, а волосы неприятно липли к голове, но наверно у Дэхви они липли немного более неприятнее, чем у него.       Увидев, как Дэхви был на него обижен (он думал, что тот именно это и делает сейчас), в нем начали зарождаться зачатки сожаления о своих словах. Но полное осознание того, что он повел себя по-свински, пришло к нему уже в душе, когда он услышал из-за соседней кабинке всхлипы. Неужели Дэхви заплакал из-за такого? — Ты, что, плачешь? — в лоб спрашивает парень, подходя к стенке поближе. — Нет, мне вода в нос попала. — как то слишком резко отвечает Дэ из-за стенки, слышится стук двери, видимо Ли уже ушел в раздевалку.       Гуаньлинь знает, что никакая это не вода, просто Дэхви не хочет признаваться, что он заплакал. Даже та девушка, которая стала причиной их ссоры, не заплакала, когда Линь её отшил, а Дэхви заплакал, ему должно быть очень стыдно. Лай продолжает отмывать свои волосы от яблочного сока, он ещё не настолько жалеет о своих словах, чтобы идти и извиняться.       Идти конечно всё равно пришлось, потому что вечно он в ванной сидеть не мог, а к директору им всё равно надо. Он одевается в спортивную форму очень быстро, в то время, как Дэхви возится с рубашкой, на которую упал джем с бутерброда. Линь видит, что у того глаза красноватые, но ничего не говорит, это не нужно ни ему, ни Дэхви. ×××       В кабинете директора Гуаньлинь рассказывает всё, как есть, что это он вспылил, решив таким образом в какой-то мере защитить Ли от наказания, ведь на старосту и так всегда всё сваливают. Это на удивление, не помогло, их заставили остаться после школы и вымыть всю столовую. Та и так была не очень чистой, поэтому Лай понимал, что они в школе надолго задержатся.       Просидев все оставшиеся уроки в спортивной форме, парни отправились в столовую. Дэхви ушёл почти сразу же, чтобы взять из подсобки всё для их большой уборки. На кухне ещё работали повара, рассовывали только что испечённые булочки по пакетикам и мыли посуду, а Линь сидел на скамеечке, мучался от голода, потому что свой обед он так и не съел, и ждал, когда придет Дэхви.       Тот приходит быстро и они начинают мыть столовую: Дэхви столы и подоконники, а Гуаньлинь пол и стены. Вообще, это было не сложно, а у Лая было много времени подумать. А ещё проголодаться. Дэ видимо тоже, потому что его урчание в животе было слышно на расстоянии в несколько метров. — Что, проголодался? А не надо было на меня свой обед вываливать! — сразу же находит что сказать Гуаньлинь, в который раз проходят шваброй по полу. — А не надо было грубить мне. Я вообще то старше тебя, мог бы хотя бы уважение проявить... — бурчит Дэхви со стороны подоконников. — С чего ты взял, что ты старше? — говорит юноша и останавливается с шваброй в руках. — То, что я ниже тебя и выгляжу моложе, совсем не значит, что я на самом деле младше тебя. У тебя в анкете написано, что ты родился в сентябре, а я родился в январе. — отвечает Дэхви, продолжая протирать влажной тряпкой подоконники, сам даже не смотрит на младшего. — Ясно... — задумчиво протягивает Линь и продолжает убираться. Долгая полуторачасовая уборка огромной столовой пришла Гуаньлиню на пользу, он о многом подумал и пришёл к выводу, что он самый настоящий дебил. Не то, что бы раньше он об этом не знал, но когда его настроение находится на нуле, Линь как будто в глаза долбится и не понимает, что он может своими словами кого-то обидеть.       В конце уборки повара дали им съесть пару булочек с чаем, видимо пожалели их пустые желудки. Дэхви доел одну из двух своих булочек раньше, но не притрагивался к второй, будто совсем не собирался её есть. — Ты чего? Не будешь булочку? — Я не голоден. — шепчет Дэ, но Гуаньлинь совершенно не верит. Может Ли и маленький, как ребёнок из первого класса средней школы, но он точно не мог утолить голод одной булочкой и чаем, тем более, что о его голоде очень быстро узнали и повара, и Гуаньлинь. — Можешь не вешать мне лапшу на уши. — говорит Линь и, немного подумав, отламывает от своей второй булочки половинку и кладет рядом с булочкой Ли. Тот сразу смотрит вопросительно, но Лай опережает этот вопрос. — Прости, что нагрубил тебе, у меня было очень плохое настроение с утра, я не собирался ни с кем идти гулять, а ссориться тем более. Кушай, я закажу себе что-нибудь на дом, успею дойти и не умереть от голода. — У тебя очень быстро меняется настроение. Как погода в Англии. — робко улыбается старший, видимо он попытался разрядить обстановку. — Ты был в Англии? — Нет, но так говорят. — Дэхви всё таки начинает жевать ту булочку, которую ему дал Линь, продолжал говорить всякую ерунду, а Гуаньлинь с несвойственным ему спокойством слушал. Наверно, просто потому что ему нравился голос, которым эти глупости произносятся. Он не хотел этого признавать и свою тайну решил хранить до конца, потому что звучит она отталкивающе.       В какой-то момент они взяли свои вещи и пошли домой. В марте ещё прохладно, после февраля гуляет ветер, поэтому Гуаньлиню было очень холодно в одной футболке и шортах, старшему тем более, Лай даже видел, как у того всё руки покрылись мурашками, а волосы на руках встали дыбом, как раз таки из-за холода. Парни старались идти быстрее, пусть Дэ и ел на ходу свою булку, но время на разговоры у них ещё оставалось. — У меня будут большие проблемы. — констатирует факт Дэхви, когда в эту степь заходит их разговор. — У меня тоже, мы ничего с этим сделать не можем, а плакать об этом не стоит. — А я и не плакал. — защищается Дэхви. Гуаньлинь думает, что ему опять вешают лапшу на уши, но тактично молчит, не хочет делать неприятное Дэхви, потому что и так уже расстроил его своим поведением сверх меры.       Парень не выглядит, как человек, которого трудно обидеть, а когда тот обижается, всем сразу становится совестно, как бы они не пытались быть строги или упрямы. Всего два дня, а Гуаньлинь уже всё знает, Дэхви раскрытая книга. Нет, даже не так, он аудиокнига в открытом доступе, его не просто можно сразу прочесть, он сам о себе рассказывает, причем любыми способами.       Подойдя к развилке, Дэхви так же робко улыбается и машет ладонью, уходя в сторону своего дома, а Гуаньлинь тоже улыбается и машет ему, пока старший не пропадет из виду, только после этого идёт к себе домой, где с порога заказывает две порции острой лапши по телефону.