Коннору нередко приходилось принимать трудные решения, и, казалось, он уже привык к подобному. Но одной холодной октябрьской ночью его сердце в клочья разорвало ледяное лезвие сомнений. Ассасин так и не понял, к лучшему исходу было то предчувствие или же, наоборот – к непоправимым последствиям.
Кенуэй много раз за свою жизнь убийцы встречал особ женского пола, готовых идти в бой ради каких-то собственных целей. Но одна из таких девушек испортила, в прямом смысле, его существование, навсегда.
Её звали Райли.
Дочь влиятельного тамплиера, по виду которой и нельзя было сказать, что девчушка способна драться отнюдь не на уровне забияк с грязных улиц Бостона. Худенькая, бледная, смешная и неуклюжая – её излюбленное оружие - шпага, казалось, перевешивало девушку. Однако, несмотря на все запреты судьбы в виде неизлечимой болезни, Райли всё равно шла на передовые позиции в противостоянии ассасинов и тамплиеров, отстаивая принципы и честь семьи.
Коннор не мог понять, что он испытывает к «веснушчатой», как он сам про себя называл её. Она – враг, и должна была быть уничтожена. Но, в то же время, мужчину восхищала её самоотверженность и смелость. Однажды Кенуэй тайком пробрался в дом Райли, чтобы напрямую поинтересоваться у неё, что с ним происходит.
К его великому сожалению, он не смог устоять перед молодой девушкой, одетой лишь в шелковый кружевной пеньюар.
I am so sorry, my darling.*
Само собой, Коннор изо всех сил старался то прекратить эти отношения, то в итоге поддался чарам «веснушчатой», и начал умолять её перейти на его сторону. Малышка Райли лишь отшучивалась и говорила, что скоро всё закончится, что очень не нравилось Кенуэю. Потому что он понимал, к чему были подобные слова – болезнь с каждым днём все сильнее и сильнее убивала девушку изнутри. Она уже не могла держать в руках оружие, ей оставалось лишь задыхаться от сильного кашля, лежа в постели – на радость врагам. Никто и не хотел её добивать, считая, что Райли должна умереть в муках. И, лишь один из тех, кому была на руку смерть «девчонки из сопротивления», решил завершить все в один удар.
В холодную, зябкую октябрьскую ночь Коннор в последний раз тайно пробрался в дом Райли, взводя механизм скрытого клинка. За секунду до того, как принять смерть от рук возлюбленного, «веснушчатая» открыла глаза, из-за чего рука Кенуэя невольно дрогнула. Но улыбка, полная благодарности и облегчения, позволила привести в исполнение смертный приговор с полной уверенностью.
My dear, I'm glad to be killed by you.*
ㅤ
