«Что такое любовь? Каково это — любить?»
Несколько лет назад.ТэХён помнит её слишком хорошо, чтобы вот так просто выбросить из головы.
Афганистан, 10:00. Девушка грозно косится на высокого мужчину, почти что спотыкаясь, пока выходит из палатки. Кажется, что она едва ли стоит на ногах, однако огонь в её глазах горит настолько ярко, что и без того раздражённый мужчина, во время словесного противостояния, почему-то, не оказывается во главе угла. — Я уже говорила, что хочу видеть своего отца! — голосит та, никак не соглашаясь на отступление. — Что происходит, господин Пак? — спрашивает подоспевший солдат. — Эта ненормальная, — указывает на хрупкую, но бойкую фигуру мужчина, — Заявляет, что покойный генерал Юн — её отец, и говорит, что хочет его видеть. Девушка резко топает ногой, сжимая кулаки пуще прежнего, — Вы — куски дерьма, я не уйду отсюда, пока не увижу отца! — А я что говорил?! — возмущается некий мистер Пак, что работает в войсках уже не первый год, но, почему-то, не может справиться с миниатюрной девчонкой, — Разве у господина Юна была дочь?! Я помню только его умершую жену! — все никак не может успокоиться он. — Боже…— выдыхает недавно подошедший, не зная, как разнять этих двоих, — Может, просто оставите её в покое и дадите возможность посмотреть на заключение о смерти? — Да она здесь настоящий переполох подняла! — протестует мужчина, — Пусть катится на все четыре стороны! — Эй! — завопила девчонка, уже чувствуя, как ровно к кулакам подступает сила, а в крови закипает адреналин. Ким ТэХён, что все это время жевал яблоко, отдыхая от тяжёлого начала утра и готовясь к новому огню, зацепился взглядом за эту троицу. Выглядело так, будто два серьезных мужчины растеряли любой контроль над ситуацией, однако вмешиваться Ким не спешил. — Как тебя зовут? — наклонился к девушке недавно подошедший солдат. — Юн ИльРи! Я уже говорила! — лишь сильнее закипает девчонка. Её мягкие, словно пух, но ровные русые волосы аккуратно лежали на плечах и будто по дуновению легкого весеннего ветра вздымались в такт каждой новой волне возмущения. В небе вокруг словно танцует настоящая буря, настоящий шторм в безводном небе. ТэХён на пару секунд отвлекается от всей ситуации и просто наблюдает за странной незнакомкой. — Ты говоришь, что генерал Юн — твой отец? Девушка лишь коротко отвечает, — Да. «Я должна увидеться с ним», — застывает на её губах оттенка спелого яблока. — Но… Ты не можешь. Господин Юн… Он…— никак не может связать слов мужчина, пока не вмешивается тот самый сомнительный господин Пак: — Эй, чего ты с ней церемонишься?! Я сейчас позову остальных, и от тебя ничего не останется! — грубо громыхнул он, после сразу же неаккуратно схватив девушку за шиворот и будучи уже готов поднять в воздух, дабы показать своё влияние и могущество, но его рука тут же отпрянула не по собственному желанию. ТэХён появился рядом будто из неоткуда, и, пользуясь тем, что двое отвлеклись на очередного солдата, девушка отступила и замолчала. Но лишь на какое-то время. — Ну что же вы так с девочкой… Не распускайте руки, полковник Пак, — легко улыбнулся Ким, после чего повернулся к ней, — Вас зовут Юн ИльРи? Это вы? Девушка, подняв глаза, коротко кивнула. Она была вынуждена поднимать голову, дабы не терять зрительного контакта с этим, на удивление, молодым и необыкновенным человеком. Ей показалось, что ТэХён — совершенно отличается от всех, с кем она столкнулась за эти пару часов, что пробиралась на военную базу и спорила с военнослужащими, что не давали ей увидеться с собственным отцом. Густые чёрные волосы, чуть растрепанная челка, что спадала на темно-карие, почти что чёрные как смоль глаза. Темнота… Бездна… А бездна ли? Внешность молодого человека больше напоминала какого-то принца из детских книжек, и несколько царапин и заметная на нем пыль ни чуть не портили картину. ТэХёну и форма шла, и идеально туго зашнурованные сапоги, и военная экипировка, и тяжелая винтовка за крепкими плечами… Он производил совершенно другое впечатление и пробивал на совершенно другие эмоции. ИльРи показалось, что если этот человек скажет, что луна квадратная, она — поверит. Но из раздумий её буквально вырывала его следующая фраза: — Генерал Юн ШиЮн погиб, — коротко выдал ТэХён, — Вам не врут, он умер на моих руках, так что можете не сомневаться в подлинности этих слов. У неё будто землю из-под ног выбило, будто тысячи комет столкнулись и ничего не спасло шаткую дамбу, что удерживала слезы, вот только они все ещё оставались при себе, где-то внутри, где-то далеко и до бесконечности глубоко. — Мистер Ким, Господин Пак, — обратился к двум коллегам ТэХён, — Госпожа Юн ИльРи не врет, покойный Господин Юн говорил, что у него есть дочь, и что он не представляет, что с ней случится, когда его не станет. Мне жаль, — повернулся он к ИльРи. И, сказав это, ТэХён, почувствовав, что отдал долг посредством законно обещано переданной информации, глубоко поклонился, простояв так добрые несколько секунд. Девушка все молчала, а двое солдат не предпринимали ничего более. После этого ТэХён просто развернулся и, проходя мимо девушки, ловко обогнул её без лишних слов. Обернувшись, шатенка заметила лишь его отдаляющийся силуэт, что, непонятно откуда вытащив очередное яблоко, поспешил его надкусить и так и продолжил идти, пережёвывая его. *** Это было впервые, когда они встретились. В тот день даже солнце светило ярче обычного, и, признать, особенную связь ТэХён почувствовал почти сразу же, только вот не отдал себе в этом никакого отчета. Было не до этого. ИльРи не была готова вот так мириться с реальностью, ведь совсем недавно убили её мать, и последним, что у неё осталось — был отец, работающий генералом на военной базе в греческом уезде. И хоть маленькая ИльРи видела отца слишком редко, она любила его всей любовью, которую только могла собрать в своих маленьких кулачках ещё в пятилетнем возрасте. Конечно же, такая потеря была для неё невыносимой. Благодаря квалифицированному отцу и его огромному послужному списку, ИльРи оставалась обеспеченной на несколько жизней вперёд, и именно поэтому ей было положено получить благи от государства. Девушка была совершеннолетней, но по закону, к счастью, могла получать огромные суммы на чеках, оставшиеся на банковской карте отца как военного. Жизнь ИльРи могла быть обеспеченной и свободной, лишённой преследований на много лет вперёд, благодаря чему она смогла бы стать абсолютно нормальной, какой и была, однако… Она сделала другой выбор. Крепко ударив записной книжкой по столу, девушка уселась напротив мужчины и грозно скомандовала ему выполнить все свои требования. — Внесите меня в список волонтеров. Сейчас же. — Что ты несёшь, мелкая?! Думаешь, раз твой отец был генералом, то тебе всё… — Внесите её, — выдал новый мужской голос. Высокий мужчина прошёл вглубь военной палатки и остановился в шаге от стола, за которым проходили «переговоры»: — Я, как главный командующий, даю добро на этот выбор. Господин Пак, вы и так прекрасно знаете, что в подразделении не хватает рук, а уж тем более волонтерских, — отчеканил тот, глядя на коллегу. — У меня есть справка об окончании курсов. Я проходила их… Перед тем, как приехать сюда, — кивнула ИльРи, но на этот раз уже более спокойно. На самом деле, ИльРи собиралась к отцу ещё давно, но никак не могла придумать предлога, под которым смогла бы отпроситься у матери, а теперь… Ох. Она решила остаться здесь, не только потому, что ещё не все разузнала об обществе, в котором так много времени провёл её близкий человек, а скорее потому, что потеряла какой-то нечто другой смысл — она больше не видела причин для попыток прожить спокойную и размеренную жизнь после всего, что случилось. Казалось, что её действия слишком импульсивны и необдуманны, но… ИльРи действовала по велению души. *** ТэХён спокойно поглядывал на странного американца, что возился с оружием так, как будто впервые его увидел. Он, признаться, изрядно так раздражал, однако что поделаешь, ещё и учитывая, что они — в одном подразделении и задания у них одинаковые. Ещё немного подумав о том, какую бы тему можно было завести с этим парнем, Ким наклоняет голову вбок, чуть сдувая упавшую на тёмные глаза чёлку. — У тебя есть жена? — спрашивает он, стараясь высмотреть в нем хоть что-то солдатское, помимо высокого роста и прокаченной тяжёлыми военными тренировками фигуры. Он, на первый взгляд, слишком уж инфантилен и невинен для этого места. Для того, чтобы вести войну и отражать массовые атаки в месте по типу Афганистана, — Ну или там семья, дети, может быть? — продолжает Ким, вполне себе складывая впечатление пренебрегающего. — Да, — посмеялся он, — Жена, и… Маленькая дочка… Он, поправляя камуфляж, наконец-то разворачивается к ТэХёну, отвечая ему на английском и мягко улыбаясь. Эта улыбка озаряет и заряжает необычайной энергией, но… Вот не любит Ким таких людей… Совсем не любит их. И почему, объяснить себе не в силах, это — не его дело, конечно, но причина скрывается вовсе не в честолюбивой улыбке или мягких глазах, или… Той же семье. Здесь семья у многих есть. У этого проблема в другом, и в чем — ТэХёну копаться совсем не хочется. Молодой американец только-только вступил в подразделение, но уже начал надоедать брюнету. — Она…— вытягивает он из небольшого карманчика на груди старую помятую бумажку, которой оказывается фотография женщины и ребёнка, — Очено милая…— любуется он фотографией так, будто не видел родных уже несколько лет, а мужчина продолжает: — Я их действительно будто тысячу лет не видел, хотя прошло всего-то пару недель, — мило хихикает он. Ким на это лишь холоднокровно оборачивается и никому не заметно прицокивает языком. Ему-то не знать, что такое семья. А он и не знает, ведь вырос в приюте, где о таком слове и не слышали… Поэтому не любит все эти разговоры. В этом месте служат люди, которые готовы умереть в любой момент, но этот, кажется, просто старается остаться в живых, отработав по контракту и получив немалое такое жалование. Отворачивая голову, мужчина замечает маленький силуэт, мелькающий возле палаток. Приглядываясь, он, наконец-то, даёт себе отчёт в том, что видит не внушительных габаритов девчонку, что неуверенно, но отчего-то довольно расхаживает по базе, явно держа в руках небольшой тазик с яблоками. «Это же та девчонка… Которая дочка генерала, точно…» — проносится в его голове, пока американец, который, вроде, представляется как Мишель, все продолжал что-то говорить, пока Ким, точно вспомнив, что она нанялась на роль волонтера и благодаря этому осталась на базе, внимательно её разглядывал. — Я отойду, — улыбнулся Ким, даже не дослушав рассказ напарника. Прошагав к объекту в размеренном темпе и такой же походкой, Ким посмотрел на девчонку сверху вниз и с интересом принаклонил голову вбок. Та стояла к нему спиной и о таком «соседстве» явно не догадывалась, но, только обернувшись, в миг дернулась и от неожиданности перевернула поднос с яблоками, который так довольно держала минутой ранее. — О Боже! — вскрикнула она, недобро глядя на появившегося как из ниоткуда солдата, — Разве можно так неожиданно появляться?! ТэХён лишь демонстративно молча пожал плечами, наклоняясь к яблоку, что прикатилось к его ногам единственным из всех остальных. Отряхнув его и поднявшись, он вновь посмотрел на девушку, на этот раз говоря первым: — А чего так пугаться? [end of flashback] *** ТэХён крепко сжимает бумажку, всё сильнее сминая её в своих пальцах. Не хочется думать об этом, не хочется вспоминать ни о чем абсолютно, но… Не может. Их история была странной. Из-за смерти генерала, Ким чувствовал, что должен присматривать за ней, а она как-то крайне спокойно принимала все его внимание, но в какой-то момент их отношения изменились. [flashback] — Четвёртый сектор, достань патроны, командир Ким, повторяю! Доберись до четвёртого сектора и достань патроны! Звуки выстрелов, жестокая перестрелка не оставляла в покое небольшую палаточную базу на востоке Афганистана. ТэХён не видел, куда бежит, хоть и делал это чертовски быстро. В большом ангарном помещении было слишком много пыли, сажи и осколков, но ему ведь не привыкать. Пригибаясь пару раз и как по велению счастливого случая пробегая по наиболее открытой зоне, умудрившись не словить осколок или пулю, Ким наконец-то добирается до стены и одним быстрым рывком скрывается за ней, точно слыша и чувствуя, как той же секундой пуля пролетает в месте, где он только что был, и отбивается о стену, кроша на стылый асфальт серую штукатурку. Автоматы горят, а солдаты отстреливаются и стараются не понижать планку, ведь, хоть это и поможет сократить людские потери, результат будет слишком коротким. ИльРи сидит на корточках, прижимая голову к коленям и плотно закрывает уши своими ладонями. Она не могла сдвинуться с места, и, с каждым новым мгновением выстрелы только усиливаются, посему она больше и не предпринимает попыток. Вот так застрять в центре ангара меж двух огней, фактически в самой горячей точке… И как её так угораздило-то? Все это время она лишь помогала солдатам, а ещё парой минут ранее просто зашла в ангар за медикаментами, там было что-то вроде местного склада, куда наведывались только для пополнения сильнодействующих средств, которые в последнее время нужны были не так часто. Ким стоит за стеной, переводя дыхание и понимая, что, если его не пристрелят в течение этих предстоящих двух-трёх шагов, то можно считать, что миссия не провалена, однако… Только собираясь рвануть и передвигаться мелкими перебежками, он замечает кое-что где-то в середине, это видно из-за угла очень чётко, практически напротив. — Девочка-яблоко…? — шепчет пересохшими губами ТэХён, всматриваясь в девушку, трясущуюся под каким-то обломком, что служит хотя бы какой-то, пусть и временной, но защитой от пуль. Он должен идти, идти как можно быстрее и не оборачиваясь, ибо здесь он не сможет быть полезен, он должен лететь к своему центру и отстреливаться в самом сложном подразделении, а не в этом тупике, но… Её глаза в какой-то момент ловят взгляд Кима, и, замечая его, она смотрит этими бесконечно светлыми карими парами на него, и… Весь мир для ТэХёна о с т а н а в л и в а е т с я. Он понимает, что больше не сможет убеждать себя бежать к основной армии, он не сможет проигнорировать её, и понятным это для него стало в первую же секунду, с тех самых пор, как увидел. Кажется потому, что погибшему генералу слишком много должен, — думает ТэХён, но причина кроется не только в этом. Совесть и честность — главные спутники в его жизни, и он бы никогда её не оставил. Никогда бы не оставил вот так. Срываясь с места и посильнее обхватывая автомат, мужчина минует половину помещения и, резко давая «газ» на предохранитель, обстреливает все, что у него есть. Хватает её за руку, так крепко и намертво… Они оба валятся на пол, ведь силы слишком далеки от того, чтобы быть равными, но… ТэХён не сдаётся. Пуля задевает рукав, оставляя рваный порез, но Ким будто больше и не чувствует этого. Он не чувствует ничего, и не видит никаких препятствий перед целью — выйти и вывести девушку отсюда живой. *** ИльРи работает уже пару часов. Перестрелка закончилась, но не обошлось без потерь. Солдаты были ранены, кто-то погиб, кто-то пропал, кого-то ещё не опознали. Чувствуя, какими холодными каплями скатывается по лицу пот, Юн, крепче сжимая зубы, сильнее затягивает на руке военного жгут. — Мне нужно, чтобы меня сменили через час…— вздыхает напарница Юн, чувствуя, как уже позеленела от усталости. — БэкХан, не волнуйся, я подежурю, — в тот же миг отвечает ей шатенка, не обращая внимания на то, что сама едва ли стоит на ногах и берётся за все, несмотря на тяжесть ранений. «Хорошо», — слышит она в ответ и лишь тяжело вздыхает, но ограничивается это лишь на физиологическом уровне — жгут за жгутом битые десятки минут накладывать слишком сложно. Когда день подходит к концу, Юн снимает белый халат и с трудом выдыхает. БэкХан, её новая подруга, легко смеётся и пьёт кофе, заодно обмывая рукава своей накидки. Солдаты ещё не закончились, если говорить об обработке, но со всеми критическими случаями они уже справились и теперь заслуживают хотя бы какой-то отдых, передышку длиною хотя бы в пол часа. Но появившийся в проёме двери силуэт заставляет Юн с интересом повернуть голову: — Господин Ким ТэХён? — удивляется появлению своего спасителя девушка. — Я, наверное, дверь перепутал, — спокойно мямлит он, уже собираясь развернуться и отправиться в новые поиски продовольствия после тяжёлого дня. — Подожди! — кричит вслед ему ИльРи, — Разве тебе тоже не нужен осмотр? Ким лишь коротко и уверенно отрицательно машет головой, а затем добавляет: — Всё в порядке. Разворачивается и идёт куда-то вперёд, переваливаясь с ноги на ногу. Видно, что хромает. ИльРи своими глазами видела, как пуля задела его, и, причём, не единожды. Видно, что каждый шаг даётся ему с трудом, но он слишком вредный и гордый, чтобы признать, что ему нужна помощь. ИльРи смотрит ему вслед, но и секунды не проходит после того, как Ким бессознательно валится на пол. — О Боже! — только и успевает вскрикнуть она, тут же подбегая к брюнету, — Так и знала! Зачем вести себя вот так?!«И никогда не признавать, что тебе тоже нужна помощь».
[end of flashback] ТэХён швыряет письмо в урну, впервые за долгое время неспокойно выдыхая. Ему не прельщает возможность ворошить старые воспоминания, ковырять давно засохшие ранки, и… Он никак не хочет вспоминать о ней, больше не хочет иметь с ней ничего общего.