Ночь.
459 год
В измерении снов раздается отчаянный вопль демона…***
— Да может хватит уже?! — прикрикнула на молодого мужчину, сидящего в холле, уборщица, которая уже около десяти минут была вынуждена слушать надоевшее бормотание, недопараноика. — А? Простите меня, просто я нервничаю, моя жена уже долго не выходит. — женщина только хмыкнула и продолжила свою работу. Мужчина выпрямился и запустил пятерню в свои каштановые волосы, несильно сжимая их. Ему ещё долго придется сидеть здесь — в больнице.***
Зайдя в кабинет вместе с Элоизой Луит, высокой смуглой темноглазой брюнеткой с доброй улыбкой, которая являлась лечащим врачом миссис Пайнс, Джейн почувствовала себя неуверенно, несмотря на то, что врач похвалила, то, что они с мужем быстро среагировали и позвонили в скорую, сразу же, как женщина почувствовала себя плохо. Ей никак не хотелось признаваться в том, что её самочувствие ухудшилось несколько дней назад, а не часов, но всё же она старалась пересилить себя и открыть врачу правду, однако чем больше времени проходило, тем быстрее и сильнее гасло желание говорить врачу, что-либо о своей «маленькой проблемке». — Итак, возвращаясь к симптомам. — тихим и спокойным голосом сказала мисс Луит. — Вы сказали, что у вас поднялась температура и появились тошнота с головокружением, которые вызвали общее недомогание. Я не ошиблась? — вопросительно качнув головой, спросила девушка. Джейн согласно кивнула. — Ну что ж, эти симптомы характерны для ОРВИ, или проще говоря простуды. Не думаю, что у вас есть повод волноваться, миссис Пайнс, плоду это не навредит, я выпишу вам лекарство и… — Навредит. — глухо и потерянно произнесла Джейн, опустив голову и спрятав свои изумрудные глаза за челкой. — О чём вы? — девушка недоуменно посмотрела на свою пациентку. Джейн всхлипнула. — Дело в том, что… На самом деле я уже несколько дней чувствую себя плохо. — она рвано вздохнула, — У меня действительно высокая температура, но она держится уже четвертый день, к тому же меня постоянно тошнит, а ещё я не ем уже долгое время, из-за чего очень похудела и… Джейн продолжила перечислять всё, что с ней произошло за то время, что ей было плохо. Список получился внушительным. Мисс Луит, с каждым новым пунктом всё больше хмурила свои тонкие брови. В конце она направила женщину на полную диагностику, для точного выявления недуга, и установки диагноза. Именно из-за этого, Джерри уже несколько часов сидит в зале ожидания, пока его супруга ходит из кабинета в кабинет, под чудким надзором врачей.***
Спустя какое-то время, результы были готовы, однако диагноз звучал неутешительно. Неоперабельный рак шейки матки. — Эта форма рака является самой опасной стадией развития заболевания, при которой атипичные клетки распространяются по всему организму, поражая органы, кости и лимфатические узлы. — рассказывала мисс Луит, — Помимо этого, такое определение патология приобретает при локализации очага в труднодоступном месте, где проведение операции невозможно. А при условии вашей беременности, болезнь не даст вам и шанса выжить. Естественные роды, невозможны. Пусть с двойней всё равно пришлось бы делать кесарево сечение, но и оно не разрешено при вашем случае. По-хорошему, нужно было бы сделать аборт, но на вашем сроке, их не делают. — обречённо закончила девушка, чувствуя горечь во рту от своих же слов. Джейн недоверчиво крутила головой, отказываясь принимать истину. Её ноги стали ватными, а сама она выглядела безжизненной и потерянной. — Н-нет. — Мне жаль, миссис Пайнс. Примите мои соболезнования… — Как же так, нет. — Джейн осела на пол и закрыла лицо ладонями, продолжая тихо плакать.***
Когда из кабинета вышла мисс Луит, Джерри весь извёлся, ему вкратце пересказали все новости, которые были явно не самыми утешительными. Когда войдя в кабинет мужчина увидел супругу, плачущую, сидя на полу, он прижал её к себе, не веря в то, что это происходит с ними. — Вы ничего не можете сделать? — отчаянно спросил Джерри. — Увы, мы можем лишь помочь ей чувствовать себя лучше, — Элоиза запнулась, — при диагнозе миссис Пайнс обычно назначают лучевую терапию, которую я бы совместила с химиотерапией. Но, я думаю, вы понимаете, что это даже не отсрочка. На этой стадии рака хирургическое вмешательство запрещено, к тому же при учёте беременности миссис Пайнс… Вы ведь и сами знаете? Джерри улыбнулся, находясь в шаге от истерики он прижал возлюбленную ближе к себе. — Сколько ей осталось? — подняв усталые глаза к врачу, шёпотом спросил мужчина. — Четыре с половиной месяца. — так же тихо ответила Элоиза. — А дети? — Скорее всего, умрут раньше, чем родятся. — поджав губу, ответила девушка. Плечи Джерри затряслись, а на глаза набежали слезы…***
Когда супруги немного успокоились, то Пайнс записал жену на лучевую химиотерапию, надеясь хотя бы немного унять боль супруги. Однако их медицинская страховка не сможет покрыть все расходы, а отдать придётся немало. Консультация врача и диагностика, плюс вызов скорой помощи, а если вспомнить о том, что одни только налоги забрали в этом месяце шестьсот долларов, при зарплате Джерри в четыре тысячи баксов в месяц, это многовато. Только за этот поход в больницу, они отдали тысячу долларов, а впереди ещё лучевая химиотерапия… За неё придется отдать десять тысяч пятьсот двадцать пять долларов в первый месяц, за четыре месяца — сорок две тысячи сто. Собрать такие деньги за такой короткий срок просто нереально.***
Приехав домой, Джейн решила серьезно поговорить с мужем, ведь, не смотря на сильную любовь между ними, она боялась стать для супруга обузой. Она прекрасно понимала, что у Джерри нет тех денег, которые необходимы для оплаты её лечения, к тому же, есть ли в нём хоть какой-нибудь смысл, если она всё равно умрёт в итоге? — Конечно есть! — несдержанно воскликнул мужчина, когда услышал слова супруги, но увидев как та сжалась и поникла, смягчился. — Джейн, дорогая послушай, — начал он. — я как никто другой понимаю, что тебе тяжело, но… — Джерри сглотнул. — мы д-должны, должны быть сильными — его голос задрожал. — мы вместе всё преодолеем. — шатен взял супругу за руки и поднёс их к своему лицу, давая жене обещание быть рядом до конца. — Да… Ты прав, — Джейн улыбнулась сквозь слёзы. — до конца.***
Ночь
1666 год
Великий Лондонский пожар. Демон ликует. Видя чужие страдания, он заглушает собственные.***
За прошедшую неделю Джерри сумел собрать четверть необходимой суммы для оплаты первого месяца терапии. Набрав множество подработок, ему пришлось забыть о сне, к тому же совмещать их со своей основной работой было крайне тяжело, хоть ему, как юристу и приходится работать каждый день с доверху забитым графиком, мужчина все равно совмещает всё, лишь бы получить за труды больше денег. Утром, вставая раньше обычного на час, он отправляется к метро раздавать листовки, получая за это гроши, но лишними и они не будут, в их непростой ситуации. Позже Джерри отправляется в офис, работая в два раза усердней, чем обычно, чтобы иметь шанс получить премию. После отправляется в большой торговый центр, где разгружает грузовики, которые привозят товары для строительного магазина, это продолжается с семи до девяти вечера, снова раздает листовки до десяти, а затем едет в бар — мыть посуду. Уже ночью Джерри возвращается домой, усталый и голодный, но гордый собой, до тех пор, пока не видит супругу сидящую в обнимку с унитазом. — Я правда не знаю, сколько уже сижу так, мне все хуже… — виновато опустив глаза, тихо отвечает Джейн, на вопрос мужа о том, как долго она там сидит.***
Прошло ещё три дня. Джерри чувствует как ему становится хуже от постоянной работы, от постоянного шума, от постоянного страха за жизнь возлюбленной. Его душа рвётся изнутри, словно всё горе мира разом наваливается на него одного, словно его разум каждую секунду режут отстрейшими ножами. Джейн всё хуже, а денег на терапию до сих пор не хватает, Джерри страшно.***
Вечером следующего дня, когда Джерри направлялся в торговый центр на подработку, он встретился с уборщицей из больницы, которая делала ему в тот день замечание из-за излишнего шума. — Это ведь вы? — с удивлением сказала женщина, заметив лицо Пайнса. — А? Вы помните меня? — с тем же удивлением произнес шатен. Он был удивлен тем, что его не только запомнили, но и сумели с ним пересечься. В таком большом городе подобное — редкость. — Помню. Вы очень изменились с последней нашей встречи, потухли как-то, что ли? — положив руки в карманы старого пальто, заметила женщина. Из-за невысокого роста ей приходилось поднимать голову, чтобы смотреть Пайнсу в глаза. Её рыжие волосы были очень блеклыми и явно крашенными, это выдавала седина, видимая невооружённым глазом. — Моя жена, — Джерри улыбнулся. — она всё ещё плохо себя чувствует, вот я и бегаю по всюду, собираю деньги на терапию, чтобы обле́гчить её боль. — запустив пальцы в волосы, поведал мужчина. Ему хотелось просто избавиться от всей боли внутри своей души, рассказать все и отдать хотя бы часть этой боли, кому-то ещё. Неважно кому… — Всё так плохо? — спросила женщина, мигом посерьёзнев. — Да… — мужчина закрыл лицо ладонью, едва сдерживаясь от истерики. Женщина видя это лишь тяжко вздохнула, что пробормотав себе под нос. — Знаешь, я дам тебе кое-что, думаю это поможет вашей семье, — она немного помолчала, будто бы раздумывая над своим решением, а потом продолжила. — Это, открой, только при том условии, что другого выхода не будет, просто… просто попробуй справиться с этим, но если почувствуешь, что иного выхода нет, открой. — женщина отдала, удивленному такими словами, мужчине конверт. — Что внутри? — хмурясь, спросил Джерри. — Дай Боже, тебе никогда не узнать… — опустив голову, глухо сказала женщина и быстро ушла. Пайнс удивлённо проводил её силуэт взглядом, после чего, вновь взглянул на конверт в своей руке. Немного подумав, мужчина убрал предмет во внутренний карман ветровки, помня слова незнакомки. «А я ведь даже имени её не узнал…» — подумал Джерри, прежде чем направиться в сторону своей машины, ему пора на следующую подработку.***
Завернув за ближайший угол, женщина остановилась в тёмном переулке, зябко поёжившись от холодного ветра, она сильнее закуталась в своё старое пальто, стараясь согреться. Позади раздались чёткие удары трости об асфальт, совпадающие со стуком каблуков лакированных туфель. — Так-так-так, — сладко растягивая гласные, пропел некто, — кто это тут у нас? — насмешливо растянув губы, спросил «человек». — Демон, — женщина обернулась, — я сделала то, что ты просил, теперь твой черёд исполнить обещанное. — тихо, но твердо сказала она. — О, всенепременно. — на руке, обтянутой в чёрную перчатку, вспыхнул синий огонь, который быстро исчез, оставив после себя несколько пачек купюр по сто долларов, — Всё это только для тебя… Глаза женщины жадно заблестели при виде денег, однако, она всё ещё предпочитала держать дистанцию. — Было… — ухмылка пропала с лица демона, а его глаза загорелись янтарём, излучая лишь холод. — Чт-. — Я не доволен твоей работой. — громогласно, но холодно сказал демон. От его голоса стены задрожали, их наверняка услышали люди, теперь придётся поторопиться и закончить как можно скорее, иначе сюда сбегутся толпы. — Ты должна была сказать ему, что это его последняя надежда! — деньги исчезли из рук демона, так же быстро как и появились. — Я-я… Я всё исправлю! Но мне нужны деньги, мой сын он-… — Non revertetur retro.* — посмотрев на женщину с едким презрением, тихо произнес разгневанный демон. Со стороны улицы послышались шаги людей, которые быстро приближались к переулку. Хмыкнув, демон ещё раз взглянул на несчастную…***
Когда люди прибежали, в переулке лежал труп женщины с дырой в груди. Сердца внутри не было.***
День
Наше время
Демон провожает взглядом женщину, идущую из церкви. Сжимая в руке чужое подгнившее сердце, он силится унять биение собственного.***
Через ещё две недели Джерри наконец сумел собрать необходимые деньги для лучевой химиотерапии. Когда оплата за месяц была зачислена на счёт больницы, Мисс Луит лично проводила Джейн в кабинет, доверив её в руки своей коллеги. Сама процедура не отняла много времени, поэтому как только Джейн вышла, супруги поехали домой, хотя Джерри, помня свой последний опыт пребывания в больнице, готовился к худшему.***
Первый месяц терапии принёс свои результаты, Джейн стало легче дышать, в прямом и переносном смысле. К ней вернулся аппетит, она снова набрала вес и уже не выглядела, как спичка. Постоянная тошнота и рвота также отпустила девушку. Однако, не смотря на улучшение физического состояния, Джейн была сломлена изнутри. Из-за того, что муж постоянно отсутствовал дома, она вечно нервничала и терзалась в ожидании его возвращения, а когда Джерри приходил, то не выглядел «сияющим» или же счастливым, напротив, он был блеклой тенью себя прошлого — из-за тёмных кругов под глазами мужчина выглядел старше на несколько лет, а усталая, вымученная улыбка лишь сильнее заставляла Джейн чувствовать себя виноватой. Она видела, как ее возлюбленный мучается ради неё, как улыбается ей при встрече и как сильно болит его тело и душа… Из-за тяжёлой ноши, Джерри и сам перестал блистать здоровьем, а нервотрёпки, которые теперь регулярно устраивал ему начальник, лишь подливали масла в огонь. Супруги всё ещё рядом, но какой же ценой?***
На следующее утро Джейн решила приготовить что-нибудь вкусное, но не дорогое, для того, чтобы порадовать мужа. Как только она привела себя в порядок, то сразу же отправилась в магазин за продуктами. Остановив свой выбор на блинчиках с кленовым сиропом, Джейн приобрела всё необходимое и направилась домой, решив сократить путь через парк. В силу своего положения, женщина не могла долго нести тяжёлые пакеты, из-за чего часто останавливалась около скамеек, чтобы передохнуть. Засмотревшись на игры детей, находившихся в парке, Джейн и не заметила, как её сердце сжалось. Рука сама собой легла на округлый живот, поглаживая его. Её дети… Так и не родятся, а всё из-за… — мысль оборвалась, не успев и начаться. Когда Джейн уже собиралась уходить, то её внезапной остановил чужой голос. — Вы плачете? Что-то случилось, дочь моя? — женщина и не заметила, что плачет. Перед ней стоял высокий и худощавый мужчина преклонного возраста. На нем была чёрная сутана священнослужителя. «Вот почему он назвал меня дочерью…» — пронеслась мысль в голове Джейн. — Ох, простите меня, просто вспомнила кое-что, прошу не берите в голову… — поспешно извиняясь, протараторила блондинка, спеша уйти. — Если что-то тяготит тебя, то следует поделиться этим с ближними, — мягко улыбнувшись, сказал священник, — Если тебе тяжело нести своё бремя в одиночку, то церковь всегда поможет тебе. — подняв свои серые глаза к небу, продолжал говорить мужчина, — Церковь всегда рада помочь нуждающимся. Приходи, если не сможешь справиться со своими проблемами одна, Господь поможет тебе, указав верный путь. Всегда помни об этом. Мужчина ещё раз улыбнулся и, подарив Джейн взгляд своих добрых глаз, ушёл.***
Вернувшись домой, Джейн рьяно принялась за готовку, вместе с тем, обдумывая слова пастора. «Если что-то тяготит, да?» — ссыпая в миску муку, вспоминала женщина. На сердце до сих пор, словно камень появляется от одной лишь мысли, что Джейн не суждено увидеть своих малышей. Думая об этом, действительно хочется найти поддержку, и, раз уж ей посоветовали поговорить с ближним, то первым делом, она обсудит все свои переживания с Джерри. На лице Джейн появилась мечтательная улыбка, мысли о муже заставляли страх и панику отступить, давая женщине столь желанный покой.***
Когда Джерри пришел домой, его ждал сюрприз в виде его любимых блинчиков и счастливых изумрудных глаз супруги. — Милая, ты прямо-таки сияешь, случилось что-то хорошее? — поцеловав жену в щеку, поинтересовался мужчина, вдыхая приятный запах выпечки, витающий по всему дому. — Можно и так сказать. — загадочно улыбнувшись, проворковала Джейн. В их доме уже давно не было такой уютной и по настоящему домашней атмосферы. — Сегодня на улице ко мне подошёл святой отец, — продолжала рассказывать женщина. Джерри вопросительно приподнял брови, внимательно слушая супругу. Она вкратце описала произошедшее, не забыв упомянуть и слова, которые ей сказал мужчина. — Так, что ты думаешь об этом? Может мне и вправду нужно сходить туда? — грустно улыбнувшись, спросила Джейн. Воспоминания о детях, приносили лишь горечь с того момента, как она узнала о своей болезни. — Ну, я не могу говорить точно, но если это поможет тебе чувствовать себя лучше, то я только за. — неловко пожимая плечами, выдавил из себя Джерри. Всё это казалось сомнительной затеей, но это ведь из-за него Джейн чувствует себя виноватой, так что, почему бы и не попробовать?***
На следующее утро, когда Джейн проснулась, то стала потихоньку собираться в церковь. Она хотела прийти на утреннюю проповедь, которые, как она знала проходят по воскресеньям, но поскольку ей не было известно точное время этих собраний, то она встала вместе с мужем для того, чтобы быть на месте к семи. Пусть женщина вовсе не торопилась, она всё равно была готова раньше необходимого, а потому, решила прочесть побольше о католичестве в целом. Листая страницы разных сайтов с краткими цитатами из Библии, Джейн мало что понимала, из-за частого упоминания старых или и вовсе забытых в обществе слов. Поэтому быстро забросив это дело, она открыла какой-то форум, где люди описывали своё чудотворное исцеление от самых страшных болезней, после нескольких походов в церковь и искренних молитв Богу. Джейн недоверчиво читала записи и, прикусив губу, размышляла о правдивости слов, написанных разными людьми. На странице форума приводилось множество разных примеров Его милости. Кто-то описывал то, как Господь помог ему избавиться от алкоголизма, кому-то Он помог пережить утрату. Было множество людей, которые писали о том, что их вера вытащила их с того света. «Когда врачи поставили на мне крест, только Боже не отвернулся от меня! Мне в лихорадке приснился Его лик, а на следующий день, когда я сходил в храм и вознёс молитву, то уже через неделю вылечился!» — приведенный пример не внушал Джейн доверия, однако, углубившись в дальнейшее изучение, женщина невольно заражалась энтузиазмом и надеждой от других людей. Метнув скорый взгляд на время, Джейн закрыла сайт и вышла из дома, направляясь к церкви, которая была расположена недалеко от парка, где она вчера встретила святого отца. Идя по тихой, безлюдной улице, Джейн размышляла о своей судьбе, о её справедливости и своих же грехах, за которые на неё могло бы пасть такое тяжкое наказание, как смертельная болезнь. Перебирая все возможные воспоминания в своей голове, женщина никак не могла найти что-то выделяющееся. Она всё детство была очень тихим и бесконфликтным ребёнком, поэтому найти какую-либо провинность было сложно. Проведя всю дорогу в размышлениях, Джейн и не заметила, как почти дошла до церкви. Собравшись с духом, она с замиранием сердца ожидала того момента, когда перед ней предстанет готический храм во всём своём великолепии. Завернув за очередной угол, Джейн сквозь кроны деревьев смогла увидеть высокие шпили здания, что острыми копьями пронзали небо и словно упирались в облака. Джейн ускорила шаг, а её сердце предвкушающе застучало с удвоенной силой. Вскоре взору женщины открылась и остальная часть храма. У собора словно бы и не было стен, вместо них колонны и порталы*, с которых, угрожающе скалясь, свисали гаргульи, застыв каменными изваяниями под взглядом святых, которые тоже будто вросли в храм, защищая от нечистых сил. Джейн была поражена мрачной и таинственной красотой церкви. Она с придыханием взирала на величественный собор и в безмолвии наблюдала немую перебранку будто бы вдруг оживших статуй. Глубоко вздохнув, она подошла ко входу и, окунув пальцы правой руки в кропильницу со священной водой, перекрестившись, зашла внутрь. Изнутри собор выглядел ничуть не хуже, а от высоты здешних потолков у Джейн и вовсе закружилась голова. Особенно сильно в глаза бросалось необычное освещение. Оно в храме было очень непривычным простому человеку. Благодаря разноцветным витражам солнечный свет окутывал людей необычными яркими, цветными отблесками. Женщина отмерла, обращая взгляд своих изумрудных глаз на остальное убранство церкви. Перед алтарём стояли скамейки для прихожан, выставленные в несколько рядов. Люди были тут и там. Кто-то стоял на коленях перед иконой, отдавая дань уважения и преданности Господу, а кто-то занимал места на скамье. Немного растерявшись, Джейн, прикусив нижнюю губу, решила сесть, чтобы в спокойствии дождаться начала мессы. Спустя несколько минут все остальные прихожане тоже стали суетиться, занимая места перед алтарём. Джейн со сдержанным любопытством оглядывалась по сторонам, держа руку с обручальным кольцом на животе. Так ей казалось, что вся её семья рядом с ней. Когда все расселись кто-куда, к алтарю вышел уже известный Джейн священник. Увидев знакомую в первом ряду, тот удивился, но всё же улыбнулся ей в знак приветствия. — Давайте примиримся друг с другом во имя Господа. — встав перед алтарём и раскрыв Библию, начал проповедь святой отец. — Многих из нас постигают мирские невзгоды, но на всё дана воля Божья, так давайте укрепим нашу веру и избавимся от грехов, что пожирают наши души. Здесь, в храме, все наши помыслы должны быть чисты и искренни. Господь не отвернётся от рабов божьих. Раб божий — не раб материального мира, которым господин помыкает по некоему капризу, а человек, полностью доверяющий Богу, стремящийся жить по Божественному закону и в подчинении своем видящий наилучшее средство к совершенствованию. Укрепим нашу веру и Господь помилует нас! Священник всё продолжал говорить, а Джейн вместе с остальными людьми внимательно слушала его и раздумывала о смысле каждого слова. Многое до сих пор оставалось непонятным, но женщина ни чуть не жалела, о том, что пришла. В конце мессы она пребывала в смешанных чувствах, пастор тем временем спустился с небольшого пьедестала, а перед ним постепенно начала выстраиваться длинная очередь из прихожан. Насколько Джейн знала, сейчас должно начаться причастие и она точно не могла сказать, хочет ли поучаствовать в нём, но в конце концов она решила, что хуже от этого уж точно не станет. Встав в очереди одной из первых, Джейн со сдержанным любопытством наблюдала за тем, как мужчина, на вид около сорока лет, спокойно встав на колени перед священником, чуть раскрыл рот, а сухие пальцы святого отца аккуратно вложили внутрь пластинку причастия, отпустив мужчине все его грехи, пока тот запил хлеб глотком красного вина из серебряной чаши. Дождавшись своей очереди, Джейн повторила все действия мужчины перед ней в точности, отстранённо подумав о том, что пить из одной чаши негигиенично. Закончив с причастием, женщина не торопилась уходить, многое из сказанного пастором сегодня, до сих пор оставалось для неё непонятным, поэтому Джейн хотела дождаться момента, когда она сможет лично поговорить со святым отцом. Прошло достаточно много времени прежде чем пастор наконец смог уделить Джейн внимание. Он подошел к ней с теплой отцовской улыбкой на лице и Джейн почувствовала, как дрожь ностальгии пробежала по её спине, она сдержанно поприветствовала его, не зная как начать разговор. — Дочь моя, ты осталась в церкви после служения, могу ли я тебе чем-то помочь? — спросил пастор. Джейн нерешительно кивнула, но священник, по всей видимости, этого не заметил. — Остались ли у тебя вопросы ко мне после проповеди? — доброжелательно поинтересовался он. — Д-да. — заикаясь сказала женщина, опустив голову. Она чувствовала себя неловко, находясь здесь, и не знала как начать разговор. К счастью, священник был терпелив и сам стремился помочь ей с этим. Мужчина перевёл взгляд на живот женщины, а затем взглянул на кольцо, на левой руке Джейн. Он улыбнулся. — Вижу вы ждёте ребенка, думаю вы станете прекрасной матерью. — продолжая ласково улыбаться сказал он. Джейн измученно улыбнулась ему и, не поднимая взгляда, положила ладонь на округлый живот. — Да, близнецы. — тихо проговорила она. — Ваш муж должно быть счастлив. — продолжал пастор, ухватившись за тонкую ниточку, ведущую за закрытую дверь, таящую в себе главные страхи и кошмары Джейн, сам того не подозревая, открыв её. — Вы выглядите бледной, нездоровится? Женщина подняла голову и наконец посмотрела пастору в глаза, раскрывая всю ту боль, таящуюся на глубине её зрачков. — У меня рак, неоперабельный. Мужчина побледнел, перестав улыбаться. Он выглядел ошеломлённым. — Ох, прости меня старика. Мне не хотелось так задеть тебя, дочь моя. — беспомощно потянув к Джейн руки, извинялся он. — Не извиняйтесь, я вовсе не злюсь. В том, что я так халатно отнеслась к своему здоровью нет вашей вины. — смахивая левой рукой слезы с глаз, сказала женщина. И когда она успела заплакать? Священник выглядел расстроенным и подавленным, ему явно не хотелось так обидеть и расстроить несчастную. — Церковь не может вылечить болезнь, но помни — на всё воля Божья. Это испытание, которое послал тебе Господь, пронести его — твой священный долг. — со скорбным лицом говорил мужчина, глядя на продолжающую сдерживать слёзы женщину. Джейн чувствовала, как вся боль, которую она так долго прятала в глубинах своего разума, вырывалась наружу, из-за чего вылезал потаённый страх смерти, заставляя слёзы накатывать с новой силой. Желание развернуться и убежать почти перевешивало, но вместе с тем, всю эту боль хотелось выплеснуть наружу, чтобы она не смогла больше ранить хрупкое сердце Джейн. Смотря на женщину, так отчаянно сдерживающую свои слёзы, пожилой священник чувствовал, что должен дать ей опору и надежду — помочь ей пережить этот горестный, предсмертный момент её жизни. — Как твое имя, милая? — с отцовской улыбкой, спросил пастор. — Д-джейн. — продолжая всхлипывать, ответила женщина. — Джейн — Божья благодать. — сложив руки на груди, произнёс мужчина. Храм постепенно пустел, продолжая свою работу. Святые отцы тут и там помогали всем нуждающимися, слушая исповеди разный людей и отпуская им их грехи. — А как ваше имя, святой отец? — утерев слёзы рукавом белой блузы, спросила, опомнившись Джейн. — Георгий (George), я рад, что мы теперь официально знакомы, Джейн. — подняв глаза на витраж за спиной женщины, улыбаясь сказал он. — Взаимно, извините меня за моё проведение. — тихо сказала она, прикусив губу. — Тебе не нужно извиняться за это, твоё горе действителен сильно, милая, но если тебе и твоим детям не суждено прожить долгую жизнь в этом мире, люби их в мире Господня. — Я-я даже не думала об этом раньше. — нерешительно сказала Джейн, поглаживая кольцо на левой руке. — Приходи на мессу следующим воскресным днём, отец Авраам непременно поможет тебе разобраться. Он моложе меня, и будет говорить проще. — шутливо подмигнул женщине пастор. Джейн смущённо кивнула, ей было стыдно из-за того, что она многое не поняла на сегодняшней мессе. Она попрощалась со святым отцом и медленно побрела домой, задумчиво смотря на асфальт. До самого дома её не покидало ощущение, что за ней следят.***
По прошествии ещё одной недели, Джейн стало хуже. С тех пор как чета Пайнс обнаружили болезнь женщины, прошло уже два месяца. До назначенного часа икс — момента, когда опухоль разовьётся настолько, что организм просто не сможет больше уживаться с ней и Джейн умрёт, осталось жалких два с половиной месяца. Время пролетело слишком быстро, супруги и оглянуться не успели, как когтистая лапа Судьбы настигла их. Джерри выглядел хуже с каждым днём из-за постоянного стресса и недосыпания, под глазами давно образовались темные круги, а дешёвый кофе расходовался с невиданной скоростью. Всё происходило слишком быстро, а от осознания того, что все усилия, приложенные для счастья и здоровья любимой жены, в итоге рассыпятся в прах, становилось тягостно на душе. Шли дни, но серая обыденность так ничем и не стёрлась. Не было чуда, в которое совсем недавно проверила Джейн. Конечно, Джерри был счастлив, увидев возлюбленную вновь улыбающейся, но та ли эта была улыбка, которую он так давно хотел увидеть?***
Спустя ещё одну неделю, Джейн полностью погрузилась в католичество: молитвы перед сном, едой и просто от «души», стали полной неожиданностью, но, что бы не происходило, мужчина по-прежнему поддерживал супругу во всём, справедливо полагая, что её счастье — превыше всего. А потому, каждый вечер он лишь устало закрывал глаза, ломко и измученно улыбаясь жене, сидящей с ним за столом.***
Когда спустя ещё пару дней Джейн вновь стало хуже и она уже не могла выходить из дома, Джерри сильнее забеспокоился. Денег на ещё один месяц терапии до сих пор не было, и что делать дальше, мужчине тоже было не известно. Ночью он не спал, безумно боясь потерять возлюбленную, которой с каждым днём становилось лишь хуже. Паника охватывала его тело, заставляя конечности неметь, а холодному поту скатываться по телу тёмными ночами. Пайнс был в безвыходном положении, он не знал, что ему делать. Недосып и стресс только усугубляли и без того ужасно сложившуюся ситуацию. Джерри уволили с двух его подработок, теперь он висел на волоске от увольнения с его основной работы. Всё это снежным комом навалилось на молодого мужчину, не знающего, что ему делать в этой непростой ситуации, и, в один из привычных унылых серых вечеров, Пайнс, снимая свою старую ветровку, выронил из внутреннего кармана белый конверт, о котором он и думать забыл с того дня, как получил его. Воспоминания о необычной женщине, давшей ему это конверт, нахлынули мгновенно. Слова, сказанные ею несколько недель назад отчётливо всплыли в голове. «Возможно, это — моя последняя надежда.» — отстранённо подумал Пайнс, перед тем как решительно вскрыть конверт. Внутри обнаружился листок со словами, записанными аккуратным каллиграфическим почерком на латыни и что-то ему подсказывало, что написаны они были вовсе не той женщиной, которая передала ему конверт. Идей о том, что же это такое не было. Отчего-то подумалось, что всё это просто розыгрыш, но отчаяние, захлестнувшее мужчину, не отпускало. А потому даже такой бред казался чем-то, что способно ему помочь. «Если я просто прочту это, хуже ведь не станет?» — с ноткой надежды подумал Джерри, перед тем как окончательно принять решение — просто попробовать.***
Пусть решение, принятое мужчиной, и было, по его мнению, окончательным, он всё же не знал, правильно ли поступает. Ему хотелось посоветоваться с супругой, которая сейчас должна была отдыхать у себя в комнате, измотанная болезнью. Джерри понимал, что письмо, в переданном ему конверте, не должно было вызывать у него такой отчаянной надежды на спасение любимой жены, ведь лучше было пройти и искать новую подработку или же взять кредит, но отчего-то проснувшаяся в нём вера в чудо, не давала спокойно забыть о странных словах на латыни. К слову, мужчина, никогда не считавший себя глупцом, полагал, что эти слова являются каким-то заклинанием. Раньше он, наверняка из-за своего скептицизма, не подумал бы о чём-то таком, но когда возлюбленная медленно умирает от пожирающей её болезни, лёжа на своей постели, любая мелочь может быть необходима человеку как надежда, способная стать для того спасательным кругом, не позволяющим ему утонуть в пучине собственного страха и кошмаров, захлебнуться в бездне отчаяния. И сейчас Пайнс чувствовал, что ему нужна такая надежда, как у Джейн, которая до сих пор, продолжала истинно верить в спасение свыше, молясь за спасение души и долго раскаиваясь за все грехи, когда-либо ею совершённые.***
Доверившись интуиции, мужчина решил дождаться ночи, боясь, что другое время «навредит» его задумке, какой бы она не была. Благо, долго ждать не пришлось, когда Джерри пришёл домой, на улице уже стоял вечер, стемнело, и комната покрылась мраком. Пайнс плотно закрыл шторами окна и встал в центр комнаты, надеясь на то, что Джейн не проснётся. Руки била крупная дождь, а тело крупно потряхивало. Джерри чувствовал, как накаляется воздух в комнате из-за его частого дыхания. Мужчина попытался собраться с духом и мысленно придать себе уверенности. «Я просто попробую!» — твердил он сам себе, крепче сжимая листок с «заклинанием» в своей руке. Наконец, мужчина выпрямился и, уверенно вздохнув, начал читать непонятные для него слова на латыни. —...Testor astra puer veterum salvare vim deorum…* — глаза мужчины загорелись синим на миг, тут же погаснув, но он не заметил этих перемен и продолжил читать древний текст, –…Ego daemonium vocant somnia, et princeps de anima…** — по комнате пронесся ветер, едва не сбивший Пайнса с ног, однако, это не помешало ему продолжать своё чёрное дело. –…Volo enim concludere est contractus tecum…*** — произнеся последние строчки на латыни, мужчина выдохнул, перед ним появился синий огненный вихрь, из которого, мгновением позже, вышел высокий блондин с яркими янтарными глазом, — другой был закрыт черной повязкой, похожей на пиратскую, — цепляющим с первого взгляда своим хищным блеском. На нём был черный фрак и классический цилиндр, в левой руке он крутил золотую трость. С лёгкой усмешкой на лице, он, со сдержанным любопытством, плескавшимся на дне его кошачьих, узких зрачков, осматривал Пайнса, застывшего в середине комнаты, боящегося сделать хоть одно лишнее движение. — Так-так-так, гляжу ты всё же решил обратиться ко мне за помощью, Джерри Пайнс. — мужчина завел трость за спину, слегка поклонившись, и приподнял свой цилиндр в знак приветствия. Его голос звучал очень громко в тишине комнаты, хоть он и говорил приглушённо, из-за чего Джерри испугался, что Джейн проснётся. — К-кто ты? — заикнувшись, спросил он, крепче сжимая листок в своей руке. — Я Билл Сайфер, демон снов и повелитель разума, откликнулся на твой зов, парень. — блондин выпрямился и опёрся руками о свою трость, в упор смотря на Пайнса. — Демон? Это невозможно, я ведь просто сплю, э-это не может быть правдой… — Шатен, сжал рукой свои волосы и сделал шаг назад. — Разве? Всё это реальность: и я, и ты, и болезнь твоей жены, как и её скорая смерть — всё это, очень даже реально, Пайнс. — Откуда, ты знаешь об этом? — тихо прошептал мужчина, ошарашенно смотря на ухмыляющегося демона, стоящего перед ним. — Я много чего знаю, само собой, такая мелочь не смогла бы улизнуть от взора Всевидящего Ока. — повелитель разума, сложил пальцы в треугольник, и поднёс их к своему единственному глазу. — Чего ты хочешь? — сдавленно произнёс Джерри, краем уха услышав, что дверь их с Джейн спальней чуть приоткрылась. «Она проснулась!» — пронеслась паническая мысль в его голове. — Не нужно беспокойства, Пайнс, твоя возлюбленная нам никак не помешает. Проигнорировав вопрос мужчины, усмехаясь, произнёс блондин. Глаза Джерри округлились, сама мысль о том, что это существо читает его мысли, пугала до дрожи. — Т-ты так и не ответил мне, чего ты хочешь? — сжав руки в кулаки, на выдохе произнёс мужчина, молясь всем известным ему Богам, чтобы Джейн не стала его искать. — Видишь ли, ты сам призвал меня, поэтому и условия диктовать тебе, и главным вопросом тут будет: чего хочешь ты? — облокотившись о свою трость, весело пояснил Сайфер. — Я-я не хотел призывать кого-то вроде тебя, я думал, что это просто какое-то заклинание, которое поможет мне вылечить мою жену. — голос Пайнса сорвался и он не заметил как прокричал последние слова. — Джерри, милый, всё хорошо? — дверь в комнату открыла Джейн, пришедшая на возглас мужа, она замерла в дверях, увидев странного, незнакомого ей мужчину, одетого как английский джентльмен — очень странный английский джентльмен. Мужчина застыл, в упор глядя на возлюбленную, та была бледна, словно ей нездоровилось, хотя наверно так и было, учитывая её состояние. Демон так же стих, с нескрываемым интересом уставившись на вошедшую женщину, а если быть точнее, на её живот, который она тут же накрыла руками, в жалкой попытке защитить или же скрыть детей, от хищного взгляда янтарных глаз. Билл хмыкнул и отвёл от Джейн взгляд, будто бы утратив к ней всякий интерес. — Я предлагаю пропустить момент, где вы должны обменяться репликами вроде: «Ты не должна быть здесь!» или «Это опасно!», поэтому давайте просто продолжим наш диалог. Твоя воля, Пайнс. — язвительно произнёс Билл, закатив глаза. — О чём он говорит, Джерри? Кто это? — спросила Джейн, услышав горестный вздох демона. Видимо, пропустить эту «ересь» хоть раз в своей жизни, ему не удастся. Мужчина опасливо посмотрел на демона, не решившись его проигнорировать. — Я, не уверен… — начал шатен, но его грубо прервал Сайфер. — Мне известно, чего ты хочешь — вылечить свою жену, верно? Предсказуемо, однако ты должен понимать, что я не джин из лампы, а демон, дорогуша, и я попрошу, что-то взамен, так что? — активно жестикулируя руками, обтянутыми в кожаные перчатки, сказал демон, ухмыльнувшись на последней своей фразе. — Т-ты и вправду сможешь вылечить её? — неверяще уставившись на вытянувшегося демона, спросил Пайнс. — Не смей сомневаться во мне, смертный. — спокойным тоном произнёс Билл и лишь покрасневшая радужка его глаза дала понять, что он взбешён словами Джерри. Эта перемена заставила чету Пайнс одинаково напрячься, однако уже через секунду демон вновь ухмыльнулся, явно успокоившись. — Чего т- вы, хотите взамен. — внезапная вспышка гнева заставила мужчину обратиться к Сайферу иначе. — Ты даже не пытался перевести текст призыва, да? — усмехнулся демон, вновь крутя золотую трость в руке. — Взамен на спасение твоей жены из лап смерти, я хочу получить вашего второго ребёнка. — Повелитель снов с громким стуком опустил трость на пол, поставив точку в своем требовании. В комнате образовалась тишина. Джерри замер, со страхом думая о том, чтобы будет, если он согласится. А если он не согласится? Он старался продумывать всё, но, как обычно это и бывает, страх перед потусторонним существом вытеснял все здравые мысли. Джейн услышав, что этот, как она уже поняла — демон, хочет забрать у неё ребенка, не выдержала и заплакала. Все переживания разом навалились на неё и она, не выдержав этого, сложила руки в молитвенном жесте, начав еле слышно бормотать «Отче наш». — Я-я, не знаю, я не смогу… Возьми что-нибудь ещё, но не нашего ребёнка. Билл устало выдохнул и лениво взмахнул рукой, заставив появится стену в комнате, разделив супругов. Женщина метнулась к стене и стала звать мужа, но тот не слышал ни слова, пусть и прекрасно видел, как она надрываясь звала его. — Джейн! — громко выкрикнул он, ударяя кулаком по невидимой стене. — Нет смысла кричать, парень, она прекрасно слышит тебя. — Что тебе нужно?! — сорвавшись, крикнул мужчина, оборачиваясь к демону. — Я, кажется, уже ответил на этот вопрос. — Я не отдам тебе нашего ребёнка! — начав биться в истерике, прокричал Пайнс, боясь за себя и супругу, как никогда прежде. Глаз демона вновь полыхнул красным, но быстро успокоившись, он сделал шаг по направлению к мужчине и остановился, видя паническое состояние того. — Подумай сам, Джерри, ты можешь лишиться в один миг своего счастья. Умрёт твоя жена и ещё не появившиеся дети. — вмиг смягчившись, сказал демон снов. Проникнув в сознание мужчины, он заставил его успокоиться и внимательно слушать. — Ты ведь так любишь её, — с придыханием сказал Билл, подойдя к мужчине вплотную, — и дня без неё не проживёшь. Разве ты можешь допустить её смерть и увидеть свою возлюбленную — демон сделал паузу, — мёртвой? — его слова звучали неприлично громко в тишине, хоть и были сказаны шёпотом. — Ты действительно хочешь увидеть, как она бледная, холодная будет лежать на кровати, смотря стеклянными, потухшими глазами в никуда… Ты хочешь мучиться всю оставшуюся жизнь о свершённых тобою грехах? Горевать об умерших детях, которые погибнут и не увидят этот мир, только по твоей вине. Сожалеть об упущенных возможностях и видеть как труп твоей любви разлагается на все той же кровати? — мужчина округлил глаза и посмотрел на демона с нескрываемым ужасом. — О-о, — с озорством протянул Сайфер, — не смотри на меня так, я же знаю, что ты ни за что не похоронишь её. Ты слишком жаден, ты никому не позволишь увидеть твоё сгнившее счастье, твою прогнившую на́сквозь любовь. Но… Ты ведь и жить не станешь, я прав, Джерри? Ты ведь не хочешь существовать в одиночестве, поэтому, — демон растянул губы в усмешке, — ты убьешь себя… В итоге, вся твоя семья умрёт из-за тебя. — демон легонько ткнул в мужчину тростью и продолжил: — Ты все ещё можешь это исправить, отдать своего второго ребёнка… И тогда ты будешь счастливо жить вместе со своей возлюбленной и любимой дочкой. — Д-дочкой? — голос мужчины дрожал от ужаса, который в подробностях обрисовывал ему демон. — Упс, проговорился. — смеясь, все также тихо ответил Билл, скалясь и блестя длинными клыками в полумраке. — Это невиданная щедрость, я оставлю вам с женой вашего первенца и заберу второго ребёнка. — продолжал Билл, смотря за спину Джерри, на сжавшуюся от страха женщину, которая тоже внимательно слушала демона всё это время. — Я позволю вам вырастить и воспитать его, просто вернусь за ним позже. — опустив иллюзорную стену, мягко говорил демон, завлекая отчаявшихся в свои сети. — П-позже, это когда? — тихо спросила Джейн. — Через шестнадцать лет после рождения близнецов. — переведя взгляд на женщину, пояснил Билл. Супруги обменялись долгими тяжёлыми взглядами и одновременно кивнули друг другу, принимая своё решение, о котором они не раз пожалеют в будущем. — Мы согласны. — твердо сказал Джерри, делая шаг по направлению к демону. — В таком случае — демон протянул мужчине руку, вспыхнувшую синим огнём — заключим договор. Я излечу Джейн Пайнс от неоперабельной рака, а взамен, чета Пайнс обязуется отдать мне своего второго ребенка через шестнадцать лет после его рождения. Джерри вздрогнул, но всё же пожал Сайферу руку. В момент, когда его ладонь объяло пламя, мужчина мог поклясться, что почувствовал, как дикий холод сковал его сердце, но уже через несколько секунд это чувство его покинуло. – Сontractum concluditur.**** – медленно, будто неверяще, произнёс демон, отстранившись от Джерри. Мужчина опасливо посмотрел на Сайфера, но никак не отреагировал на его странное высказывание на всё той же латыни. Демон довольно прикрыл глаза и подошёл к Джейн, вновь перейдя на английский. – Теперь твоя очередь, "dominae nostrae". – со смешком произнёс он. Сайфер снял кожаную перчатку с правой руки и положил её на живот Джейн, заставив ту отскочить от ужаса. – Я не причиню тебе вреда сейчас, но мне нужно коснуться тебя, чтобы уничтожить опухоль. – спокойно заметил демон, продолжая стоять на месте. Женщина сглотнула, но кивнув, всё же позволила Биллу прикоснуться к левой части живота ладонью. Когда его рука вспыхнула огнём, она приготовилась к агонии и жуткой боли, но почувствовала лишь лёгкое жжение, а затем шевеление в животе, словно её малыш старался быть ближе к ладони демона, Джейн в удивлении округлила глаза и ахнула из-за очередного пинка. В этот момент в янтарных глазах демона что-то промелькнуло, но женщина не поняла что, ведь в следующую секунду пламя полыхнуло ярче, на миг приняв жёлтый цвет. Сайфер отстранился, осмотрел женщину беглым взглядом, а затем перехватил свою трость, возникшую из ниоткуда, поудобнее и отошёл от супругов, глядя на живот женщины нечитаемым взглядом. – Увидимся через шестнадцать лет, Пайнсы. Демон растворился в синем огне, а женщина, чувствуя себя полностью здоровой, бросилась в объятия мужа, заливаясь счастливыми слезами. Джерри, стоящий до этого каменным изваянием у стены, отмер, ласково обнимая жену за талию и целуя её в щеку. Теперь у них обязательно все наладится и Джейн родит двух здоровых детей. – Девочка, милый, у нас будет девочка. – сильнее прижимаясь к любимому, счастливо шептала Джейн. – Господи, о Господи, Джейн, как я счастлив! – сжимая супругу в объятиях, радовался Пайнс. В конце концов, они заслужили это счастье, пройдя ради него столько препятствий и перенеся столько горя, они наконец могут улыбнуться не измученно, а искренне, смеясь как дети. В этом потоке счастья никто из них не заметил, как листок бумаги, со словами призыва древнего демона, сгорел не оставив пепла.***
Уже на следующий день Пайнсы записались на прием к мисс Луит – лечащему врачу Джейн, и какого же было удивление девушки, когда она собственными глазами увидела результаты повторно проведенных осмотров, на которых так настаивали супруги. Неоперабельный рак просто исчез.***
Спустя пять месяцев, тридцать первого августа – в последний день лета, Джейн родила двойню. Близнецы. У обессиленной матери детей сразу же забрали врачи, дабы проверить их состояние здоровья – исчезнувший рак был серьезной причиной для врачебной паранойи. Уставшая акушерка присела рядом с Пайнс, искренне поздравляя новоявленную мать и держа осмотренных, здоровых детей на руках. – Кто родился вторым? – немного дрожа, спросила Джейн. Женщина удивилась, но тут же ответила. – Мальчик, миссис Пайнс, а первой родилась девочка. – улыбаясь рассказала акушерка, но посмотрев на названных, удивилась, так как заметила необычное пятно на лбу мальчика, который, к слову, уже перестал плакать и вполне осознанно смотрел на неё в ответ. – Дайте их мне. – попросила Джейн, потянув к женщине с её детьми руки. Ей немедля передали близнецов, позволяя их рассмотреть. – Питер, – акушерка обратилась к молодому педиатру, который осматривал близнецов. – ты оратил внимание на родимое пятно мальчика? – Которое из? – отозвался парень, переведя взгляд на коллегу. – А их разве несколько? – удивлённо отозвалась она, пройдя к нему. – Скопление пятен на лбу и жёлтый треугольник на правом плече. – кивнул он. – Вот это да... – И не говори.***
Как только дети оказались на руках у матери, взор Джейн сразу же зацепился за родимое пятно в виде созвездия Большой Медведицы у мальчика на лбу. Осматривая малыша дальше, она побледнела, заметив жёлтый треугольник на правом плече ребёнка. Воспоминание о рассказе мужа про то, как демон, сложив из пальцев треугольник и поднеся его к своему правому глазу, назвался Всевидящем Оком, было ещё свежо в её памяти, из-за чего осознание того, что это его метка, было ужасающим. Она выдохнула и прижала детей к себе, переведя взгляд на Мэйбл, которая всё ещё плакала, что было типично для новорожденных. Однако второй её ребёнок вел себя вполне спокойно, внимательно изучая комнату вокруг себя своими шоколадными глазами. Понаблюдав за обоими детьми какое-то время, женщина и сама не заметила, как назвала девочку именем, которое они с мужем придумали для неё недавно. – Мэйбл. – ласково произнесла она ещё раз, услышав краем уха, как дверь в палату приоткрылась. Джерри замер в проходе, неверяще смотря на жену с близнецами на руках. – Джейн... – мужчина уселся рядом с супругой, радостно смотря на свою семью. – Как же я счастлив! – Дорогой, посмотри это наша малышка Мэйбл. – указав головой в направлении девочки, шёпотом сказала женщина. Пайнс, улыбаясь, посмотрел на дочь, а затем перевел взгляд на мальчика, который внимательно его рассматривал. – Тогда её брат, теперь Мэйсон. – А я думала назвать его Dipper. – улыбнувшись сказала Джейн. – Почему же? – Посмотри на его родимое пятно на лбу. Джерри, заметив на лбу мальчика Созвездие Большой Медведицы, замер, удивлённо хлопая глазами, а затем неопределённо улыбнулся, словно не зная хорошо это или плохо. – Это ещё не всё. – чуть тише сказала Джейн, взглядом указывая на плечо мальчика, мужчина, заметив жёлтый треугольник, побледнел. – Я не смогу отдать его демону, Джерри. – всё так же шёпотом произнесла женщина, крепче прижав к себе малышей. – Я тоже, Джейн, н-не смогу. – Что же нам делать? – с накатывающими слезами на глазах, спросила женщина. – Что угодно, но мы не отдадим нашего малыша ему, будь уверена.***
– Nullum sensum facit abscondere a me, Pine's. – мягко улыбнувшись произнёс демон в своём измерении снов, держа в своей руке, не обтянутой черной перчаткой, белую розу.