Твоё отражение

      Следующий день получился каким-то скомканным. Я проснулась ближе к обеду. Чувствовала себя ужасно. Я позвала Кая, но ответом мне была тишина. Я выглянула из комнаты. Накинула на себя одеяло и прошла на кухню. На столе лежал клочок бумаги: «Надеюсь, тебе сейчас очень плохо». Я невольно улыбнулась, представляя, как он писал эту записку, одновременно проклиная меня. Поэтому мне пришлось быстро сходить в душ, привести себя в порядок и сделать вид, что у меня всё прекрасно.       Я сидела на диване в гостиной и пила горячий кофе, когда Паркер вернулся.       — О, да ты жива, — он бросил на меня оценивающий взгляд, подходя ближе, — Даже выглядишь неплохо…       Он с усмешкой кинул на стеклянный столик ключи от машины. Те с громким звоном упали. Я скривилась, задержав взгляд на ключах. Голова моя болела так, что меня пронизывало болью при малейшем звуке. Я подняла взгляд на Паркера. Он широко и радостно улыбался. Садист.       — Не надо так делать, — попросила я, — Где ты был?       Я поймала себя на том, что внимательно осматриваю его одежду в поисках каких-нибудь кровавых следов. Но в этот раз она выглядела чистой.       — У меня были дела, — уклончиво ответил Кай.       — Понятно, — протянула я, — Может быть, у тебя уже найдётся время и желание ответить на мои вопросы?       Я положила книгу на стол.       — Ладно, — согласился он, — У меня есть немного времени.       Я подняла взгляд к потолку. Какие же мы занятые.       Паркер сел рядом, устраиваясь поудобнее.       — Ты когда-нибудь видела книги заклинаний? Или гримуары… Так вот, это — гримуар твоей матери.       Кай пролистал книгу.       — Заклинания, символы, какие-то травы и прочая ерунда, — он расправил загнутый им уголок страницы, — И она оставила его тебе.       — Но я не могу им пользоваться, я не понимаю…       — Ты не веришь, — произнёс он, — Тебе стоит попробовать, чтобы убедиться, хотя…       — Что?       — Некоторым необходим толчок, чтобы вернуть свои силы. Я уже видел такое однажды, — Кай на какое-то время задумался, — Расскажу тебе как-нибудь потом. Было довольно забавно.       Я забрала у него книгу и пробежала взглядом по страницам. Мой взгляд уцепился за знакомое слово, которое я уже слышала однажды.       — Phasmatos incendia, — произнесла я, смотря на стоящие на столике свечи. Но ничего не произошло. Кай хмыкнул.       — Incendia! — повторила я. Мы молча смотрела на свечи, которые так и не загорелись.       — Ок, — Кай развернул меня к себе, — Попробуем по-другому.       Его потемневший взгляд прожигал меня насквозь. Я смотрела на то, как он улыбался. Паркер коснулся моего лица. Поцелуй был не таким, как прежде, а осторожным и нежным. Это было так непривычно. Я закрыла глаза.       Едва уловимый треск привлёк наше внимание. Кай оглянулся, довольно усмехаясь. Я смотрела на горящие на столе свечи.       — Получилось! — обрадовалась я.       — Угу. Не думал, что сработает, — ответил Кай, — Но попробовать стоило.       Он протянул руку к свечам, держа ладонь над самым огнём, и о чём-то думал. Уже несколько дней подряд я замечала, что временами его взгляд застывал в одной точке, а лицо приобретало мрачное выражение.       — Тебе не больно? — я смотрела на его раскрытую ладонь. Пламя свечи скользило по ней.       — Что? — вернулся ко мне Кай, — А, это. Нет.       Он убрал руку, возвращаясь в своё привычное состояние. Мельком взглянул на руку.       — Я не чувствую боли, — хмыкнул он, — Спасибо папочке…       — Совсем никакой?       — Если не считать неприятных ощущений от воздействия магии, то да, никакой.       Кай щёлкнул пальцами, и свечи потухли.       — В последнее время ты ведёшь себя странно, — я взглянула на Кая.       — Разве?       Я кивнула:       — Да. Где прежний весёлый Кай? Что с ним случилось? Знаешь, мне он нравился больше…       Паркер повернулся ко мне:       — Неужели? Даже, несмотря на то, что я больной психопат с жаждой мести?       — Увы, но это так.       — Ты чокнутая, Кэтрин, — он покачал головой.       — Мне всё равно. Я хочу знать, что случилось.       Кай с минуту молчал, вновь задумавшись.       — Возможно, я знаю, кто убил твою семью и мою мать.       Моё сердце забилось чаще. Я ждала его ответа.       — Мой папочка.