***
— Мистер Седрик! — этот полный энтузиазма голос юной принцессы не предвещал для придворного волшебника Энчансии ничего хорошего. — А пойдёмте на коньках кататься! «И зачем я впустил её только?» — вздохнул Седрик про себя. — Принцесса София, — терпеливо, как маленькой девочке, которой она когда-то была, начал он, — я не думаю, что это хорошая идея... — Вы целыми днями сидите в этой мрачной башне, не выходите наружу и скоро вот-вот зачахнете здесь! Ну же, пойдёмте на свежий воздух! — Там холодно и скользко. — Там свежо и хорошо! — Я всё равно никуда не пойду. — Почему-у? — София сделала такие жалобные-жалобные глаза и посмотрела на придворного волшебника. Тот, не выдержав подобного зрительного контакта, отвёл взгляд. — Ну потому что... потому что... — Седрик отчаянно пытался придумать какую-нибудь причину. Признаваться юной принцессе, что рассекание воды, находящейся в твёрдом состоянии, при помощи двух жёстких и неудобных обувеподобных приспособлений для ног не входило в число его талантов, ему не очень-то хотелось. К тому же, для неё это не было такой уж веской причиной: София просто бы предложила волшебнику свои услуги в качестве наставника. Седрик знал, что просто так девушка не отвяжется. Она не привыкла сдаваться. Молчание затянулось.***
И вот придворный волшебник угрюмо топал за светящейся от радости принцессой. Он даже не понял, как умудрился согласиться на эту авантюру. «Я ведь полное ледопадное ничтожество!» — мысленно сокрушался Седрик по дороге. Какой чёрт дёрнул его согласиться? Он уже видел, как, надев коньки, осторожно ступает на лёд, как падает, не проехав и метра, под звонкий смех окружающих, как пытается встать, а ноги разъезжаются. Принцесса, вероятно, уловила исходящие от своего друга волны пессимизма, ибо она остановилась на полдороге к большому катку, залитому в близлежащей деревне, и сказала: — Наверное, нам не стоит туда идти. Там сейчас много народу. Это будет мешать, если я буду вас учить. Седрик не говорил ей, что не умеет кататься, София сама догадалась, но ничуть не расстроилась, а ещё больше загорелась. Придворный маг не стал её разочаровывать и уверять, что ничего у неё не выйдет. Да и не помогут здесь слова, она должна сама во всём убедиться. Как-то раз, ещё в детстве, его и сестру уже пытались обучить этому делу. Точнее, сестра-то быстро освоила катание — у неё всегда всё выходило лучше, а вот у Седрика были проблемы. Как ни бился учитель объясняя, как ни наставляла сестра, в голосе которой будущему придворному волшебнику Энчансии слышались нотки превосходства, проехать дальше полутора метров никак не удавалось. Учитель сдался, сестра тоже, и коньки были надолго забыты. Но сейчас с ним рядом шагала принцесса София, природного упрямства которой не занимать. Как же сократить экзекуцию, ожидавшую мага так скоро? Ждать, пока ей надоест смотреть на его падения и помогать ему подниматься, было, зная девушку, слишком долго. Она могла продержать его на льду до поздней ночи, а то и оставить до утра. И тут ему пришла в голову идея. Чудесная, замечательная идея! Седрик даже улыбнулся. Всё, что ему нужно — выйти на лёд, послушать умные наставления, несколько раз упасть, а потом, украдкой используя волшебную палочку, которую он так предусмотрительно взял с собой, зачаровать коньки и наслаждаться гордостью наставницы за своего ученика. Повеселёв, Седрик уже не плёлся за принцессой, мрачно бурча под нос то ли ругательства, то ли проклятия. София привела придворного чародея на замёрзшее озеро. Его немного припорошило снегом, и льда под ним было не заметно. Снег блестел на зимнем солнце так, что Седрику больно было смотреть на него. Принцесса быстро надела свои коньки и спустилась на лёд, в ожидании своего друга немного разминаясь. Седрик же боролся со шнуровкой. Сначала он завязал слишком слабо: коньки болтались на ноге. Затем он умудрился потянуть шнурок так, что он лопнул. Рассерженно поглядев на оторванный кончик, оставшийся в руке, волшебник, пока София кружилась на дальнем конце озера, магией устранил неприятность и крепко затянул шнуровку. Покончив со всем этим, он неуклюже поднялся на ноги, едва не упав в сугроб, и поплёлся на замёрзшую поверхность озера. Стоило ему ступить на лёд, как правая нога куда-то поехала без его ведома. Понимая, что сейчас он упадёт, Седрик попытался остановить процесс, нелепо замахал руками, однако удержаться ему всё равно не удалось. Больно ударившись локтем, волшебник сжал зубы, не давая себе взвыть. Глядя на безоблачное голубое небо, он видел звёзды перед глазами. Принцесса София подъехала к нему. — Как вы? — Лёд... он скользкий... — невпопад ответил Седрик, предпринимая попытку подняться на ноги. София хихикнула и помогла другу встать отряхнуться. — В общем, смотрите. В этом нет ничего сложного: просто берёте и отталкиваетесь, — принцесса сделала несколько движений ногами, показывая. Она чуть проехала вперёд и красиво развернулась, чтобы видеть Седрика. Придворный маг горестно вздохнул и попытался повторить всё то, что только что продемонстрировала София. Оттолкнувшись пару раз, он поехал вперёд, но зацепился носком лезвия за лёд и вновь упал. На этот раз, для разнообразия, вперёд. «В этом нет ничего сложного!» — про себя передразнил Седрик принцессу. — Ничего, у вас получится! — подбадривала чародея София. — Конечно, вы ведь превосходный учитель, — Седрик хотел польстить, но вышло как-то уж слишком саркастически. К счастью, девушка этого не заметила. Придворный волшебник вставал, затем оказывался лежащим на льду снова и снова. София терпеливо наставляла его. А Седрик всё выжидал удобного момента, чтобы воспользоваться магией. Когда у него вышло проехать более двух метров и не грохнуться, мужчина понял, что время пришло. Он стоял спиной к Софии, которая восхищённо наблюдала за его удачной попыткой. Маг украдкой достал волшебную палочку и, направив её на ноги, шепнул заклинание. Коньки слегка заискрились, но это легко можно был принять за блеск снежной крошки. То ли он напутал с заклинанием, то ли оно сработало как-то не так, но всё стало только хуже. Вернее, поначалу-то всё шло как по маслу. Седрик почувствовал уверенность, оттолкнулся и поехал. Далее его ноги сами делали нужные движения. Волшебнику оставалось только радоваться и направлять их. — Вот видите, а вы переживали! — воскликнула София, радостно улыбаясь. Седрик взял её руки в свои. Он кружил её, кружился вместе с ней, выполнял незамысловатые трюки. Он словно бы танцевал, а принцесса смеялась от счастья. Волшебник больше не цеплялся за лёд, не падал, свои же ноги ему не мешали, и вообще он чувствовал себя заправским фигуристом. Всё это продолжалось до тех пор, пока он не захотел остановиться. Вот тут-то Седрик понял, что не всё учёл, с ужасом осознавая, что не может остановиться. Это не коньки слушались его, а он их. Они носили его из стороны в сторону, не внимая никаким просьбам и угрозам. Выпустив Софию, чародей с огромной скоростью наматывал круги по озеру. Более того, скорость всё нарастала и нарастала. Седрик закричал. Ему стало страшно. Все мысли, кроме той, что всё вышло из-под контроля и что всё очень плохо, исчезли из его головы. Волшебник даже не мог достать палочку и прекратить это. Придворный маг зажмурился. Кружилась голова. София недоуменно наблюдала за ним, даже не пытаясь подъехать к нему: уж слишком быстро он катился. Спасение пришло само. Коньки разогнались так, что лезвия не выдержали и... сломались. Седрик запнулся и, вместо того, чтобы повернуть, полетел прямо в сугроб на берегу, утонув в нём. Холодный снег мгновенно пробрался за шиворот, под рукава, набился в рот. Мужчина с трудом перевернулся на спину и сел. Дыхание сбилось, ноги ныли и дрожали. Он обвёл мало осмысленным взглядом озеро, снег, принцессу Софию, так и застывшую посреди «катка», громко чихнул и отключился.***
Кое-как Седрик, поддерживаемый Софией, добрался до замка. По дороге он беспрерывно чихал, кашлял и хлюпал носом, у него поднялась температура. У него даже не было сил жаловаться. Принцесса заботливо отвела его в башню, сняла с него мокрую насквозь одежду, укутала в самый толстый и тёплый халат, который только нашла, и уложила его в постель, укрыв одеялами. Волшебник, однако, всё равно дрожал, его бил озноб. София хмуро на него посмотрела и тяжко вздохнула. — Знаете, это было самое худшее катание в моей жизни, — безапелляционно заявила она и отправилась на поиски лекарств для своего друга.