28 орн спустя

- Это… невозможно… - Был дан… приказ… отступать… - Не волнуйся… - Мегатрон еще заплатит! - Тандеркрэкер! Пустите! - Приговор будет… приведен в исполнение… Голосов становилось все больше, они звучали все громче, все яростней, и постепенно слились в гул мощного реактивного двигателя. И этот гул нарастал, словно невидимый самолет выруливал на полосу и готовился к взлету. От звука вибрировал весь корпус – от стоп до законцовок крыльев, и казалось, что вот-вот лопнет сверхпрочное стекло блистера и посыпется вниз. И вдруг стало постепенно светлеть – словно самолет-невидимка врубил посадочные фары и теперь светит прямо в оптику. Поначалу слабо-слабо, а потом все ярче и ярче, пока не остался только безжалостный свет и яростный гул двигателя… Тандеркрэкер застонал и активировал оптику, машинально поднимая руку и пытаясь отогнать назойливого собрата. В то же мгновение раздражающий звук исчез, а свет стал куда как менее ярким, позволяя смотреть без опасности повреждения оптических сенсоров. Изображение, правда, сразу пошло рябью, и Тандеркрэкер, почувствовав, как запротестовали баки, полные топлива, отключил оптику. Он полежал несколько кликов, диагностируя системы и пытаясь не шевелиться, – если на корпусе имелись повреждения, то любое неосторожное движение могло их только усугубить. Однако диагност сообщил, что все системы функционируют в нормальном режиме, правда, сам Тандеркрэкер ощущал себя так, будто снова пролежал в Арке четыре миллиона лет. Корпус плохо слушался, процессор сбоил, некоторые архивы памяти были недоступны, файлы перепутались, а работа гироскопов то и дело вызывала желание сбросить топливо. Но это все было действительно в пределах нормы – правда, норма эта была сильно относительна. Единственное, что радовало – уровень энергона был удивительно высоко, словно в приемник влили сразу несколько кубов, причем отличного качества. На всякий случай Тандеркрэкер, все еще не активируя оптику, осторожно коснулся пальцами шлема, ища малейшие повреждения, которые могли бы заставить диагност выдать ложные данные. Но нет – металл был ровным и гладким, без малейших зазубрин и сварных швов. И это было странно – Тандеркрэкер не помнил, чтобы так тщательно шлифовал свой корпус, особенно шлем. Он вообще довольно небрежно относился к собственной внешности, за что всегда получал легкие тычки от Старскрима, который хотел, чтобы его триада выглядела сногсшибательно. Старскрим… Сикер попытался сосредоточиться на триадной связи, чтобы заставить ведущего выйти на связь и объяснить, что здесь творится и какого шлака он, Тандеркрэкер, лежит один-одинешенек, но, неожиданно, ощутил лишь биение Искры, причем едва уловимое. Скайварп ощущался чуть яснее, однако сейчас Тандеркрэкер не был уверен, действительно ли он «дотянулся» до собрата или это просто очередной глюк системы. И, тем не менее, это немного успокоило – значит, с вероятностью в девяносто процентов его сотриадники были живы. И ему следует добраться до них как можно быстрее. Тянуть дальше не было никакого смысла, потому сикер, полежав еще несколько мгновений, все-таки сел. Вернее – попытался. Гироскопы тут же «повело», несколько программ выдали ошибку на ошибке, и Тандеркрэкер замер, борясь с подступившим желанием опустошить баки. Ощущение напоминало то, с каким он приходил в он-лайн после пары-тройки кубов сверхзаряженного, только сейчас сикер был уверен на все сто, что ничего не употреблял. Пожалуй, это и было самым обидным – мучиться от похмелья, осознавая, что в рот и капли не брал. Тандеркрэкер активировал оптику, ожидая, что та вот-вот засбоит и снова вызовет приступ дурноты, однако все оказалось не так уж плохо. Соблюдая все меры предосторожности, двигаясь максимально медленно и плавно, десептикон сел и позволил себе осмотреться. И тут же привел системы в боеготовность, ибо помещение было абсолютно незнакомым. Вернее, оно напоминало медотсек на том же «Немезисе», только было более чистым, стерильным и… пустым. Кроме платформы, на которой расположился Тандеркрэкер, аппаратуры, стоящей рядом и, видимо, подключенной когда-то к нему, в помещении больше ничего не было. Вообще ничего: ни стола, за которым мог бы расположиться ремонтник, ни инструментов, которые можно было бы использовать в качестве оружия. Ибо, как выдало автоматическое оповещение, собственное оружие у Тандеркрэкера было или заблокировано, или изъято. Сикер на пробу сжал и разжал кулаки, качнул несколько раз крыльями, пытаясь оценить собственное состояние для рукопашной. К сожалению, состояние было откровенно шлаковым – ему было необходим еще минимум джоор, чтобы откалибровать системы и привести себя в порядок. От размышлений десептикона отвлек свет – раньше казавшийся нестерпимо ярким, сейчас он практически погас. Видимо, системы автоматически перешли в энергосберегающий режим. Справедливо решив не проверять, сколько энергии осталось в этом Праймусом забытом месте и хватит ли ее для открытия дверей, Тандеркрэкер осторожно спустил ноги с платформы. Сопла громко клацнули о металлический пол, заставляя невольно вздрогнуть и еще раз осмотреться. Признаться, он ждал, что сейчас в какой-нибудь белой стене откроется замаскированная дверь и он, наконец, увидит своих… кого?.. спасителей? пленителей?.. Однако, в любом случае, ничего не произошло. Никто не вошел и не поприветствовал… или не принялся угрожать. Тандеркрэкер постоял еще немного, опираясь ладонью на платформу и ожидая, что что-нибудь, все же, произойдет. По крайней мере, на это прореагировать было куда как проще, чем стоять сейчас с наполовину работающим процессором и пытаться определить, в каком шлакоотстойнике он оказался и как себя отсюда вытаскивать. - Есть… кто-нибудь? – десептикон невольно поморщился – звук собственного голоса показался слишком громким и неуместным. К тому же вокалайзер как-то странно хрипел, и то и дело выдавал статику, однако сикер решил пока не растрачивать ресурсы на диагностику и починку не особой нужной сейчас детали корпуса. Старые военные программы и сама прошивка просто кричали о том, что ему следует беречь энергию, если произойдет что-нибудь непредвиденное. Вернее, когда оно произойдет. - Тандеркрэкер? Сикер резко обернулся на звук и тут же поморщился – изображение снова зарябило, замерцало, и понадобилось почти три наноклика, чтобы настроить засбоившую оптику. И, едва помехи исчезли, Тандеркрэкер невольно сделал шаг назад, задев тазовой секцией платформу и чуть было неуклюже не навернувшись. Одна из стен, раньше выглядящая металлической, вдруг стала прозрачной, и теперь за ней можно было увидеть стоящего Джаза, лейтенанта автоботов, одного из заместителей Прайма. Десептикон, не отрываясь, смотрел на старого врага, отчаянно пытаясь проанализировать сложившуюся ситуацию. Мельком, где-то на периферии зрения зафиксировалось, что свет стал еще более тусклым. Черно-белый автобот переступил с ноги на ногу – то ли неуверенно, то ли просто устав ждать ответа на свой вопрос. По его лицу нельзя было сказать рассержен он или взволнован, однако было в его позе что-то такое, отчего у Тандеркрэкера появилась уверенность, что трансформер сильно нервничает. - Тандеркрэкер? – Джаз повторил снова, но на этот раз чуть более настойчиво, и сикер решил ответить, хотя часть программ и говорила, что лучше молча стоять на месте и попытаться заманить в камеру врага. - Да. Я… Тандеркрэкер, - вокалайзер на этот раз сработал лучше и почти без помех, голос прозвучал громко и уверенно, заставив автобота вздрогнуть. Хотя, конечно, это могло просто показаться из-за ряби изображения. Черно-белый трансформер кивнул и тут же задал новый вопрос: - Ты помнишь меня? Да, определенно, автобот нервничал. Он проговаривал слова чуть более быстро, чем это было необходимо, куда-то исчез характерный сленг, визор вместо того, чтобы гореть ровным голубым светом, едва заметно мерцал. Тандеркрэкеру даже показалось, что Джаз еле сдерживается от того, чтобы не обернуться и не посмотреть через плечо. Это было любопытно и странно. А еще было очень странно, что сейчас автобот стоял перед ним один – ни тебе медиков, ни верных друзей. Никого. Попытавшись отогнать не очень хорошие подозрения, сикер все же смерил собеседника взглядом и на всякий случай сверился еще раз с доступными ему архивами памяти. В конце концов, он мог что-нибудь перепутать и перед ним стоял вовсе не первый лейтенант автоботов. Но нет, базы данных лишь подтвердили первое впечатление. Перед ним действительно был заместитель Прайма, квинтов диверсант. - Ты – Джаз, - медленно проговорил Тандеркржкер, внимательно наблюдая за реакцией и пытаясь понять, зачем нужны все эти вопросы. Автобот кивнул и позволил себе улыбку, правда, чуть нервную: - Отлично. Что ты помнишь, Тандеркрэкер? Десептикон задумался, быстро сортируя доступные воспоминания по датам. Он помнил многое, но как-то удивительно обрывочно. Война на Кибертроне, отлет Арка, сражения на Земле… снова Кибертрон. Кажется, дела у них тогда шли так плохо, что хоть крылья снимай и со стыда вешай на стенку. Но это было просто ощущения – обреченность, злость, отчаяние, затаенный страх, - а не конкретное воспоминание. А потом Тандеркрэкеру удалось восстановить одну сцену в памяти, и он почувствовал, как в кабине предательски съеживается Искра. Сикер принялся лихорадочно искать новые фрагменты изрядно покореженной памяти. Многое все еще было недоступно, но теперь это приобретало смысл. И, более того, очень многое объясняло. Например, почему он был здесь, в этом отсеке, и чувствовал себя как шлак. - Мы… проиграли, - медленно проговорил он, не веря собственным словам. – Должен был быть суд… - он уставился ничего не видящими окулярами куда-то поверх Джаза, потому что страшная догадка пронзила процессор. Автобот, то ли не замечая его состояния, то ли просто не считая это важным, просто кивнул: - Суд уже был. И приговор… - Я это понял, - резко оборвал его Тандеркрэкер, невольно чувствуя, как сжимаются кулаки. Конечно, суд уже был, и его почему-то приговорили не к немедленной дезактивации, а всего лишь к стазису на определенное количество воррн. Очень большое количество воррн, если судить по состоянию его процессора и корпуса. Но неужели… неужели срок его заключения подошел к концу и сейчас Джаз отведет его на новое заседания, которое должно будет определить, возможна ли реабилитация? Если это так, то почему автобот один? Разве не должны быть рядом ремонтники, наблюдающие за состоянием вновь активированного, или охрана, чтобы предотвратить возможную попытку побега? И, отметил еще одну странность сикер, свет в обоих отсеках стремительно тускнел. Что-то было не так. Что-то очень важное, но почему-то автобот продолжал молчать и ничего не объяснял. Десептикон, пытаясь успокоиться, приподнял и опустил крылья – вся эта обстановка недосказанности изрядно нервировала. - Что происходит? – Тандеркрэкер, взяв себя в манипуляторы, внимательно взглянул на Джаза, в который уже раз жалея, что оптика диверсанта скрыта визором и по ней нельзя ничего понять. Правда, все сказала вымученная улыбка, которой наградил его автобот: - Тебе объявили амнистию в связи с ЧП планетарного масштаба, - диверсант чуть склонил голову набок, будто к чему-то прислушиваясь. – Эт если тебе официалка нужна. А так – мы сидим в отработке по самые праймовские антенны. Потому, Спящая Красавица, мне и приказали быть твоим Принцем. Тандеркрэкер поморщился, но решил обратить внимание на суть сказанного – по поводу формы можно будет надрать наглецу бампер и позже. - Вам? – сикер проговорил это слово медленно, анализируя и пытаясь понять скрытый подтекст. – А вы это?.. - Все мы, выжившие, - мгновенно уточнил Джаз уже без намека на улыбку. – Нейтралы, автоботы, десептиконы. Все мы. Трансформеры. - А они? – помрачнел Тандеркрэкер, ибо куда уж без этого самого таинственного «они». Вопрос только в том, кто под категорию «они» попадал: люди, квинтессоны или существа из другой, более пакостной расы? Джаз ухмыльнулся и ответил как-то странно, с явным подтекстом: - А вот они, чувак, уже нет. Сикер нахмурился – это был вовсе не то, что он хотел услышать. Автобот нисколько не прояснил ситуацию, наоборот, только еще больше запутал. Тандеркрэкер уже было активировал вокалайзер, чтобы потребовать объяснений, однако с легким щелчком свет отключился окончательно, и все погрузилось в темноту. Не в непроглядную, впрочем – по краям стен и по плинтусам были встроены специальные кристаллы красноватого цвета. И если поначалу Тандеркрэкер списал все на странный дизайнерский вкус строителей медкорпуса, то сейчас обнаружилось, что кристаллы имеют вполне себе практическое применение – они неярко светились в темноте, как обозначая границы стен, так и давая достаточно света для того, чтобы не переключать оптику из обычного режима видения. - Так, приятель, время тикает, - Джаз снова бросил взгляд через плечо, и Тандеркрэкер почувствовал, как густеет хладагент – диверсант не просто нервничал, он отчаянно, до дрожи в спойлере чего-то боялся. И это что-то было не так уж далеко, если заставляло нервничать так сильно. «Или оно далеко, но даже расстояние не делает его менее страшным». Мысль Тандеркрэкеру не понравилась, однако что-то ему подсказывало, что это не такой уж невозможный вариант. К сожалению, в его жизни чаще случались катастрофически ужасные вещи, чем просто кошмарные. - Нам пора топать, - автобот коснулся сенсорной панели прямо на стене и принялся что-то набирать. – Ты слушаешь меня, выполняешь все, даже самые идиотские приказы. Ничего не спрашиваешь, ведешь себя так тихо, будто тебя вообще нет, - он снова заговорил на чистом кибертронском, и это помогло Тандеркрэкеру собраться. Если уж Джаз оставляет в стороне свое кривляние, значит, дело плохо. – При крайней необходимости я выдам тебе оружие, но вообще без него лучше. Отключи часть ненужных сейчас систем, включи шумопоглотители на максималку, - Джаз в последний раз кликнул по панели и отступил в сторону. В этот же наноклик часть стены отъехала в сторону, образуя довольно широкий проем. Тандеркрэкер медленно вышел из своего отсека, стараясь ничем не показывать, что нервозность автобота передалась и ему. Однако, несмотря на все приложенные усилия, законцовки крыльев все же немного подрагивали, выдавая его состояние с головой. Двое бывших врагов стояли друг напротив друга и внимательно рассматривали, явно ожидая подвоха. Голубой визор Джаза то ярко вспыхивал, то снова почти угасал. Больше диверсант никак не проявлял то, что на Искре у него было неспокойно. – Что происходит? – сикер попытался добиться прямого ответа прямым вопросом, но диверсант лишь качнул головой и тихо произнес: - Это надо увидеть самому, чтобы поверить. Тандеркрэкер кивнул, не сводя внимательного взгляда с черно-белого трансформера. Что ж, видимо, там действительно творился полный шлак, если Джаз (ради Праймуса!) говорил ему такое. Внезапно сикер замер: - Мы… на Кибертроне? – «Праймус, пусть он скажет «Нет», пусть он скажет «Нет», пусть на Кибертроне все будет хорошо!». Однако надежды развеялись, словно пыль, когда губы диверсанта скривились, и он с непередаваемой тоской ответил: - Да. Мы сейчас под Аяконом, - автобот еле слышно провентилировал систему и все же сказал то, что десептикон так страшился услышать: - Вернее, под тем, что было Аяконом. На мгновение Тандеркрэкер почувствовал, как у него опускаются крылья, ибо это было несправедливо. Он готов был сражаться за свою родную планету, но ему важно было знать, что с ней все хорошо. Что по-прежнему стремятся ввысь шпили Воса, что сад кристаллов в Полигексе восстановили, что ненавистное здание Сената снова радует оптику своим величественным видом. Что бы ни думали автоботы, но сикер любил Кибертрон, и разрушения, которые оставила война на поверхности планеты, ранили прямо в Искру. Он был готов к дезактивации или стазису, если бы это помогло восстановить Кибетрон. Но какая же ирония была в том, что он уходил во тьму, когда большинство городов лежали в руинах, и вернулся из нее только за тем, чтобы увидеть ту же самую картину. Тандеркрэкер погрузился в свои мысли так глубоко, что не заметил, как Джаз подошел совсем близко. Только осторожное прикосновение к блистеру заставило вспомнить, что он здесь отнюдь не один. Десептикон опустил взгляд и увидел, как диверсант настраивает круглое устройство, прикрепленное к желтому стеклу кабины. Точно такое же устройство было и на самом автоботе – крепилось к капоту ровно посередине между фарами. Ощутив на себе пристальный взгляд, Джаз тут же поспешил объяснить: - Это не маячок и не бомба, не волнуйся. Эта штука просто глушит излучения Искры, твое ЭМ-поле и неплохо маскирует излучаемое тобой тепло. Жалко, ненадолго хватает, - Джаз в конце концов активировал устройство, и оно, на мгновение засветившись зеленым, снова стало черным и почти безмолвным. Тандеркрэкер, сосредоточившись, попытался уловить излучение, идущее от Джаза, и с удивлением понял, что с тем же успехом мог сканировать пустое место. Тепловизор тоже ничего не отобразил, радар дал неверный ответ, и сикер уважительно кивнул – кто бы ни разрабатывал это, он был настоящим гением. Эх, будь у них подобные девайсы в войну, то, глядишь, и не проиграли бы. - У нас с тобой две оррны, на радиосвязь выходить не пробуй – глушат все, - диверсант внимательно осмотрел десептикона, и, видимо, остался вполне доволен, потому что быстро кивнул. – Глушилки включил? - Да, на полную. - Отлично, пошли, - на наносклик автобот замер, а потом, стремительно развернувшись, буквально бросился прочь. Тандеркрэкер, не обращая внимания на взбунтовавшиеся гироскопы, кинулся за ним. Подсознательно он ожидал услышать грохот шагов, громкий, словно канонада, однако аудио улавливали только глухое постукивание. Повороты сменяли один другой, двери едва успевали распахиваться, и тут же снова закрывались, красные кристаллы слились в одну линию, вентсистема работала с надрывом, отчаянно пытаясь справиться с непривычной нагрузкой. Программы умоляли врубить двигатели и взлететь, но Тандеркрэкер сдерживал себя. Что бы не творилось снаружи, однако оно испугало прожженного диверсанта до полосатых квинтов, и сикер не собирался делать ничего, что могло превратить первый день после стазиса в последний. Неожиданно Джаз резко затормозил, подпрыгнул, зацепился за свисающие с потолка кабели и скрылся в вентиляции. Тандеркрэкер по инерции пробежал вперед, и затормозил только у поворота, практически стукнувшись о стену лицевой. Недовольно провентилировал и вернулся к пролому в потолке, проверяя турбины перед запуском. Словно угадав его намерения, Джаз тут же высунул голову и громко прошептал: - Никаких полетов, залезай так. - А я там пролезу? – сикер с некоторым сомнением осмотрел дыру. Если в нее Тандеркрэкер еще худо-бедно влезал, то в самой вентиляции у него были все шансы застрять. И навряд ли это развитие событий входило в планы диверсанта. - Не застрянешь. Скайварп пролез нормально, - голова автобота снова исчезла из поля зрения, и десептикон решил рискнуть. Он ухватился за кабели потолще, подтянулся, внимательно следя за тем, чтобы острые кончики крыльев не задели металлические листы потолка. Ухватился за края, подтянулся, отводя крылья чуть в сторону и чувствуя, что те вот-вот должны коснуться преграды. Однако обошлось. Он действительно протиснулся, и крылья действительно пролезла – пусть и в крайне неудобном положении. Джаз, убедившись, что сикер забрался, начал ползти вперед, одновременно тихо поясняя, куда они держат путь: - Через триста мехаметров будет развилка, нам направо. Там дальше еще сотню проползем – ток тихо-тихо, и можно будет выбираться отседова. Ход выведет в праймовскую хату… бывшую… - Отсек Прайма? – Тандеркрэкер даже остановился, с трудом воспринимая информацию. Джаз взглянул на него через плечо: - Вообще там раньше че-то другое было, но Прайм себе эту халупу экспроприировал. Может, про ход слышал, может, кто в Сенате так спецом сделал… мол, чтоб ход точно под охраной был. Квинт бы знал… Щас, однако, эт нам здорово помогает, - диверсант тихонько вздохнул и тут же нахмурился: - Чо расселся? Поползли дальше. Сикер поморщился, но приказу последовал. Они ползли молча, и лишь после развилки, когда до выхода оставалось всего ничего, Тандеркрэкер неожиданно даже для самого себя спросил: - А Прайм? - Что, Прайм? – в голосе Джаза явно прозвучало напряжение, и десептикон, несмотря на предостерегающие колокольчики, решил идти дальше: - Вами так и командует Прайм? Автобот молчал несколько долгих томительных мгновений, даже ползти стал чуть медленней, словно обдумывая свой будущий ответ и выбирая самый безопасный вариант. - Вроде как да, - наконец заговорил он. – Матрица признала Хот Рода, но из-за кое-чего он… он ее не носит, - звучал диверсант расстроено, но Тандеркрэкеру сложно было понять, то ли это из-за того, что Хот Род не носит Матрицу, то ли потому что Матрица выбрала Хот Рода… то ли потому, что Матрицу теперь не хранит Оптимус Прайм. – Правда, Родди у нас все шуткует, - Джаз остановился и десептикон, приподняв голову, увидел, что ход закончился. Теперь им путь преграждал внушительного вида люк. – Мол, даж классно, а то Праймы все крупногабаритные, а ему больше нравится быть спорткаром. Велел даже его Хот Родом звать, но мы все равно называем его Родимус Прайм. Автобот уселся рядом с люком поудобнее и, достав бластер, взглянул на Тандеркрэкера. Остроконечный визор едва заметно мерцал, видимо, в такт пульсации Искры. А та пульсировала очень быстро. - С этого момента ты подчиняешься мне. Полностью. Если что-то нападет – беги, не пытайся сражаться, - диверсант снова переключился на удивительно чистый кибертронский. – Взлетай, если почувствуешь, что тебя окружают – не мешкай. Не вздумай срывать глушилку. Будь настороже. И поверь, то, что ты видишь – оно реально. Крыло Тандеркрэкера машинально дернулось, чтобы вопросительно приподняться, однако почти сразу стукнулось о потолок. Сикер мужественно сделал вид, что ему не больно, и просто кивнул, не доверяя вокалайзеру. Джаз кивнул в ответ, ввел правым манипулятором код и, едва замки почти беззвучно щелкнули, осторожно начал приоткрывать люк. Едва образовалась щель чуть уже когтя в ширину, он замер, чего-то ожидая. Однако все было тихо. Никто не дернул на себя дверь, не попытался проникнуть в вентиляцию, и разведчик осторожно принялся открывать дальше. Тандеркрэкер старался вентилировать системы пореже, потому что даже под шумопоглотителями их работа в этой звенящей тишине казалась оглушительной. Все замерло на мгновение, когда щель в ширину стала достаточной, чтобы в нее смог протиснуться диверсант. Автобот поднял манипулятор в жесте «Жди меня здесь» и выбрался наружу. Сикер полностью остановил вентиляцию на несколько нанокликов, одновременно настраивая аудио на максимум. Он слышал какие-то шорохи, но их было слишком много, словно снаружи находилось несколько сотен мелких механизмов. Словно армада каких-нибудь насекомых с Земли… Люк резко и совершенно беззвучно распахнулся, и Тандеркрэкер, вздрогнув от неожиданности, подался назад, еще раз больно приложившись крыльями.