Мой - прототип

      Мы дошли до особняка без происшествий. Если не считать то, что всю дорогу, мы вообще не разговаривали друг с другом. Хотя мне этого и не нужно было, голова итак вся забита разными мыслями.       Конечно Штраттман и без дочки своей, наверняка нашёл бы Рода, ибо подчиняться Виллу, как видно, он должен был, хотя бы из-за страха быть уничтоженным вместе с островом. Ведь он сам знает про мир и про то, что готовит Маре этому острову. Другое дело, если я приведу ему дочку. Тогда он на все сто процентов выложится сам, по крайней мере, я на это надеюсь.       Однако передо мной стояла ещё одна проблема. Надо было поговорить с Энни насчёт Бертольда и Райнера. Готов поспорить, эта дура захочет их освободить, а там уж и до глупости недалеко. Бертольд может быть ещё и поймёт, что суетиться нельзя, а вот Райнер… наверняка под патриотические гимн Маре, побежит ломать стену… Чёртов идиот, ни капли здравомыслия, мог ведь избежать битвы и продолжить наше сотрудничество, но нет… Как только услышал о доме и увидел Зика, так сразу же сломался и решил по быстренькому сбежать домой. Бертольд же… словно хвост, будет идти за Райнером. Надо бы серьёзно взяться за дело по нахождению сывороток, что превращают в титанов. Тогда и… эти больше беспокоить не будут. А если я не успею, то при следующей битве сожру сразу обоих, без лишних разговоров и колебаний.       — А Вы… можете рассказать, кто вы такой? — спросила осторожно Карли, видимо любопытство взяло над страхом верх, — Просто, мне ведь не показалось что ваши руки…       — Нет, не показалось. Но что-либо тебе говорить я не могу. Вообще, если бы я мог, то и память тебе изменил. Но к сожалению без повреждения твоей головы, это невозможно.       Она тут же вздрогнула, приблизившись поближе к Энни.       — Эрен, хватит уже её пугать. Не станет он тебя калечить… — успокоила Энни, хотя сама сомневалась в правдивости своих слов.       — Шучу я. — усмехнувшись, успокоил я, — Но серьёзно, не задавай мне вопросов связанных с моими способностями. Тебе незачем знать: кто я, и на что способен. Не подумай, что я такой вредный, просто обстоятельства такие. Может быть в будущем, расскажу, но не сейчас. И да — никому не слова обо мне. Если я узнаю о том, что кто-то прознал обо мне от тебя, то поверь, я сделаю кое-что очень плохое по отношению к тебе.       — Поняла! — быстро ответила она.       Больше она не задавала мне каких-либо вопросов касающихся моих умений и того, кем я являюсь. Мир начинает потихоньку меняться в моих глазах, а я вместе с ним.       Когда мы добрались до поместья, нас сразу же встретил дворецкий, который сопроводил нас до кабинета Штраттмана. Он даже с места не сдвинулся, когда увидел свою дочку. Понятно было, что у него на уме не отцовская забота, а вещь, которая была способна создавать ему наркотик для продажи.       — Вот и твоя дочь. — отчеканил я, — В целости и сохранности.       — Отлично, очень хорошо. Честно говоря, я не думал, что она жива… Но глубоко внутри… моё сердце всё же не сдавалось.       — Это ничего не меняет отец. — холодно процедила Карли, — Я больше не намерена создавать тебе кодероин. Ты меня не заставишь.       — Да, твоя дочка много интересного нам рассказала, — вступила в диалог и Энни, — ты ведь понимаешь, какие последствия могут за этим пойти?       — Вилл, не мог бы ты помочь мне с этим? — вежливо попросил Штраттман, вдыхая дым из трубки.       — Не волнуйся, о твоих проделках никто не узнает. Однако, за тобой долг. Найди мне его, и как можно быстрее…       — Хорошо, конечно найду, если пожелаешь, я даже попытаюсь его тебе лично привести. — ответил он, выдыхая клубами дым.       — О ком он? — спросила Энни.       — Неважно, это моё личное дело. В общем, как только найдёшь его, пошлёшь письмо на этот адрес, — положив на стол бумажку с адресом, я тут же отошёл. — неважно где, неважно как он будет охраняем. Если узнаешь его местоположение, это уже будет отличной работой.       Он кивнул, а после посмотрел на дочь, какими-то странными глазами. Словно… хотел преподать ей какой-то урок.       — И да… завязывай с наркотиками. Они плохо влияют на людей в городе, а ведь это один из центральных городов стен, и он должен подавать пример для остальных городов. Можешь продавать сигары, алкоголь, но на этом всё. Тронешь Карли — и наш договор будет порван, а вместе с ним и твоё тело.       Наконец-то я увидел его встревоженный взгляд. Я хотел его увидеть, то как он растерянно смотрит сначала на дочь, а после на меня. Думает «Как же так? Что же мне делать?» попался в ловушку из которой выбраться нельзя. Этот взгляд показывает, что он встретил того, кто сильнее его.       — Хорошо… — тяжело дыша, наконец ответил он. — Раз ты предлагаешь это, я не буду возражать.       — Ладно, нам уже пора. Пришлёшь письмо по тому адресу, что я дал.       — Конечно.       Карли глядела на меня благодарным взглядом, мне и этого хватало чтобы почувствовать, что я ещё не утратил пока что справедливости в своём сердце. Люди не должны страдать от того, что какой-то ублюдок заставляет свою дочь делать волшебные таблетки, что стоят кругленькую сумму.       Когда мы вышли за пределы особняка, Энни тут же потребовала объяснений.       — Кого ты ищешь?       — Одного очень скрытного аристократа… Он связан с семьёй, что владела Координатой.       Я заметил как она вдруг переменилась в лице, от настороженного в открыто враждебное.       — Что значит владела? — тут же подметила Энни.       — А то и значит. Сила больше не у них, точнее её уже отняли, ещё пять лет тому назад. Когда вы напали на мой родной город.       В её глазах начало прояснятся всё. Секунда за секундой, она всё тяжелее дышала, и не могла понять, как же они сразу этого не поняли? Всё это время, они искали силу Бога где-то здесь, но… она была у них буквально под носом.       — Ты правильно всё понимаешь Энни, — спокойно выговорив, заметил я, — ты всегда отличалась от них. Своей человечностью, рассудительностью и умом. Я не хочу убивать тебя Энни, ты действительно нравишься мне. Поэтому, я хочу предложить тебе… нет, я прошу тебя, встать на мою сторону. Помочь мне избавить мой народ от гнёта, и тогда я сделаю всё, что ты захочешь.       — А если… если я откажусь? — внимательно глядя мне в глаза, спросила она.       — Этот мир жесток… И ты это знаешь очень хорошо, как никто другой. Райнер и Бертольд раскрыли себя. Ты ведь слышала о том, что здесь на территории стены Роза были замечены титаны. Бреши нет и даже намёка на неё нет, а тот, кто их создал — Зик. Ты ведь его знаешь?       — Да… он был старше всех нас. Значит он пришёл…       — Это значит, что вы задержались здесь, и не факт, что вас примут с распростёртыми объятьями обратно Энни. Они скормят вас более послушным хомякам. Откуда им знать, какие вы теперь? Может быть, вы прониклись демонами с этих земель и теперь желаете всему миру смерти? Ты так не думаешь?       — Я… я ведь обещала отцу… Я вернусь, во чтобы то ни стало. — проговорила она для себя, чтобы напомнить зачем она двигается, зачем продолжает сражаться.       — Ты его встретишь. Я тебе это обещаю, как только разберёмся с внутренними делами острова, мы вместе отправимся на материк. И как только мы доберёмся до туда, то перед тобой встанет выбор: остаться там и стать рабом до конца своей жизни, либо идти со мной до конца и дать хорошее будущее народу.       — Но как?.. Как ты можешь спасти наш народ? Что ты можешь сделать с ненавистью к нам? Это всё равно, что пытаться остановить течение реки!       — Ты права, с ненавистью ничего не поделаешь, но есть страх. И он правит нами, без него мы глупцы, что делают необдуманные решения. Я не могу тебе рассказать всего… пока ты стоишь на перепутье.       Передо мной появилась совершенно другая Энни. Настоящая, та которой она всегда была, без этой маски спокойствия и скуки. Она была живой, пугливой и я видел в её глазах искры жизни. Да… мне определённо нравилось, когда люди сбрасывали с себя эти лживые маски. Они не делают человека особенными, они лишь закапывают настоящего «себя» глубоко вовнутрь, и вскоре ты осознаёшь, что не в силах больше снять её.       — Ну… хорошо. Я встану на твою сторону, но ты должен мне обещать, что мой отец…       — Да, конечно. Как только вернём остров себе, отправимся на материк, и ты встретишь его.       Честно признаться, в тот момент, я спонтанно решил действовать. По первоначальной задумке… я должен был ей просто объяснить, что Бертольда и Райнера схватили, но что-то в моей голове перемкнуло и я решил окончательно перевести её на мою сторону.       — Насчёт Бертольда и Райнера.       — Ах да… я думал над тем, чтобы передать их титанов кому-нибудь более уравновешенному, но готов поспорить, ты будешь против этого…       — Райнер может быть и правда не достоин титана, но Бертольд… возможно он ещё способен понимать то, в каком они положении. Я хочу поговорить с ними.       — Хорошо, отправимся туда сейчас или тебе нужна передышка?       — Идём, нечего времени терять…

Микаса Аккерман

      «Весь мир против нас» это крутилось в моей голове без конца. Я даже представить себе не могла, что там далеко за горизонтом, есть люди, которые хотят нашей смерти, просто потому, что мы существуем. Это ведь… неправильно. Почему мы должны отвечать за преступления столетней давности?       Несправедливость этого мира, угнетала меня. Но… я всё же держала себя в руках, ведь передо мной была цель, защитить Эрена от любых посягательств, он был моей семьёй и напоминанием о том, что у меня когда-то была любящая семья и дом. И я никому не позволю покушаться на него, тем более в такое опасное время как сейчас.       — Тоже не знаешь куда себя девать? — спросил Армин, зайдя ко мне в комнату.       — Да… Эрен ушёл в город, чтобы обсудить какие-то там планы, скоро что-то случится и меня немного настораживает это затишье… словно вскоре нас ждёт что-то ужасное.       — Понимаю тебя, Эрен изменился, его взгляды на жизнь, то как он говорит и как действует. Но единственное что осталось от прежнего Эрена, так это его упрямство. Он идёт вперёд и только вперёд, несмотря ни на какие трудности. Это меня всегда и восхищало в нём. Он столько времени держал в своей голове все секреты которые мы хотели узнать, не представляю как у него на душе было тяжко.       — Бертольд и Райнер оказались нашими врагами… Собственные друзья оказались теми, кто был ответственен за тот ужас, что мы пережили с тобой Армин.       — Господи… им ведь было всего-навсего двенадцать лет… Боже, дети совершили подобный грех. — ужаснулся Армин.       Мне хотелось уйти от этого. Капля за каплей, мой рассудок выводил чёткое изображения безумия в этом мире. Демоны, война титанов, король и весь этот «остров», всё это могло бы и не быть, если бы в прошлом наши предки были чуточку разумнее. Ведь они сами себя закопали в этой ненависти и алчности. И теперь у меня также есть опасения… а что если мы уподобимся им? Что если эта сила и нас тоже опьянит, что же будет с миром тогда?       — Эй, вы как ребят? — спросил зашедший Жан.       — Ну… нормально, ты сам то как? — ответил Армин, присаживаясь на кровать.       — Паршиво… я если честно, хотел ведь свалить куда поглубже, в полицию там, чтобы жить в безопасности. Но, потом я подумал: «А что же дальше то? Жить в иллюзии того, что я в безопасности и до меня ничего не доберётся?» в тот миг мне стало тошно от самого себя. От моего бессилия и того, что я не могу ничего с этим поделать. Чтобы унять это чувство, и я вступил сюда, а потом… как-то втянулся и теперь, хех… сам жажду того, чтобы освободить людей от титанов. Таких как Райнер… и Бертольд…       Жан не знал о том, что рассказал нам Эрен. Никто из разведки толком и не знал о том, зачем посадили под замок Бертольда и Райнера. Для многих они были как старшие братья, и потому негодование было не избежать. И теперь… когда он говорит о том, что хочет мира и освободить стены от гнёта титанов, мне становится грустно от мысли, что и Жана постигнет эта депрессия. Когда он осознает, что вся твоя жизнь состоит из лжи и даже твоя воля так или иначе служит этой самой — лжи.       — Я хочу поговорить с ними… — выдал Армин, — с Райнером и Бертольдом.       — Что? — возмутился Жан, — Армин, зачем? С ними уже работают, так что тебе незачем пытаться из них что-то выведать.       — Я просто хочу понять их, узнать почему же они так поступили. Они ведь тоже люди, как и мы. Возможно мне удастся как-нибудь их убедить в неправоте…       — Ты наивен Армин… — удручённо заметил Жан, — но останавливать тебя я не буду. Если хочешь иди.       — Я пойду с тобой Армин. — высказала я. Мы не знали о возможных способностях их тел, так что нужно было быть начеку. Если я увижу или почувствую от них хоть малейшую угрозу, то успею укрыть Армина.       В подвале было несколько камер, видимо для провинившихся солдат, но сейчас они служили клетками для особых людей. Монстров или демонов, коими были Райнер и Бертольд. Убийцы что совершили неискупимый грех перед собственным народом.       Перед входом в подвал, нас остановил охранник.       — Нельзя, Командор запретил простым солдатам входить сюда.       — Мы хотим просто поговорить с ними и по ситуации выведать информацию. — ответил Армин, попытавшись заговорить его.       — Нет, мне приказали охранять, так что я вас не пущу.       — Армин, Микаса… — послышался позади нас удивлённый голос Ханджи, — что вам нужно?       — Майор, мы хотим поговорить с ними. Пожалуйста, дайте мне сделать это. Возможно что-нибудь мы всё же выведаем. Ведь, мы были в одном корпусе вместе с ними. Они были такими… классными что ли, помогали нам и всячески подбадривали. Мне не верится, что они просто притворялись. Мы можем ещё их переманить на нашу сторону, я верю в это. — высказал Армин и мне от его слов стало также тяжко. Они и правда были хорошими парнями, но… всё это была ложь, она пропитала их души.       — Ну хорошо, мы дадим вам поговорить с ними. Всё равно от пыток никакого толку, они ничего практически не чувствуют, а раны зарастают за считанные минуты. Так что, психологически надавить на них, при том, что это будете вы… думаю это сработает. — согласилась Ханджи.       Внутри подвала всё было практически в кромешной тьме. Даже факелы не спасали положение, тускло освещая коридор из однообразного кирпича. Теснота помещений давила своим пространством, а тьма лишь усугубляло положение. Не позавидуешь тем, кто попал сюда за проступки.       Они сидели в двух разных камерах… На лицах читалась ненависть и усталость. Из одежды на них были лишь изорванные штаны, которые все были в пятнах крови. Райнер сидел на полу и смотрел в колени. Бертольд же лежал и похоже вообще ни на что не реагировал.       — Эй, очнитесь! К вам пришли посетители.       Бертольд вздрогнул, но не шелохнулся. Лишь открыл глаза и сонным взглядом поглядел на бывших товарищей. Райнер же поднял голову, и встретившись взглядами с Армином, тут же отвёл голову в сторону.       — Думаете… раз уж не смогли нас пытками выморить, то бывшие товарищи смогут нас расколоть? — прошипел Райнер, — Нихрена я вам не скажу, уходите или же убейте меня прямо здесь.       — Мы прекрасно знаем, что случится если тебя убить… Твоя сила передаться другому младенцу, а нам твоя сила очень нужна. Так что, пока ты ещё живой, мы выведаем всю информацию, которую ты можешь нам дать. — проговорила Ханджи, прислонившись к клетке.       — Райнер… почему после всего того, что вы прошли вместе с нами, вы всё ещё продолжаете убивать нас?! — чуть ли не крича, простонал Армин, — Мы ведь… всё это время спали, тренировались и ели под одной крышей! Неужели после всего этого, вы всё равно хотите нас прикончить?! Разве мы похожи на демонов, которые хотят уничтожить мир?..       Райнер взялся за виски, пытаясь тем самым взять себя в руки. Похоже в глубине души, он и правда раскаивается. Но что-то всё же ему не даёт этого сделать в полной мере. Возможно… там далеко за горизонтом, ему кто-то очень сильно внушил образ «демонов» и теперь он просто не хочет принимать правду. Мне было жалко и одновременно противно за него. Его воля полностью подвластна тем, кто находится за горизонтом.       — Армин, он ничего тебе не скажет… — положив руку на плечо друга, сказала я.       — Я… всю свою жизнь считал, что мы демоны… наши предки, были сущими демонами. Они истребили много народов, угнетали их… И когда на земле не осталось людей способных им противостоять, они начали убивать друг друга. Вы… ушли на эти земли, ничего не зная. Просто бросили нас — других элдийцев там, умирать… Но благосклонные Маре дали нам шанс, они защитили нас от других народов и мы в неоплатном долгу перед ними.       — Но… мы считали всё это время, что на земле остались лишь мы одни… Ты ведь слышал не так ли? Мы считали, что титаны уничтожили весь мир и в чём-то были правы, но… мы ведь не такие как наши предки. Разве это справедливо, пожинать грехи тех, кого больше нет?       — Плевать мне на это! — рванув к клетке, заорал Райнер, — Я воин Маре! И я клялся, что уничтожу этот остров… Вы — демоны, и должны быть уничтожены… должны быть… уничтожены. — он сполз вниз, а после закрыл лицо ладонями.       — Простите… — прошептал Бертольд, — мне так жаль…       Он повторял это из раза в раз, сколько бы мы не спрашивали его. Похоже с пытками перестарались и он вовсе потерял рассудок…       — Идём… ничего не вышло, его похоже уже не переубедить. — приобняв Армина, сказала я.       Мы вышли оттуда, так и не добившись того, чего хотели. Человеческий разум очень сложен и непредсказуем, потому и даже столь тёплые эмоции, не могут переубедить человека в ложности того, что он делает. Оно лишь сводит его с ума.

Эрен Йегер

      Мы оплатили перевозку на телеге в сторону Штаба, поэтому всё что нам оставалось это лишь ждать и отдыхать.       Не верилось, что мне всё же удалось её убедить… Хотя, если так подумать, она давно уже понимала, что остров не наполнен «демонами», нужно было лишь подтолкнуть её на этот шаг. Сможет ли они убедить и этих двоих, мне было неизвестно.       Наши жизни были уже сочтены, так что ей было нечего терять, кроме как отца. Он научил её биться, быть сильной, но в то же время, я ощущал в её словах, какую-то неуверенность. Словно, она не хотела возвращаться…       — Твой отец, он… хорошо натренировал тебя.       — С самого детства я знала только тренировки… Меня окружали столбы, по которым я била ногами из-за дня в день. С утра до вечера, он вдалбливал мне то, что я должна стать воином и спасти нас. Что я должна быть сильной, а мне… если честно вообще этого не хотелось. Я просто, пыталась делать то, что велел мне отец.       — Но, зачем же тогда продолжаешь? После всего того, что он сделал?       — Он научил меня быть сильной, и… перед уходом, он раскаялся. Я его никогда таким не видела… Отец просил у меня прощения за то, что он делал. Я впервые видела его таким несчастным и побитым жизнью человеком, до этого он казался мне непоколебимым и твёрдым мужчиной, что стоит за свои идеалы… Я всё ещё помню его последние слова, перед тем как я ушла. «На какой бы стороне, ты не была, твой отец всё равно будет любить меня». Возможно он видел и чувствовал, что я не питаю особую любовь к Маре. Я и к Элдии не чувствую ничего хорошего… просто, мне хочется наконец сделать собственный выбор.       — Вот оно как… Знаешь, после твоего рассказа, моё детство ощущается чем-то действительно хорошим. Меня никогда не принуждали к каким-то тренировкам и не говорили мне, что я буду спасителем мира. Моя мать, она желала мне скорее простой жизни крестьянина. Я сам рвался в армию, чтобы убивать титанов. А отец… он никогда меня практически ни за что не упрекал. Тогда я думал, что он просто мягкотелый, но после его воспоминаний… я понимаю, почему он так обращался со мной.       — И… почему же? — заинтересованно, спросила Энни.       — У него была семья в Либерио. Он был генетиком… а также был вовлечён в особую организацию, которая хотела освободить Элдию и вернуть ей былую мощь. А потом прошла новость о наборе детей воинов, которые пойдут захватывать «Прародителя». На тот момент у него был сын… Зик.       — Зик?! — выпучив глаза, прикрикнула она.       — Да… он мой кровный брат и сейчас шатается где-то здесь. Дело в том, что… мой отец слишком сильно давил на него, прямо как твой на тебя. Вот только Зик… не оправдал его надежд. И в конце концов, тот предал его, выложив всё Маре. Я до сих пор… сам ощущаю где-то в подсознании, его глубокую скорбь по тому, как он обращался с ним. Думаю, Зик до сих пор злится на него…       — Забавно, что ты являешься его братом… Он всегда был спокоен и хладнокровен, ну сколько я его помнила. А вот ты… даже не знаю, полная его противоположность. Крикливый, вспыльчивый и всегда идущий вперёд. — слабо улыбнувшись, сказала она. — что… ты будешь делать, когда встретишь его?       — Когда отец мне сказал про предательство первенца, я жутко был зол на него. Но сейчас… этой злобы нет, мне его жаль. Думаю, когда я встречу его, поговорю с ним по душам. Может быть найду общий язык, попробую также переубедить его. Всё же… он мой брат, думаю стоит попробовать.       — Почему ты хочешь освободить народ Эрен? Зачем ты так трудишься, если тебе отведено жить лишь несколько жалких лет? — спросила внезапно Энни, подобные вопросы, я и сам себе задавал. Но ответ всегда был неизменимым.       — Потому что… я родился в этом мире.