Невозможно

Не влюбиться в него было сложно. Для неё было сложно. Практически невозможно. Аллура знала, что это было неправильно. Что не должна этого делать. Но все же наверно... Это было невозможно. Он был наполовину альтеанцем. Частью её культуры. Частью её погибшего мира. И наполовину галра. Одной крови с теми, кто уничтожил её народ. Аллура не могла сказать, когда это произошло, в какой момент или из-за чего. Было ли это до того, как она узнала, что в крови Лотора течет альтеанская кровь или после. Была ли вообще её симпатия из-за этого или просто из-за того, каким он был. Лотор был... странным. Аллура не могла поверить в то, какой он. Он был их врагом. Галра. Сын Заркона. Злой, хитрый. Совсем не такой, каким его увидела Аллура. Как он смотрел, как он говорил. Как держал за руку. Как никто другой. Рядом с ним, в ней что-то замирало, переворачивалось. Аллура чувствовала себя неловко и странно. Дышать рядом было тяжело, чувствовать его в шаге от себя было тяжело, желать прикоснуться к нему было тяжело. Аллура ненавидела это чувство. Потому что это было неправильно. Всё было неправильно. Влюбляться в него было неправильно. Аллура знала, что совершает самую большую ошибку в своей жизни, но сил и воли ей не хватало, чтобы перекрыть воздух этим чувствам еще на корню. Они цвели в её душе ядовитыми цветами, отравляя жизнь и опутывая тело. Связывая её по рукам и ногам. Ей не хватало воли остановить это, ей не хватало воли аккуратно убрать руки и деликатно улыбнуться. Почему-то... Почему-то она продолжала всю эту карусель. Позволяла быть рядом, позволяла касаться, позволяла дышать почти над самым ухом. Позволяла своему сердцу без задней мысли заходится в бешеном стуке. Отвечать на улыбки и смотреть прямо в глаза. Лотор стал их союзником. Лотор стал их другом. Соратником. Галра, что за безумие. Наполовину альтеанец. Остатки цивилизации Аллуры в нем. В символах на его скулах, таких же, как у неё. Разве возможно ему отказать. Аллуре не представлялось это возможным. Под этим взглядом. С теплотой и надеждой, с которой он смотрел на неё. С той нежностью, что Аллура, кажется, теряла себя. Кто она такая, чтобы противиться этому. Голова шла кругом. Как такое получилось? Как такое вышло? Как она дозволила, кому-то так сильно повлиять на неё? Так сильно залезть ей под кожу? Он хотел мира. Конца войне. Верила ли в это Аллура? Она хотела бы в это верить. Боялась ли она предательства с его стороны? Возможно. Что бы Лотор не сделал, никто не мог доверять ему на сто процентов. Крохи сомнений жили в каждом из них. Было ли плевать Аллуре на эти крохи? Определенно. Затмила ли влюбленность её разум? Несомненно. Боялась ли Аллура, что Лотор предаст её? Да. Возможно. Лишь возможно. Аллура чувствовала родство с ним. С частью его. С неким возбуждением осознавая, что вот он, еще один альтеанец. Лишь наполовину. И может не столько важно, что на другую половину он галра. Да может и вовсе это не важно. Уже ведь не раз убеждались, что не все галра сущее зло. И Лотор это не все галра. И Лотор это не его отец. Ах, разве могла Аллура отказаться от этого сладостного яда, разливающегося по её телу, разве она могла прекратить быть влюбленной в него? Разве она могла не замечать знаков с его стороны? Разве она могла не видеть, что он тоже чувствует? Не влюбиться в него было сложно. Побороть это чувство еще сложнее. Прекратить это она не желала сама.