Нежеланный король

      Сир Хугор Уотерс лежал на земле, под своим конем, и думал, что воды Трезубца окрасились алым.       Я устал. Вот и все. Вода, на которую я гляжу, не краснее других. Я устал. Вот и все. Его взгляд устремился к двум людям, лежащим подле него. Он видел, как они сошлись, видел, как бились здесь, на Трезубце, видел, как они ранили друг друга, и видел, как они пали. С той поры они не шелохнулись. Принц Рейгар упал на колени в воду, прошептав напоследок женское имя. Лорд Роберт не сказал ничего: лишь простонал из последних сил.       Бедному межевому рыцарю казалось большой честью, что ему удалось увидеть все это. Сир Хугор был не из отважных. Он был простым бастардом мелкого лорда, жившего в своей мелкой крепости, чей отец дозволил Хугору научиться обращаться с оружием и больше не интересовался его судьбой. До сих пор этого было достаточно, и сир Хугор спокойно жил с этим.       Сейчас он понял, что не чувствует ног. Наверное, онемели. Я столько пролежал под лошадью, что они отнялись, и я их не чувствую. Вот и все. Он вновь проклял своего коня, норовистого, не годного к битве и свалившегося посреди Трезубца. Какая выйдет история — побежден собственным конем. Как все рассмеются, услышав это.       — Роберт? — послышался голос. Сир Хугор увидел, как к ним подъехал всадник. Он попытался привлечь его внимание, но смог лишь выдохнуть — так тихо и слабо, что сам едва это расслышал. Я растерян. Я растерян, и голос меня не слушается…       — Нед, — простонал лорд Роберт, заметив всадника. Нед поскакал к нему и спешился. Роберт попытался подняться, но упал. Хватая ртом воздух, он посмотрел на друга. — Нед… Я… Я убил его? Рейгар… Мертв?       С полным боли лицом Нед кивнул.       — Да. Да, ты убил принца Рейгара.       Сира Хугора пробила мелкая дрожь. Он знал, что принц лежит неподалеку, не двигаясь, но все же надеялся, что, быть может… Может, принц выжил. Я же пролежал здесь столько же и не умер. Но он погиб, и Хугор почувствовал внутри пустоту. Роберт убил Рейгара, подумал межевой рыцарь. Я прибыл сюда биться за него, и лорд Штормового Предела убил его, будто меня здесь и не было. Но, смотря на этого мужчину, сир понял, что принц убил лорда Роберта, как лорд Роберт убил принца.       Роберт странно и отрешенно хмыкнул, услышав слова Неда.       — Хорошо. Хорошо, — он вновь надолго замолчал. — Добился… Чего хотел. Скажи… Скажи… Лианна… Сделал… Ради нее. Все… За… Нее… — а после его тело просто… Обмякло, и он затих.       И так умер Роберт Баратеон, владыка Штормового Предела. Я видел великое и ужасное событие, подумал сир Хугор. Тьма заволакивала его взгляд. Люди будут воспевать этот день. Но обо мне они петь не будут, понял он. Я умираю. Я умираю, и никто не будет петь обо мне. А было ли, о чем петь? Он лишь мелкий межевой рыцарь, пришедший сражаться за принца, потому что…       Потому что тогда, в Харренхолле, когда он одолел меня, принц вернул и броню, и лошадь, не взяв ни монеты. А после он выпил со мной и сказал, что я шел по верному пути, хотя это было не так, совсем не так, и именно поэтому он меня победил…       И этого для Хугора, не вмешивающегося в войну, было достаточно, чтобы прибыть на зов, едва услышав, что принц возглавит армию. Теперь это кажется таким глупым… Но этого было достаточно. Достаточно. Я мертв. Я, сир Хугор Уотерс, умер, и вот моя песнь — песнь, которую никто не будет петь…       Тьма заволокла все, что он видел, а он все думал, как бы звучала эта песнь.