— Эй, Хлоя, притормози! Тут скоро надо будет повернуть. Сейчас, я посмотрю…
Худая девушка в свободной красной майке и выцветших джинсовых шортах почти по пояс высовывается из пикапа, одной рукой держась за дверцу с опущенным до отказа стеклом, а второй пытаясь убрать с лица длинные светлые волосы, которые нещадно треплет ветер, и начинает вглядываться вдаль. Повисев в таком неудобном положении несколько секунд, она с размаху садится на место и говорит:
— Ни черта не видно, солнце слепит. Надо было взять очки. Но ты не гони пока, поворот должен быть… Вот, прямо здесь!
Последняя фраза громким криком повисает в воздухе и тонет в визге тормозов. Хлоя резко выкручивает руль, заставляя пикап неуклюже развернуться, цепляет колесами обочину, поднимая тучу пыли, и в последний момент выравнивает машину, возвращая ее обратно на дорогу. Пикап еще пару раз виляет и снова принимает нужный курс. Хлоя поворачивается к соседке и спрашивает, не сдерживая улыбки:
— Ну как, Рэйч, порядок?
Рэйчел долго кашляет, притворяясь, что из-за влетевшей в салон пыли ей трудно дышать, а потом недовольно отвечает:
— Нет! Я ведь сказала: не гони! Теперь я вся пыльная, будто пять лет на каминной полке простояла!
— Да ладно, тебе понравилось, — дразнит ее Хлоя и улыбается еще шире.
Рэйчел беззлобно пихает ее в плечо и, больше не притворяясь сердитой, снова высовывается в окно. Дорога убегает из-под колес плавящейся от солнца серой лентой, а горячий от поднимающегося над ней марева воздух от быстрого движения становится приятно прохладным и остужает разгоряченную кожу. Рэйчел снова откидывает волосы назад, позволяя им свободно развеваться за спиной, и издает торжествующий крик, который звонко разносится кругом и постепенно гаснет, путаясь в ветвях деревьев, плотной стеной обступающих шоссе.
Спустя пять минут тишины Рэйчел говорит:
— Надо будет заправиться, а то бензина на обратную дорогу не хватит. Вон заправка. Заезжай!
Хлоя послушно сворачивает туда, где виднеется всем привычный рекламный щит с красно-желтой ракушкой*, и тормозит у первой же колонки — кроме них на заправке никого нет.
— И что дальше, королева Рэйчел? — спрашивает Хлоя насмешливо. — Денег-то у нас все равно нет.
— Кто сказал? — Рэйчел делает серьезное лицо и наскоро выгребает из заднего кармана несколько смятых купюр и кучу мелочи. — У меня тут… — она замолкает, беззвучно шевеля губами в попытке подсчитать деньги. — Восемь долларов и шестьдесят девять центов.
— Поистине королевское состояние, — фыркает Хлоя. — Ты что, ограбила детей, которые продают печенье? Максимум, на что нам тут хватит, это пара галлонов бензина…
— Для начала и это неплохо, — Рэйчел ссыпает деньги в подставленные руки Хлои, подмигивает ей хитрым зеленым глазом и, тряхнув волосами, выскакивает из машины. — Заправь нас, а я пока достану чего-нибудь поесть.
— Но ведь у тебя же… — начинает было Хлоя, но Рэйчел уже не слышит, быстро удаляясь в сторону маленького магазинчика при заправке.
Пока колонка монотонно гудит, заливая бензин в бак, Хлоя успевает закурить и сделать несколько затяжек. Кругом настоящая глушь, деревья плотно подступают к узкой дороге, на которую они свернули с основного шоссе, и Хлоя представить не может, куда же они все-таки едут, а вредная Рэйчел отказывается говорить. Иногда Хлое хочется взять ее и хорошенько встряхнуть, такой она бывает невыносимой. Но, в то же время, есть в этом и своя прелесть. Ведь неспроста же то, что нельзя получить сразу, становится только более желанным.
Насос щелкает и отключается, напоминая о себе. Хлоя выкидывает наполовину недокуренную сигарету и идет в магазин, чтобы расплатиться за бензин и найти Рэйчел.
Едва Хлоя переступает порог, как видит светлую макушку подруги, которая сосредоточенно высматривает что-то на полках. Услышав звон колокольчика над дверью, она резко оборачивается и принимается изображать руками какие-то немыслимые жесты, призывая Хлою подойти. Та невольно улыбается и быстро идет в сторону Рэйчел. Как только Хлоя приближается, она тут же хватает ее за запястье и тянет за стеллаж с туалетной бумагой, чтобы исчезнуть из поля зрения щуплого мужчины средних лет, который сидит за кассой, время от времени кидая взгляды в торговый зал. Рэйчел встает на носочки, тянется губами к уху Хлои и громко шепчет:
— Я хотела что-нибудь стащить, но тут кроме меня никого нет, и чертов продавец с меня глаз не сводит. Давай, ты должна его отвлечь!
— Стащить? — переспрашивает Хлоя, игнорируя просьбу. — Сдурела? Если нас поймают…
— Не поймают, — перебивает ее Рэйчел. — Я сто раз так делала, ничего сложного. — Заметив, что Хлоя колеблется, она добавляет. — Неужели боишься? А за рулем своего пикапа казалась такой смелой…
— Вовсе я не боюсь, — тут же реагирует Хлоя.
— Ну так иди и покажи, на что ты способна, — Рэйчел широко улыбается и начинает подталкивать Хлою в сторону кассы.
Отступать теперь некуда, и Хлоя неохотно бредет в заданном направлении. Когда она подходит и кладет локти на стойку, мужчина вопросительно смотрит на девушку, но вставать не спешит. Хлоя откашливается и, пытаясь казаться расслабленной, говорит:
— Рассчитайте за бензин, первая колонка.
Мужчина, наконец, поднимается, подходит к кассовому аппарату и несколько раз апатично стучит по клавишам. У него тонкие пальцы в мозолях и неприятные, редкие усики.
— С вас семь пятьдесят, — объявляет продавец и выжидательно смотрит на Хлою.
Девушка лезет в карман джинсов, куда уже успела засунуть деньги, и начинает неловко доставать их оттуда. Процесс затягивается, Хлоя бормочет смущенное «сейчас, секунду», а затем резко выдергивает руку, непроизвольно взмахнув ей шире, чем позволяет узкий проход между кассой и ближайшим стеллажом, и сваливает стойку с журналами прямо на бетонный пол. Разноцветные глянцевые обложки разлетаются, как конфетти, металлическая стойка с грохотом падает вслед за ними, а затем по магазину разносится звон монет, которые, радостно прыгая, раскатываются по полу в разные стороны. Продавец стоит, приоткрыв рот от удивления, Хлоя же, воспользовавшись его замешательством, начинает быстро говорить:
— Ой, простите, я такая неловкая. Вот всегда со мной так… Я… Я сейчас. Нужно…
Она наклоняется, чтобы начать собирать то, что уронила, а затем притворно хватается за спину, стонет и жалобно просит.
— Мне так неловко… Но не могли бы вы… Я не могу наклоняться. Спина болит.
Продавец недовольно хмурится, но все же вылезает из-за кассы и принимается собирать журналы, неаккуратной кипой складывая их на кассовый стол. Хлоя, стараясь делать вид, что ей очень трудно, тоже неловко наклоняется одним боком, чтобы собрать мелочь.
— Молодая ты еще, чтобы на спину жаловаться, — бурчит продавец, в очередной раз ныряя за порцией уроненных журналов.
— Да, это… Эмм… — Хлоя выдумывает прямо на ходу. — У меня спортивная травма.
— Правда? — продавец, кажется, впервые смотрит на Хлою заинтересованно. — И что за спорт?
— Гимнастика, — выпаливает Хлоя первое, что приходит в голову, стараясь не рассмеяться.
Высокая и нескладная девушка вовсе не похожа на гимнастку, однако продавца это, кажется, вовсе не смущает. Он наконец поднимается и поворачивается спиной к Хлое и к выходу, чтобы сложить на стол последние журналы. В это время Хлоя делает Рэйчел, уже притаившейся за ближайшим стеллажом, жест рукой, и та быстро бежит к двери и выскальзывает на улицу. Хлоя идет следом и становится возле порога, чтобы сделать вид, что это она случайно задела колокольчик.
— Там монетка закатилась, — объясняет она, заметив вопросительный взгляд продавца, и возвращается к кассе. — Вот, ваши деньги. Еще раз извините.
— Ладно уж, — ворчит тот. — Но в следующий раз оставь свои трюки для спортивных снарядов.
— Так и сделаю, — улыбается Хлоя и уже берется за ручку двери, как ее останавливает фраза.
— А где та подозрительная девица, что тут крутилась. Не видела ее?
Хлою обдает волной жара — ведь свобода так близко, только бы он ничего не заподозрил… Она оборачивается и отвечает:
— Кажется, она вышла, когда я зашла…
— Хорошо, — кивает продавец. — За такими нужен глаз да глаз. Ну ладно, счастливо!
Хлоя, наконец, покидает магазин и, сдерживая себя, чтобы не побежать, идет к машине. Беспечность кассира ее немного удивляет, но она решает не париться, ведь все получилось именно так, как и говорила Рэйчел. Ничего сложного.
В машине Хлою встречает искрящийся радостью взгляд подруги.
— Ну? Скажи же, было круто?
— Да уж. Чувак в магазине — такой придурок, — смеется Хлоя, садясь на водительское сидение. — Мы жутко палились, но он все равно ничего не понял.
— Ага. А как ты ему задвинула. «У меня спортивная травма». Я чуть со смеху не умерла, когда услышала…
Рэйчел запрокидывает голову и весело хохочет. Хлоя, глядя на нее, тоже улыбается, но ей неловко за то, какую глупость она ляпнула в магазине, поэтому она старается сменить тему:
— Итак, что у нас есть?
Рэйчел кивает на пол под сидением, где свалено награбленное добро, и начинает перечислять:
— Бутылка вина, несколько шоколадных батончиков, пачка жвачки, сырные крекеры — твои любимые, и… — она неожиданно протягивает руку и сует Хлое маленький золотистый цилиндр из дешевого пластика. — Вот. Это подарок, специально для тебя.
Хлоя удивленно берет предмет в руки, снимает крышку и наполовину выкручивает ярко-фиолетовый стик:
— Это что, помада? Да брось, ты же знаешь, я этой фигней не пользуюсь…
— И совершенно зря. Я думаю, тебе очень пойдет. Попробуй.
Хлоя с сомнением смотрит на Рэйчел, но потом все же немного высовывается в боковое окно и неловко проводит помадой по губам. Получается довольно криво.
— Неумеха, — смеется Рэйчел, тянется к своему рюкзаку и, покопавшись немного, достает оттуда посеревшую от долгого лежания в кармашке салфетку. — Сейчас поправим.
Она слюнявит уголок салфетки и осторожно стирает лишний пигмент, стараясь сделать контур ровным.
— Ну вот, теперь хорошо.
Хлоя снова смотрит в зеркало и удивленно выдыхает — голубые волосы с фиолетовыми губами и правда смотрятся неплохо.
— Потрясно, — произносит она. — Я как рок-звезда.
— А я что говорила. Слушай меня, и все будет круто. — Рэйчел широко улыбается и добавляет. — Давай уже свалим из этого унылого места.
Хлоя послушно заводит пикап и дает задний ход. Машина со скрипом выезжает на дорогу.
— Ну, раз уж теперь я отлично выгляжу, может, скажешь уже, куда мы едем? — спрашивает Хлоя.
— Это сюрприз, — тянет Рэйчел. — Потерпи, осталось недолго. Мы почти у цели.
Следующие полчаса девушки почти все время молчат. Хлоя пытается поймать какую-нибудь радиостанцию, но приемник только недовольно шипит — видимо, в такой глуши ничего не ловит. Рэйчел, положив согнутый локоть в проем открытого окна и опираясь на него подбородком, смотрит на проносящиеся мимо пикапа огромные ели. Июньское солнце, уже начинающее клониться к закату, просвечивает их мохнатые макушки, раскидывая вокруг лохматые рваные тени. Тишину нарушают лишь свист ветра да рев не нового, но все еще мощного двигателя. Машина летит вперед.
Наконец, пункт назначения достигнут — голубая вывеска с красноречивой надписью «Лесной приют» заставляет Рэйчел обрадованно встрепенуться.
— Приехали, — кричит она. — Поворачивай тут!
Хлоя заруливает на стоянку и глушит мотор.
— Какая прелесть, — скептически говорит она, оглядывая ряд унылых белых дверей и скромный офис, обитый дешевым желтым сайдингом. — Так значит, ты привезла меня в самый удаленный мотель, будто свою тайную любовницу? Но, боюсь, пары долларов, что у нас остались, не хватит даже на такое убогое место.
— О, ну не будь такое противной, — Рэйчел закатывает глаза. — Я знаю, что делаю. Давай, выметайся из машины, и я покажу тебе то, ради чего мы притащились сюда. Уверена, тебе понравится.
Рэйчел открывает дверцу машины, сгребает еду с пола и вылезает наружу. Хлоя следует за ней, не забыв запереть пикап.
— Прихвати плед, — через плечо бросает Рэйчел, направляясь куда-то в сторону.
Хлоя так и делает и следует за подругой.
Обогнув длинный ряд номеров, они выходят с другой стороны и Рэйчел торжественно выговаривает:
— Позвольте представить: эксклюзивный номер люкс под открытым небом только для нас двоих. И совершенно бесплатно.
Перед глазами Хлои предстает большая яма, выложенная изнутри ярко-голубым кафелем. Видимо, когда-то тут был бассейн, но теперь воды в нем не осталось, и яма зияет пустотой во всем своем великолепии. На дне скопились сухие коричневые листья, травинки и другой мелкий мусор. Прямо в него упирается ржавая лесенка, с которой раньше осторожные люди заходили в воду. Хлоя пораженно вздыхает:
— О, да, Рэйчел, это так романтично.
— Заткнись. Тут круто, и я не хочу ничего слышать. Полезли.
Рэйчел отдает часть еды Хлое и неловко, одной рукой держась за перила лесенки, спускается на дно. Хлоя делает то же самое. Под легкими шагами девушек листья хрустят, словно спинки мертвых насекомых. Найдя местечко почище, Хлоя кидает туда плед и садится.
— Может, тут не так уж и плохо, — признается она. — По крайней мере что-то новенькое.
— Неужели я заслужила одобрение Хлои Прайс? — Рэйчел изображает изумление. — За это надо выпить.
Она жестом фокусника поднимает бутылку вина, но тут ее улыбка гаснет.
— Твою мать, а штопора-то у нас нет.
Несколько секунд Рэйчел сосредоточенно думает, затем достает из рюкзака шариковую ручку, карандаш и маникюрные ножницы и принимается мучить бутылку. Наполовину раскрошив пробку, ей все же удается протолкнуть ее внутрь.
— Ох, не супер, конечно, но зато можно пить, — с виноватыми нотками в голосе говорит она и делает глоток. — За нас, — добавляет она и протягивает бутылку Хлое.
Через некоторое время, когда бутылка уже наполовину пуста, Рэйчел, подложив под голову руку и закинув ноги на потрескавшуюся кафельную стенку, ложится на плед и закуривает сигарету.
— Отсюда небо кажется… Глубже, что ли, — говорит она, выдыхая дым в высокую синеву, которая и правда, кажется, отодвинулась чуть выше, давая земле больше простора.
Хлоя, которая сидит рядом, скрестив ноги, и тоже курит, неопределенно пожимает плечами, но ничего не говорит. Рэйчел, повернувшись к ней, спрашивает:
— Если бы прямо завтра мы уехали из Аркадии Бэй, куда ты в первую очередь хотела бы поехать?
Хлоя в замешательстве чешет затылок:
— Не знаю… Может, в Вегас. Говорят, там можно увидеть весь мир. Да и вообще… По-моему, там круто. А ты?
— Сан-Франциско, — не колеблясь отвечает Рэйчел. — Хочу еще раз увидеть Золотые Ворота.
— Еще раз? — переспрашивает Хлоя. — Ты там уже бывала?
— Да, с отцом. Но это было очень давно, когда я была совсем маленькой. — Рэйчел снова затягивается и добавляет. — Ты знала, что существует специальный патруль, контролирующий этот мост? Он является излюбленным местом самоубийц.
— Правда?
— Да. Некоторые верят, что там находится вход в другой мир. Думают, что, если пройдешь между двумя башнями моста, то можешь оказаться в любом месте, в каком пожелаешь. А если спрыгнуть оттуда, то можно остаться в мире своей мечты навсегда.
Рэйчел вытягивает руку вверх и, прищурив один глаз, смотрит на солнце сквозь растопыренные пальцы.
— Только представь, — продолжает она, — твое тело летит со скоростью двести километров в час, а потом ударяется о воду. Бум! — она хлопает в ладоши. — Твои кости ломаются, мозг умирает, и ты навсегда сливаешься с вечностью.
Хлоя настороженно хмурится, тушит окурок об пол и озабоченно говорит:
— Надеюсь, ты не собираешься оттуда прыгать? Это смерть, Рэйч, в ней нет ничего романтичного или забавного.
— Не спорю, — соглашается Рэйчел. — Но ты не думай об этом, как о смерти. Представь, что человек, ударяясь о воду, ныряет в небо, превращается в пену и разлетается по всему миру. И теперь все вокруг принадлежит ему. Вот это здорово…
Рэйчел разводит руки в стороны и потягивается, выгибая спину.
— Ты либо совершенно неисправима, либо пьяна, — сдается Хлоя, делая глоток из бутылки.
— Знаю. Но тебе это нравится.
Рэйчел садится и, осторожно взяв Хлою за подбородок, целует ее губы, отдаваясь на волю сердца, которое начинает бешено колотиться в груди. От выпитого вина и невысказанного чувства у девушек кружится голова, и в эту минуту кажется, что все возможно, а впереди ожидает только самое лучшее.
— Мы получим этот мир, — шепчет Рэйчел, отстранившись от Хлои, но все еще оставаясь слишком близко. — Он будет принадлежать нам, будет лежать у наших ног, и ничто на свете не сможет нам помешать. Ты мне веришь?
— Да, — выдыхает Хлоя в губы напротив.
Рэйчел гладит ее по волосам и снова целует, горячо, напористо, даже с каким-то отчаяньем, будто в последний раз.
— А знаешь, почему я уверена, что все будет именно так? — снова шепчет она. — Потому что у нас с тобой — необузданные сердца. А необузданные сердца нельзя сломить, понимаешь?
Хлоя неуверенно кивает.
Рэйчел снова отодвигается, на этот раз значительно дальше, и берет еще одну сигарету. Солнце окончательно скрывается за деревьями. Начинает темнеть.
***
Прежде чем отправиться в обратный путь, Хлоя, хоть у нее еще стучит в висках от алкоголя, снова красит губы ярко-фиолетовой помадой. На это раз она делает это более старательно, и Рэйчел, заметив это, одобрительно кивает.
Они возвращаются в Аркадию Бэй уже в густых сумерках. Пока они едут по главной улице, останавливаясь на светофорах, несколько подвыпивших компаний кричат им с тротуара в открытые окна что-то неразборчивое.
— Не люблю я лето, — морщится Хлоя. — Столько придурков на улице…
— А я люблю, — возражает Рэйчел, наблюдая, как в темном небе в честь чьего-то личного праздника разрываются разноцветные салюты. — Летом нет уроков. А еще… Летом всегда фейерверки.
Конец
