h i d d e n

1. - Чондэ, что ты делаешь? – спрашивает парня Минсок. Тот вздрагивает от неожиданности и непонимающе смотрит на друга, а затем и на качан капусты в своих руках (хотя, если честно, кочаном это назвать уже нельзя). - Да я просто пожухлые листы снимал, - рассеянно отвечает Чень, и кладет то, что осталось от капусты, на стол. – Увлекся, кажется, - он изгибает брови, и стеклянно смотрит куда-то мимо Сюминя. - Ты, друг, в последнее время как-то слишком часто спишь на ходу, - парень хлопает его по плечу. – Возьми выходной на работе, попроси Лу Ханя, пусть он тебя заменит на пару дней, а? Чень думает о том, что может начаться, если он пустит его к себе на работу; по правде говоря, Лу Хань отличный бармен, но из-за особого рода `общительности` его очень часто выгоняют. Все ведутся на мордашку, а парень еще тот мастер – прикинуться дурачком для него раз плюнуть. И если попросить его, можно таким образом и самому вылететь. Ну уже нет, Чондэ слишком дорожил своим местом. Просто в последнее время у него будто сбился весь режим. Что-то не ладилось. Чень машет головой из стороны в сторону, давая понять, что это не подходит. - Ну, как знаешь, я и рад бы помочь, да не могу, - его сосед пожимает плечами. – Все, я ушел до вечера, - говорит он уже из прихожей. Чондэ опять кивает, хотя Минсок не может увидеть этого. У Ченя такое ощущение, будто у него вместо мозга вата; ее слишком много и она давит изнутри на черепную коробку, мешая думать, и делая сложными даже самые простые вещи. На работе, на учебе или дома. Копаясь в холодильнике, он вспоминает, что ему нужно сходить в химчистку и забрать костюм Исина; почему это должен сделать именно он, Чондэ, к сожалению, не помнит. Проверяя сумку на наличие денег, он зевает непереставая, роняет монеты, поднимает и снова роняет. Ему нужно выспаться (может, идея с Лу Ханем и не так плоха, думает он, надевая левый кед на правую ногу). Он решает не ехать на автобусе, потому что может заснуть и кататься так до самого вечера; химчистка (прачечная по совместительству) находится недалеко, можно легко дойти пешком. На улице вот уже какую неделю стоит жуткая жара, солнце припекает голову, и Чень ускоряет шаг, чтобы быстрее добраться до места. Он вдыхает похожий на горячий кисель воздух, оседающий неприятной сухостью в горле, и жалеет, что не додумался взять с собой воду. Заходя в химчистку в сопровождении звука дверного колокольчика, он вздыхает – внутри было прохладно. Утирая ладонью пот со лба и прикрывая глаза, Чондэ пошел вглубь, но не успев сделать и пяти шагов, споткнулся и упал на пол. Больно приземлившись на локоть, он охнул и повернулся, чтобы увидеть, что стало причиной его падения. Видимо он не обратил внимание, что пара стиральных машин в помещении разобраны, а из одной из них торчат чьи-то ноги. Он так и лежал, следя за тем, как из машины появляется все остальное. Парень, показавшись из машинки, немного раздраженно посмотрел на него; его шея и руки были в чем-то испачканы, а брови нахмурены. - Закрыто! Вы все что, читать не умеете? – вздыхая, говорит он, вставая и разминая поясницу. Поморщившись от неприятного ощущения, парень смотрит на него уже спокойно, и подает руку. Чень принимает ее, и поднимается следом. Незнакомый парень внезапно начинает очень сильно и сухо кашлять, тут же прикрывая рот. Потом он ежится, и опускает закатанные рукава. Он выше Ченя, но не на много, под глазами залегли неглубокие тени, а черная рваная челка касается ресниц, от чего ее владелец постоянно смаргивает. - Что-то хотели? – снова обращается он к Чондэ. – Хозяина пока нет, но я иногда его заменяю, так что могу помочь, наверное. - В среду мой друг сдавал костюм в чистку, - говорит он, лезет в карман за листком бумаги и протягивает его. - Минуту, - он берет листок и уходит. Возвращаясь, парень держит в руках костюм, защищенный поэлителеновым чехлом. - Вот, пожалуйста. И скажите своему другу, что костюм надо перешить; я заметил, что брюки сзади немного натоптаны, а на пиджаке пройма как-то слишком топорщится, ему, скорее всего, неудобно, - ухмыляется он. Чондэ немного пораженно смотрит на него, но кивает и уходит. Этот парень очень странный, а особенно взгляд; слишком пристальный и темный. Выйдя на улицу и снова почувствовав жару и духоту, Чень поспешил домой. -- - Мне как обычно, - говорит Ифань, садясь на высокий стул у барной стойки. Чондэ чуть улыбается, снимая с полки за спиной бутылку Джонни Уокера. - Льда только поменьше, а лучше вообще без него, - проводя ладонью по волосам, выдыхает Крис. Чень недоуменно смотрит на бокалы и понимает, что тамблеры закончились; в такое время очень много посетителей. - Дана, - зовет он официантку. – Принеси тамблеры, не буду же я виски в шоты наливать! Девушка кивает, уходя на кухню. Через некоторое время, пока Чондэ обслуживает других гостей, она приносит целый поднос низких бокалов из толстого стекла. - Извини за задержку, - говорит Чень, ставя полный тамблер на салфетку. – Тяжелый день? - Не то слово, - отвечает Ифань, сжимая двумя пальцами переносицу. – Я говорил, что ненавижу людей? - Каждый вечер! – поднимает на него взгляд Чондэ, вызывая у Криса улыбку. Парень сжимает руки, натягивая длинные рукава кофты на постоянно мерзнущие от прикосновений к холодным бутылкам пальцы. Он как никогда чувствует усталость; вокруг слишком шумно, слишком много людей. Очень хочется спать. - Ты в порядке? – спрашивает Ифань, протягивая руку к бутылке Джонни, чтобы самому налить себе. - Устал, - выдыхает Чень. – Мне нужна передышка. Не знаю даже, смогу отдохнуть на выходных, или нет. - Ты всегда можешь вернуться, - говорит Крис, доставая телефон. - Нет. Я помню, что было в январе. Больше не хочу, гэ. - Второго раза не будет! Если ты согласишься, я обещаю полную безопасность, - почти равнодушно произносит Ифань. - Нет, в твоем клубе разборки слишком частые гости, я прошлый раз чуть не испустил дух, если ты вдруг не знаешь, - хмурится Чондэ. - Прости, тогда меня не было в городе. Но ты легко отделался, насколько я помню, - блондин изгибает брови. - Я на всю жизнь належался в больнице, это было не очень-то весело. Спасибо, но нет. - Дело твое, - говорит Крис, и кажется, будто ему все равно, хотя он задерживает взгляд на парне чуть дольше, чем следует. Чень о чем-то переговаривается с официанткой, а когда она уходит, снова обращает свое внимание на Ифаня. - Я, кстати, до сих пор не понимаю, почему ты приходишь сюда, когда у тебя есть свой собственный клуб? - У меня бармены полные кретины, я не занимался подбором персонала, - он морщится. – Пока ты работал у нас, все было нормально, а когда это случилось, начался балаган. Цаньле не справляется, ни фэйсконтроля нормального, ни охраны. Уволю всех к чертовой матери когда-нибудь! - Крис закатывает глаза. - Мне очень жаль, но это только твои проблемы, - Чондэ опирается руками о стойку. - Я ведь мог бы заставить тебя, - Ифань смотрит в упор, а потом вдруг, будто сдаваясь, поднимает руки. – Но да, мне нечем крыть; ни семьи, ни любовницы, ни близких друзей, у тебя единственная слабость – не умеешь играть в азартные игры. Чень не смотрит на него, только уголки его губ чуть вздрагивают в подобии улыбки. Правда она совсем не касается глаз. Крис задумчиво смотрит по сторонам, доставая из бумажника пластиковую карту. Заметив это, Чондэ машет перед его лицом руками. - Эй, эй, мистер У, вы забыли что мы карты не принимаем? – недовольно говорит он. - Другая смена принимает.. - А эта нет. - У меня с собой наличных нет, Чень, - поднимает брови Ифань. - Тогда давай запишу на твой счет, - парень устало достает из-под стойки небольшой блокнот. – Завтра будет завал, лучше не приходи. Крис смешно салютует ему и теряется в толпе. Из мыслей его вырывает подошедший Исин. - Привет приятель. Забрал? Чень некоторое время переваривает информацию, а потом, хлопнув себя по лбу, уходит в служебное помещение. - Спасибо, - Лэй принимает из его рук шуршащий из-за поэлителена костюм. – Я забегался совсем. Так сколько я тебе должен? - За что должен? - Ну, за химчистку, ты же заплатил.. Чондэ некоторое время переваривает информацию. Постепенно он понимает, что ушел из химчистки, совсем забыв о деньгах. А тот парень даже не остановил его. - Я заплатить забыл, - тупо говорит он. - Что? Парень, ну ты даешь, - улыбается Исин своей странной, но мягкой улыбкой. – Ладно, я завтра схожу, отдам деньги. - Нет, нет, я сам. - Ладно, потом скажи, сколько, - Чжан машет ему рукой. Чондэ роняет голову на стойку. Ох, это никуда не годится думает он, нужно отдохнуть. Ему иногда очень жаль, что никто не кричит на него из-за того, что он не заботится о себе, что никто о нем не волнуется. Чень не абсолютно одинок, но слишком отчетливо чувствует этот пустой космос вокруг себя, и ему нечем, некем его заполнить. Прогоняя мысли прочь, Чондэ продолжает жить в своей маленькой галактике, где все предельно просто. -- Колокольчик знакомо звякает, и Чондэ, осторожно заходя внутрь, видит того же парня, который стоит к нему спиной. Он напряженно наклоняет голову то вправо, то влево, будто пытаясь оценить масштаб катастрофы. Засовывая отвертку в задний карман брюк, он нависает над стиральной машиной, запуская в нее правую руку почти по самый локоть. Что-то щелкает, и черноволосый вздыхает, доставая из недр машины какую-то деталь. Он вертит ее в руках и поворачивается, чуть вздрагивая, когда видит перед собой человека. - Ох, нельзя так к людям подкрадываться, - говорит он, опуская деталь на пол и вытирая руки о джинсы. - Извини, - Чень подходит ближе. Парень вдруг резко поднимает на него глаза, щурясь, будто приглядывается. Потом он открывает рот в беззвучном `о`, и тыкает рукояткой отвертки в грудь Чондэ. - Я помню тебя. Черный костюм с оттоптанными штанинами и плохо пошитой проймой, ты ушел не заплатив, - он складывает руки на груди и смотрит осуждающе. Чондэ мнется и неловко поводит плечами. - Прости, - говорит кореец. – Я тогда просто забыл, сейчас пришел отдать деньги. Это случайно! Взгляд парня неожиданно смягчается и он чешет подбородок, легко махнув рукой и сказав, что ничего страшного не произошло, раз он все же вернулся. Хуан Цзытао читает Чондэ на небольшом бэйдже, прикрепленном к синей футболке парня, пока тот что-то ищет в карманах. - О, нашел. Вот твой чек, - он протягивает немного мятый клочок бумаги. – Извини, он лежал в кармане. Чондэ принимает его, и отсчитывает купюры в руку Цзытао, получая кивок. - Я тебя ни разу тут не видел. Ты иностранец? – спрашивает он, копаясь в ящике с инструментами. - Обычно в другую прачечную хожу, просто приятель попросил, - на второй вопрос он не отвечает, потому, что это очевидно. – Не ладится с техникой? Тао чуть вздыхает, качая головой. - Эта – одна единственная из всех ломается спустя две-три стирки. Я понятия не имею, что не так. Приходиться чинить чуть ли не каждый день - Ясно.. Ну, удачи с работой. Спасибо. Чень машет сидящему на полу перед машинкой парню, и повторно звенит колокольчиком на двери, уходя. Его провожает немного задумчивый взгляд. -- - Мин Цы говорила, что если будешь много пить, мозги засохнут, - почти кричит Тао, отбирая у Лу Ханя двухлитровую бутылку пива. - Мин Цы умерла, и если ты будешь мне мешать, то я с удовольствием отправлю тебя к ней, - в ответ говорит старший, упираясь голой ногой в живот Цзытао, отталкивая его. Парень резко отпускает руки, от чего его друг валится на спину, ударяясь головой о пол, но бутылку из рук не выпускает, а наоборот, прижимает крепче. Тао смотрит на него, болезненно изламывая брови; на то, как вздрагивают плечи, и длинная темная челка намокает, прилипая к щекам, а потом осторожно садится рядом. - Лу Хань, не плачь, - тихо говорит Цзытао. Он было тянется, чтобы тронуть старшего за плечо, но парень быстро вскакивает, и быстро залетает, оглушительно хлопнув дверью. Тао ничего не остается, кроме как оставить его в покое. Нужно кому-нибудь позвонить, кричать в трубку, чтобы быстрее приезжали, потому что все ужасно, Тао не знает что делать, а Лу Хань наверняка сидит там, на краю ванны, и сдерживает слезы. Но, сжимая в руках телефон, парень понимает, что ему просто некому позвонить. Потому что если у него самого случалось что-то плохое, он всегда звал Лу Ханя. А Лу Хань.. Если бы был еще один такой. Цзытао никогда не умел успокаивать людей, им становилось только хуже от его попыток помочь. Мин Цы воспитывала Лу Ханя, она была его тетей, а про семью старшего Тао ничего не знает; не спрашивал, а Хань не спешил рассказывать ему, хотя они и были друзьями. Цзытао прекрасно все понимает.. Он больше чем уверен, что тетя была одним из немногих родственников Лу Ханя, и, потеряв ее так внезапно, нельзя перенести это легко. Ему так жаль.. Старший выходит спустя час. Лицо у него усталое, а мятая множеством прикосновений майка тряпкой висит на плечах. Тао хочет много чего хочет сказать, но брошенное Лу Ханем на обеспокоенный взгляд младшего `я в порядке`, почему-то заставляет его прикусить губу. - Сделаю чаю, - он кивает в сторону кухни, зовя за собой друга. Тао чертовски стыдно, что он не в силах даже подбодрить его. Лу Хань лишь качает головой, шумно сглатывая и вытирая щеки низом майки, как уже не раз делал до этого. Он садится на стул, роняя тяжелую голову на гладкую поверхность стола, и начинает что-то мычать. Ставя перед ним кружку с горячим чаем, Цзытао очень некстати думает о стиральных машинах, и морщится невольно. С ними так же тяжело, как с людьми; он знает, что что-то сломано, но не имеет понятия, как это исправить. - Ты поедешь на похороны? – спустя минуту спрашивает Цзытао. Лу Хань молча встает, громко отодвигая стул, и уходит. Темноволосый вздыхает, коря себя за то, что не умеет держать язык за зубами. Он слишком часто все портит -- Когда Чень видит его в университете, он думает, что показалось. Хуан Цзытао пробегает мимо черной тенью, и скрывается в толпе. Чондэ сидит в кафетерии, и вымученно улыбается кому-то из сокурсников, которые не понимают намеков, Тао проходит рядом, задев его подносом и даже не обратив внимания. Чондэ провожает его взглядом, но тот ни разу не оборачивается. Чень застает его в одном из хореографических залов, глухо кашляющего и все так же держащегося при этом за поясницу. Он долго стоит, не решаясь войти непонятно по какой причине, пока компания студентов не оттесняет его от двери, проходя внутрь. Кашель резко прекращается, и через пару секунд Тао покидает зал. Он уходит дальше по коридору, не замечая Ченя, и где-то на лестнице парень слышит эхо его сухого кашля. Чондэ хмурится неоткуда взявшемуся чувству тревоги, и давит его в себе, вспоминая о тысяче дел, которые нужно сделать сегодня. Чондэ преследует чувство, которому он не может дать точное название. Это как маленький червячок в мозгу. Оно очень похоже на ту тревогу; будто неуютная прохлада ворвалась в его космос, и Чень ежится от нее, проводя руками по плечам в надежде согреться. Он решает, что просто нужно поспать, и не идет на последнюю пару. Ему правда не нужны эти чувства, они мешают думать и разбивают его уверенность. Чондэ привык ясно смотреть на вещи, а все это только затрудняет ему жизнь. Дома сидит Минсок, который забивает на учебу уже почти целую неделю. Чондэ устал гонять его, да и сейчас не лучший момент. Сюминь говорит, что он случайно закинул любимый свитер Ченя в стиральную машинку, и тот растянулся. Младший смотрит на него расстроенным взглядом, и Минсок ясно видит в нем разочарование; ему вдруг становится очень стыдно. Он говорит, что как-нибудь исправит это, но Чондэ качает головой, уходя в свою комнату. Сюминь остается стоять с открытым ртом, не зная, что еще можно сказать, и с досадой смотрит на свитер, лежащий на диванном подлокотнике. В комнате парень тут же валится на кровать, даже не раздеваясь. Протягивая руку за спину, он берет подушку, кладя ее под голову, и думает только о том, чтобы проснуться другим человеком. Не Чондэ, не Ченем, а сырным пирогом, к примеру. Да, определенно, так все будет проще. -- - Гэгэ, это что? – шокировано спрашивает Цзытао, указывая пальцем на волосы друга. Лу Хань солнечно улыбается ему, опуская руку. Его веселит реакция младшего, и, проходя мимо с подносом, он пихает его локтем, посмеиваясь. Тао догоняет его, и теперь тоже улыбается. - Нет, ты спятил! – он проводит рукой по его коротким светлым волосам. - Только челку оставил, - говорит Лу Хань, смотря куда-то мимо него. Он кивает кому-то, и Цзытао оборачивается, видя идущего к ним парня. - Ух, я бы не узнал, - растягивает он губы в улыбке, пожимая китайцу руку. - Цзытао, это Сюминь, и ты не смотри, что он так выглядит, на самом деле он очень старый, - серьезно говорит Лу Хань, отпивая воду из бутылки. - Иди к черту, - беззлобно отвечает Сюминь. - А где Чень? - Не знаю. Он все выходные из комнаты не выходил, а когда я заглянул к нему, то увидел только закутанный в одеяло эмбрион, - пожимает плечами Минсок. - Его работа доконала, наверное. Нужно найти что-то не круглосуточное, - Лу Хань закатывает глаза, кажется, пародируя кого-то, и Сюминь смеется. - Ладно, я побежал разгребать, - кореец кривит губы. – Прогулы сами себя не отработают. Лу Хань машет корейцу, жуя булочку. Тао смотрит на него и ему так радостно, что гэгэ перестал убиваться из-за смерти тети. Ну, или очень хорошо все скрывает (что вероятнее). А волосы.. Может, в нем просто бушует бунтарь. -- Он просто идет по коридору, перенося папки с нотами и пытаясь не уронить их, когда слышит приглушенный голос, раздающийся из аудитории поблизости. Дверь приоткрыта, и Тао видит парня, стоящего в нему боком; на нем какой-то белый свитер, и, кажется, что тот велик, ибо он полностью скрывает кончики пальцев, держащие листок со словами песни. И тут Цзытао узнает его, но тут же замирает, потому что парень снова начинает петь. Голос льется чистым потоком, и Тао буквально чувствует его шелк пальцами. Он поет так красиво, что от все внутри замирает. Глаза парня настолько же грустные, насколько та песня, что он поет. Тао неловко переступает с ноги на ногу, и папки с грохотом валятся на пол. Он ругает себя, потому что помешал, прервал. Поднимая глаза, Цзытао встречается с парнем взглядом, но не видит уже ничего. Это почти разочарование, и он быстро уходит, схватив папки как попало. Сердце бьется где-то в горле, не давая дышать, и простым прикосновением его не успокоить. Тао тяжело прислоняется к стене, стараясь отдышаться; он обеспокоенно прислушивается к самому себе. Тао видит впереди лишь его спину, и это чувство трепета и сожаления снова появляется в его груди тугим комком. Он вспомнил его имя – Чень, Тао видел его с Лу Ханем, тот не раз упоминал о нем. Китайцу хотелось бы узнать его настоящее имя. Парень стоит, копаясь в сумке, и без конца закатывая рукава, которые, видимо, мешают ему. Он хмурится, а Цзытао, поравнявшись с ним, просто стоит и смотрит, а дыхание перехватывает, потому что в ответ на него поднимают темные глаза. И в них опять ничего. Цзытао не видит даже отголоска вчерашних эмоций, кроме капель усталости где-то на дне чужих глаз. Китаец дергается как от электрошока, потому что не может человек, поющий настолько красиво, не иметь души за своим голосом и темными глазами. У Тао это не вяжется между собой, и он снова поспешно уходит. Кидая на его спину задумчивый взгляд, Чень забывает, что искал в сумке, хмурясь из-за этого сильнее. Тао медленно опускает и поднимает веки, потому что ему не верится. Чень сидит недалеко, всего пара метров, в том же свитере, только под низом теперь другая майка, и Цзытао видит тонкую, почти прозрачную, кожу на его ключицах. Полуденное солнце освещает почти весь кафетерий, но, почему-то, белый свитер парня под лучами выглядит ярче всего, от него даже больно глазам. В ушах корейца наушники, и он еле заметно улыбается, шевеля губами вторя песне. - Эй, ты чего? - тормошит его Лу Хань, испуганно смотря на застывший взгляд младшего. Тот вяло кивает ему, и его глаза перестают быть такими стеклянными, он выдыхает, будто скинул камень с плеч. Он просто рад. Рад, что все, что он думал себе несколько дней, оказалось неправдой. Цзытао уже почти все равно, что они с этим парнем почти не знакомы, что он совсем не знает какой он человек, Тао правда не важно. Он готов был уже искать его душу; так здорово, что не пришлось. -- Чень слишком часто теперь чувствует на себе эти взгляды. Ему неуютно, он не привык пускать кого-то в свой космос. Этот парнишка как рентгеном просвечивает его всего, со всеми планетами, сверхновыми и позорными черными дырами, которые Чондэ так старательно ото всех прячет. Сюминь снова без спросу закидывает его вещи в машинку, а из сухого и относительно чистого остается лишь растянувшийся от стирки белый тонкий свитер. Натягивая его уже второй день, Чондэ набирает номер Ифаня. Почему-то решение о смене места работы далось ему легче, чем он думал. Не смотря на то, что он все еще опасается повторения того случая зимой, когда недовольный гость полез на него с ножом, утверждая, что парень дурит его. - Привет, то предложение о работе еще в силе? – спрашивает он, подхватывая рюкзак и выходя из квартиры. В трубке слышится лишь молчание, и Чень зовет Криса несколько раз. - А, извини, я просто не ожидал, что ты вообще перезвонишь, - говорит китаец. – Да, конечно, я буду даже рад выгнать одного из тех гениев. - Только у меня условие, - Чондэ выдерживает паузу. – Я сам составлю свой график, ты нанимаешь нормальную охрану, и даешь Чанёлю выходной. - Согласен, - смеется Ифань. – Он что, жаловался тебе? - Вовсе нет, - Чондэ улыбается. - Все ясно, - хмыкает Крис, прекрасно обо всем догадавшись. - Приходи в воскресенье, обсудим все. -- - Ты в порядке? – слышит Цзытао у себя за спиной и резко поворачивается, прекращая кашлять. Перед ним стоит Чень в темной хлопковой футболке, и смотрит на него, хмуря брови. - Хочешь воды? – он протягивает ему бутылку. Тао берет ее, делая несколько крупных глотков, и морщится от неприятного ощущения; холодная вода еще сильнее, чем кашель обдирает ему горло. Чондэ понимает, что сглупил, дав ему ледяную воду, но уже ничего не поделаешь. - Я много раз видел, как ты кашляешь, тебе нужно лечиться, - будто ребенку, объясняет ему Чондэ, закручивая бутылку. – В прачечной слишком холодно, может, отключить кондиционеры? - Это обычная простуда, - машет рукой Цзытао. Он старается заглушить в себе детскую радость от того, что Чень его помнит. Это тепло.. Ему приятна эта внезапная встреча. - Я помню тебя, - неожиданно говорит парень, стараясь выглядеть убедительно. – Ты Чень, да? Чондэ вдруг улыбается, и, видя его смеющиеся глаза, Цзытао опять чувствует странное волнение. - Сходи к врачу, Хуан Цзытао, - уходя, бросает старший.