Love Me Anyway

      Джеспер был довольно-таки ужасным парнем, — нежно подумал Уайлен, смотря через комнату на своего любовника, читающего ему какой-то бизнес-план, в котором был совершенно не заинтересован.       Джеспер был добрым и заботливым, конечно же, и бесконечно терпеливо помогал Уайлену управлять империей Ван Эка. Но он также был забывчивым, рассеянным и часто не воспринимал вещи всерьез. Он занимался с преподавателем-гришем, часто разрываясь между крайним нежеланием и осторожным оптимизмом. Он мог легко общаться с ней в течение нескольких недель, а потом внезапно сбежать, стоит ей только появиться на следующий день. Джеспер мог заниматься своими глупыми аферами на рынке, обесцветить всю комнату, а потом был вынужден возвращать все обратно с преподавателем, когда она снова придет. Он смущался и обещал больше так никогда не делать…пока не делал снова.       Он также не мог держать свои мысли при себе во время торговых встреч, особенно с Советом, и иногда обвинял Уайлена, что тот не мог думать вне своего «узкого торгового мира». Джеспер откровенно издевался над купцами прямо им в лицо или, когда читал Уайлену их планы (хотя, к его чести, он никогда не менял то, что было написано, даже если оно ему не нравилось). Он был упрямый, раздражающий и часто вялый, даже несмотря на переполняющую его энергию.       Но тем не менее.       Он также каждый день находил время для матери Уайлена. Если это был плохой день, он читал ей или просто сидел рядом и говорил обо всем, что придет в голову. В других случаях он просто слушал, как она играет, тихо смотрел, как она рисует или прогуливался с ней по садам. Когда Марье стало лучше, Джеспер сопровождал ее в город на короткие прогулки, помогая ей познакомиться с Керчией. Он всегда был добр и терпелив с ней, всегда хвалил ее возвращающийся цвет лица, рассказывал забавные (иногда не совсем правдивые) истории о Уайлене и положительно отзывался о ее художественных способностях.       Каждый раз, когда у Уайлена была возможность посидеть с ней, а он старался делать это каждый день, Марья положительно отзывалась о «этом худом земенском мальчике», и Уайлен не мог не согласиться с ней. Потому что он был таким же с Уайленом. Он никогда не жаловался на скучные торговые дела, которые ему приходилось читать, никогда не отказывался, когда Уайлен просил его написать письмо. Если Джеспер чего-то не понимал, он просил Уайлена объяснить ему, чтобы быть максимально полезным.       Он решительно не позволял Уайлену наговаривать на себя, когда тот расстраивался из-за своей неспособности читать или попадал в тупик в каком-то торговом деле. Джеспер всегда находил время, чтобы убедиться, что Уайлен знает, что его ценят, чувствует себя достаточно хорошим. Даже несмотря на то, что он дразнил его, это только помогало смягчить и уравновесить Уайлена.       Уайлен пытался сделать то же самое для Джеспера, когда тот становился слишком диким или капризным, когда он пугался своих сил или злился на себя. Уайлен старался хорошо отзываться о способностях Джеспера (даже когда он обесцветил комнату, что, честно говоря, было очень раздражающе), убеждал его продолжать работать и обещал, что он в безопасности в поместье Ван Эк.       Уайлен знал, что Джеспер нуждался в азартных играх или драке, так что лучшими способами, чтобы отвлечь его были секс (что нравилось Уайлену тоже) и стрельбище, которое они построили за садами рядом с водой. За исключением некоторых глупых афер на рынке, Джесперу довольно хорошо удавалось отвлечь себя, когда желание становилось непреодолимым. Ему становилось лучше.       — Уайлен!       Он вынырнул из мыслей, безучастно смотря на Джеспера.       — Ты вообще слушаешь меня? — земенец помахал стопкой бумаги.       — Я люблю тебя, — выпалил Уайлен, чувствуя, как его лицо становится красным, когда слова вылетели из его рта.       Джеспер моргнул.       — Я тоже тебя люблю, но только если мне не придется слишком много раз повторять глупую болтовню мистера Дубины, в смысле, Дугмата.       — Ч-что? — запнулся он, чувствуя, будто он что-то упустил. — Нет, я люблю тебя, Джес.       — Уайлен, — усмешка появилась на его идеальных губах, когда он встал и подошел к нему. — Я тоже тебя люблю, но мистер Дугмат буквально пытается запретить все азартные игры, потому что считает, что люди будут вкладывать свои деньги в торговлю, если не смогут тратить их за столом.       Уайлен отшатнулся.       — Дугмат хочет что?       — Я знал, что ты не слушаешь! — торжествующе сказал Джеспер, бросая бумаги назад, и сел Уайлену на колени, устраивая свою костлявую задницу поудобнее. — Так ты не слушал, пока я читал план этого идиота и решил, что любишь меня?       Уайлен насмешливо на него посмотрел.       — Я не слушал тебя потому что был слишком занят, думая о тебе.       — О том, как я хорош в постели?       Он ущипнул его тощее бедро.       — О том, какой ты ужасный, но в тоже время добрый. Как ты всегда находишь время для меня и моей мамы, и сколько это значит для меня. Как сильно я рад, что ты рядом.       Джеспер невинно улыбнулся.       — Даже когда я обесцвечиваю комнату?       — Ладно, немного меньше, когда ты это делаешь.       Он засмеялся, его длинные руки обхватили красное лицо Уайлена, и он соединил их губы. — Ну, ты немного избалован…       — Эй, сейчас…       — Но ты также очень понимающий, когда я становлюсь сумасшедшим или бездумным, — Джеспер снова его поцеловал. — И ты знаешь, как отвлечь меня, когда я слишком увлекаюсь, — и еще раз, — и ты позволяешь моей сексуальной заднице быть рядом, хотя я, очевидно, не подхожу для такой жизни.       Уайлен нахмурился.       — Ты подходишь.       Джеспер покачал головой.       — Нет, не подхожу. Но, видимо, я отлично подхожу тебе, — он снова поцеловал его, в этот раз дольше и жестче. — Так что я останусь.       Уайлен посмотрел в его ясные серые глаза, опасная, восхитительная надежда зарождалась в его груди.       — Ты любишь меня?       Он ухмыльнулся.       — Да.       — Правда?       — Святые, да, Уайлен! — он засмеялся, снова целуя его. — Как я могу не любить?       У Уайлена был миллион причин. Как насчет того, что он не мог читать, он был избалован, он слишком мало знал о жизни на улице, он был слишком доверчив, даже после всего произошедшего, он слишком идеалистичен и ужасно эгоистичен, когда дело доходило до Джеспера? Он открыл рот, чтобы озвучить это, но Джеспер использовал эту возможность, чтобы скользнуть своим языком в его рот.       Несколько долгих, головокружительных минут спустя они отстранились.       — А ты? — спросил Джеспер, тяжело дыша.       Уайлен моргнул, полностью потеряв нить разговора.       — Что я?       Джеспер ухмыльнулся, но Уайлен видел тревогу в уголках его губ.       — Ты любишь меня? И мои воровские, жестокие и громкие способы?       Уайлен посмотрел на него, чувствуя, словно в его груди разгорается звезда. Он притянул Джеспера к себе, чтобы прошептать в его губы:       — Да.