И кто из вас мой соулмейт?

После закидывания ананасами Кисе было как-то страшновато нажимать на звонок. Поэтому он стоял и мялся перед дверью дома семейства Мияджи. Они, конечно, уже несколько раз виделись за эти дни, но дело что-то туговато шло, Акаши-чи и Мияджи-сан совсем не могли найти общий язык. А сегодня их распределили по школам, и вот Рёта приехал к своему старшему соулмейту. Странно, что пунктуальный Акаши-чи еще не... – И долго ты будешь гипнотизировать дверь, Рёта? – Акаши-чи! Не пугай так, аж сердце чуть из груди не выпрыгнуло! – Кисе подскочил, обернулся и схватился за грудь. – Не за ту сторону хватаешься, – невозмутимо сообщил ему Акаши и подошел ближе. Слегка отпихнув Рёту, он потянулся к звонку. Кисе с силой закусил губу, чтобы не расхохотаться, Акаши предупреждающе посмотрел на него, мол, только попробуй и я тебя на паззл нарежу. Кисе закивал, невнятно хрюкая, – я что, я ничего, это же не я тут на цыпочках балансирую, пытаясь достать до звонка и хватаясь за дверную ручку. У Сейджуро порозовели кончики ушей, но сказать он ничего не успел. Дверь резко отворилась, он невольно ахнул и ввалился внутрь. – Что за?.. Послышался грохот, громкий мат Мияджи, Рёта опасливо прошел внутрь и не выдержал. Не менее громкий, заливистый смех пролетел по дому. – П-простите... ахаха... за вторжение... – Я тебе сейчас покажу, как ржать, – зарычал Киеши, спихивая с себя Акаши и поднимаясь. Впрочем, он не оставил соулмейта валяться на полу, а вздернул за шкирку, как котенка. У Сейджуро от такой наглости потемнело в глазах и куда-то сбежал дар речи, Кисе пискнул и, кусая губы, уставился на них, ожидая ответного действия Акаши. Не дав Акаши даже задуматься об этом, Мияджи кивнул в сторону вешалки. – Разувайтесь, раздевайтесь и проходите. – Киеши? – из гостиной вышла красивая женщина и улыбнулась соулмейтам сына. – Здравствуйте, мальчики. Я Мияджи Акеми, мама Киеши и Юи. – Акаши Сейджуро, – поклонился Акаши. Кисе тут же последовал его примеру, поспешно отдергивая руку от груди, за которую до сих пор держался. – Кисе Рёта, очень приятно. – Я тоже очень рада видеть соулмейтов сына. Кстати, сынок, что же ты держишь мальчиков на пороге? Вы проходите... Киеши покажет вам свою комнату, а потом спускайтесь на кухню, я уже приготовила ужин. Мияджи кивнул матери и повел парней на второй этаж. Первая же дверь налево вела в его комнату, они вошли и с любопытством осмотрелись. Довольно чистая, с минимумом мебели, но зато с большой кроватью, как невольно отметили Кисе и Акаши. Следующие минут десять прошли в краткой экскурсии по дому и завершились на кухне, где их моментально засыпала вопросами мама Киеши – и где они учатся, и как, и какие у них команды, где учились раньше... Парни едва успевали отвечать, пытаясь одновременно глотать еду. Мияджи не одергивал мать, ему тоже было интересно, что думают о бывших и нынешних товарищах чудесатые. Пусть он и не особо был рад таким соулмейтам, но что уж теперь. После ужина они увиделись с Юей, который хмуро смерил взглядом будущее временное приобретение в команду. От этого Рёту аж передернуло, а Акаши мрачновато понадеялся, что этот Мияджи не такой темпераментный, как старший брат, и ананасами кидаться не будет. – Ничего, Юя, всегда есть Кимура и ананасы, – развеял его мечты в прах Киеши. – Злой Мияджи-сан, – пробормотал несчастно Кисе. – Это больно, между прочим. – Зато это будет держать вас в тонусе. Но выглядел он уже не таким сердитым и даже улыбнулся, смягчая резкость слов. Акаши проглотил недовольный ответ, а Рёта захлопал глазами и просиял. Может, не так уж все у них и плохо?.. Сперва знакомство шло туговато, они молчали, не зная, о чем говорить, а потом все как-то само собой сложилось. Мияджи иногда скрипел зубами, когда соулы выбешивали, но все же чаще улыбался, Акаши, не привыкший подчиняться, поначалу пытался "поставить его на место", но получил-таки ананасом в лоб и впредь уже сдерживал себя. А Кисе, как только невольный страх перед третьегодкой прошел, едва успевал приглушать хихиканье. Так что они нашли общий язык, особенно когда выбрались вечером на ближайшую площадку, чтобы немного расслабиться. Это стало переломным моментом в их отношениях, даже Мияджи после этого был гораздо спокойнее и мягче к соулмейтам. После первой тренировки в Кирисаки Рёта уныло плелся домой. Он не представлял, как ему сказать родственным душам о непотребстве, именуемом тренировкой. Хотя они наверняка уже в курсе... – Рёта? – слегка обеспокоенно сдвинул брови Мияджи, увидев, в каком тот состоянии. Сейджуро прищурился, окидывая ледяным взглядом проступающие синяки и ссадины на теле Кисе. Он знал, после звонка того Мидориме, о так называемом тренировочном матче киридайцев, но не думал, что Ханамия мог осмелиться на такое. Рёта потерянно посмотрел на них и неожиданно для самого себя всхлипнул. Тревога в глазах соулмейтов сменилась испугом, они подошли к нему и неловко обняли. – Что именно там случилось, Рёта? – Мияджи тоже был в курсе, да и боль Кисе эхом отзывалась в них, но они не думали, что все настолько плохо. – Это было отвратительно, – выдавил Кисе, крепче вжимаясь него. Между ними силился вздохнуть Акаши, уже не притягивающий Рёту, а отталкивающий. – Ой, прости, Сей-чи... – Что именно сделал Ханамия? – Лучше спроси, чего не делал... Он заставляет нас учить его подлые приемчики, и ладно бы просто это, так он еще и продемонстрировал их на нас с Такао-чи! – Вот мудак, – взъярился Мияджи. – Ты как, Рёта? Сильно плохо? – поинтересовался Акаши, пытаясь на глаз определить степень повреждений. Кисе покачал головой: – Не так, как Такао-чи, вот на кого пришелся весь удар. Семпаю пришлось уносить его из школы, сам он не мог идти. Мияджи заскрипел зубами, переживая за кохая, Акаши нахмурился, когда резануло извечное "семпай", но отвлекся, осторожно дотронувшись до наливающегося синяка на руке Кисе. – Пожалуй, стоит поговорить с ним, – кровожадно произнес он. Рёта с испугом посмотрел на его посветлевший левый глаз. – Нет-нет, Сей-чи, не надо, ты же знаешь, что он соулмейт Мидоримы-чи, да и поговорили с ним уже... Семпай ему так насовал по роже, что вряд ли тот еще раз такое устроит! – Хватит уже восхищаться чужими партнерами, – не выдержал Мияджи восторженного тона Рёты. И чего он так тащится по этому своему семпаю?! Кисе виновато поник. – Извините... – Ладно. Значит, с ним уже поговорили, – перешел к насущному Акаши. – Что ж, если он еще раз такое устроит, то с ним говорить буду... будем уже мы с Киеши. Соулмейтов аж передернуло, ему еще только щелканья ножниц и сверкающего золотого левого глаза не хватало для полноты образа. Маньяка, ага. Еще немного пообнимавшись, они расцепились и принялись ухаживать за синяками Кисе, откровенно млеющего от заботы родственных половинок. Позже Рёта принес утешающую весть, что Ханамия успокоился и теперь просто заставлял их учить эти приемчики без демонстраций, ну, на них, по крайней мере, а вот бедным второсоставникам не так повезло. Акаши равнодушно пожал плечами, его остальные не волновали, главное соулмейта не трогают и хорошо. Мияджи осуждающе хмурился, он совершенно не воспринимал подобные методы. Но был согласен с Акаши – лишь бы Рёту не трогали. Ну и Такао, кохай же все-таки. После этого их отношения только в гору пошли, стало куда больше понимания, доброты, а со временем и нежности. Каждый вечер Акаши и Мияджи обнимали опустошенного Кисе после так называемых тренировок и тихо шептали, что все нормально, они понимают и всегда рядом. Юя ходил хмурый, как туча, и, естественно, невольно срывался на товарищах. Сейджуро едва успевал успокаивать капитана и объяснять ничего не понимающему Мидориме причину. Такао все так же общался с ним, переписывался и перезванивался, но в подробности не вдавался. Шинтаро леденел, злился – тихо, но страшно – даже Сею было не по себе рядом с ним. Поэтому снайпера старались не трогать лишний раз, и все чаще Акаши уходил тренироваться с капитаном и частенько присоединяющимся Киеши. А потом Рёта пришел абсолютно не в себе и разрыдался на сильном плече Мияджи, стискивая мертвой хваткой Акаши. Через всхлипы и икоту они едва разобрали, что Ханамия, мудак такой, организовал матч с Шутоку. И заставляет применять их "стратегию" на Сей-чи, Мидориме-чи и Мияджи-семпае. – Что делать, Киеши-чи?! Я не хочу, не могу... Акаши и Мияджи опасно переглянулись. Рёта заметил и замотал головой: – Нет, он не откажется, все уже обговорено и устроено. – Тогда играйте, – ответил Акаши, – мы все поймем, Рёта. – Но я не хочу причинять вам боль! Тебе причинять... – он неожиданно провел ладонью по спине Сейджуро, слегка нажимая на ложбинку позвоночника и заставляя изогнуться от чувственной ласки. – Рёта... – предупреждающе произнес Акаши, но тот уже не мог сдерживаться. Последние пару дней его неудержимо влекло к своим родственным душам, все чаще после поцелуев он успокаивал свой взбунтовавшийся организм, желающий своих партнеров ближе и жарче. Тяга проявлялась во всей красе... Те тоже терпели, как могли, но сейчас почему-то терпелка кончилась. Одними поцелуями им уже не обойтись. Мияджи кое-как оторвал от себя Кисе, прошел к двери спальни и запер ее. Это было согласие... Вернувшись обратно, он притянул Рёту к себе в резком поцелуе, жадно, страстно лаская мягкие губы, сильно сминая их своими и вылизывая языком. Кисе гортанно застонал в чужой рот, отдаваясь во власть горячих губ и сильных рук, собственнически оглаживающих податливое мускулистое тело. Смотреть на них, целующихся, лезущих друг к другу под одежду, страстно ласкающих везде, куда достают руки, было невероятно приятно, Акаши с удивлением отметил собственное сбившееся дыхание. А еще невольную обиду. Соулмейтам было настолько хорошо вместе, что казалось, будто он им и не нужен. Сейджуро совершенно не ожидал от себя такой реакции, но иррациональная обида так и не проходила. Словно почувствовав неладное, Кисе и Мияджи разлепились, тяжело дыша, и повернулись к Акаши. Тот не успел отреагировать, как был стиснут с двух сторон, обласкан и прижат к жестким, несмотря на поцелуи, губам Киеши. Попытка Сея доминировать провалилась, Мияджи запустил пальцы в алые волосы, сжал в кулаке, запрокидывая его голову, и ворвался языком в его рот. Когда они прервались, присосавшийся к тонкой шее Акаши Кисе перехватил инициативу, хищно сверкнув медовыми глазами, и в свою очередь вовлек Сейджуро в томный поцелуй. Возбуждение настолько охватывало Акаши, что, вопреки его воле, сил на то, чтобы попытаться отбить лидерство, не осталось совсем. И он позволил партнерам опрокинуть себя на кровать. Одежда разлетелась моментально, но как только Мияджи достал из тумбочки смазку и презервативы, произошла легкая заминка – они не решили, кто будет первым. Наконец Акаши вздохнул, подумав, что быть первым, так во всем, и властно поманил Мияджи к себе. Прищурившись, тот опустился на обманчиво хрупкое тело, сгреб его в охапку и впился губами в шею, оставляя засос с другой стороны от рётиного. Рёта завладел губами Акаши, пока Мияджи спускался цепочкой поцелуев по груди, прикусывал и зализывал соски, заставляя несдержанно извиваться и тихо постанывать. Накрыв ртом член Сея, Киеши одновременно проник смазанными пальцами в узкое отверстие. Акаши зашипел, попытался сняться с пальцев, но губы Мияджи сжались вокруг его члена, даря не изведанное ранее удовольствие, и пальцы как-то потерялись в расслабившейся глубине. Теперь двигать ими было легче, Сей перестал зажиматься, и вскоре к ним присоединился еще один. Даже через затуманивающее разум возбуждение Акаши помнил о втором соулмейте, он притянул Кисе к себе еще ближе и накрыл ладонью напряженный ствол. Застонав, Рёта выгнулся, толкаясь в чужой кулак. Этого было уже слишком много, Мияджи не выдержал и, перевернув Акаши на живот и подсунув под бедра подушку, приставил головку к разработанному входу и осторожно протиснулся внутрь. – Расслабься, Сей, – прохрипел он на ухо Акаши, входя буквально по сантиметру. Ага, расслабишься тут!.. И все же Сейджуро попытался, с облегчением ощущая, что задница больше не разрывается, а член перестал казаться раскаленным колом. Прижавшись вплотную бедрами к округлым ягодицам, Киеши смахнул со лба пот и сделал первое аккуратное движение. Поначалу было не особенно приятно, даже возбуждение немного спало, но потом, как только было найдено нужное местечко, Акаши неожиданно застонал и качнулся навстречу. Ухмыльнувшись, Мияджи ускорился, кусая худую спину и расцвечивая ее засосами. Кисе смотрел жадно и слегка обиженно, теперь уже его оставили за бортом, Сей заметил это и потянул его к себе. В невероятном приступе великодушия (как казалось ему, а на самом деле просто желая сделать соулмейту приятное) он показал лечь перед ним и наклонил голову, ловя ртом покачивающуюся, сочащуюся смазкой головку. От каждого сильного, резкого толчка Мияджи он двигался, скользя губами по крупному члену Рёты. Комната полнилась стонами, густым запахом секса, и это заводило всех троих еще сильнее. Движения стали быстрее, Киеши неутомимо толкался прямиком в простату, отчего Акаши несдержанно мычал, пуская дрожь по чужому члену и заставляя Кисе громко, безудержно стонать и двигаться в раскаленном рту. Зарычав, Мияджи вцепился зубами в загривок Сейджуро, мощно вбиваясь в последний раз, тот содрогнулся и застонал, стискивая губы. Кисе подбросило, он ахнул и залил спермой все лицо Сея. Обвалившись на постель, они пытались восстановить дыхание. – Нам повезло, что дома никого нет, – наконец просипел Мияджи. – Хотя родители уже вот-вот должны вернуться с работы, да и Юя что-то задерживается. – Если бы они были дома, я бы со стыда сгорел, – Рёта закрыл лицо ладонями, представляя себе такой позор. Вытершись его футболкой, Сейджуро согласно кивнул, удобнее устраиваясь в объятиях сдавивших его с двух сторон соулмейтов. – Зато ты смог расслабиться, Рёта. – Ага, только это означает, что нам пора искать отдельное жилье. Не каждый раз нам будет так везти, а если родители Киеши-чи нас застукают... – Да уж, не горю желанием светиться нашей личной жизнью перед ними, – дернулся Мияджи. – С этим проблем не будет, у нашей семьи есть дом и в Токио, я скажу отцу, чтобы его привели в порядок, – оповестил Акаши. – А почему мы сразу?.. – Потому что мы должны были познакомиться с семьей Киеши. Но теперь, как только тяга проявилась, мы можем переехать, пусть дом и находится дальше от Шутоку. – Нет, я... – Я могу облегчить жизнь своим соулмейтам и сэкономить деньги. Почему ты отказываешься, Киеши? – Сейджуро вопросительно посмотрел на него. Мияджи помолчал и пожал плечами, не отвечать же, что не хочет все взваливать на его плечи. Впрочем, тот и так все понял, усмехнулся и кивнул. Рёта, довольный, что все разрешилось, что соулмейты не злятся и вообще жизнь прекрасна, несмотря на существование в ней Ханамии (чур его, чур!), сгреб обоих в охапку и прикрыл глаза. К игре от томности не осталось и следа, Акаши холодно наблюдал за меняющимся прямо на глазах Кисе. В медовых глазах проявился хищный стальной блеск, рядом подло ухмылялся Такао. Юя сжал кулаки, Мидорима неотрывно наблюдал за напарником, который сейчас выглядел истинным киридайцем. Весь матч Сейджуро повторял про себя не злиться на своего соулмейта, ведь единственный, кто заслуживал ножниц в глаз, это Ханамия. И у него все же получилось, так что к раздевалке киридайцев он, в сопровождении шутокувцев, подходил уже достаточно спокойный. На полпути к ним присоединился Киеши, скрипя зубами от злости на Ханамию. Повезло тому, что он разминулся с шутокувцами буквально на пару секунд, иначе не досчитался бы зубов, и даже Мидорима не стал бы останавливать товарищей. Утешив друзей, Акаши и Мияджи утащили Кисе домой. После порции горячих поцелуев и подзатыльников, чтобы выбить остатки пагубного влияния, они, не сговариваясь, решили, что пора. Мама, узнав о том, что они собрались переезжать, ахнула, погрустила и наказала почаще навещать их с отцом и братом. Все-таки она прекрасно помнила, каково родственным душам во время тяги, они с мужем тоже быстренько собрали вещи и сняли квартирку. А потом и о собственном доме задумались, когда узнали о скором появлении первенца. Большой красивый дом уже был выдраен до блеска, на кухне был наготовлен ужин, а самая просторная спальня зазывала парней отдохнуть на огромной кровати. Быстро распихав вещи по шкафам и приняв душ, где с легкостью поместились все втроем, парни развалились на поистине королевской постели. – Это замечательный дом, Сей-чи, – восторженно выдохнул Кисе. – Вам нравится? – мягко улыбнулся Акаши. Рёта и Киеши кивнули. – Этот дом был любимым домом мамы, она хотела, чтобы я с моим будущим соулмейтом жил здесь и был счастлив. – Мы сделаем все, чтобы ее желание исполнилось, Сей-чи! – Верно, – согласился Мияджи. В малиновых глазах мелькнула благодарность. Рёта засмотрелся и не выдержал, прильнул к мягким губам в нежном поцелуе, довольно быстро переросшем в требовательный и жадный. Разгорелась и вскипела страсть, предвещая бурную жизнь трем родственным душам...