Другая жизнь

Лондон почти ничем не отличался от Нью-Йорка. Здесь так же много людей, машин, слишком шумно и грязно… Все то же ощущение опасности. Люди проходили мимо, не замечая вокруг себя ничего. Они могут пройти мимо знакомого и даже не заметить это. В городах люди вообще не видят друг друга. Никогда. И это было ему на руку. Проехавшая мимо патрульная машина даже не притормозила. Да и зачем? Какое дело служителям порядка до какого-то незаметного кареглазого шатена в старых потертых джинсах, сером свитере и кожаной куртке. Пройдешь — и не заметишь. И это было ему на руку. Он не знал этого города, не знал этих людей, не знал, куда ему идти. Но он точно знал, что нужно делать, чтобы покинуть это место. Слишком уж здесь уныло. Допив кофе и выбросив стакан в урну, он неторопливо взглянул на экран телефона, чтобы узнать время, и, спрятав руки в карманы куртки, пошёл дальше. Все улицы Лондона были похожи одна на другую. Вроде заворачиваешь за угол, а кажется, что выходишь там же, где только что был. В Нью-Йорке хотя бы по рекламным вывесками можно ориентироваться. Мужчина зашёл в ближайший Макдональдс. Очередь была довольная длинная, но он покорно встал в самый конец. Минут через десять, когда подошла его очередь, он забрал свой заказ, состоящий из жареной картошки, куриных крылышек, пары бургеров и большого стакана колы, и, вновь сверившись со временем на телефоне, вышел на улицу. Чувство опасности не утихало. Краем глаза он заметил, как за ним кто-то идёт. Тот же человек, что был в Макдональдсе. Надо избавиться от него. Мужчина обошел толпу подростков и зашёл в кофейный магазин. До самого прилавка тянулась длинная очередь. Где-то в её середине стояла женщина средних лет с цветастой сумкой, в которой наверняка уместилась бы целая планета. Мужчина уверенно направился к запасному выходу, что находился за прилавком. Никто его не остановил. Мгновение — и на улицу вместо мужчины с пакетом вышла женщина с цветастой сумкой. Оглядевшись по сторонам, она неспеша зашла в следующий магазин. Через какое-то время из него вышел высокий мужчина с дипломатом. Он поймал такси и проехал почти до окраины города, где находился незаметный мотель. Там он снял угловой номер, что находился ближе всего к пожарной лестнице. Только когда он скрылся за дверью и закрылся изнутри, иллюзия спала, превращая блондина с дипломатом в зеленоглазого брюнета с пакетом еды. Спустя пару секунд в комнате материализовался огромный белый волк. — Рад тебя видеть, Нарви, — выдохнул Локи и глянул на окна. Занавески задернуты. Это радует. А ещё больше радует то, что он смог оторваться от преследователей. Если его действительно преследовали, в противном случае пора избавляться от паранойи. — Филис на охоте? Волк издал непонятный звук, который Крайнер принял за утвердительный ответ. Локи взобрался с ногами на кровать и достал раздобытую еду. Да, внушать, что заплатил, нечестно, он это понимал. Но вряд ли его перестали искать — он ещё помнил, как его пытались убить, сразу перед тем как он оказался в Асгарде. Неужели узнали, что это он устроил инопланетное вторжение в Нью-Йорк? Да, неприятно… Если его и правда ищут, то возвращаться домой нельзя, иначе он не только выдаст себя, но и подставит маму с Беатрис. Лучше их в это не втягивать. Он протянул Нарви куриное крылышко, но тот лишь громко фыркнул и отвернулся, словно Локи его оскорбил. — Потом не жалуйся, что я тебя не кормлю, — пожал плечами трикстер, откусывая большой кусок гамбургера. М-м-м. Химия, модифицированные продукты, калорийные соусы… Божественно. Нарви снова фыркнул и лёг на пол, положив голову на лапы. Локи выпил немного колы и откинулся на подушку, прикрыв глаза. Итак, он умер. Точнее, его убили. Один убил, а собственная магия воскресила. Интересно. Создавать иллюзии теперь было куда проще. В остальном он пока не был уверен. А почему бы не проверить? Локи оглядел комнату в поисках чего-нибудь, что было не особо жалко. Сначала хотелось поэкспериментировать с жутким ковром, но он, видимо, приглянулся Нарви, что растянулся на нём. Взгляд зацепился за старые занавески. Крайнер шепнул заклинание. Занавески дрогнули и вмиг почернели, став будто бы деревянными. Что ж, теперь никто его не сможет увидеть. Впрочем, его бы и так никто не увидел, поскольку за окнами была кирпичная стена, но к чему искушать судьбу? Следующим объектом для испытаний стала противная на вид лампа, которую так и хотелось разбить об чью-нибудь голову. Было бы забавно. Локи щёлкнул пальцами, и лампа взорвалась, а её осколки превратились тягучие чёрные сгустки, что, собравшись вместе, образовали на месте лампы электронные часы. Нарви поднял голову и, казалось, с укоризной взглянул на хозяина. — А что? — удивлённо пожал тот плечами, отправляя в рот картофельную соломенку. — Мне эта лампа не нравилась. Волк совершенно по-человечески закатил глаза и лёг обратно. Локи нахмурился и фыркнул, решив не обращать на это внимание. Вообще теперь не колдовать, что ли? Ха! Не дождется. А ещё надо бы выяснить, куда пропала Джейн. За Тора он не переживал — он бог и в добавок к этому воин. Он-то сможет себя защитить, а на что способна обычная женщина-ученый? Разве что заговорить до смерти. И то не факт. Когда эльф оглушил Локи, тот успел заметить сияние Радужного моста. Значит, эти двое спаслись. Уже неплохо. Знать бы ещё, где Малекит. Вряд ли он решил обойти Мидгард стороной, когда узнал, что Локи обманул его. Нехорошо. Только где искать этого остроухого? — М-да… Влипли мы, Нарви, конкретно, — протянул Крайнер, убирая остатки еды в пакет. Может, он и был теперь полноценным богом, а потребность в еде и сне никуда не делась. Говоря о сне… Локи широко зевнул. После дня на ногах очень хотелось спать. Он опустил подушку и завернулся в одеяло. По телу прошёл холодок. И сразу вспомнился тот холод, что он чувствовал в Хельхейме. Неприятный, могильный холод. Не прошло и десяти минут, как Крайнер уснул. * * * Темно. И холодно. Снова этот леденящий могильный холод, по сравнению с которым мороз в Йотунхейме казался жарой. И снова туман… Локи огляделся по сторонам, растирая онемевшие пальцы. — Эй! Есть тут кто? — крикнул он в пустоту. Темнота постепенно отступала. Теперь он стоял на слабо освещенном клочке земли между двух огромных плоских камней. Холод, туман, безжизненная земля… И как он сразу не узнал это место? — Это плод моего чересчур богатого воображения или реальная встреча во сне, Хела? — Локи обернулся. Как и ожидалось, позади стояла богиня смерти, глядя на него с лёгкой улыбкой. — А ты догадливый, — она указала на камень. — Присаживайся. Нам о многом надо поговорить. Она села на второй камень и закинула ногу на ногу. Локи, однако, продолжал стоять. — Тебе нужно особое приглашение? — совершенно спокойно спросила женщина. — Будь так добр, не трать своё время. И моё, к слову, тоже. Крайнер сел на камень и повернулся к Хеле. — О чем ты хотела поговорить? — как можно вежливее спросил он. — Зачем тебе Мидгард? — в свою очередь спросила Хела, но по её тону Локи догадался, что не об этом она хотела поговорить. — Там живут дорогие мне люди, — коротко ответил он. Хела хмыкнула. — С таким даром ты мог бы и сам завладеть девятью мирами. — Может, уже перейдем к основной теме разговора? Сама же сказала, что времени в обрез. — Пожалуй, — лениво повела плечом женщина. — Здесь исчезает само понятие «время», — она глянула в сторону, явно имея в виду Хельхейм. — Ты знаешь, почему Один убил тебя? Крайнер усмехнулся. Это очевидно. — Чтобы забрать мою магию. — А зачем ему твоя магия? — с промелькнувшей улыбкой спросила Хела. Локи нахмурился. Об этом он не думал. Видя смятение на его лице, женщина чуть усмехнулась и продолжила: — Я так вижу, что не знаешь. А ты знаешь, почему Один не любит магов, хотя сам им является? Почему асгардские маги стараются скрывать свой дар? Не задумывался над этим? — Хела вздохнула. — В каждом из нас есть крупица магии: в ком-то — больше, в ком-то — меньше. Рождаясь в определённом мире, до определённого возраста мы черпаем его магию, чтобы стать сильнее. При этом магия, что мы забрали, возвращается обратно вместе с сотворенными заклинаниями. Хела махнула рукой. Перед ней появились сияющий золотой шар и маленькая фигурка человека. Он махал руками, от шара к нему шёл золотой поток, который потом возвращался обратно. — Так магия остаётся в своём мире, — продолжила богиня смерти. — Если же маг оказался не в своём мире, он будет забирать магию того мира, в котором он находится… -…но она не вернётся обратно, — догадался Локи. — Есть ничтожный шанс, что перейдёт в родной мир мага. При таком раскладе магия постепенно уходит из мира, — Хела чуть склонила голову и прищурилась. — А теперь самое интересное. Рядом с золотым шаром появились два больших сиющих огонька, один из которых был синим, а другой — чёрным. — Есть и такие маги, что не принадлежат ни одному из миров, — Хела выразительно посмотрела на Локи. — Полукровки. Мужчина нервно сглотнул. — И… что же не так с полукровками? — Их магия не имеет четких границ, она представляет собой смесь из магии разных миров. Этим они и опасны. Они поглощают магию мира, в котором живут, а на выходе она становится такой мощной, что способна уничтожить все вокруг. И с каждым разом она становится все разрушительнее. — Ты полукровка, верно? — предположил Локи. Хела усмехнулась. — Верно. Мой отец из Асгарда, а мать из Ванахейма, — чёрный и золотой огонь соединились, образуя шар темно-желтого цвета с чёрными вкраплениями. — Не самое ужасное сочетание, но Одину этого было достаточно, чтобы отправить меня сюда. С тобой все немного иначе. Твоя мать, как и я, связана и с Асгардом, и с Ванахеймом, а отец — с Йотунхеймом. Вот и смотри… Темно-желтый и синий шары соединились. После яркой вспышки, от которой слепило глаза, Локи увидел сверкающий шар изумрудного цвета. — В тебе сошлись сразу три мира. Этим ты опасен. Для Асгарда. Карйнер нахмурился. Чем он опасен? Поглощением магии? Это понятно. Но зачем было убивать его? Зачем отнимать магию?.. — Из-за того, что я связан сразу с тремя мирами, я поглощал больше магии, чем другие? — уточнил Локи. — Верно. Асгард стал слабеть — Один чувствовал это, но не мог понять причину. Тогда он начал уничтожать всех магов-полукровок, отнимая их магию, чтобы направить её на усиление Асгарда. — Сыновья Фалмира… — едва слышно прошептал мужчина. — Сам он — асгардец, но мать его детей из Ванахейма. — Один убил их, потому что считал угрозой? — поморщился Локи. — Это ненормально. Что они сделали? — Они родились. С тех пор магов в Асгарде не очень-то жалуют. Один не сразу догадался, что это ты ослабил Асгард. — Получается, он убил меня, чтобы отнять магию и тем самым защитить Асгард? Но почему он сказал, что ему нужна и тёмная, и светлая магия? — А разве не очевидно? — хмыкнула Хела, подавшись вперед. — Чем больше магии, тем мощнее защита. Он заставил тебя вернуть её, чтобы потом отнять. Локи запустил руку в волосы. Это не укладывалось в голове. Его, по сути, растили, как свинью на убой. Может, поэтому Фалмир не хотел обучать его? Потому что знал, что с ним могут сделать? И он всё равно рискнул, чтобы у него, Локи, был крошечный шанс сбежать и выжить. А всё из-за дрянной защиты, которую можно было восстановить парочкой пусть и сложных, но действенных заклинаний. И не пришлось бы никого убивать… Он разберется с Одином. Обязательно разберется. Только сначала нужно избавиться от Малекита. — Знаешь, если бы он попросил меня отдать магию тогда, когда я только попал в Асгард, я бы её отдал, — вздохнул Локи. — С радостью бы от неё избавился, но теперь… Он резко замолчал. Что-то не так… Один убивал всех магов. Без исключения. Он убил сыновей Фалмира, Локи… Почему он не убил Хелу? Почему отправил её сюда? Почему дал ей её собственный мир? Детектив прищурился, внимательно глядя на женщину. Чёрные волосы, тени вокруг зелёных глаз, слегка приподнятые уголки губ в такой знакомой полуулыбке. — Один не убил тебя, — прошептал Локи. — Запер здесь, но не убил. Запер… Наказал. Он наказал её. И такое уже было. Один так же наказал Тора, отправив его в Мидгард. Неужели?.. — Ты его дочь? — внезапная догадка настолько шокировала его, что он отстранился назад. Женщина усмехнулась. — Что ж, давай знакомится заново. Я Хела, богиня смерти, первенец Одина и законная наследница Асгарда. Локи глубоко вздохнул. Да-а… Один просто отец года. Дочь изгнал, приемного сына убил, настоящего отправил разгребать чужие проблемы, а сам, небось, сидит на троне да двух своих облезлых петухов слушает. — Время Одина на исходе, — задумчиво протянула Хела, глядя в туман. — Ему недолго осталось. Года два-три. Не больше. — О чем ты? — нахмурился Локи. — Он слишком долго отдавал свою магию Асгарду. Это его ослабило. С его смертью я смогу покинуть это место. — И… что ты будешь делать? Хела пожала плечами. — Да что угодно, лишь бы не сидеть на этом проклятом болоте, развлекая себя глупыми шутками над покойниками. За четыре тысячи лет мне это уже порядком надоело. Локи не удержался и усмехнулся. — В первую очередь я верну Фенрира. Даже боюсь представить, что Один сделал с ним… — Фенрир? — переспросил Локи. Это имя он хотел дать Нарви, но тот отказался. — Не ты один у нас являешься счастливым обладателем лунного драка, — улыбнулась Хела. Локи слабо улыбнулся в ответ. Он даже и представить не мог, что у него так много общего с богиней смерти. — У нас больше общего, чем ты думаешь, — словно прочитав его мысли, произнесла она. — А теперь, спящая красавица, пора вставать. Хела махнула рукой, после чего Локи проснулся.