***
Всего пару месяцев он жил в доме герцога Алба и наблюдал за Лизи. Маленький Паучок много чего интересного узнал о своей хозяйке. Например, она ненавидит варёную морковь и её даже под пытками не заставить есть её, любит играться с куклами, не особо любит говорить с детьми других дворян, но скрывает это за дружелюбной улыбкой, хотя очень долго после этого жалуется ему и Марие в своей комнате, называя их последними словами, которые не стоит знать маленькой девочке. Маленькая девочка даже дала ему имя — Аранеа. А ещё она обожает читать в гостиной, сидя у камина, попивая чай и сидя на коленях своего отца, а так же, очень любит с ним спорить на тему того, какие цветы можно посадить в саду, а какие нет, как улучшить интерьер их дома, о её возможных женихах. В последнем плане она крайне придирчива, принца ей не надо, слишком большая ответственность, парнишку из захудаленького графства тоже, сына капитана гвардейцев она на дух не переносит, так как тот постоянно докучает ей, сына премьер министра тоже не хочет, он слишком скучным. Очень придирчивая девочка. А так же, она просто обожает играть с ним в прятки. Причём, выбирает она довольно занимательные места для своих «секретных» мест. К примеру, у них в доме есть подвал, в который герцог Алба не любит особо пускать свою дочь и как заметил жалкий Паучок, оттуда часто слышны крики людей, но он побаивается туда ходить, она, конечно же, никогда не переходила черту и не заходила в комнаты, из которых исходили эти звуки, но вполне имела смелость спрятаться в одной из бочек, стоящих рядом. Могла спрятаться на семейном кладбище или же, в секретный проход в библиотеке пробраться. Куда только не лезла, лишь бы получше спрятаться от него. Но он был не хуже в этом плане, прятался в маленьких местах, но она всё равно находила его среди ворсинок пыли и даже в самых маленьких щелях. Он видел, как она играется с новенькими слугами, прячась от них весь день и в конце-концов, когда они впервые заходят в её комнату, она сидит неподвижно за стулом, напротив двери, притворяясь куклой, а её легко можно было спутать с куклой, если не приглядываться, так как она была похожа на многие произведения искусства её отца, не было секретом то, что он брал внешность своей дочери за основу. Поэтому, слуги игнорировали её, принимая за куколку. Но стоило им повернуться к ней спиной, как она хихикала, но оборачиваясь, они видели лишь неподвижную куклу. Отвернулись снова, просит поиграть с ней в прятки. Слуга вновь боязливо оборачивается, но исполняет просьбу, закрыв глаза и громко считая до десяти, она быстро встаёт и хлопнув дверцей шкафа, выбегает из комнаты, спрятавшись за дверью. Это выглядело забавно, то, как они бледнеют, видя, что кукла пропала и выходя из комнаты, стоит им пройти мимо двери, как она хихикая, говорит, что они проиграли. Сколько шуму и крику каждый раз, никто из старых слуг уже даже больше не реагирует на это, но у слуг всё ещё присутствует нервный тик на эту тему, всё же, Лизи может быть пугающей, когда захочет, а ей нравится пугать взрослых людей. Но несмотря на это, маленький и жалкий Паучок видел, что Лизи хорошая и добрая девочка. Просто она была… странной. И горничная Мария ему тоже нравилась, раньше она была обычной рабыней, как он понял из разговоров других слуг и разговоров дочери с отцом, но так же, он видел презрение в глазах других слуг, некоторые даже пытались задирать Марию, которую это совершенно не волновало, но Лизи тут же грозилась им сокращением жалования и вообще, даже казнью. Да, Лизи была доброй и милой девочкой, а так же эгоистичной и жестокой. Она понимала, что могла себе позволить, а что нет и пользовалась своей личностью на полную катушку. Многим мальчикам её возраста нравился её игривый характер и она, хоть и не в открытую, но пользовалась ими, всегда подавая им мелкие поручения. Даже временами ей удавалось переместить на свою сторону второго принца. Что за коварная женщина, думал Паучок. А так же, он был уверен, что когда она вырастет, то разобьёт множество мужских сердец своим эгоизмом и красотой. Но, кто бы мог подумать, что этому не суждено сбыться. Последние воспоминания которые были у жалкого Паучка заключали в себе языки пламени, которые появились из-за несчастного случая на кухне, крики слуг и спокойствие герцога Алба, его дочери и Марии. Их, казалось бы, совершенно не волновал факт пожара, они продолжали всё так же мирно пить чай, несмотря на то, что были заключены в ловушку, состоящую из огня. Единственным выходом наружу было окно, но вместо того, чтобы попытаться выбраться, Лизи с той же милой улыбкой попросила его жить ради неё и выбросила в окно. Он не понимал, почему не пострадал, почему оказался так далеко, всё, что его волновало, это лишь дым и видневшиеся вдали языки пламени. Но когда она прибежала на своих маленьких и коротеньких ножках, там не было дома. Лишь жалкие обгорелые деревяшки, которые когда-то были величественным домом потомственного герцога Алба. Тогда маленький и жалкий Паучок потерял смысл жизни, но он продолжал жить, так как его об этом попросила маленькая девочка. Каждый раз он ловко избегал объятий богини Смерти, не позволяя себя поймать, так как хоть ему и не хотелось жить, но он должен был. И однажды, он забрёл в тёмную сырую пещеру, забрёл в тупик и уже хотел было уйти, но его остановил голос и появившийся из темноты силуэт женщины, с горящими красными глазами. Она выглядела заинтересованной при виде маленького жалкого Паучка, замершего от страха, так как он чувствовал эту… эту ауру «Смерти». Ему не нужны были пояснения, он прекрасно понял с первого взгляда, что это была богиня Смерти — Алесандра. — Ты хоть понимаешь, что давным-давно пережил срок, положенный тебе? Это нарушает баланс… то, что маленький беленький паук живёт более десяти лет, — хмыкнула богиня, приседая на колени и с прищуром глядя на задрожавшего от страха паука. Если бы он мог говорить, то всё равно бы молчал, так как бы точно потерял дар речи. Настолько он был испуган при виде самой богини. — Но… это довольно занимательно… в последнее время столько занимательных вещей происходит. Маленькая девочка съела монстра, встав на путь пожирателя, появился новый Кукольник, появилась наёмница, которую даже дети Лимбо не могут прикончить по нормальному, Русалка отдала свой голос ради ног и возможности быть с человечкой… это всё звучит, как начало занимательной истории, — усмехнулась богиня Смерти, вставая с колен и выпрямляя спину. На удивление Паука, она внезапно широко улыбнулась, но эта улыбка показалась ему немного… истеричной? — Ты сам по себе довольно занимательный… как такой жалкий, маленький и беспомощный Паучок смог прожить столь долгий срок? Это же просто абсурд чистой воды! — она громко захохотала, её смех отдавался эхом по стенам пещеры. Кажется, это можно было назвать истерикой. Паук удивлён. Конечно же, разве не было ли странно, что обычный Паук видел истерику самой богини. — Знаешь, — отсмеявшись и придя в себя, но всё ещё пытаясь отдышаться, она продолжила, — я тебя даже убивать не стану, серьёзно, — усмехнулась она, — это слишком занимательно, да и Танириель себе волосы на голове рвёт от происходящего, давненько я не видела её такой взволнованной, — повернувшись в пол-оборота, она уже было дело хотела уйти, но, почему-то, остановилась, ухмыльнувшись. — Хотя, знаешь… — вместо того, чтобы договорить эту фразу, она щёлкнула пальцами и выжидательно посмотрела на него, но ничего не произошло, но она улыбнулась. Паук был в недоумении. Что за театр абсурда перед ним разворачивается? — Хе-хе. — её внезапное хихиканье ошеломило его, что он такого сделал, что смог рассмешить саму богиню и сколько его ещё ждёт потрясений связанных с ней? — Я приказываю тебе сделать из себя куколку, пользуясь своими нитями, поверь мне, результат будет ошеломительным, ты не пожалеешь. После этих слов, она скрылась в темноте, а он остался совершенно один и начал делать из себя куколку, так как понимал, что лучше повиноваться приказу богини, если он не хочет провести остаток вечности в адских мучениях.***
Открыв глаза, он попытался выбраться из собственной «куколки», но внезапно понял, что… бьётся не серпом, а… человеческой рукой? Решив не медлить, маленький Паучок выломал себе путь и был, мягко говоря, ошарашен. У него появилась вторая часть тела, которая подозрительно напоминала верхнюю часть тела человеческого ребёнка, так как для взрослого оно было слишком маленьким и судя по небольшим выступам, в виде груди, он был девочкой. Так же, у него были длинные белоснежные волосы, которые прикрывали его спину и была не особо удобная челочка, закрывающая глаза ему. Посмотрев вниз, он увидел тело большого паука, такого же белоснежного, как и всё его тело, наклонившись вниз, к своей морде, он увидел десять паучьих глаз и смог рассмотреть своё собственное лицо. Это было странно объяснить, но он видел одновременно двумя обзорами и мог спокойно разглядеть своё лицо, которое подозрительно напоминало лицо Лизи, но Лизи была конечно же посимпатичнее. Он, а точнее, теперь она, тяжело вздохнул. Теперь была понятна усмешка богини, для неё это действительно было весельем, а ему? Что ему теперь? Боги так эгоистичны, для них обычные смертные не более, чем обычное развлечение. Сейчас она наверное в темноте хихикает, наблюдая за его, то есть, её реакцией. Какие же боги проблемные. Ему ничего не оставалось, кроме как вздохнуть и съёжиться от холода. Сколько он лежал в этой куколке? Уже зима, иначе, почему так холодно? В очередной раз горестно вздохнув, она с помощью паутины создала себе, что-то на подобие туники, так было хоть чуточку теплее, а волосы заплела в неумелую и неряшливую косичку, завязав её с помощью нити, она смутно помнила то, как Мария делала косы Лизи и поэтому, ей было немного проблемно это делать, тем более, не видя себя со спины. Она подумала, что раз уж, теперь она стала кем-то, на подобии арахны, это были монстры, которые имели вместо ног тело паука, а верхняя их часть была человеческой, то она скорее всего могла бы говорить. Но она, когда была Пауком, никогда ни с кем не говорила. Получится ли? — Ли… ли… Лизи… — хрипло и неуверенно сказала своё первое слово Паучок и не сдержавшись, улыбнулась. Она могла говорить… говорить вслух столь любимое и дорогое имя. Но её радостные мысли прервало урчание желудка и чьи-то шаги, а после этого, в нос ударил… ударил сладкий-сладкий запах плоти. Когда это она успела стать мясоедом? — Девочка? Что ты тут забыла и почему стоишь посреди пещеры? — позвал её мужчина, он не видел её нижней части в виде паука, так как она стояла за камнем. Повернувшись, Паучок не сдержалась от улыбки, она попыталась улыбнуться так же, как улыбалась Лизи, в образе куклы, но, почему-то, мужчина испугался, стоило ей выйти из-за камня. Странный мужчина, но вкусный.***
Сколько она уже времени провела в этой пещере? Сколько путников съела? Как долго она живёт? Лизи была бы этим довольна? Паук не знала ответа на эти вопросы, она продолжала бесцельно бродить по пещере, которое оказалось подземельем, временами, она выходила и замечала, что каждый раз разное время года, то снег идёт, то разгар лета, то начало весны, то конец осени. Маленький Паук потеряла счёт времени и уже давным-давно перестала считать дни, с тех пор, как стала тем, кем она сейчас является. Сюда приходили не только люди, но и зверолюди, вампиры, гоблины, гномы, у всех был разный вкус, но это особо не волновало её. Она ела, потому-что хотела есть и потому-что она должна была жить, так как её попросила об этом Лизи, чтобы она жила. Она редко говорила, Пауку не особо нравился её голос, в отличии от внешности, он был совершенно не похож на голос Лизи, поэтому, он ей не нравился. Но ей понравились лёгкие шаги неизвестной личности, которая пришла в один прекрасный день, понравилось её чёрное платье и… понравилось лицо, которое точно принадлежало Лизи. Она застыла тогда, не зная, что сказать, маленький Паук в недоумении, даже есть не хочется, так как она плотно пообедала. Что такое? Галлюцинации? Она помешалась на Лизи? — Паучок, ты вырос… а точнее, выросла, — сказал мужчина, стоявший позади «Лизи», он улыбался, рядом с ним стояла женщина, внешне похожая на Марию, но это была другая Мария или та Мария? Паук запуталась, что происходит? Богиня Смерти играется с её искалеченным разумом? Она сошла с ума? — Аранеа, ты помнишь меня? Это я — Лизи, — незнакомец улыбнулся, хоть он и назвался Лизи, но маленький Паучок не могла понять, откуда он знал её имя. Неужто, и вправду Лизи? Но, тогда кто стоит перед ней? — Аранеа, я не лгу, то, что ты видишь перед собой — это кукла, созданная на основе моей старой внешности, я же — Лизи, просто, реинкарнировал, можешь звать меня Тэб, — продолжал говорить мужчина, но Паук молчала, она не могла из себя и слова выдавить, просто замерла, не зная, что сказать, ведь, казалось бы, вот она, твоя мечта ожила, скорей же, бросайся к ней в объятья, но она боялась. Боялась того, что это всего лишь иллюзия. — Я могу доказать, «Лизи», то есть, «я», всегда любил жаловаться тебе на свои проблемы, вертел, как последняя маленькая куртизанка хвостом перед мальчишками, не смотря на юный возраст, любил пугать слуг, выбросил тебя в окно, что бы ты выжила и попросил жить, что бы мы вновь встретились, теперь ты веришь мне? — он протянул руку и улыбнулся, словно ангел, который снизошёл с небес на их грешную землю. Аранеа низко опустила голову, пытаясь собраться с бурей чувств, которые она почувствовала в тот миг. Подняв голову, она глубоко вздохнула и… приняла его руку, еле сдерживая себя от того, что бы не заплакать. Даже если это сон, даже если это ложь, даже если это всё иллюзия, она не хочет тогда видеть жестокой реальности и последует за «Лизи», куда угодно. Возможно, именно этого и хотела богиня Смерти? Кто знает, в нежных объятьях Тэба ей не хотелось думать об этом.