Моя маленькая Элисия.

Я любил её. Безумной, необъятной, невероятно сильной отцовской любовью. Любил? Что же это я… Я и сейчас люблю. Люблю обнять её летним морским бризом, прохладным, заставляющим идти чуть быстрее лёгким осенним ветерком… Обдать освежающими, солёными каплями морских волн и услышать звонкий детский смех. Её заливистый, радостный смех. Заглянуть в её зелёные глаза проходящей мимо кошкой и приветливо мяукнуть, помахав хвостиком. Весенней пташкой прочирикать добрую мелодию, которая, достигнув её маленьких, детских ушек разольётся радужной мелодией по всему её сознанию. И она вновь улыбнётся мне, своему любимому папочке. Пусть возьмёт мою фотографию своими маленькими, пухлыми пальчиками и прижмёт к себе. И я вдохну свежий запах её юной жизни. И рассмеюсь вместе с ней. И она будет счастлива, осознавая, что вот он я, здесь, рядом с ней. Пускай невидимый, пускай невесомый и растерянный, но по-отцовски счастливый, готовый отдавать ей всё тепло своей любви. Она поцелует фотографию и робко, почти не слышно, не смыкая губ, скажет: «Папа…» На её лице появится грустная улыбка. Я обниму её сзади тёплым порывом воздуха, шепнув на ушко что-то нелепое, и она обернётся, в удивлении обнаружив, что вот он я, стою позади неё. Её детское личико разрумянится, и она кинется мне на шею, не выпуская из рук фотографии. Зашмыгает носом от радости и прокричит на всю округу: «Папа!» Я рассмеюсь в ответ, закружив её в безумном вихре. Она подхватит мой смех, и мы будем смеяться долго, не обращая внимания на время. Наконец, она остановится, замотав головой в разные стороны так, что пара коротких хвостиков у неё на голове забавно затрясутся. Я поглажу её по голове, пристально смотря в её чистые глаза. А она, склонив голову набок, загадочно улыбнётся, поманив меня за собой. Я тут же последую за ней, в надежде увидеть что-то необыкновенное. И окажусь прав. Она покажет мне свежий рисунок, нарисованный ещё невысохшими красками. На листе белой бумаги будут изображены три человечка. Она – маленькая принцесса в розовом платьице с жёлтой короной на голове, я – высокий мужчина с чёрной бородой и невероятно большими очками и она – моя жена. Любимая Грейсия. Стройная миловидная девушка с огромными зелёными глазами и густой копной карамельных волос. Точно таких же, какие и нарисовала Элисия. На губах непроизвольно появляется грустная улыбка. Пытаюсь прикоснуться к изображению и промахиваюсь. Пальцы проходят сквозь бумагу. Призраки не могут прикасаться к предметам. И до неё я тоже больше никогда не дотронусь. Не смогу почувствовать тепло её рук, шёлк её мягких волос. Не смогу отведать яблочного пирога, который у неё столь отменно получался. Единственное что мне остаётся – это наблюдать за ней, наслаждаться чудесными воспоминаниями и пытаться вспомнить, как же всё-таки пахнут её волосы. Элисия смотрит на меня, зажмурив один глаз. Вновь дёргает за подол хлопковой рубашки и зовёт куда-то. Я бегу следом за маленькой принцессой, зная, что она покажет мне что-то интересное. И, правда. Она выводит меня во двор и останавливается около картонной коробки, стоящей вблизи забора. Я присаживаюсь на корточки, с интересом наблюдая за её действиями. Она откидывает одеяло, являя моим глазам чудесное явление: белую маму-кошку с тремя разноцветными слепыми котятами, спящими рядом с ней. Улыбаясь, хихикает, поглаживая кошку по животу. А я смотрю на эту картину, понимая, как всё-таки мудра природа. И жестока жизнь. Но баланс никогда не нарушится, ведь смерть всегда будет заменяться новой жизнью. Поэтому мне остаётся только догадываться, каким из трёх котят был я. Я беру Элисию на руки и кружу, кружу, кружу… Закрываю глаза, погружаясь в это чудесное мгновение с головой. Открываю глаза и вижу мою крошку, сидящую рядом с коробкой. Подхожу ближе, понимая, что она уже не видит меня. Осторожно, чтобы не выдать своего присутствия смотрю через её плечо. В коробке по-прежнему три котёнка и мама-кошка. Одеяло, корм и моя фотография в уголке. Наверное, она хочет, чтобы я тоже порадовался за котят. Я рад, принцесса, очень рад. Я приду к тебе завтра. И послезавтра. И ещё много-много раз, пока буду тебе нужен. Пока ты будешь помнить меня. Пока, наконец, не повзрослеешь, перестав верить в сказки. И в то, что маленькие дети могут видеть тех, кого им не хватает. Будешь радоваться и смеяться. И я приду, чтобы рассмеяться вместе с тобой, моя маленькая Элисия.