"Сколько себя помню… Я всегда был таким."
Сын босса якудза. Первый из пяти сыновей. Ичиро Рюгамине. 18 лет. Наш отец Кайсе Рюгамине — действующий босс клана Рюджи, который владеет всей территорией Японии и третью Китая. Все мелкие группировки находятся под дочерним органом управления, и никак не взаимодействуют с нами. Однако и игнорировать нас не имеют прав. Мы, как крупнейший монополист, имеем право устанавливать законы, которым более мелкие сошки обязаны подчиняться. Наши законы неоспоримы. И за счёт них Япония считается самой безопасной страной в мире. Я — первый сын — Ичиро Рюгамине. Хобби — спорт. Оценки — средние. Поведение… Ну, я стараюсь, честно. Он втянул дым, медленно выдыхая. За зданием школы, в белых рубашках и чёрных пиджаках собралась кучка парней бандитской наружности. И в центре них был… Милый мальчик, с детским личиком, большими глазами и хрупким — на вид, телосложением. Ах, да, его рост был… 157 сантиметров! Одним словом — коротышка, и казалось бы — невинный ангелочек. Но… Меж его пальцев тлела сигара. — *Тайсе! — к ним подбежал высокий блондин с медицинской повязкой на лице, — Западные утырки опять хотят устроить разборки на нашей территории! Мальчик кашлянул, сделав затяжку, и лёгким движением кинул сигару на пол, придавливая ногой. Его невинный взгляд наполнился жаждой крови. — Где носит этого уебка — Хоши?! Где ебучий зад моего зама?! Какого хуя этот пидарас послал тебя ко мне, а?! Внешность — обманчива. Парни, что были выше его почти в полтора раза — вздрогнули, отходя в сторону. Блондин трясся, как осиновый лист. Его колени почти не выдерживали. И через секунду, подкосившись, он грохнулся на траву, поднимая руки в защитном жесте. Он как никто другой знал — каков его атаман в гневе. — Х-хоши тайчо изволит быть в медкабинете. Он… — Да мне пох где и как этот пидарас ебется! У меня через тринадцать минут свидание с Юи-тян! И, не дай собаке сожрать его блядский хуй, он не разберётся с кучкой этих тварей! Я засуну в его очко бутылку! Так ему и передай. — Е-есть сэр… — И-чи-ро-ку-у-н~ Нежный девичий голос окликнул его. И юноша снова поменялся в лице. На губы легла улыбка. К нему бежала, махая рукой девушка, что была на десять сантиметров выше его самого. С огромной грудью, которая подпрыгивала на ходу, милым жакетом, с парой розовых заколочек на боку, двумя хвостиками и довольно сексуальными округлостями в бедрах. Блондинистые волосы, средней длины мини юбка с чулками до середины икр, и миниатюрные наманикюренные пальчики выглядели просто умилительно. — Юи-тян! Ты так рано.! Вас отпустили с занятий? — Да! Пойдём в то кафе? Там подают просто отменные блинчики! — Да, конечно! — он улыбнулся, жестом за спиной приказывая банду уйти. Юноши без слов, склонив головы, как тени удалились, — Но может сначала американские горки? Девушка просияла. — Да! ***« Как же мне сказать ему…?»
Солнце клонилось к закату. Юноша и девушка, которая была чуть выше его, брели вдоль реки, по чистой дорожке, выложенной мозаичной плиткой. Они держали друг друга за руки, пока в свободных таял сладкий лёд в рифленом рожке.« Как мне начать?»
Юноша беззаботно улыбался, изредка переводя взгляд на лицо Юи.« Я так долго ждал… Сегодня, наконец, я смогу ей сказать. Три года прошло. Я не хотел торопиться. Но, кажется, Юи-тян никогда не сделает первый шаг из-за стеснительности. Всё же, я ждал достаточно, чтобы хотя бы спросить…»
Блондинка шла с задумчивым лицом. Она уже перестала притворяться беззаботной внешне. Она не может больше тянуть.« Эти отношения…»
Он не может больше ждать.« Эти отношения…» «…Должны решиться сейчас!»
— Эм… — Твоё мороженое. Оно почти растаяло. — рассеянный взгляд упал на руку. Она совсем забыла о своей сладости! — Ох! Я и не заметила. Задумалась… Прости… — Она отвела взгляд в сторону. — Что ты хочешь сказать мне? — голова дрогнула. Но голос юноши тверд.- Что тебя тревожит, Юи-тян?«Тян… Всегда этот милый суффикс. Он применим лишь к таким как..»
— Э-это…«...Ты.»
— Ну? — Нет, ничего, все в порядке. Это девичьи проблемы! — О… Ясно. Прости, что спросил. Надеюсь ничего серьёзного?«Да. Это очень важно.»
— Н-нет…! Ничего! Абсолютно ничего такого! Просто… Женские штучки. — Хах. Прекрасно. Оу, я, в смысле, что ничего серьёзного нет. И ты здорова. Так ведь? Здорова? — Д-да! Конечно! Спасибо, что волнуешься обо мне…«Эгоистка. Лицемерка. Неблагодарная мразь! Тупая дура…! Слабачка.»
— По правде говоря, Юи, меня кое-что волнует. — А? Ити, мы знакомы с самого детства. И ты можешь рассказать мне все! Я всегда… — Я знаю, не начинай. Я слышал это так много раз, но… Юи, я ведь уже давно не ребёнок. Я старше тебя на год. Мне уже восемнадцать! — И скоро девятнадцать. Я помню, Ити. — Улыбка разбила бывшее меж ними напряжение. Так казалось на миг. — Да… Ещё год и мне передадут клан. Но сейчас это не важно! Я говорю совсем о другом! Три года мы вместе, — улыбка дрогнула — но я не могу больше ждать. За эти три года ты обнимала меня лишь пять раз. И… Ни разу не… Целовала. Я не хотел бы принуждать тебя. Но, мне теперь кажется, что мне недостаёт инициативы. Я просто боялся испугать тебя. Все же до этого мы были друзьями… Но… Я не маленький мальчик! Мне нужно больше объятий! Тепла! По-поцелуев! Я тоже волнуюсь. Но… Но…« Не могу больше.!»
Он остановился, разворачиваясь лицом к девушке, и смотря прямо в глаза. — Прошу, подари мне… свой первый поцелуй, Юи… Он подался вперёд, встал на мысок, роняя мороженое с ванилью на мокрый асфальт. Аккуратно беря в руки чужое лицо, он приблизил своё, прикрывая глаза. В голове пустота. Вокруг никого. И солнце сходит со своего зенита. -Н… Резкий толчок в грудь. Он поддается назад, падает, не держа равновесие, на мощеную плиткой дорожку. И полностью ошарашенно смотрит вверх. Девушка делает шаг, и ещё второй — назад, прикрывая руками свой рот. — Н-нет! Нет! Нет! — Ю… — начинает он, но его резко перебивают вскриком. Как будто он был каким-то противным насекомым. — Это отвратительно! — тело прошибает озноб. Чёрт. Ему впервые так страшно. Впервые он не знает, что делать. Его милая, милая Юи-тян, смотрит на него с презрением на лице, наполненным отвращением и печалью — Прости, Итиро-сан. Я не могу! Пожалуйста, прости! И не держи на меня и мою семью зла! Я… Не могу. Это… Отвратительно. С любым! С любым! Но только не с тобой! Я ощущаю себя совращающей малолеток… Всякий раз, когда иду рядом с тобой! Мне нужен кто-то, кто будет выше, сильнее меня. Такой, как Акари семпай… — она слегка покраснела, отведя взгляд. Такой живой, что против него мог стоять только полностью мёртвый, пустой. Измученный и иссякший. Такой, которым смотрели сейчас преданные глаза её «друга». — Юи… — голос, тихий, дрожащий, но даже его присекают, без завершения рассеянной мысли. — Все эти три года я не знала, как это сказать! Эти взгляды на улице… И то, что сейчас… Я знала, что до этого дойдёт, но молилась, чтобы не скоро! Я думала, что смогу и дальше притворяться милой и нежной. Но я не могу! Любовь, поцелуи, секс… Я не могу это сделать с тобой! Меня воротит от одной мысли об этом с тобой! Прости. Просто прости меня. Мне было слишком страшно сказать. Но с меня хватит! Ты мой друг. И не больше. Ты хороший и добрый, и я уверена, у тебя будет лучшая девушка, которую ты полюбишь. — Юи-тян… — Но прошу, забудь обо мне. Не следи за мной. Мой парень… Да, мой реальный парень, с которым у меня давным давно была близость, не менее влиятельный человек… Так что не думай… — она не смотрела на него, говоря будто в кусты. Для другого. Скорее себе. Где-то в душе ей было так стыдно, что было куда легче думать об этом, как о низком шантаже её друга. Но, вспоминая его преданный взгляд, ей пришлось нехотя прикусить свой язык, — Хотя, о чем это я? Ты не такой, Ичиро-кун. Кому, как не мне это знать! Ха-ха! Тишина. Тяжёлое дыхание. Запах облегчения и гари шока с примесью будущих слез. — Мы были вместе так долго. Но я хочу прекратить все. Позволь мне уйти, Итиро. Я никогда не буду с тобой. *** — Ах, а где Юи-тян? — Ты не слушал? Она перевелась на прошлой неделе. По коридорам, шел, опустив голову, юноша. Его лицо закрывали мокрые бордовые волосы. Взгляд, потухший, безжизненный, глядел куда-то в пол, в стыки меж кремового паркета. Под его глазами залегли тени и краснота. Кожа болезненно побледнела. И даже галстук был криво повязан. Он ступал медленно, будто плыл меж людей и открытых дверей других классов. — В ту школу, во Франции. С этим, как его? Фудзиро Таке? — Э… Она ничего такого не говорила. В его голове звенела мертвая тишина. Он, будто кукла на ниточках — шёл вперед. Куда-то, куда ему надо. Наверное. Он не может ни вспомнить, ни думать — Зачем? Просто идёт, цепляясь, невольно, у очередной двери, за знакомое имя. — А как же Итиро Рюджи? Они же… Человек закрывает ладонью рот своему собеседнику. — Тихо! Не при нем же! Оба поворачивают головы на дверной проем, где ускользает край пиджака. Ему не интересны те слухи. Ему ничего не интересно. Вообще. Не дела клана. Не какой-то ублюдок в Сайтаме, со своей наркотой. Ему бесконечно плевать абсолютно на все. Даже на жизнь. Его убитые мысли иногда стонут в отголосках сознания. Свои мёртвые слова, складывающиеся в единое целое, как острие ножа опытного бойца — перекрывая ток крови, роняя последнюю жизнь из него. Зачем ему жить? В чем смысл? Если его никто и никогда не полюбит искренне? Зачем? Зачем продолжать идти вперёд? Если один шаг может дать тебе новое тело, семью и друзей. Может, ему повезёт в следующей жизни? Родиться высоким, статным юношей. В обычной семье. Единственным ребёнком. Или с младшей сестренкой! Точно! Они бы ходили вместе на аттракционы, ели мороженое, смеялись бы перед комиками с ТВ. И у него бы была милая девушка. Пускай, с маленькими изъянами. Пускай, даже не милая. Но такая, которая бы искренне любила его. С которой он бы с улыбкой стоял в белом фраке у алтаря…Ты просто самонадеянный дурак. Такая, которой, у него никогда не появится.
Тело сводит, от желания никотина. Ему хочется её. Только одну. Или три. Хочется забыться, и привести мысли в порядок. О чуши можно думать потом. Он вышел из здания, сворачивая на прилежащую к нему дорожку, у самых стен. Он шёл в тени, к окнам туалетов и раздевалок. Туда, где обычно проходило собрание его информаторов. Всё же, дела не ждут. Он прислонился к стене, откидывая голову назад, разглядывая плывущие облака. — Эй! Рюгаминэ! Смотри, кто тут один? Сегодня без свиты, малявка? Он опустил глаза, разглядывая подкравшуюся толпу. Пять…семь…пятнадцать… Скука. Ничего нового. — Чего тебе, водоросль? Опять отец байк продал? — Заткнись!! Сегодня я разъебашу твою бошку об этот асфальт!«Ограниченный…»
— Ну, тогда не заставляйте меня ждать. — Малявка!!! — Он занёс руку для удара. Ичиро лишь тяжко вздохнул. Секунды тянулись, как мёд. Будто в замедленной фотосъёмке кулак приближается к нему. Раскрытая книжка, с надписью «Роман эпохи Мэйдзи. Сокровище Императрицы.» взмывает ввысь. Свист воздуха где-то неподалеку. Мгновение, и разъярённой лицо с боку сшибают деревянным мечом. Тело пролетает метр, кубарем катясь по земле. Длинные, чёрные волосы колыхнулись, вслед подолу средней клетчатой юбки, кончающейся у колен. Девушка, сменила стойку, вновь атакует. Тихо, без слов. Невидимые обычным глазом, точные удары по хрящам и мягким тканям. Вновь смена стойки. Удар по лицу, а следом разбег, и удар ногами в прыжке. Приземление. Блок атаки. Элегантный выпад, и крученый удар сразу двух. Разворот, разбег, прыжок, и удар с прямой ноги по виску. Торможение, лёгкое скольжение по дорожке, с маленьким облаком пыли. Стройная фигура выпрямилась, подставляя руку. Роман угодил точно в ладонь. Галстук, опрятная форма, черный пиджак, почти плоская грудь, длинные ноги в чулках, высоких хвост и строгий, ледяной взгляд.«Она… Победила их всех. За. Половину минуты.»
Юноша с широко раскрытыми глазами, не скрывая эмоций открыто пялился на статного воина перед ним. — Риюджи-семпай, вы в порядке? — мягкий, но в то же время холодный голос резанул слух. Как раскаленный шампур кромку льда. Девушка сделала пару шагов к нему, останавливаясь в жалких десяти сантиметрах. Она была на все двадцать сантиметров выше его самого. Её черты были острыми, как у юноши. Как у очень красивого юноши. Глаза и их цвет рассмотреть не представлялось возможным. Она с минуту стояла пред ним неподвижно. Все это время ему приходилось держать голову задранной вверх. Чужая рука аккуратно взяла его ладонь, чуть сжимая. Отведя ногу назад, она мягко приземлилась на одно колено, становясь на уровне с лицом юноши. Даже чуть ниже. Теплая рука, коснулась дрогнувших пальцев мальчишки, сжимая. Другая ненавязчиво провела по спине — вниз, заставляя чуть вздрогнуть, и надавив на пояс — заставила прижаться теснее. Тепло. Замкнутость. И какой-то уют с примесью нежности. Лёгкий наклон, и его прижимают к стене, забираясь глубоко под рубашку. Его лицо невольно алеет. Сердце находится бешеным ритмом. Так близко. Так жарко. Так смущающе под чужим взглядом… Он отворачивается, зажмурившись и оголяя часть шеи. Секунда. Влажные губы приходятся по молочной, нежнейшей коже. Его бросает в дрожь. Спина вытягивается струной, лопатки сведены вместе. Хочется больше. Ещё. Девушка отстраняется, облизывая губы, шумно выдыхая. Итиро приоткрывает глаза. В паху отдается знакомое напряжение. Он загнанно дышит, приоткрывая губы. Сглатывает, и поворачивает лицо, с вопросом. Голова пуста. Он — старшеклассник, не знавший чужих прикосновений. Их избыток давил на голову, заслоняя рассудок, перекрывая все мысли возбуждением. Тело горит, он жаждет ещё. Поддаваясь вперёд, желая прикосновений… Губы накрывают в поцелуе. Нежно посасывая, сминая. Руки давно под рубашкой, нежно поглаживали спину, переходя на ребра, и лаская сосок. Он стонет. Несдержанно, по девичьи — высоко. Чужие губы все глушат. Она отстранилась, резко, убирая опору, отчего ослабшие коленки разъехались в стороны, выпрямляясь. Девушка встала, что-то прошептав, подобрала меч, и скрылась из виду. Он съехал по стене — вниз. Рот был невольно приоткрыт. По подбородку стекали нити слюны. Пьяный взгляд смотрел рассеянно перед собой. Он не мог пошевелиться, даже думать. Тупо смотря вперёд, сидя на одном месте, как бесконечно пьяный, с помятой одеждой, и чуть расстегнутой рубашкой. Через минуту он услышал знакомые крики. — Тайсе!!! — к нему бежал его заместитель, блондин в школьной форме со смазливым лицом, — Вы в порядке?! Что произошло?! — он нервно оглядывался по сторонам. Мысли потихоньку возвращались к нему, как и ощущения в теле. Оказывается, он сидел на холодном, жёстком асфальте. И время уже давно клонило к вечернему. — Вы не ранены? Хорошо себя чувствуете? Ваше лицо… Оно красное. — Со мной все в порядке. Вызовите машину. — А? Что? — Мне пора домой. Не хочу идти. — Как скажете.«Ч-черт… Что это было? Кто… Это был?!» «Милый, невинный семпай. Впредь будь более осторожен.» «Я… Обязан найти её!»