Однострочники

— Думал ли ты, что все когда-нибудь так оберенется? — спрашивает Кайло, кидая беглый взгляд на Хакса. Тот молчит — словно бы заинтересованно. Как всегда собранный, спокойный, холодный. Совершенный. Удержаться невозможно, и Кайло все-таки поворачивается к нему, облизывает взглядом точеные черты, стройную фигуру. Сам закладывает руки за спину — как Хакс когда-то — и ступает мягким шагом, оглядывая его со всех сторон. Ни единого изъяна. — Тебе это на пользу, — усмехается Кайло, но Хакс снова молчит. В последнее время из него и слова не вытянешь — зато пререкаться перестал. Ни единой попытки, ни одного шага в сторону, ни малейшего покушения на власть и на жизнь Кайло. И это хорошо — значит, Хакс усвоил урок. Он всегда был понятливым и разумным. Разум отказал ему только единожды — когда он попытался убить Кайло во сне. Этот момент встает в памяти очень отчетливо: потому что Кайло помнит каждое предательство в своей жизни. Да и Хакс тогда был удивительно красивым, Кайло осознавал это даже тогда, сквозь пелену гнева, застилавшую разум. Он жалеет только об одном: что не оставил эту красоту только для себя. Но он действительно был в ярости, действительно не контролировал то, что творил. Наверное, это было слишком — протащить Хакса нагишом через весь отсек к установке. Кайло потом извинился. Что интересно, от Хакса извинений он так и не дождался. Но Кайло, по правде говоря, не в обиде. Они квиты — Хакс понес свое наказание, равное тому, что совершил. К чему поминать прошлое, особенно сейчас, когда наконец-то все наладилось? Кайло с улыбкой касается его лица, гладит острую скулу. Хакс по-прежнему молчит, даже не шевелится — не дрожит, как раньше, не пытается сопротивляться. Между ними — мир. Не шаткий, как было когда-то, а крепкий и прочный. Такой же прочный, как карбонит, в который заключен Хакс.