Эверикс. Новый взгляд на старую историю

Алиса со всех ног мчалась к залу, где проходили силовладенческие тренировки, балы и прочее. Если увидит своими глазами — что ж, хотя бы не будет так мучиться от неразделенной любви! Можно было воспользоваться главным входом, но Алиса знала, что из другого коридора можно попасть на лесенку, ведущую на преподавательский балкончик. Она взлетела по лестнице, распахнула дверь… И остолбенела. Учитель и ученица сражались холодным оружием. От двигавшегося легко и непринужденно Палладиума, атакующего длинным загнутым клинком, светящимся мягким желтоватым светом, было не оторвать глаз. Раскраснелись щеки, взметывались от резких движений длинные волосы, рассыпаясь по плечам. Селена двигалась тяжело и деревянно, но наступала агрессивнее и напористее. В туфлях с каблуками ей было не очень удобно, но никто не проигрывал и не выигрывал: оба явно избегали попадать друг по другу, намеренно уводя клинки в сторону или замедляя атаки в самый последний момент. Это не мешало ведьме азартно вопить и улюлюкать, пытаясь достать противника то свободной рукой, то ногой. Умения Палладиума очевидно превосходили умения Селены: это понимала даже Алиса, будучи не в силах оторвать глаз от того, как легко сражается, почти танцует красавец-мужчина. Но Селенин меч, по которому то и дело пробегали голубоватые электрические искры, выглядел более зловещим, чем эльфийский клинок. Тот самый меч, который Алиса заметила в ее шкафу! Селена призвала его магически или сбегала в комнату во время обеда? Вышло бы неловко, если бы хозяйка явилась за мечом именно в тот момент, когда Алиса рылась в ее вещах! Наконец, под разошедшейся ведьмой сломался каблук, и бой прекратился. Алиса отошла от края балкончика, чтобы ее не увидели. Ох уж эта Агата! Нашла больное место и надавила! Как глупо, должно быть, выглядела Алиса в глазах подруг, когда сломя голову побежала смотреть, чем это там Селена с Палладиумом занимаются!  — А я продолжаю настаивать, что артефакт с такими показателями Прочности и Урона все равно победит вашу сабельку! — пропыхтела ведьмочка, садясь на пол и оглядывая каблук.  — И где это она побеждена? — весело спросил Палладиум, в отличие от нее, ничуть не запыхавшийся. — Восьмой уровень Урона и десятый Прочности никогда меня не подводили! Тем более, в битве против твоих семи Урона и одиннадцати Прочности!  — Все-таки надо было проверить, как Сопротивляемость вашего десертного ножика выстоит против моих семидесяти четырех Энергопроводности! — кровожадно ответила Селена.  — Боюсь, меня убьет высокий показатель Селенности! — пошутил Палладиум. — Где ты научилась этому?  — Добро должно быть с кулаками, — туманно изрекла ведьмочка. Она доковыляла до самых нижних рядов скамей, сняла туфли и задумчиво пошевелила пальцами босых ног.  — Чтобы нападать на учителей? — прищурился он.  — Учителя сами напрашиваются. Эльф не стал спорить и присел рядом. — Эх, редко когда встретишь в Алфее того, с кем можно вот так сразиться! — от чистого сердца признался он.  — Да и специалисты такое не жалуют. Им все надо, чтобы оружие стреляло энергией. Не с кем получить удовольствие от соприкосновения клинков, чтобы металлом к металлу, лицом к лицу… — охотно подхватила Селена, улыбаясь. Алиса у себя на балкончике напряглась. В том, чем эти двое занимались вместо природомагии, не оказалось ничего предосудительного, но теперь они сидят рядом и мило беседуют про «лицом к лицу»! Селена даже улыбнулась ему! — После такого жалко ставить тебе двойку по природомагии. Повисла пауза. Селена закаменела лицом и вскочила на ноги. — Мы, вообще-то, больше боевые лопаты*уважаем, — прошипела она. — Мечики и сабельки — для слабаков! Дверь хлопнула. Алиса облегченно перевела дух. *** Первым, что она услышала, вернувшись в комнату, было: — Алиса, а куда это ты ходила? Тон Агаты был вкрадчивым и предвкушающим. На Алису были устремлены четыре пары глаз.  — А…. — начала она и замолчала. Из комнаты вышла Селена, держа свои старые туфли в руках. Ее ноги были обуты в новые, точно такие же.  — В чем дело? — поинтересовалась она, открывая окно и вышвыривая туда испорченную пару туфель. Снизу донесся возмущенный вопль.  — Я проходила мимо зала и случайно заметила, чем именно занимаетесь вы с Палладиумом… — елейно пропела Агата, не отрывая глаз от лица эльфеи. У нее наверняка появились какие-то догадки, и теперь появилась отличная возможность их проверить. — Да, я магически ощутила присутствие твоего любопытного носа. Не на что там было смотреть, — ответила Селена, пытаясь изобразить смущение, но левая бровь так и норовила иронично поползти вверх. — Я лишь пыталась убить преподавателя, не слишком выходя за рамки учебной программы! Но он, к сожалению, не убился! — Но, когда я сказала об этом в комнате, Алиса вдруг куда-то убежала! — напирала рунная фея. На ее лице застыло выражение, которое бывает у хищника, почуявшего добычу. Селена тоже очень внимательно посмотрела на фруктовую фею.  — А Алиса побежала ябедничать, что я напала на преподавателя? — рассердилась она. — Но когда ты привела Фарагонду или Гризельду, в зале уже никого не было? Что ты им сказала в свое оправдание? Алиса уже набрала в грудь воздуха, чтобы закричать: «Нет, это все неправда!», но заметила, как Агата меняется в лице, глядя на Селену. Неверный вывод, сделанный ведьмочкой, показался фее рун куда более разумным объяснением происходящего, чем первоначальная догадка! Фух, пронесло… У нее появился выбор: предстать перед подругами «влюбленной в Палладиума» или «ябедой, предающей друзей». Второй вариант, если подумать, еще хуже, но хоть что-то! — Я… Я, э-э-э, тебя побежала спасать! — воскликнула Алиса, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Как ты не понимаешь? Палладиум мог спровоцировать тебя, а потом представить все так, чтобы тебя исключили! Я сегодня заходила в учительскую и услышала, как говорили о тебе! Ни для кого не секрет, что учителя стонут от твоего присутствия в школе и ищут любой предлог, чтобы вернуть тебя в Торренуволу! Я могла бы, если что, выгородить тебя перед Фарагондой, убедить дать тебе еще один шанс, а вы… Оказалось, вы там всего лишь деретесь на мечах, и вас обоих все устраивает! — А-а-а, всего-то… — разочарованно протянула Эйлита. — Мы-то думали… Алиса оглянулась и только теперь вспомнила, что за их словесной баталией наблюдают Эйлита, Лия и Аметист, но в разговор благоразумно не вступают.  — И что это было, Агата? — сердито спросила Лия. — Раздула из этого какое-то совращение малолетних, перепугала Алису. Нельзя было сказать сразу?  — Что они там просто мечами друг на друга размахивали! — подхватила Эйлита. — И как, Палладиум хорошо дерется?  — Весьма недурно, — признала Селена, поджимая губы и кидая очень злой взгляд в сторону Алисы.  — Завязывала бы ты с такими шуточками, Агата, — пробурчала Лия, уходя к себе в комнату. Фея рун промолчала. *** Алиса, тяжело дыша, широкими шагами шла… ну, пусть в библиотеку. Да что ж это такое происходит! Ложь громоздилась на ложь, складываясь в неустойчивую башню, и чем выше она становилась, тем сильнее шаталась! Рано или поздно настанет день, когда башня лжи рухнет и погребет Алису под собой, уничтожив если не физически, то морально. Лучше самой рассказать всем про Палладиума. Как будто она единственная ученица, втрескавшаяся в учителя и делающая всякие глупости! Алиса жила в Алфее с четырех лет и имела возможность наблюдать школьную жизнь под тем углом, под каким ее не видели ни учителя, ни ученицы. Большинство студенток не воспринимало всерьез малявку, считая ее чем-то вроде говорящей зверюшки, и Алиса ходила по Алфее так, словно ее не существовало. Лет до восьми она очень обижалась, но потом заметила: на нее не обращали внимание, перед ней не таились, не держали лицо, занимались своими делами, не понижали голос. Студентки перед уроками Палладиума бегали в комнаты, чтобы переодеться в юбки покороче и подкрасить губы поярче. Они пытались зачаровать дверной проем учительской, чтобы он испускал сердечки и поцелуйчики, когда через дверь проходит Палладиум. Но напутали что-то в заклинании, и сердечки вместо Палладиума сыпались на Гризельду. Ну а Алису, которая видела, как заколдовывают двери, подкупили шоколадкой, чтобы не наябедничала. Была студентка, которая на уроке решила заслужить внимание учителя и вложила в росток столько жизненной энергии, что устремившееся ввысь дерево пробило потолок. И студентка, которая вложила в росток столько сил, что от магического истощения впала в кому на неделю. Да Алиса вообще никого не удивит, если скажет, что втрескалась в Палладиума по уши! Подруги поулыбаются, отпустят пару шутливых колкостей. Фарагонда предложит сесть, нальет чаю, снисходительно погладит по голове и расскажет с десяток самых забавных случаев на ее памяти, когда ученицы тоже творили глупости, влюбляясь в Па… Задумавшаяся Алиса со всего маху в кого-то врезалась. Ей не нужно было поднимать глаза, чтобы узнать, в чью грудь она утыкается носом. Древесный аромат тонкого ненавязчивого парфюма… Надо бы оторваться от груди и извиниться, но кардамон, ветивер, лаванда и перец щекотали обоняние, проникали, казалось, в самый мозг и лишали воли…  — Извините, профессор Палладиум, — забормотала Алиса, неохотно отстраняясь.  — Ты во всех так врезаешься? — пошутил он, улыбаясь. — Что-то ты к нам не заходишь. Эльфея виновато заулыбалась.  — Да так…  — Узнала что-нибудь про Селену? — в лоб спросил эльф. Алиса перестала улыбаться.  — Давай, пойдем, — велел Палладиум, ненавязчиво подталкивая ее сторону бокового коридора. Они вошли в учительскую, пустую в этот поздний час. Учитель сел за длинный стол там, где не валялось никаких бумаг, и взглядом указал Алисе на соседнее кресло. Она села, неуютно поерзав. Нелегко сосредоточиться на деле, когда любимый здесь, совсем рядом, а в ноздрях еще щекочется послевкусие его древесного парфюма. Он устало откинулся на спинку кресла, и ей так захотелось протянуть руку, утешить, ободрить: из него, бедного, целыми днями пьют кровь четыре класса и одна ведьма! — Ну… — начала Алиса, не зная, что сказать. Теперь она соврет еще и Палладиуму. Новый этаж в шаткой башне ее лжи. Если только… если только не вспомнить свой изначальный план и скармливать всем желающим то, что и так очевидно. — Селена… много ест и не толстеет. Руки у нее холодные, — зачастила эльфея. — Люди, которые много едят, обязательно толстеют, и их толстые руки всегда теплые! Она замолчала и посмотрела на Палладиума. Палладиум тоже внимательно смотрел на нее. Что бы еще сказать тайного, что совсем не тайное? Селена говорит загадками? Сказала сегодня, что магически ощутила присутствие Агаты в зале, когда они бились с… Магически ощутила… Минуточку… Выходит, Селена прекрасно знала, что Алиса наблюдает за ней с преподавательского балкончика, и не убегала ни за какой Фарагондой… К чему тогда было это странное обвинение? Селена ее… выгораживала. Ведьмочка за пару секунд просчитала ситуацию, что-то для себя решила и придумала более невинную версию, в которую все охотно поверили. Алисе оставалось только догадаться и поддержать игру… Селена за пару секунд подобрала оптимальное решение, даже не зная наверняка, что творится в голове у эльфеи. Вот то, что искали Палладиум с Фарагондой! Им не нужны были ее холодные руки, нечеловеческий аппетит и кровь серебристо-серого цвета с запахом озона. Это были только дополнительные подробности. Селена, внешне не отличаясь от остальных семнадцатилетних студенток, на глубинном уровне была иной, сложной, многоуровневой. Сверхразвитый интеллект? Или просто более взрослый человек, по каким-то причинам скрывающийся под личиной студентки?..  — Алиса? — спросил Палладиум, кажется, уже не в первый раз.  — А… я… вспоминаю. Пытаюсь обобщить, — оправдалась она. — Лия говорит, Селена по ночам не спит, что-то читает!  — Вообще никогда не спит? — воспрянул духом эльф.  — Вообще-то, нет… — промямлила Алиса. — Спит понемногу на уроках, особенно на ваших… ой… Палладиум придвинулся ближе, и все мысли расползлись из ее головы. Их колени почти соприкасались, она почувствовала тепло его тела и задышала чаще. Щеки залило жаром, а руки похолодели, как у упомянутой Селены. — Продолжай, — послышалось совсем рядом.  — У нее странные глаза, будто поглощающие весь свет, который на них падает. С четырехугольными зрачками… — выговорила Алиса, словно загипнотизированная. В ее животе свернулось клубком что-то томительное и сладкое, по телу разлилось тепло. Новое, никогда раньше не испытанное ощущение захлестнуло ее.  — С тобой все в порядке? — обеспокоенно спросил Палладиум.  — Д-да. Я, наверное, пойду, — пролепетала эльфея, вставая с места. Ее повело, но Алиса не упала, подхваченная сильными руками.  — По-моему, ты не в порядке, — мягко возразил учитель, помогая ей встать на ноги. — Идти сможешь? Алиса неопределенно мотнула головой.  — Значит, пойдем вместе! — воодушевился он, хватая эльфею под локоть и выводя в коридор. Вскоре они оказались у дверей медпункта.  — Я здорова! — попыталась воспротивиться Алиса. Ее мог бы исцелить поцелуй прекрасного профессора…  — Я вижу, что нет! — заспорил он.  — Я не хочу к Офелии! Она горькую таблетку даст! — захныкала фруктовая фея, вспоминая аргумент, который всегда срабатывал у нее в детстве.  — Алиса, — с мягким упреком сказал Палладиум. — Я забочусь о тебе. Покажись врачу… ради меня. Эльфея удивленно подняла глаза. Ради него… Профессор тепло и спокойно улыбался. Она молча толкнула дверь медпункта. Ради него она пойдет хоть в медпункт Торренуволы! *** Подвалы школы ведьм мало чем отличались от пещер. В них было так же темно, холодно и сыро. Дробно стуча каблуками, по коридорам торопливо шагала ведьма, освещая путь голубым светом, в лучах которого замерзала стекающая по стенам влага. Возможно, следовавший за Миллией незнакомец кутался в плащ, прячась вовсе не от чужих глаз, а от холода. Самой Миллии свет не причинял вреда, хотя она зачем-то надела джинсовую куртку с длинными рукавами. — Быстрее! — бросила ледяная ведьма своему спутнику. — Мы почти на месте. Подземный зал, куда они вскоре пришли, был библиотекой. Библиотекой, которую давно никто не посещал, хотя неведомая магия и поддерживала в ней определенную температуру и влажность. Но магические факелы, пылавшие холодным фиолетовым светом, горели не везде, а углы заросли паутиной. В рисунке мозаичного пола угадывалась пентаграмма. Миллия деловито огляделась и направилась к полкам. — Миллия… — начал закутанный в плащ. — Хватит! — рявкнула ведьма, топнув ногой. — Отныне никакой фамильярности при посторонних! Пока все не закончится, я для тебя только ГОСПОЖА или ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА! Привыкай! Она вытянула с полки одну особенно древнюю книгу и положила ее на столик. — Ми… Госпожа… Вы правда считаете, что сумеете провернуть это? — Ты недооцениваешь мои способности! — презрительно фыркнула ученица школы ведьм. — Я подчинила себе силы Торренуволы! Миллия задрала рукав джинсовой куртки. На правой руке сияло голубым светом замысловатое магическое плетение. Шпион изумленно присвистнул.  — Но глумиксом может наделить только сильный темный маг!  — Чушь, — Миллия передернула плечами. — Глумикс мне дала сама Торренувола. Это не просто школа, не просто башня. Это средоточие очень сильной и очень темной энергии. Директриса не управляет ею, она способна только придавать ей направление. Истинного хозяина и повелителя у нее не было. Теперь есть! Сейчас мы усилим тебя, чтобы твои фейские подружки перестали быть тебе ровней, а следом наше господство признает весь Магикс! Ведьма цепко схватила за запястье слабо сопротивляющегося спутника и выволокла в середину пентаграммы.  — Снимай эту тряпку! — велела она, имея в виду плащ, и взяла книгу. Из ее уст зазвучали непонятные слова, древние и страшные. Здание содрогнулось от шпиля до самых подвалов. Откуда-то снаружи донесся раскат грома. Почти все магические факелы погасли. Три, уцелевшие в разных углах библиотеки, смутно освещали тонкую девичью фигурку в центре пентаграммы. Она воспарила в воздух, окутываясь плотным фиолетовым светом. Засверкали молнии, неизвестно откуда налетевший порыв ветра растрепал страницы книги, откуда Миллия читала заклятие. Наконец, у девушки в пентаграмме что-то ярко вспыхнуло на груди, и все прекратилось. Она рухнула на пол. Вокруг головы, словно трещины на мозаичном полу, разметались пряди длинных темных волос… Миллия склонилась над девушкой и сощурилась, разглядывая ее в неверном свете факелов. На груди у той появился затейливый завиток брошки, как у чармикса. Но сиял он подобно глумиксу, ядовито-сиреневым цветом.  — Получилось? — слабым голосом спросила лежащая на полу девушка. На лбу ведьмы появилась и тут же растаяла крохотная морщинка.  — Да! Все получилось! — смеясь, воскликнула она, и притянула девушку в свои объятия, властно сминая своими губами ее мягкие ягодные губы. В первое мгновение фея инстинктивно дернулась, пугаясь ледяного прикосновения, но затем ее тело привычно расслабилось в чужих руках и подалось навстречу. И ведьминские губы быстро согрелись в поцелуе. Палец с длинным острым ногтем напоследок с сожалением скользнул вдоль края юбки, обещая вернуться позже, и Миллия разжала руки, поднимаясь.  — Пора уходить, — сказала она, озираясь по сторонам. — Наше колдовство не могли не заметить.  — И куда же мне теперь идти? — испуганно спросила фея. — Он не исчезает! Появиться в Алфее с этим чармиксо-глумиксом будет равносильно признанию! И в Торренуволе, ну…  — Мы уже никуда не вернемся, — оборвала ее ведьма. — Мы начинаем действовать завтра!