Эверикс. Новый взгляд на старую историю

— Так, уважаемые зеленые моли, встаем и идем оборонять нашу порозовевшую школу! Мы хотим в свои кроватки! — раздался чей-то громкий, смертельно усталый голос. Эйлита разлепила глаза, соображая, почему вокруг не их комната в Алфее, а какой-то склеп. Потом вспомнила: они в Торренуволе. Феи и ведьмы, заняв школу, разделились на две части: кто совсем не стоял на ногах, ушел отдыхать. Вторая половина, и четверка из Эверикса в том числе, остались отстреливать подтягивающуюся к школе армию монстров и кривляться перед Миллией, восседавшей на огромном ледяном пауке. Потом их сменили те, кто успел немного отдохнуть, а они пошли спать. Лию, Эйлиту, Алису и Аметист пустили к себе третьекурсницы, уложив по двое в одну кровать, а сами ушли на стены. — Хорошо, Калистер… — пробормотала Эйлита, поднимаясь и тормоша спавшую с ней Алису. Калистер звали разбудившую их ведьму, а спали они на кроватях Теллы и Иносендии. Вместе они образовывали магическое трио. Не просто клуб, в которые сбивались подружки и вместе ходили на шоппинг, а взаимодополняющая друг друга магически связанная тройка. — Еще пять минуточек, мама… — захныкала на другой кровати Лия. — Какая я тебе мама?! Прополощи глаза марганцовкой! Я Телла! — возмутилась другая ведьма, тормошившая ее и Аметист. — Еще пять минуточек, Телла… а почему ты моя мама?! — фея листвы подскочила на кровати так, что уронила спавшую рядом Аметист. Хозяйки комнаты терпеливо дождались, пока гостьи освободят кровати, и улеглись спать сами. *** Эвериксята огляделись в коридоре. Коридор как коридор, только стены темные, освещение магией и за окном с переплетом в форме паутины непрерывно сверкают фиолетовые молнии. Гриффин сидела где-то сверху, откуда была видна вся картина боя, и координировала атаки, изредка направляя молнии магической грозы ударить по цели. В середине держали оборону феи и ведьмы, снизу ползали какие-то темно-зеленые твари, совместное творчество Заратустры и Эдилтруд. Эйлита не знала, что и где, так что просто пошла наугад и вывела подруг на одну из башенок, где и находилась Гриффин. Они зашли обратно, поплутали по коридорам и лестницам, но все-таки вышли на стену, с которой феи и ведьмы бросали атакующие заклинания. — Алиса! — замахала рукой Фарагонда. — С тобой все хорошо? — Да! — кивнула она. — Как тут у вас дела? — Мы перебили почти три четверти этого безобразия, — директриса махнула рукой в сторону скопления монстров. — Миллия и Агата пока не вмешиваются. Девушки кивнули и встали у стены. Пулять магией в кучу монстров было не очень интересно, но необходимо. Однако занятие не успело надоесть: минут через пятнадцать все ледяные чудовища разом растаяли. Даже огромный ледяной паук Миллии, который смотрелся очень внушительно и грозно, но так и не смог заползти в школу по густому слою мыла. Миллия гордо вышагивала на своих высоченных каблуках. Она где-то раздобыла длинный синий плащ и теперь издалека походила на Айси. Не хватало только длинного белоснежного хвоста волос, да глумикс светился на руке, а не на шее. Отставая на шаг и смутно желая спрятаться за спину ведьмы, плелась Агата. Балахона на ней уже не было. Фея-предательница не трансформировалась, но на груди что-то мерцало. — У нее чармикс? — удивилась Алиса, напряженно вглядываясь вниз. — Откуда? Лия пригляделась и нахмурилась.  — Светится. Значит, глумикс, — сказала она. Миллия и Агата остановились. Миллия подняла голову, и до всех донесся ее голос, усиленный магией. — Я предлагаю вам капитуляцию. Сдайтесь, — разнеслось по каждому закоулку Торренуволы. Защитники на стенах издевательски захохотали. При нынешнем раскладе сил капитулировать полагалось самой Миллии. — Есть и другой вариант: поединок. Выигравший в поединке становится победителем, — продолжила Миллия, не дождавшись согласия на капитуляцию. На стенах зашевелились и зашушукались. Вроде разумный способ покончить со всем этим, но ведьма наверняка прячет в рукаве какой-нибудь козырь, иначе бы не предлагала это… — Даю вам пять минут, — заявила Миллия, уловив интерес к своему предложению. — Можете выбрать восемь… нет, десять противников с вашей стороны. Фарагонда и спустившаяся Гриффин начали горячо обсуждать что-то, оглядываясь на стоящих вокруг. — Я хочу драться с клубом фей Эверикс, — вновь подала голос Миллия. — Со всеми пятью. Они заметили, как Агата вздрогнула и начала что-то торопливо говорить ведьме, но та ее игнорировала. Директриса Алфеи подбежала к своей воспитаннице и взволнованно заглянула ей в глаза. — Алиса, Эверикс — это же вы? Лия кивнула вместо подруги. — Мы четверо, еще Селена, но она вчера вечером куда-то пропала… Алиса открыла было рот, но сразу же закрыла. После всего этого сдавать Селену было бы свинством. Кстати, прошло уже двенадцать с половиной часов, вдруг… *** — Пять минут прошло! — вновь разнесся вокруг голос Миллии. — Вы выбрали? На землю перед ними слетели Аметист, Эйлита, Лия и Алиса, фея-четверокурсница с магией огня, прокачавшая себя аж до сиреникса, и пять очень зловещих и мрачно ухмыляющихся ведьм со старших курсов. — Миллия убьет нас потому, что мы когда-то дружили с Агатой? — тихо спросила Алиса. — Если так, то я сама ее убью, — сжала кулаки Эйлита, оглядываясь на свою бывшую подругу. Агата храбрилась, но все равно заметно нервничала. Миллия оглядела выставленную против нее десятку, не нашла среди них Селены, но только поджала губы. — Это ваш окончательный выбор? — требовательно вопросила Миллия, оценивающе разглядывая противников. Если не считать четверку Эверикса, пятая фея была очень крутая, и ведьмы тоже выглядели внушительно. Наверняка директрисы даже немного поссорились, споря, кого выдвинуть. Молчание. Миллия встала в боевую стойку. Глумикс, оплетающий правую руку, засиял ярче. — Готовьтесь к смерти, — криво ухмыльнулась ведьма и нанесла первый удар, осевший ледяной изморозью на крыльях фей. Битва началась. Похоже, Миллия и Агата тренировались, потому что тут же встали спина к спине, прикрывая друг друга. Даже щиты у них были отрепетированные: когда обе выставляли защиту, она замыкалась в идеальный круг, не оставляя щелей сбоку. *** Боец из рунной феи был никудышный, она больше заслонялась щитом. Миллия атаковала одновременно шесть-семь противников, фее-предательнице оставались четверо. Правда, если бы Агату атаковали всерьез, она бы выбыла из боя еще на второй минуте. Но у фей на нее не поднималась рука, а ведьмы атаковали лишь мимоходом, сосредоточившись на Миллии: та была более опасным противником. Она била сильно, агрессивно. Бой шел с переменным успехом. Десять противников тоже были сильны, но их силы плохо сочетались. Все начинали понимать, зачем Миллия потребовала так много соперников сразу: они толкались, мешали друг другу. Понимали, но ничего сделать не могли. Водяные атаки гасили огненные, струи воздуха развеивали ядовитый газ, град камней отскакивал от щита и отлетал в кого-нибудь другого. Осознавая, что стоят слишком тесно, атакующие пытались отходить подальше, но в пылу боя снова невольно приближались, и все повторялось. Спору нет, эти шестеро были великолепны поодиночке, но не привыкли под кого-то подстраиваться. Выбери Фарагонда и Гриффин не самых лучших, а самую слаженную команду — исход мог быть другим… Справа от Аметист послышался жуткий булькающий хрип. В груди одной из сражающихся ведьм торчала метровая сосулька, а по ней, растапливая лед, струилась горячая ярко-красная кровь. Тело с тяжелым глухим стуком свалилось на землю. Фея кристаллов в ужасе подняла глаза на ухмыляющуюся Миллию, осознавая ужасную вещь. Их десятка просто… дралась. А Миллия собиралась убивать. Она бы одолела и двадцать, и тридцать противников, ей некуда отступать, и она готова убить, чтобы выжить. А если не выживет, то утащит за собой как можно больше! — Миллия! Ты же обещала мне, что никаких смертей! — крикнула Агата, со страхом глядя на залитое кровью тело. — Мы же договорились, что я для тебя ГОСПОЖА ИЛИ ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА!!! — взвизгнула Миллия. — Как ты смеешь так со мной разговаривать?! — Я же твой партнер… ты обещала, что мы будем править вместе! — воскликнула Агата. — И что ты не тронешь моих друзей! И… и… Миллия закатила глаза. — Ты еще не поняла? — она издевательски расхохоталась. — Защита Алфеи сильна, но максимально уязвима именно перед магией фей! Я искала любую паршивую феечку, которой смогла бы задурить голову и использовать! Но ты оказалась даже лучше: целая рунная фея, мечтавшая любой ценой отомстить подружке, которая предпочла ей другую! — Но… — выражение лица Агаты сделалось довольно жалким. — А как же мы вдвоем… Когда ты говорила мне…  — Ну, мы неплохо с тобой позабавились, правда? — Миллия не уточняла подробности, но так похабно осклабилась при этом, что всем стало понятно. Агата застыла, хватая ртом воздух и не в силах ничего ответить. Миллия отвернулась от нее и подняла руку, оплетенную глумиксом, выбирая себе новую цель. Наблюдавшие за сценой пять фей и четыре ведьмы рассредоточились, образовав широкий круг, и замерли, готовые атаковать или обороняться. Наконец, нацеленная рука остановилась на Алисе. Фруктовая фея никогда не забудет следующие восемнадцать секунд. Каждая из них длилась целую вечность. Вот ярче вспыхивает глумикс на руке у Миллии, а она словно примерзла к месту, не защищаясь, не убегая. Агата быстро переводит взгляд с Миллии на свою бывшую подругу, и в ее глазах что-то неуловимо меняется. В грудь оцепеневшей Алисы уже летит сосулька, и фея бессильно закрывает глаза, ожидая смерти. Секунда… Вторая… как же долго летит эта сосулька… Алиса устала ждать смерти и открыла глаза. Перед ней, покачиваясь, застыла Агата. Из спины рунной феи торчал кончик сосульки, обагренный кровью. — Агата… — не слушающимся голосом позвала она. — Прости, Алиса, — прохрипела фея рун, поворачиваясь к эльфее. Это стоило ей последних сил, Агата медленно осела на землю и затихла. А затем невесомо поднялась в воздух в потоках сиреневого света, окуталась ослепительным сиянием и опустилась к ногам Алисы с новыми роскошными крыльями за спиной. Агата пожертвовала собой ради нее! Рунная фея заморгала, приходя в себя. Рана исчезла: ее тело преобразовалось и обновилось в момент получения энчантикса! Агата неуверенно приняла сидячее положение, еще плохо понимая, что случилось. Только что умирала, но сейчас, кажется, уже нет… Алиса радостно заулыбалась. Агата отвергла Миллию, перешла на их сторону, теперь они точно… Агата вдруг дернулась и завалилась лицом вниз. Вторая сосулька вошла ей прямо в сердце, и кровь хлынула из раны, заливая землю. Но уже ничего не происходило. Чудесное воскрешение происходило только в первый раз, когда фея, отдавшая жизнь за другого, только-только получала энчантикс. — Агата… — прошептала Алиса, пятясь подальше от мертвого тела. Глаза застилала пелена горьких, обжигающих слез. — Все равно не собиралась оставлять ее в живых, — рассмеялась Миллия. — Она бы мне только помеша… Она не успела договорить. В то место, где она стояла, ударила молния. Истошный крик, полный боли и ненависти, потом будет долго сниться Алисе в кошмарах, а пока возжелавшую мирового господства ледяную ведьму продолжала жечь протянувшаяся от шпиля Торренуволы ослепительно-голубая молния, причиняя невыносимые страдания. Не фиолетовая. Голубая! Когда крик превратился в горловое бульканье, а потом стихло и оно, молния исчезла. Все задрали головы. На вершине самой высокой башни кто-то стоял. Кто-то, кто все это время взирал на столпотворение сражающихся внизу, выжидая, когда Миллия окажется достаточно далеко от всех остальных, в том числе от Агаты. Кто-то, кто не был директрисой Торренуволы, но также умел управлять ее молниями. Селена слетела вниз. У нее отчего-то стали короче волосы. Алиса, вглядевшись, отметила, что неуловимо изменились и черты лица, вроде и оставшись прежними, но выглядя как-то иначе. Ведьмочка и правда переродилась. А на груди… Это было похоже на брошь чармикса, но она не крепилась к платью, а висела на шее на нитях, напоминающих глумикс. Еще один искаженный чармикс, полученный от тьмы. Она получила его от Торренуволы тогда, усмирив ураган, и вернулась в школу, замотав не исчезающий получармикс-полуглумикс тем дурацким шарфиком. На Селену устремились все взгляды, но она смотрела только на Миллию. Тому немногому, что от нее осталось: почерневшие останки и поблескивающие в них какие-то металлические штучки, видимо, украшения. С серого неба падали снежинки, первые снежинки за эту зиму, присыпая обугленные кости Миллии и тело Агаты, лежавшее в луже крови чуть в стороне.  — Ненавижу снег, — раздраженно буркнула Селена, разворачиваясь и уходя прочь. *** — Девочки, идем, сейчас начнется, — Эйлита вошла в комнату. Каменную фею почему-то приняли за лидера прославленного клуба Эверикс. Какая-то пробравшаяся в школу журналистка подскочила к ней и получила великолепный крупный план, называя Эверикс новыми Винкс, а Эйлиту — новой Блум. В другое время каменной фее бы очень польстило такое внимание, но сейчас они еще не оправились от пережитого. У них погибла Агата. Их четверых (Селена так и не вернулась) допрашивали по часу каждую, выясняя, что случилось. У Миллии все это началось с детства. Она росла в семье, занимающейся темными искусствами. Сначала их просто стали недолюбливать, так как в обществе росло и крепло предубеждение против ведьм и других темных существ. Ее семья держалась за счет маленького, но устойчивого бизнеса. Но потом вышел очередной закон, запрещающий некоторые виды темной магии, и семейный бизнес разорился. Это отбросило их за черту бедности. Их не брали на нормальную работу. Мать, раньше носившая шелка и бархат, теперь мыла полы. А Миллия строила планы мести. В первый год в школе она осматривалась и прикидывала, как будет действовать. Фею-сообщницу для разрушения защиты Алфеи ведьма завербовала на летних каникулах: именно с Миллией Агата проводила время, говоря подругам, что встречается со своим таинственным парнем. Агата почти не врала: они с Миллией и правда встречались как пара. Добившись того, что Агата крепко привязалась к ней, Миллия начала использовать фею в своих планах, манипулируя ее чувствами. Какие планы? Можно было только догадываться, потому что их или не выяснили, или строжайше засекретили. Но, в общем, все обошлось, потому что Миллии не повезло еще в самом начале. Она не учла, что презиравшие друг друга феи и ведьмы объединятся перед лицом общей беды и будут сражаться вместе: именно с ведьмами сначала удалось не допустить полного разрушения Алфеи, а затем именно фея намылила Торренуволу, сделав невозможным штурм. Эвериксята накинули теплые куртки и вышли на заснеженный двор Алфеи. Школу худо-бедно привели в порядок. До первозданного вида Алфее было далеко, но все же в стенах жилых и учебных комнат уже заделали дыры, по коридорам не гуляли сквозняки, а с потолка не текло. Здесь собрались ученики всех трех школ Магикса. На возвышении ждали трое директоров, рядом стояли несколько открытых гробов. Погибли два специалиста, умерла еще у Алфеи одна фея, приняли смерть от рук Миллии одна из сражавшихся с ней ведьм и Агата. То, что осталось от самой Миллии, лежало в небольшом закрытом ящике чуть в стороне. — Я рада приветствовать здесь учеников трех школ Магикса, — произнесла Фарагонда. Она была одета в траурное черное платье, все-таки две ее ученицы погибли. — Мы собрались здесь, чтобы проститься с теми, кто погиб во имя объединившей нас всех беды. Айрис Ринсейл — ученица третьего курса, пала в бою, защищая школу, — директриса указала на гроб, усыпанный цветами. Похоже, Айрис очень любили. — Астрид Лингерманн — четвертый курс, погибла в бою против Миллии Дорсель, — продолжила Гриффин, указывая на окруженный ведьмами гроб. — Эрик Коннор, первый курс. Защитил преподавателя ценой собственной жизни, — взял слово Саладин. — Терциус Аргальд, третий курс, защищал до последнего Фонтероссу… — Агата Кромбергер, — вновь заговорила Фарагонда. — Фея, ставшая жертвой лжи, но… несмотря ни на что, оставшаяся феей Алфеи. Агата лежала с самого края. Она умерла феей энчантикса, и ее положили в очень широкий гроб, чтобы поместились крылья. Кровь смыли, дыру в сердце прикрыли тканью ее наряда. Агата лежала с закрытыми глазами, и на ее лице, на которое падали редкие снежинки, застыло выражение облегчения и умиротворения. Дальше директриса Алфеи принялась перечислять имена отличившихся в битве и еще живых. Эйлита потянула Ами и Лию к гробу Агаты. Алиса замотала головой и осталась на месте. Эльфее было больно находиться рядом. Она все прокручивала и прокручивала в голове случившееся, и сегодня утром вспомнила: ее родители познакомились на Ардерии, но мама переехала туда с Сейтании, родины Агаты. Поэтому рунная фея и обрела энчантикс за спасение Алисы. Но Агата, так неожиданно получившая второй шанс, тут же потеряла его, даже не успев понять, что произошло… Ученики школ давно смешались между собой, оплакивая умерших. Эльфея заметила в толпе Эдди. Специалист, некогда обративший внимание на Алису, сейчас обнимал ведьму, плачущую над гробом своей подруги. Фруктовой фее стало немного легче: она смутно чувствовала себя виноватой перед парнем, которому она понравилась, но отвергла. Поискав глазами в толпе кого-то, с кем можно было бы поговорить, заглушая внутреннюю боль, Алиса неожиданно натолкнулась на стоящего отдельно от других Палладиума. Он тихо беседовал… с Селеной!  — … еще одна смерть, — расслышала эльфея, проталкиваясь к ним.  — Миллия хотела драться с десятью противниками. Будем считать, я встала на место одного из выбывших. Все вполне укладывалось в рамки поединка, который она сама же и организовала: раз она убила, значит, и нам можно, — пожала плечами Селена. На ее груди так и мерцал странный получармикс-полуглумикс, который она уже не прятала под шарфиком.  — Ничего себе логика, — пробурчал эльф.  — Против нее выставили тех, кто сражался, но не убивал, — заметила ведьмочка. — Нужен был кто-то, кто смог бы убить. Палладиум промолчал и отвернулся. Ведьмочка, пожав плечами, кинула последний взгляд на гробы и решительно зашагала куда-то в лес. Алиса, опомнившись, помчалась за ней, ориентируясь на следы в нетронутом снегу, едва присыпавшем опавшие листья. Селену она догнала только на какой-то поляне.  — Селена! — крикнула она, тяжело дыша. Ведьмочка обернулась, увидела ее и остановилась.  — Не уходи молча! — выдохнула Алиса. — Скажи хотя бы мне! Мы же неплохо общались… какое-то время.  — Больше не общаемся.  — Но раньше ты всегда была за меня! Вспомни хотя бы тот раз, когда вы с Палладиумом на мечах… а я прибежала к вам, а Агата пыталась заставить меня рассказать… Мы сидели за одной партой, в конце концов! Для тебя это уже ничего не значит? — Я была не за тебя, — хмыкнула Селена. — Я была против Агаты.  — Ты знала?! — подскочила Алиса. — И как давно?  — Я же читаю энергии, — пожала плечами она. — Агата приносила на себе магический след Миллии больше раз, чем мы… как бы это сказать… официально сталкивались с ней. Но не так часто, чтобы ее отлучки стали слишком подозрительными даже для вас. Я просчитала ее возможные мотивы и стала держаться ближе к тебе, как к ее наиболее вероятной цели. Вела себя так, словно ничего не знала, и ждала, что будет дальше. Может быть, дождалась бы благоприятного момента, чтобы действовать. Может, нашла бы способ доказать ее предательство.  — Ты с самого начала знала, кто предатель! — простонала эльфея, схватившись за голову. Селена все это время могла читать магический след! Она прекрасно знала, кто наколдовал ту дурацкую старушку с грибочками, но подыгрывала остальным феям, которые послушно шли за старушкой прямо в лапы к Миллии. Она, наверное, легко могла найти сбежавшую Агату, а не полночи обшаривать город. И… и выходит, она с самого начала наблюдала процесс зарождения отношений Палладиума и Алисы, сталкивающихся в коридорах и оставляющих друг на друге эти самые магические следы.  — И чем бы я это доказала? — возразила Селена. — «Знаете, подружки, я энергетический демон и читаю энергии! И Агата, не поверите, частенько приносит на себе следы энергии Миллии, а значит, она и есть ее сообщник»? А потом было бы: «Лия, зачем ты вызываешь магический спецназ, я же ничего вам не сделала!» Алиса попробовала представить себе это и покачала головой.  — Да, мы бы не поверили, — согласилась она. Послышался топот, треск, шорох, и на полянку кучей выбежали Лия, Аметист и Эйлита. — Вот вы где! — обрадовалась Эйлита. — А то мы смотрим — Алиса куда-то побежала… Оказывается, за Селеной!  — Селена! — укоризненно сказала Аметист. — Даже не пришла к нам! Знаешь, какие допросы нам пришлось вытерпеть после всего этого? Мы же команда! Эверикс — всегда вместе! Селена задумчиво закусила губу.  — Знаете, — начала она, не глядя на них. — Нас сделала Эвериксом именно Агата.  — Но название придумала Лия… — начала Эйлита.  — Да нет же! — поняла Лия. — Она сделала нас такими, кто мы есть. Строила нам козни, расставляла ловушки, но только закаляла характер и заставляла нас сплотиться сильнее.  — Она сделала даже больше, чем Селена, заставлявшая нас получить чармикс! — засмеялась Аметист, вспоминая, как ее заваливали в пещере.  — Но теперь он у всех есть, — заметила Лия. — Даже у Алисы…  — Я получила его в битве за Алфею! — торопливо ввернула эльфея. Взгляд Лии остановился на получармиксе-полуглумиксе на груди ведьмочки.  — Кгхм, Селена, давай потом поменяемся комнатами, когда отремонтируют нашу, — издалека начала она. — Я хочу жить с Аметист! Селена замотала головой.  — Я вообще к вам не вернусь! — с отчаянием воскликнула она. — Я не смогла остаться ведьмой, но нормальной феей тоже не стала! Попросила у Торренуволы глумикс, а он получился с брошью чармикса! Черт знает что такое! Затея с учебой в школе была одним большим провалом!  — Но тебя никто не исключал, — заметила Алиса. — Ты была во всех списках, когда нас временно расселяли по уцелевшим комнатам. Ты, в конце концов, сражалась на нашей стороне… И всякое такое.  — Но…  — Возвращайся, — не дала ей возразить Эйлита. — В школе тьма журналистов, проходу не дают. Иногда думаешь: вот бы сюда Селену! И не одну, а с ее чудесной лопатой! Селена зажмурилась и зажала уши.  — Возвращайся, Селена! — добавила Аметист, подходя к ней близко и наклоняясь к одному из накрытых ладонью ушей. — Кем бы ты ни была: феей, ведьмой… Без тебя не так весело! Подруги засмеялись, глядя на ведьмочку. Селена была злобненькой, вредной, циничной, Селена казалась сущим кошмаром в первые неделю их знакомства, но как же им теперь ее не хватало! Разве Эверикс будет без нее Эвериксом?  — Селена, — вдруг позвала Лия. — Взгляни на себя. Ведьмочка открыла глаза и непонимающе уставилась куда-то вниз. Лия щелкнула пальцами, наколдовала простенькое карманное зеркальце и сунула ей под нос, отражая то, что происходило у нее на груди. Глумикс стекал с шеи каплями голубоватого света. Но брошь чармикса, темно-фиолетовый камень, оправленный в серебряные зигзаги молний, остался. На боку проявилась сумочка. Затем все это растаяло, но не исчезая, а словно впитываясь в тело. — Ну, вот и решился вопрос с тем, получилась ли из тебя фея, — обрадовалась Эйлита. — Пошли, фея Селена, в школу! Там после похоронной церемонии хотели что-то объявить! Алиса с Лией взяли ее за руки и повели назад, опасаясь, что она вырвется и убежит. Потом, убедившись, что не убегает, отпустили и ускорили шаг. Они успели как раз вовремя. На помост выходила Гриффин. — Министерством образования был отменен запрет на контакты фей и ведьм! — с неприкрытой радостью в голосе объявила колдунья. — Пересматриваются поправки в законах, ограничивающие деятельность ведьм и прочих темных существ! После того, как ведьмы плечом к плечу с феями сражались со злом, об ограничениях в правах не может быть и речи!  — С нового полугодия к нам переведется еще одна ведьма-первокурсница, которая, сражаясь за Алфею, открыла в себе светлое начало! — добавила Фарагонда. — В следующем году в аспирантуру Торренуволы уйдут две феи-выпускницы. А в Фонтероссе появится первая девушка-специалист! Все три школы будут наравне участвовать в мероприятиях, соревнованиях, и, конечно, у них будут совместные балы! Толпа возликовала. — Это круто! — Ура! — Супер!  — Бедный Палладиум! — расхохоталась Эйлита, имея в виду новость про еще одну ведьму, переводящуюся в Алфею.  — Ну вот, теперь на балах нужно будет не убегать от специалистов, а бороться с ведьмами за право потанцевать с ними, — Лия шутливо подмигнула Аметист. Алиса впервые за день улыбнулась. Миллия причинила немало зла, но все-таки отчасти достигла своей цели: ведьмы восстановили свои права. Кажется, оставшийся учебный год обещал быть нескучным…