О котах и кошках

Тобирама всегда любил кошек. Какие бы они не были — облезлые, одноглазые, чёрные, рыжие. Лысые, слишком худые или наоборот ленивые и неподвижные. Эти существа вызывали внутренний трепет в душе альбиноса с самого детства. Если Сенджу шёл по улице и видел кошку — обязательно подойдёт погладить. Конечно, предварительно оглянется по сторонам, чтобы этого не увидел никто лишний. А после возьмёт на руки, почешет изящную шейку, острое ушко. Аккуратно погладит в том месте, где растут усы. Кошки, как правило, всегда отвечали взаимностью и тоже терлись о ноги альбиноса, когда тот к ним только подходил. Были редкие случаи, когда Тобираме попадались неадекватные кошки, которые никому не давали себя гладить, но их, в ещё строющейся деревне, было не так уж и много. Тобирама всегда невольно сравнивал людей с котами. Хаширама — как-то подумалось Тобираме — был бы вечно спящим котом. Очень пушистым и любящим ласку хозяев. Возможно, он любил бы греться на солнце, подставив мягкий живот тёплым лучам, и тихо мурчать от удовольствия. Или же сопеть под деревом, наоборот, укрываясь от солнечных лучей под зелёной листвой. Определённо, брат был бы милым котом. А ещё в деревне были Учихи. Всех людей из этого клана Тобирама лично не знал, сколько бы ночей не проводил, составляя и разбирая личное дело каждого жителя. Зато он был знаком с Изуной и его старшим братом. И если до Мадары Тобираме не было никакого дела, то младший Учиха прямо-таки поражал своей схожестью с этими волшебными существами. Будь Изуна котом — не раз отмечал Тобирама, краем глаза следя за Учихой — он был бы гладкошерстным. Парень был очень изящным и грациозным. Вся его натура говорила о его вальяжности и какой-то ленивой надменности присущей котам. Только усов и кошачьих ушек не хватало для полного образа. Хвост имелся, но в другом месте. А ещё Учиха был живуч. После такого ранения, которое Изуне нанёс Тобирама, тебя либо спасают хорошие ирьенины — коих в клане Учиха почти никогда не наблюдалось — либо девять жизней. Вновь погрузившись в свои мысли об Изуне — которых в последнее время было до неприличия много — Тобирама пропустил чакру того самого Учихи, что невидимой тенью надвигался к альбиносу. Сенджу едва вздрогнул, когда чужая ладонь невесомо коснулась его плеча. — Тобирама, — окликнул альбиноса до боли знакомый голос. — Мм? — Сенджу повернулся и встретился со взглядом чёрных глаз. Перед ним стоял Изуна, скрестив руки на груди. — Ты сейчас к своему брату идёшь? — Ну да. — Брат просил передать твоему, — Учиха достал из набедренной сумки какой-то свиток и протянул его альбиносу. — Это с недавней миссии. И ещё… Мадара приглашал его сегодня на дружескую встречу к нам домой. Приходите вместе. — Что мне там делать? — А мне там что одному делать? Их разговоры слушать? — Ты приглашаешь меня? — Типа того. — Я подумаю. — Думай быстрее. Если что в шесть вечера. Можешь прихватить свою киску. — усмехнулся Изуна и до Тобирамы только сейчас дошло, что он все ещё держит на руках кошку и чешет ей загривок. — Обязательно, — сквозь зубы процедил Сенджу, опуская хвостатую на землю. Та что-то мяукнула и начала тереться о ноги альбиноса. — Тогда до вечера, — Изуна хохотнул и лёгкой походкой поплыл в сторону квартала Учихи. — До вечера. — в пустоту сказал Сенджу, когда Учихи и след простыл. *** Изуну всегда привлекала внешность Тобирамы. В детстве, когда Учиха впервые только увидел своего будущего соперника, он поразился. Даже чуть не пропустил удар, стараясь понять почему этот мальчик полностью белый. Позже ему, конечно, объяснили, что таких людей называют альбиносами и почему они такие. После этого мальчик не раз вырисовывал в памяти образ Сенджу. Его белые дрожащие ресницы, красные глаза. Ещё Учихе невероятно хотелось взглянуть на вены Тобирамы, но те всегда были скрыты под одеждой. А годам к шестнадцати на лице альбиноса появилось три алые отметины. Изуна слышал об этом ритуале, для чего его проводили и насколько болезненным он был. Возможно, где-то в глубине души Учиха даже сочувствовал своему врагу, что ему пришлось пройти через это. Но что уж там говорить, эти отметины невероятно шли Тобираме. До сегодняшнего дня бывшие враги ни разу не планировали пересечься в столь нейтральной обстановке. Изуна усмехнулся: Тобирама наверняка будет слишком подозрителен, даже если его брат будет сидеть рядом. Но на самом же деле Учиха невероятно долго мечтал об этом. Раньше, до заключения мира, думать об этом было совестно, и Изуна гнал от себя подобные мысли. Теперь же, когда многие люди из клана Сенджу и Учиха подружились, а некоторые даже умудрились заключить брак, Учиха понял, что ему тоже настала пора действовать. *** И все же Тобирама пришел. Это заставило Изуну довольно усмехнуться, на что Сенджу никак не отреагировал. По началу они сидели с братьями. Те увлечённо что-то обсуждали, а младшие лишь изредка перекидывались парой фраз. Когда время стало доходить до половины одиннадцатого, Изуна потянул Тобираму к себе в комнату, показать один свиток, а старшие ушли на веранду, продолжать пить саке. Немного пьяные, молодые люди зашли в комнату Учихи и тот быстро закрыл седзи. — Изуна? — Тобирама напрягся, явно не ожидая такой прыти от Учихи. — Мм? — Дверь зачем закрывать? Ответом мужчине послужило едва ощутимое прикосновение губ Изуны к его собственным. Ладони Учихи, чуть влажные от волнения, опустились на плечи альбиноса и стали аккуратно их массировать. Сенджу впал в ступор. До сегодняшнего дня он особо не задумывался об ориентации Изуны и как тот на него порой смотрит. Ловил периодически странные взгляды, но списывал все на клановую принадлежность. Теперь же альбинос явно не знал, что делать. Нет, конечно, ответить на поцелуй Тобирама мог, но не знал, хочет ли он этого. А Изуна тем временем плавно огладил плечи Сенджу, мягко переходя поцелуями к шее Тобирамы. Учиха прижимался к телу альбиноса, вдыхал его запах, касаясь паха мужчины сквозь брючную ткань. Это заставило Сенджу прийти в себя и отшатнуться от Изуны буквально на несколько шагов. В комнате царила кромешная темнота и единственное, по чему Тобирама определял местонахождение Учихи, это две блестящие точки — глаза. — Тобирама… — Изуна вновь стал медленно приближаться к мужчине. Тот не знал, что делать, а потому просто стоял, наблюдая за действиями Учихи. Изуна вновь прижался к телу альбиноса, начиная тереться о его грудь своей щекой, — Тобирама, дорогой, — казалось, что Учиха бредит. Он прикрыл глаза, уткнувшись носом в грудь Сенджу. — не надо убегать, ладно? Я ведь не причиню тебе вред. Наоборот, я хочу сделать тебе приятно. И в доказательство своих слов, Учиха медленно опустился на колени, растегивая штаны Тобирамы и вынимая его плоть. Сенджу смотрел на Изуну широко раскрытыми глазами и не мог поверить, что это происходит реально. Нет, это ведь какой-то сон. Не может Учиха с таким неподдельным желанием гладиться щекой о плоть своего врага. Не может с таким обожанием смотреть на человека, который чуть не убил. И быть такого не может, что… Что именно не может быть, Тобирама так и не успел додумать. Из мыслей его вывел горячий рот Изуны. Умелый язык проходился по быстро затвердевшей плоти. Помогая себе руками, Учиха тихо стонал от наслаждения, пуская вибрации по члену альбиноса. Тобирама невольно залюбовался Учихой. Запустив пальцы в чёрные волосы, он стал направлять Изуну, задавая свой собственный темп. Альбинос шумно дышал, наблюдая за стараниями Учихи, начиная плавно двигаться бёдрами навстречу ласкающему его член рту. Изуна старался максимально расслабить горло. В паху болезненно ныло, и Учиха то и дело вертел бёдрами. Чувствуя скорую разрядку, мужчина с трудом отстранил от себя Изуну и перетащил его на футон. Нависнув сверху, Сенджу стал быстро стягивать с Учихи одежду, целуя оголяющиеся участки тела. *** Изуна громко стонал, подаваясь бёдрами на встречу пальцам альбиноса. Он раздвигал ноги, ласкал рукой свой член, кусая губы в нетерпение. Тобирама ласкал тело парня, подготавливал его под себя. Сенджу прикусил сосок Учихи и оттянул его в сторону, тут же зализывая место укуса. По телу парня пробежали мурашки, и он томно выдохнул имя альбиноса, прогибаясь в спине. Вынув пальцы, Тобирама закинул ноги Изуны себе на талию и начал аккуратно проникать в его тело. Тобирама не понимал, что происходит. Казалось, ещё каких-то двадцать минут назад альбинос сомневался, хочет ли он вообще отвечать на поцелуи Изуны, а теперь держит в руках словно самое дорогое, что есть в этом мире. Оглаживает дрожащее под ним тело, с трудом контролируя себя, чтобы не начать двигаться быстро и размашисто. Тяжело дыша, Изуна обнимал Сенджу за шею, целовал его скулы, царапал плечи. Когда член мужчины вошёл примерно на половину, Учиха сильно зажмурился, кусая нижнюю губу. Стараясь расслабиться — что выходило с явным трудом — Изуна начал самостоятельно насаживаться на плоть альбиноса. Тот придержал его за бедра и вскоре начал двигаться. Больше Изуна не мог себя контролировать. Он громко стонал, хватался за плечи мужчины словно утопающий за спасательный круг. По виску Учихи медленно стекла капля пота, и Тобирама провел по лбу Изуны тыльной стороной ладони, убирая с него прилипшие пряди чёрных волос. Тобирама целовал Изуну. Чтобы отвлечь от болезненных ощущений, Сенджу коснулся члена Учихи у основания, начиная медленно двигать рукой. Изуна приглушёно стонал в рот альбиносу. Вскоре действия Сенджу начали приносить свои плоды, и Учиха стал расслабляться, откинувшись на подушки. Изуна прикусил мочку уха Тобирамы, начиная медленно двигать бёдрами в такт. Если раньше все тело было сковано болью, то теперь Учиха вновь был возбужден до предела. Он разводил ноги шире, развратно стонал в рот Сенджу, пальцами перебирая белые волосы. Вскоре Тобирама совсем сорвался на быстрый темп, получая полное удовольствие от происходящего. — Прошу, глубже… ааах. вставь… мне… оох… глубже, — Учиха давился собственной слюной, закатывал глаза в наслаждение. Теперь он и сам активно подмахивал бёдрами, ощущая скорую разрядку. — Изу… на… ааах! Оргазм накрыл почти одновременно. Изуна кончил первый, за ним — Тобирама. Белесые капли попали на животы мужчин. Тяжело дыша, оба ещё какое-то время лежали так, обнимая друг друга и не отстраняясь. Первым в себя пришёл альбинос. Он аккуратно покинул тело Учихи, ложась рядом и обнимая того за талию. Изуна глянул на альбиноса снизу вверх, устраиваясь у него на груди и кратко поцеловав в губы. Вскоре оба провалились в сон. *** — Мадара, ты Тобираму не видел? — Хаширама ходил по поместью Учих и пытался отыскать своего отото. — Он же вроде с Изуной ушёл. Наверное, они в его комнате. — Я посмотрю? — Смотри. Хаширама тихо подошёл к комнате младшего Учихи, отодвигая седзи. Первое, что бросилось в глаза — это раскиданые вещи. На футоне лежал его брат и обнимал Изуну. Оба крепко спали. Постояв так с минуту, Хаширама закрыл седзи обратно и пошёл к другу. — Мадара, давай ещё выпьем?.. *** Тобирама сидел дома и точил кунаи. С той ночи в доме Учих прошло около недели. Он все никак не мог выбросить произошедшее из головы. Хаширама как-то ехидно посматривал на него на следующее утро, но Тобирама уверенно игнорировал эти взгляды. Теперь они с Изуной виделись чаще. Вечерние посиделки за чашечкой ароматного чая стали намного приятнее и дольше в компании Учихи.