Когда закончится зима

За окном холодным одеялом лежит снег. Крупные белые хлопья медленно падают, оседая и сбиваясь в огромный ком в подушке мира. Уже несколько лет, кажется, я не видел за окном ничего, кроме снега. Иногда я думаю, что прошло всего несколько дней, часов, минут или вообще коротких, неуловимых секунд, но страницы отрывного календаря свидетельствуют обратное. Никто не может поручиться за то, что я все еще не запутался в днях недели или месяцах, что я не бессознательно отрывал страницы, просто чтобы чем-то себя занять. В моем доме пять небольших комнат. В каждой из них когда-то белые, но сейчас посеревшие, стены и потолок, а полы красные деревянные. Многие доски под влиянием времени начали обреченно скрипеть под ногами, но в этом нет проблемы, ведь мне не нужно красться. Больше всего свободного времени (для меня все время – свободное) я провожу в комнате с телевизором. Укладываюсь на потертый пружинный диван, укрываюсь старым пледом и смотрю в телевизор. Так я провожу время в компании двух кресел, которые стоят по углам комнаты, накрытые тканью в цветочек. Телевизор уже много лет ничего не показывает. Когда-то давно бессмысленные программы сменились на серый шипящий экран, в котором при желании и фантазии можно было увидеть любые силуэты и лица, услышать что угодно. Я вглядывался в зернистую серость и мог видеть многое, прикасался руками к экрану, пытаясь проникнуть в тот мир, но меня не пускало стекло. Там ничего не было, но я жил надеждой до тех пор, пока он не сгорел. Перепад напряжения – и моего друга не стало. Он умер с оглушающим статическим криком, а вместе с ним и все миры, которые существовали внутри него. Я вдыхал дым, его кровь, не в состоянии уйти из комнаты и закрыть ее для себя навсегда, как это произошло со второй гостиной, пока белые стены не стали мелькать передо мной в сумасшедшем танце. Комната с телевизором осталась открытой. Я прихожу туда каждый день и смотрю в телевизор. Он не подает признаки жизни, но мне остается только ждать его. Цветочный узор на ткани, что лежит на креслах, внушает мне ностальгическое настроение. Я очень давно не видел настоящие цветы, потому что все комнатные погибли. В моем саду росли пионы. Они цвели ярким малиновым, как маленькие солнца. Были и тюльпаны, но только несколько штук. Не знаю, почему не посадил больше. А нарцисс был всего один, он рос вдали ото всех. Около забора возвышался огромный куст сирени. Он цвел невероятно густо и ярко, а аромат будто пьянил. Мне хотелось каждый день проводить лежа под ветвями и пожевывая цветы с пятью лепестками. Самой теплой комнатой всегда была и все еще остается кухня (а самой холодной – вторая гостиная), потому что там есть печка, от которой нагреваются все остальные комнаты. Я просто употребляю содержимое металлических банок с едой, кухня нужна мне только для тепла и хранения этих самых банок в картонных коробках. Здесь самые серые стены, поэтому когда-то давно я заклеил их обоями, самыми дешевыми из всех, что мне предлагали. Меня уже несколько лет не заботит внешний вид моих комнат, поэтому я просто использовал остаток обоев как бумагу (так же и с календарными листами) для своих записей, а когда остатки рулона закончились, то просто перешел на те, что на стенах. Я использую их до сих пор, так как записывать мне особо нечего, просто не хочу забывать, как это делается. Мой старый двухцветный телефон давно не звонит. Когда-то я понял, что могу только принимать звонки, и всегда ждал заветный звук. Это были родственники и друзья, с которыми я уже много лет не виделся. Мне просто не хотелось никого видеть, я сам закрыл дверь своим же ключом. Возможно, это было глупо, возможно, сейчас я жалею о своем отчуждении, но в один день мой телефон перестал издавать звуки, только раздражающий оранжево-серый экран и потертые кнопки. Неприветливая женщина, приносившая мне квитанции за электроэнергию, приезжала на велосипеде. Я видел его каждый месяц, с ржавчиной и картонной коробкой на багажнике. Он не приезжает с тех пор, как выпал первый снег, будто бы целая вечность прошла, но страницы отрывного календаря говорят совсем другое. По таким сугробам невозможно ездить на велосипеде. Стены самой холодной моей комнаты усеяны трещинами, были, по крайней мере, когда я в последний раз туда заглядывал. Диван, стулья, шкаф с одеждой, пыльная люстра, свисающие провода, связанные между собой в другой мир, грязные шторы, два ковра, стол и зеркало. Я не мог смотреть на себя, поэтому зеркало накрыто тканью с цветочным узором. Кажется, раньше я использовал ее как занавески, но сейчас они мне попросту не нужны. Сквозь холодное стекло окон я вижу снег, ничего кроме снега, все белое, мягкие кусочки льда кружат и оседают на землю. Я давно стал задумываться о том, что никого, кроме меня, не осталось. Эта зима забрала всех, но не меня, и я остался в полном одиночестве, последний живой человек. Почти целая стена ушла на то, чтобы осмыслить это и в полной мере понять свое положение. Весь мир молчал, даже ветра не слышно, а я молчу в такт миру. Теперь мне стало понятно, почему затихли телефон с телевизором и я перестал видеть каждый месяц велосипед. Скоро закончится календарный год, отведенный мне для быстрых заметок. Скоро все должно закончиться, ничего не может длиться вечно, печка на кухне не может греть меня всю оставшуюся жизнь, и когда-то я замерзну. Входная дверь, как оказалось, не была закрыта на ключ, хотя я всегда был уверен в обратном. Она открылась с тяжестью и скрипом, выпуская меня из моего пятикомнатного заточения, но ключ всегда был у меня в кармане. Улица, припорошенная снегом, сияла в лучах еще не остывшего солнца. Я шел вперед, не останавливаясь и не оглядываясь, последний живой человек в этом мире. Ветра не было, но дышать можно спокойно, воздух морозный и свежий, обдает лицо прохладой, переходящей в леденящий холод каждой клеточки тела. Я иду к дороге, сухой и чистой. На другой стороне улицы нет снега, горячее солнце греет слегка колышущиеся травы и полевые цветы, но я не могу добраться до другой стороны, останавливаясь на обочине и протягивая вперед руку с пустым календарем. Птица пролетает в нескольких метрах от меня, от порыва ветра несколько листьев падают в мягкую траву. По дороге едет велосипед. Когда закончится зима, жизнь будет продолжаться.