Ревность

— Стоять! Громкий возглас, разорвавший тишину пустынного коридора, больше походил на рык. Статный мужчина в светло-сером костюме, даже не сбавил шагу, держа курс на выход. А вот белокурая красавица в обтягивающем платье, вздрогнув, испуганно замерла, и посмотрела на приказывающего огромными глазами с долей страха и обожания. — Сергей Михайлович, вы мне? Секундный испуг прошёл, и блондинка кокетливо смотрела на мужчину, стараясь встать в самую соблазнительную позу, какую только могла, препятствуя его дальнейшему продвижению. К её большому сожалению, все мысли опера были об одетом в светло-серый костюм. Поэтому он просто на просто несильно оттолкнул соблазнительницу, и, не сбавляя широкого шага, разъяренным зверем продолжил преследовать коллегу. Бедная девушка осталась стоять, сомневаясь в своей сногсшибательности. Погоня закончилась у дверей ФЭС, когда вконец вышедший из себя преследователь впечатал добычу в стену, вжавшись своим мощным телом в такое же крепкое и желанное, и прорычал: — Какого хрена это было, а, Котов? — Серёг, ты о чём? — как ни в чем не бывало поинтересовался Костя, строя из себя паиньку. — Котов! Не делай из меня дебила! Как будто я не видел, твоё отношение к этой… мошеннице! То он ей пледик подоткнет, то по ручке погладит, то успокоит в крепких своих объятьях! Ты совсем охренел, а! Или думал, я не узнаю? Майский свирепо посмотрел на своего непосредственного любовника, который своей заботой о пострадавшей-мошеннице за сегодня конкретно его достал. Натурал, херов. — Это я-то охренел? — в глазах капитана зажегся нехороший огонёк, — А кто это, скажи на милость, сегодня на Оксанкину задницу пялился? А кто Рогозину комплиментами осыпал? А кто-о-о… Договорить Константину не дали. Серёга, быстро сообразив в чем дело, укусил друга за плечо, и пока тот не очухался, впился собственническим поцелуем в манящие губы. Поцелуй вышел грубым и недолгим. — Ай! — Сергей оторвался от податливых губ и слизнул капельку крови, выступившую на укушенной губе, — Я не знаю, кто из нас больший дурак, но я стопроцентно уверен, что во всём виноват ты! Майский ещё сильнее вжался в Котова и поднял его голову за подбородок. Глаза в глаза. — И долго ты будешь ревновать? — Пока вокруг тебя будет хоть одна баба, — Костя криво усмехается — Я устал! Они вечно к тебе липнут. — Сам виноват! — майор невесомо целует его в уголок сомкнутых губ, — Это ты отказался рассказывать о нас. Ты себя изводишь. Меня изводишь. А я ведь предлагал тебе. Раскрыться. Как Шустов с Белозеровым. Они, вон, ничего не боятся. Костя смотрит устало, немного раздраженно и умоляюще. — С завтрашнего дня баб не будет! Все эмоции капитана сменяются одним единственным удивлением, если не сказать шоком. *** В помещении царила напряженная тишина. Большинство сотрудников, столпившись у стойки ресепшена, стояли, открыв рты, и смотрели на двух, упоенно целующихся, оперов. Руки майора Майского в наглую облапывали немного охреневшего Котова, который в свою очередь сильнее жался к любовнику. — Что здесь происходит?! — Галина Николаевна возмущенно расталкивает толпу и замирает на месте. — Со… совсем распоясались! Выговор! С занесением в личное дело! Обоим! — Есть, Галина Николаевна! — Костя первый отрывается от Сереги, красный, как рак. — Только я сначала одному собственнику оторву кое-что! — Котов убийственно смотрит на друга. Ещё секунда, и они скрываются в одном из коридором ФЭС. Но угрозы и ругательства Котова слышны будут ещё долго. В конце концов, смелый капитан загонит спецназовца в одну из пустующих подсобок. И через какое-то время от туда раздадутся сдержанные стоны.