Лунный туман

— Вы знаете, что он был здесь?  — Что за вздор! Его не видели с того самого дня!  — Я своими глазами видела его!  — Замолчите, Шарлотта. Тихий шелест разговоров среди портретов эхом разносился по Хогвартсу. Тугой туман скапливался прямо у самого пола, поэтому плитки почти не было видно. Часы уже пробили полночь, а по коридорам ходил лишь Филч, потому что ученикам строго было запрещено после отбоя покидать спальни. Из-за появления Тёмного Лорда. Изящная девушка в портрете с острыми ушами поправила свои длинные кудри и лениво уселась на свой стул, глядя на других соседей.  — Сегодня лунный туман.  — Ночь сегодня белая. — Заметил пожилой мужчина в пафосном сером костюме, покручивая в руках стеклянный бокал с вином. Сквозь огромные окна падал тусклый свет луны, закрытый туманом. На улице бушевал ветер, макушки деревьев сильно раскачивались, грозясь упасть, иногда стучась в окна и двери, от чего в замке было ещё страшнее. Когда малиновый закат скрылся за вершинами Хогвартса, в замке погасли яркие огни, и все замерли, словно впали в спячку, прячась. Все старались спрятаться от тёмной гнетущей обстановки в Хогвартсе. Гермиона шла довольно быстро, не обращая внимания на сползавшие гольфы, растрёпанные волосы и сильную головную боль. Головная боль заглушала тяжесть в груди, и девушка иногда останавливалась, опиралась на стены и шикалы на портреты. Идя по слизеринскому подземелью было не особо приятным занятием, но Грейнджер, на удивление, заплутала, по пути из библиотеки. Девушка медленно облокотилась на стену и тяжело выдохнула.  — Что тут делает маггловская девчонка? — Пропищала какая-то старуха, ставя свою ажурную чашку на блюдце.  — Замолчи! — Цыкнула на неё Грейнджер и сползла по стене, впиваясь пальцами в волосы. Теперь гнетущее чувство в груди росло. «Он целовал её. Он. Её.», — в голове опять всплыл образ Рона в объятиях Лаванды, и Грейнджер болезненно закусила губу. Колени дрожали, книги у ног рассыпались под громкий восклик одного портрета. Гермиона шумно втянула воздух. Страх за Гарри, Рон с Лавандой кружили голову гриффиндорки, и она неосознанно зарыдала. Бесшумно, тихо, разрезая туман своими всхлипами. Малфой. Что с ним? Как? «Он пожиратель», — говорил Гарри, но Гермиона старательно отрицала это. Малфой слишком слаб для этого, он не выносит метку. Страх за парня иногда накрывал девушку с головой, и она не знала что делать. Туман палил по коже, словно огонь, и Гермиона поёжилась от звука приближающихся шагов и холода. Драко шёл быстро, спотыкаясь, боясь быть замеченным. Руку жгло, как и всё тело. Передние белёсые пряди прилипли ко лбу, а нос быстро раздувался, втягивая холодный воздух. Рубашка вылезла из штанов, а носки туфель покрылись царапинами. Драко спускался по лестнице быстро, стараясь не думать о стеклянных глазах матери, беспокойном шёпоте крёстного и жутким шёпотом Лорда. Метка прожигала белую кожу насквозь, некрасивыми рубцами извиваясь по руке. Губы дрожали от осознания всего положения. Драко был готов рвать на голове волосы, но он лишь сухо усмехнулся, глядя на обеспокоенного Забини и Нотта. Периодически он ловил обозлённый взгляд Поттера, и его всего выворачивало наизнанку. «Он знает, чёртов шрамоголовый!» Но он тут же ловил на себе печальный взгляд карих глаз, которая старательно отводила его. Грязнокровка Она не презирала его как тот же самый Поттер. Она молчала, когда он оскорблял её, когда унижал её, она лишь с сочувствием смотрела ему в глаза. Жалела его Драко пробирала злость, он понимал, что бессилен. Летя из Тайной комнаты в спальню, наплевав на то, что может попасться Филчу, он лишь боялся его, он боялся за мать и за неё. Малфой проклинал свою детскую глупость, которая скрывала его влюблённость к девчонке Грейнджер. Ему уже было вовсе плевать на грязную кровь, которую так отчаянно пытался истребить Волан-де-Морт. «Наверное отцу уже тоже плевать» Наверное Малфой старается не смотреть на влюблённый взгляд Грейнджер в сторону Уизли, от которого Малфоя тошнит. Для него привычно выпивать бутылку огневиски с Блейзом на пару и засыпать, быстро, мечтая, чтобы ему не снились кошмары. Чтобы ему снилось ничего  — А Малфои уже наверняка устроят ужин по поводу…  — Заткнись, Шарлотта! — Отмахивается пожилой мужчина, глядя на бледную Грейнджер. — Почему ты тут, гриффиндорка?  — Просто так. — Бормочет девушка, заправляя каштановую прядь за ухо, подгибая колени.  — - Не уж то?  — Отвали от неё, Логан. — Тишину разрывает стальной голос Малфоя, и его шаги эхом разнеслись по коридору. Зашелестели подолы платьев, и картины опустели. Гермиона поджала губу.  — Что ты тут делаешь, Грейнджер? — Тёмный силуэт навис над Гермионой длинной тёмной тенью.  — Ничего. — Девушка отмахнулась и опёрлась пальцами на стену, поднимаясь. Колени тряслись, и девушку почти рухнула на пол, но Драко быстро схватил её за талию.  — Я бы посоветовал не шастать в подземельях одной. Её нос уткнулся ему в ключицу, касаясь шёлкового воротника рубашки. Его подбородок лёг ей на макушку, и Малфой почувствовал приятный запах кожи и лёгкую дрожь, которая пронеслась по её руке. Тонкие пальцы с силой вцепились ему в руки, от чего кожа загорелась ещё сильнее. Гермиона повисла на Драко, замирая. Он замолчал, опуская на неё глаза. Она обеспокоенно отодвинулась, но он схватил её за локти. Часы бьют двенадцать, и они на секунду замирают.  — Гермиона… — Его голос дрогнул, и Гермиона поймала обессиленный взгляд стеклянных глаз. Грейнджер медленно провела ладонью под колючей щеке слизеринца, и он прикрыл глаза, расслабляясь.  — Прости меня, Грейнджер. — Тихо пробормотал Малфой, утыкаясь ей в шею, и девушка мягко обхватила его за плечи. Драко вовсе забыл о жарких поцелуях Пэнси, крепких объятиях Забини и дружеском похлопывании по плечу Нотта. Гермиона выкинула из головы мягкие руки Рона, неловкие объятия Гарри и настойчивые взгляды Кормака. Она цепляется за рубашку Драко, вдыхает запах его кожи, пропитанной какими-то духами и мятой. Драко чувствует приятный аромат книг и ириса или мелиссы. По телу пробегает приятная дрожь.  — За что? — Тихо спросила Гермиона, поднимая на него глаза.  — За всё. — Он тихо усмехнулся и медленно наклонился к её губам. Гермиона толком не умела целоваться, Драко же умел это лучше. Дыхание сбилось, а ноги подкосились, но он подхватил её за плечи, притягивая к себе сильно-сильно. Гермиона почувствовала приятное тепло внизу живота и улыбнулась сквозь поцелуй, зарываясь рукой в гладкие волосы. Её тугие кудри щекотали ему щёки, но он не обращал на это внимание.  — Просто обещай мне, что сделаешь что-то, чтобы помешать этому, — она аккуратно коснулась метки под рубашкой. Драко напрягся, но медленно кивнул, понимая, что ничего не может сделать.  — У него моя мать, понимаешь. Девушка удивлённо замерла.  — Снейп обещал помочь. Гермиона обессиленно уткнулась ему в грудь.  — Дамблдор может…  — Прошу тебя, не говори директору. — Тихо произносит он, касаясь губами её лба. — Я сам, пожалуйста. И его всего перекашивает от осознания, какое задание выпало ему. Тупая судьба! Его голос дрожит, и девушка сильнее прижимается к нему. Она должна помочь ему. Спасти его, помочь.  — Хорошо. — Грейнджер медленно касается губами его щеки, но Малфой быстро хватает её за подбородок, привлекая к себе. Он крепко обнимает её, а его руки касаются её горячей кожи спины, пробираясь под тёмный вязаный жилет. Гермиона чувствует себя в это время так легко, забывая о проблемах с Роном и Гарри, с отрядом Дамблдора и Тёмным Лордом. Ей невыносимо нравится Драко, который не занимается пропагандой культа чистокровных.  — Пообещай не высовывать свою лохматую голову и не лезть на рожон, пытаясь закрыть грудью Поттера и Уизли. Они взрослые мальчики, справятся. — Тихо говорит Драко, водя пальцами по телу девушки. Гермиона закусывает губу и задумывается. Как она может обещать ему не защищать своих лучших друзей? Это ведь очень эгоистично и…  — Это ради твоей безопасности. — Заканчивает Малфой, и Грейнджер удивлённо возводит на него глаза.  — Ты заботишься обо мне? — Гриффиндорка самодовольно приподнимает бровь. Драко на секунду мешкается, но нагло наклоняется к ней.  — Просто не хочу, чтобы сама-знаешь-кто радовался из-за очередной пролитой маггловской крови. — Драко кладёт ей голову на плечо, а Гермиона довольно улыбается.  — Никогда-никогда, Малфой.  — Никогда-никогда, Грейнджер. И оба понимаю, что это значит. Молчать Жители портретов удивлённо наблюдают за подростками, иногда переглядываясь, а стены замка впитывают в себя всё, чтобы никто не узнал. Никогда-никогда.

***

25 лет спустя Роза бежит быстро-быстро. Джеймс гоняет их каждый день, от чего она к концу дня едва не падает с ног. Она должна запомнить первый абзац на сорок третьей страницы по учебнику зельеварения, а ещё она должна помнить, куда она должна лететь, чтобы прикрыть своего ловца в завтрашней игре с Когтевраном. Роуз вообще не понимает такой озабоченности Джеймса по поводу Когтеврана, но он лишь отмахивается и готовится к худшему, к Слизерину. Кузен уже час дрыхнет в своей постели, когда она, Роуз, после душа, должна осмотреть Хогвартс, чтобы никто не шлялся по коридорам. Роза едко переговаривается с портретами, которые говорят ей то про позднее время, то про громкий стук её каблуков. Роуз всё равно. Она, высокой тёмной тенью, летит по коридорам, стуча каблуками. Её длинные рыжие волосы развеваются от ветра, а юбка слегка подлетает от быстрого шага. В Хогвартсе лунный туман. Мама всегда говорил Роуз, что это происходит очень редко, и что надо обязательно загадать желание (примерно в двенадцать ночи), и всё сбудется. Роза конечно не из того числа, кто верит в приметы, но она старательно думает о тугом лунном тумане и светлой ночи. Вообще-то Роуз обожает рассматривать огромные портреты на стенах замка, который она считает своим родным домом. Когда она патрулирует Хогвартс, то внимательно изучает многочисленные портреты в огромных деревянных узорчатых рамках, покрытых различными материалами. Портреты перемешиваются с многочисленными гобеленами, но портреты всегда отличаются своей живостью. Обитатели на них всегда самые разнообразные: прекрасные, уродливые, страшные, удивительные, разговорчивые и не очень, но каждый уникален. «Можно только представить, что видели портреты в стенах этого замка», — думает девушка, накручивая на палец рыжую прядь. Роза зевает и заворачивает за угол. Она слышит громкий смех и тут же летит туда, мечтая снять уже баллы и пойти спать. Девушка быстро бежит, её тонкие ноги ускоряются, и она заворачивает за угол, останавливаясь. Тонкие руки скрещиваются на груди, а рыжие кудри падают на плечи.  — Альбус! — Громко произносит девушка, от чего её кузен вздрагивает, а его друзья оборачиваются. Нотт. Саламандеры. Забини. Малфой. Девушка замирает, натыкаясь на взгляд последнего и старательно прячет глаза. Так-так Больше чем квиддич и книги, Роуз любит строить провинившихся студентов.  — Что вы делаете здесь почти в двенадцать? — Роуз зло щурится. Альбус тяжело вздыхает, а Вистан и Манлей переглядываются, Саламандеры опираются на стены, а Малфой щурится.  — Мне начать снимать баллы?  — Не начинай, Роуз. — Отмахивается Альбус, отходя от кузины, которая зло щурится.  — Лисандер и Лоркан Саламандер, подойдите сюда, когда я ругаюсь на вас! — По-детски обиженно верещит Роза, и близнецы лениво плетутся к ней. — Вистан Нотт, смотри прямо на меня! Манлей Забини, отлипни уже от этого гобелена! Скорпиус Малфой, хватит сверлить меня взглядом! Роза выглядит крайне злой, но слизеринцев это вовсе не смущает.  — Какого дементора, вы шляетесь здесь? — Уизли начинает злиться ещё сильнее, когда слышит шёпот портретов.  — Ты просто грустишь, что мы не взяли тебя собой в паб. — Безразлично пожимает плечами Поттер, а голубые глаза девушки мечут молниями. Вистан судорожно поправляет свои волосы, понимая, что отмазаться у них не получится. Хоть это и Роуз. Манлей устало вздыхает, а Саламандеры лениво отходят в сторону.  — Увольте меня от этой прерогативы! — Отнекивается Роуз. — Немедленно покиньте коридор, или хотя бы не попадались бы мне на глаза. Она быстро кидает взгляд на наручные часы, которые показывают ей без десяти двенадцать. Девушка устало опирается на стену, сдаваясь. Она больше не желает читать им нотации, так как спать хочется ужасно.  — Так быстро? Серьёзно, Роуз? — Хохочет Скорпиус, но девушка игнорирует его.  — Пошли вон! — Орёт девушка, и Альбус, не желая собачиться с кузиной, хлопая её по плечу, летит по коридору, а за ним бежит Лисандер и Манлей, в то время, когда Вистан вальяжно семенит за ними под шипящие возмущения Лоркана.  — И минус десять баллов со Слизерина! Уизли разворачивается, проходя пару шагов, как кто-то хватает её за руку.  — Альбус, я же сказала…  — Рози, Рози, — Уизли широко открывает глаза и утыкается в грудь Малфою, который (по-видимому) остался. — Как дела? Чёрт, чёрт, чёрт! Малфой! Соберись, Роуз, это всего лишь Малфой. Всего лишь Малфой, с которым она целовалась месяц назад в гостиной Слизерина, когда Альбус праздновал свой день рождения. «Это видели только портреты, значит никто не видел! Поэтому всё в порядке», — думала отчаявшаяся Роза, но злой Скорпиус навряд ли поддерживал её.  — Всё прекрасно. — И Роза почувствовала, что Скорпиус нахохлился.  — Точно? Наверное потому что ты избегаешь меня уже две недели! — Заорал Скорпиус, а молодая женщина с портрета строго цыкнула на него.  — Если быть точнее, то три, — промямлила Роза, а Малфой ещё сильнее сжал её руку. — Отпусти меня немедленно!  — Если ты объяснишься! И Роза действительно хочет объясниться, но продолжает думает о том, что Скорпиусу очень хорош в этой чёрной водолазке, которая подчёркивает его подтянутое длинное тело. Девушка решает, что если бы Скорпиус мог причинять боль взглядом, то на неё, Уизли, обрушилось бы тысячу «круциатосов». Роза чувствует себя неловко. А почему она бегала? Уизли на секунду задумалась. «Во-первых, он Малфой! Грёбаный аристократ, а его семья гонится за чистотой крови, хотя кому это надо в двадцать первом веке? Во-вторых, он друг Альбуса. И если Альбус узнает об этом маленьком недоразумение (ну, а её симпатии к Скорпиусу и их поцелуе), то скорее всего он вызовет Джеймса, и они вдвоём наставляют ему палок в зад. В-третьих, Роза как-то слышала от Лили, что Скорпиус ей нравится, а поступать так с кузиной она не могла (или нет?) В-четвёртых, у Скорпиуса непонятные отношения с Роксаной, её кузиной. В-пятых, он любит чёрный чай, а Роза зелёный…» Что за глупость? Роза тяжело вздохнула, понимая, что попросту ищет себе оправдания. Да она самая обыкновенная гриффиндорская трусиха (звучит как горячий снег). Боится быть отвергнутой, да ведь ему, Малфою, наверняка больше нравится та же Доминик или Рокси. Розе почему-то не хотелось этого признавать, и она отодвинулась от Малфоя.  — Я не была в настроении.  — Три недели?  — Да. Да и тем более Джеймс гоняет нас по тренировкам, а ещё мне надо было сдать сочинение по зельеварению, ну и я ведь префект, — перечисляла Роза, признавая самой себе, что оправдывается. Блондин недоверчиво покосился на неё.  — Разве тебе совсем не важно? — Вдруг перебил её парень, заставляя старика на картине подавится чаем. Роуз подняла на него свои голубые глаза и стыдливо поджала губу.  — Скорпиус…  — Мне всё ясно! — Вскричал слизеринец. — Ты просто стыдишься этого! И наверняка начнёшь говорить, что ты была пьяна! Конечно, зачем такой как ты паршивый Малфой! Как я мог влюбиться в тебя?! Он отскочил от девушки, а она обессиленно шагнула к нему.  — Нет, — Роуз почувствовала, как глаза начинают краснеть. — Ты не прав, мне вовсе не стыдно! Я действительно была немного пьяна, но это не значит, что я… — Роза на секунду замерла, поднимая на него глаза. Скорпиус, растрёпанный от переизбытка чувств, согнул руки в локтях, сжимая кулаки, внимательно смотря на девушку.  — Ты сказал… Ты сказал, что влюблён в меня? — Удивлённо пробормотала девушка, и парень покраснел.  — Я вовсе… Девушка повисла у него на шее, счастливо улыбаясь.  — Я тоже, Малфой. Я тоже. Папа как-то рассказал Скорпиусу о лунном тумане, когда ночь стоит светлая. Именно тогда отец посоветовал загадать Скорпиусу желание, обещая, что оно обязательно сбудется. Вообще-то Скорпи никогда не думал, что его отец верит в такие глупости, но его папа говорил ему об этом с такой загадочной улыбкой, от чего Малфой-младший почему-то верил ему и иногда ждал светлую ночь. Часы на стене бьют двенадцать, и Скорпиус быстро целует Уизли в губы. Роза целуется неплохо, поэтому он настойчивее прижимает её к себе, когда руки девушки зарываются в его гладких волосах. «Всегда-всегда», — думают подростки, продолжая нежиться в объятиях друг-друга. А портреты удивлённо переглядываются.  — Вы помните, как та маггла Грейнджер лобызалась с Малфоем? — Тихо шипит какая-то женщина, поправляя свою шляпку.  — Мы должны молчать, Люсиль. — Отмахивается Шарлотта, вставая со своего стула.  — Всегда-всегда. — Подтверждает мужчина. — Ночь то опять светлая.  — И опять туман.  — Думаете их родители жалели об этом? — Шарлотта ехидно улыбается, намекая на поцелуй Гермионы и Драко двадцать пять лет назад в том же самом коридоре. У жителей картин чертовски хорошая память.  — Никогда-никогда.