skateboarding

Чанелю хотелось забиться в угол и спрятаться от всего мира. Так, чтобы никто больше не нашел, не увидел. Пусть о нем забудут и никогда не будут вспоминать. Настроение колебалось между “умереть быстро” и “выйти в окно”. Давя слезы подушкой, парень не понимал, как вообще дошел до такого состояния. Ведь с той их встречи прошло лишь пару дней, но ведь Се… Он… Почему так сделал? Зачем? Что сделал Пак, чтобы такое отношение было к его персоне? Чан не понимал… Он вообще теперь ничего не понимал, а просто хотел исчезнуть и забыть. Кулаки были разбиты в кровь, а на стенах остались отпечатки и сбитые обои. На ладошках были небольшие кровоподтеки из-за отросших ногтей, ведь парень слишком сильно сжимал руки. Когда-то эстетичная квартира превратилась в полный кавардак, а маленький Йонг всё не мог понять, что случилось с вечно веселым старшим братишкой? Почему тот сейчас давиться слезами в своей комнате, каждый раз очень громко откашливаясь, а после запивая все горьким алкоголем? Младшему было трудно и он просто сбегал на улицу, где катался на доске с Сехуном, особо не задавая вопросов. Хотя очень хотелось… Но вот опухшие глаза и серьезный вид парня совершенно отбивали желание… Аккуратно открыв дверь, Чанель наконец-то вышел из своей комнаты. Все это время он не ходил на работу и просто сидел дома. Парень почти не видел брата, ибо боялся, что тот может начать задавать вопросы. Но… Здесь и сам Пак виноват, верно? Так ему хотелось думать… Юноша вроде и хотел все свалить на чертового Сехуна, что вот так грубо отказал Чанелю, но сам понимал, что виноват больше. И зачем только?.. За эти дни волосы успели отрасти также, как и щетина. Почесав подбородок, Пак быстро оделся в первое, что попало под руку и вышел из квартиры, дабы наконец-то купить что-нибудь поесть, а не этот чертов рамен. Когда он вышел, Чан сразу стал щуриться и корить себя за то, что не взял с собой очки. Но вот он взглянул вперед, сразу потупил взгляд и прикрылся отросшей челкой, и в голове сразу появились те слова: “Ты слишком жалок, отвали от меня. Я лишь помогал твоему брату, а с тобой я не хочу иметь дел”. После Чанель не слышал ничего, хотя Сехун продолжал говорить. Внутри что-то просто оборвалось. Ускорив шаг, парень надел наушники и попытался как можно скорее скрыться с места. Но он не увидел самое важное… Да и какая разница, как смотрел на него Се в этот момент. Как изменилась его внешность. Ведь до этого тот сиял красками, а теперь был лишь в черной потертой майке, а прическа сменилась на темный оттенок каштанового с длинной челкой. Но зачем это замечать, верно? Поэтому Пак свалил оттуда очень быстро. Зайдя в небольшой магазинчик, что находился прямо рядом с их домом, парень вздрогнул он резкого звонка и нехотя ответил: — Кай… Я сейчас не хочу разг… — но договорить ему, конечно же, не дали, ведь это тот самый неугомонный парень, которому всегда нужно рассказать. И неважно, хочет этого собеседник или нет. Обладатель низкого и бархатного голоса начал резко выдавать кучу слов в микрофон небольшого телефона, а Чанель все пытался понять, что он несет. — … ты даже не представляешь какой он классный. Но мне кажется, он такой недоступный, — хмыкнул Кай и чуть понизил тембр голоса, — он не такой, как все остальные, с кем я был… Я хочу оберегать его и сжимать в объятиях, и вся такая хрень. У Чанеля ком посреди горла встал. Слезы так и хотели вновь политься из глаз, но тот старался и дальше держать все в себе: — Ты так про каждую пассию говоришь, — лишь фыркнул Пак и положил очередной продукт в небольшую корзинку, в которой уже лежали хлеб и яйца, — ты прям так уверен? — Он… Он другой! Кенсу такой лапочка… И кажется таким недоступным! — вновь и вновь, как мантру, повторял обладатель темной кожи, а Чанель лишь продолжал закатывать глаза, — мы сможем встретится? Я давно тебя не видел, ты как-то совсем пропал. — Я даже и не знаю, — Пак вспоминал то, как он сейчас выглядит, и как-то не особо хотел показываться, — я на днях пойду перекрашиваться, посидишь со мной? — Конечно! Пришлешь смс с датой и временем! — почти проорал в трубку собеседник, а после быстро сбросил. Чанелю оставалось лишь тяжело вздыхать. Оплатив покупки, Пак вновь постарался как можно быстрее прийти домой, чтобы не видеть Сехуна. Но вот на улице его ждал уже один Йонг и смотрел на брата умоляющим и взволнованным взглядом: — Чаннииии, мы ждали тебя так долго, а ты все не возвращался, я уже начал волноваться! — Выпалил малой и подорвался, обхватывая старшего руками и крепко сжимая. Сердце Чана пропустило резкий удар. — М.. Мы? — заикаясь, проговорил тот и удивленно посмотрел на братишку. — Ну да… Сехун-хен хотел тебе что-то сказать, но так и не дождался и убежал на учебу! У него было такое красивое пальто, я хотел бы себе такое же. — С улыбкой проговорил Йонг и отошел от Чанеля, подходя к двери подъезда. Старший встал, как вкопанный, и не знал куда ему сейчас идти… В дом, чтобы снова засесть там? Или найти Сехуна… Хотя… Подойдя к двери, Пак открыл ее и поднялся к своей квартире. Младший сразу убежал к себе в комнату, а Чан ушел на кухню, дабы пообедать и приготовить что-нибудь вкусненькое на вечер. Но его все это время не отпускала мысль о том, что же все-таки хотел сказать Сехун? Извиниться ли? Или послать куда подальше? Или еще что-то? Да пошел он… Чанель вроде и хотел вычеркнуть этого человека из своей жизни, но просто не мог. Что-то тянуло к нему… Как говорил Кай? Хотелось оберегать, ведь парень, казалось, просто защищался такими резкими словами. А Чанель… Какую защиту мог дать тот, если так расклеился после пары слов? Пак ненавидел себя за это, он должен был быть сильным, а так подвел. Аккуратно открыв коробку яиц, парень взял парочку и отложил ненужную вещь подальше. После, он разогрел сковороду и все же решил сделать обычную яичницу с кубиками колбасы. Глубоко вздохнув, Чанель принялся за готовку, пока Йонг бегал по квартире и напевал веселые песенки. Хорошо, хоть Се ничего ему не рассказал. А может ли вообще быть хоть что-то хорошее в этой ситуации? Этого точно Пак-старший не знал… *** Сехун не находил себе места все это время. Теперь он реально испугался и очень сильно. Парень даже не понял, когда произнес такие роковые слова. Будто их сказал вообще другой человек, а не сам Хун. Да как такое могло произойти? Просто дал волю ниоткуда появившимся чувствам и сбежал, а ведь сначала так ярко улыбался, что даже сам охренел от сделанного. Но ничего уже не вернуть. О понял это, когда не видел Чанеля уже второй день. Плюнув на все, он к херам выкинул весь свой красочный гардероб, оставив лишь пастельные и темные тона. На последние деньги сходил в салон и перекрасил волосы в новый цвет, прямо под цвет глаз, и сделал новую стрижку. Парень не мог более быть сбой, зная, что оборвал счастье такому веселому пареньку как Пак Чанель. Сехун просто не мог… Ведь всего лишь парой слов он мог убить человека, все его доброе отношение к жизни. Что, если Чан перестанет так радостно улыбаться? Се, в таком случае, просто повесится. Он не выдержит такого натиска. А Йонг… В его глазах столько боли и волнения, но мелкий не может даже спросить толком! Да и Сехун не сможет сказать… Лишь нахмурится и уйдет... “Слабый” - постоянно проносится в голове и мучает каждый день… Когда парень увидел Чанеля спустя такое долгое время, казалось, что прошел год, Се не мог оторвать взгляда от него. Ему хотелось верить, что это был не Чан, а какой-то другой парень, пьяница или наркоман, но вот пепельно-фиолетовые волосы и растопыренные ушки говорили об обратном. Хуну хотелось подбежать, узнать, все ли хорошо, обнять и больше никогда не отпускать. Но вот… Сделав шаг вперед, Се одернул себя. А захочет ли Пак его выслушивать? Принимать объятия? Уж точно не от такого грязного человека, как Сехун. Морально состояние лишь ухудшилось, поэтому позанимавшись с мелким еще несколько минут, Се уже собрался уходить, но ему все же пришла мысль договориться о встрече с Чанелем. Поэтому, быстро сбегав до квартиры, где Хун надел брюки и водолазку, после накинув плащ и поправив туфли, он покинул помещение и быстро выбежал на улицу. Но вот там все еще был один лишь Йонг, ожидавший брата. Выдохнув, Сехун немного подождал, но после ему пришлось идти на учебу… Как на учебу… Се просто побежал в кофейню рядом с университетом, где договорился встретится с другом… Ветер бил в лицо, а дорогие брюки испачкала мимо проезжающая машина. Был бы это обычный день, так Се обматерил водителя и точно бы что-нибудь кинул вслед, но уж точно не сегодня. Дождь шел всю ночь, поэтому сейчас вокруг был немного спертый запах. Деревья также стали сильно пахнуть, и все это разносилось по улицам Сеула, радуя людей. Как можно быстрее переставляя ноги, Сехун почти бежал к спасительной кафешке, где увидит Бекхена и сможет узнать, что же делать несчастному, теперь уже брюнету. Не замечая людей, Се наконец дошел до места встречи и ворвался в небольшое помещение. Свет в кафешке был очень теплым, как и цвет стен. Кофейные оттенки распространялись по всему заведению, радуя глаза вошедших гостей. Небольшие столики стояли в 2 ряда: около окна и чуть дальше. Заведение так и манило своим уютом. Посетители заходили сюда, дабы успокоить свои нервы и поговорить со своими друзьями о чем-то невероятно хорошем и поднимающем настроение. А вот и Сехун. Парень огромными шагами дошел до столика, где сидел не очень высокий парень с высветленными волосами и яркой улыбкой: — Бек… Я… Я снова натворил дел… Я не знаю, что мне делать… — уже чуть ли не ревел парень, падая головой на свои руки и скрывая покрасневшее лицо. Глаза были полны боли от тупого и непродуманного поступка, — Бек… Я чувствую себя таким монстром. — Слушай, я ничего не смогу понять, если ты продолжишь обо всем говорить ТАК. Расскажи мне подробнее, — с доброй улыбкой проговорил парень и погладил Се по голове. Старший всегда приходил на помощь О, ведь тот постоянно устраивал всякую хрень, в которой потом никак не мог разобраться. А Бён все слушал и пытался как-то помочь другу. Поэтому Бекхен уже привык к слезам младшего и знал, как быстро привести его в чувства. Сехун быстро поведал старшему обо всем, что происходило за последнюю неделю. А Бек просто слушал и иногда кивал. В такие момента О и вправду казался маленьким ребенком, который разбил вазу и теперь боялся, что его накажут. Таким мыслям Бён улыбался и чуть склонял голову, продолжая слушать: — То есть ты просто послал человека, который так хорошо к тебе относился, при этом испортив его? — переспросил Бекхен, после чего младший вновь уткнулся лицом в свои руки. — Так, не раскисай. Ты общался с ним после этого? Просил прощения? — Я… Мне страшно, хен. Вдруг он просто пошлет меня на все четыре стороны и даже не станет слушать! А я не хочу быть ненавистным для такого человека, как он… Мне так нравилось, когда он улыбался, даже если у него что-то не получалось. Точнее, это было очень странно, и мне хотелось хоть как-то быть ближе, хен! Но… Я снова все порчу… Тут Бекхен ярко улыбнулся. Такое у Сехуна было в первый раз. До этого он никогда не интересовался другими людьми. У него был узкий круг друзей, состоявший из одного только Бека и каких-то парней, с которыми он катался на скейте. Но вот этот никому не знакомый Пак Чанель, видимо, изменил все. О взволнованно смотрел на улыбку старшего и не понимал, что с ним такое. А после сильно раскрыл глаза и затараторил: — Нет… Нетнетнетнетнет… Я не… Я не мог! Это все какая-то херня! Полная хрень! Этот Чанель тупой и странный хрен, мне просто хотелось понять, почему он странный! Я… Да неееет… — Се громко стукнул по столу и откинулся на диванчик, — да он меня в жизни не простит. Бекхен наклонился к Сехуну и чмокнул в лоб. Нежно улыбнувшись и погладив младшего по голове, парень продолжил: — Сейчас ты пойдешь к нему и постучишься в дверь. Если он тебя пустит, а я точно знаю, что пустит, просто скажи ему все, что сейчас говорил мне. Прошу тебя, просто не делай глупостей. Сейчас я так рад за тебя, что готов сам тебя туда отвести. — Но хен… Я же… — Сехун, ты меня понял? — Да…. — Попрощавшись с другом, парень направился в сторону своего дома. Он уже не знал, точно ли ему нужно это делать. Может, все-таки оставить все, как есть? Зачем ему все это? Отлично же жилось без всяких чувств и эмоций, которые испытывают простые смертные. Ведь так прекрасно ничего не чувствовать, ты просто существуешь. Се никогда не понимал, почему так горько плачет Бек, когда его бросил какой-то парень. Ну расстались и расстались, что тут такого? Это ведь нормально, наверное. Но старший лишь закрывался у себя в комнате и утыкался лицом в подушку, давясь слезами и пытаясь не поддаться порыву изрезать вены в кровь. Но он старался быть сильным, чтобы дать понять маленькому Се, что чувства — это хорошо. И вот этот день пришел. Но О старался отгонять все эти мысли. Поэтому парень свернул в небольшой проход между домами и решил идти чуть дольше, размышляя что ему делать. С одной стороны дико хотелось извиниться, с другой — хотелось забыть тех двоих за то, что заставили чувствовать себя так. Еще этот Пак Чанель… Вечно улыбающееся создание, которое только и может, что радоваться любому моменту. Но… Почему в этот раз все было не так? Почему теперь он не улыбается? Где то счастье, которое этот милый паренек дарил всем? А эти огромные руки, которые могли обхватить полностью и крепко сжать до хруста костей. А теперь Се испортил его. Одной лишь необдуманной фразой он сломал такого прекрасного человек и теперь даже боялся что-либо делать. Погода все больше портилась, и над городом сгущались тучи. Настроение О полностью подходило под моросящий дождик и с каждым разом все больше усиливающийся ветер. Домой хотелось все быстрее и быстрее, но Се почему-то шел слишком медленно. Дождь усиливался, и через пару минут Хун был уже полностью мокрый. Вещи на нем были дорогие и портить их особо не хотелось, поэтому парень все же ускорился и спустя пару минут уже стоял перед дверью в квартиру Чанеля. Он даже не помнил, как там оказался. Просто резко появился у двери с красиво выведенным числом 28. А хотят ли его видеть там? Или, может, сразу уйти, пока его взашей и с кучей матов не выперли оттуда? Выдохнув, Се подвел кулак к деревянной поверхности, но вдруг в лицо ударил луч света: — Сехун? — удивленно произнес Чанель. А парень напротив просто стал в ступор. Шоколадного цвета глаза не сверкали как раньше, цвет волос сменился на слишком темный, даже черный. А одет парень был в огромную майку с рамштайном и старые шорты. Его лицо сильно изменилось, будто перестало отдавать то тепло, которое постоянно выделяло это высокое создание. Чан даже стал немного горбатым, будто каждый день таскал мешки из вагонов. Да и вообще стал выглядеть сорокалетним работягой, которого бросила жена и оставила одного с ребенком. Сехуну стало еще больнее, будто хреновое настроение начало усиливаться в геометрической прогрессии, а сам парень просто не мог ничего с этим сделать. О резко захотелось крепко обнять парня напротив, извиниться за все, что тот натворил. Упасть на колени и свернуться калачиком перед Чаном, но получилось выдавить лишь — Ч… Чанель… Прости.