***
Полторы недели пролетели быстро ─ Пелагея металась между домом и «Голосом». До безобразия однотипные дни перемешались, гора дел, которую девушка пыталась разгрести, кажется, совершенно не уменьшалась, а наоборот, наводила еще больше суеты. Грезы о выходном, во время которого Поля собиралась проваляться в кровати вместе с дочерью, наконец-то стали реальностью. И первая половина дня прошла именно так, как планировалось, а вторая ─ началась уборкой, плавно перетекая в готовку ужина, и закончилась купанием Мии, а потом купанием и сушкой Феликса. ─ Ха-а-ати-ит!.. Мама!.. ─ пытаясь забрать из Полиных рук жужжащий фен, которым та беспощадно сушила пса, так и норовившего сбежать куда-нибудь под стол, малышка закрывала черную «сушилку» ладошкой, ругаясь и пыхтя на своем детском языке, иногда переходя на нормальный русский. ─ Солнышко, дай мама Фила высушит, ─ закатила глаза Пелагея, на мгновение выключая кнопочку, убирая фен, и посадила маленькую защитницу на диван, чтобы не мешалась, ─ а потом можете играть дальше, ─ покачала головой, сдувая лезущие пряди с лица, и гостиная вновь наполнилась неприятным звуком. Поняв, что против мамы ничего не сделаешь, Мия перелезла на другую сторону дивана, держась ручками за плечи девушки, присела на самый край, свесив ножки, и сочувственно погладила четвероного друга по мордочке. Улыбнувшись дочери самой милой улыбкой, Поля прибавила горячему воздуху мощности, обдувая шерсть сначала на спине, а затем на животе животного. Феликс же упрямо перевернулся обратно на спину, упершись лапами в паркет, не позволяя на себя дуть, и счастливо высунул язык, уложив голову на передние лапы, виляя хвостом. ─ Я смотрю: вредничать у вас семейное, да? ─ щелкнув Фильку по влажному носу, Пелагея выключила «адскую машину» и выпустила четвероного, признавая свое поражение тяжелым вздохом, переводя взгляд на Мию. ─ Дя-я, ─ кивнула малышка. ─ Ну все понятно, ─ заключила Поля, переведя взгляд на Феликса, который уже вытирался об ковер, пофыркивая. ─ Мамоська-а, ─ дождавшись, когда блондинка уберет на место фен, повесит сушиться мокрое полотенце и вернется на свое место, девчушка забралась к ней на колени, обнимая ручками ее за шею, поцеловав щечку, и уложила головку на грудь. ─ Чего мызишься, солнце мое? ─ улыбнулась Пелагея, заваливаясь вместе с ребенком на диване, устроив Миюшку у себя под боком, и положила голову на руку, упершись локтем в обивку, встретившись с карими глазками, глядевшими на нее теперь снизу. ─ Де папа? ─ засунув пальчик в рот, который был ловко перехвачен молодой мамой, хлопая пушистыми ресничками, спросила Мия. ─ Папа? А папа у нас... ─ на секунду она задумалась, подняв глаза к потолку, сглотнув. ─ А у папы уже последний концерт прошел, скоро приедет, потерпи немножечко, ─ нежно поглаживая дочурку по животику и поправляя на ней кофту пижамки, Поля наклонилась и поцеловала ее в носик, щекоча своими волосами личико Миюшки. Та захихикала, морща нос, накручивая на пальцы блондинистые волосы, и выгибалась в спине, опершись пяточками в мягкую поверхность. Потом она заинтересовалась крестиком, свисающим с цепочки на шее, то ловя его в ладошку, то отпуская. ─ Спать идем, м? ─ прошептала Пелагея, не поднимая головы, целуя свою сладенькую девочку в щечку. Надувая медовые губки, Мия серьезным взглядом изучала мамино украшение, ничего не отвечая на Полин вопрос. Ну да, играть поинтереснее, чем спать, и все равно, что игрушкой служит крестик на цепочке, ага. ─ Миюш, ну я с кем разговариваю?.. Так, все, Мианна Дмитриевна, пойдемте спать, ─ села на диване, зачесывая волосы назад, и поднялась на ноги, беря свою кареглазую любовь на руки. Девушка отворила балконную дверь и вышла навстречу холодной ночи, вдыхая ее морозный воздух и направляя взгляд на хмурое небо. С улицы доносились приглушенные голоса и неторопливая возня. Воздушные пушинки укрывали все вокруг белоснежным ковром, создавая впечатление, будто нет ничего невесомее крохотной и маленькой снежинки. Поля, облокотившись локтями на перила, передернула плечами, спрятав нос в теплой ткани накинутой кофты. Затем руки закрепились в крепкий замок. Этот жест проявлялся неосознанно, когда она хотела совладать со своими эмоциями и мыслями. Вот и сейчас ─ Пелагея провожала взглядом падающие снежинки, заставляя себя думать о бесконечных репетициях, о нокаутах и прямых эфирах; о листах, на которых красной ручкой были выведены стрелочки, соединяющие имена участников; о маме, раскритиковавшей подобранный репертуар для ребят; о замечании, что Поля стала мало спать и практически не кушает; и блондинка все ловила глазами снег, нарочно в подробностях вспоминая, как убирала сегодня квартиру, соорудила себе и дочери ужин; как укладывала Миюшку спать, пялясь на телефон, мирно лежавший на прикроватной тумбочке; как накинула на плечи первую попавшую кофту и вышла на балкон... Она потянулась к айфону, который она закинула в карман той же самой кофты, и, войдя в ютуб, ввела в поисковую строку имя и фамилию мужа, решая посмотреть какие-нибудь видео с новых концертов Билана. «Дима Билан потерял сознание на концерте». Пелагея, сглотнув, нажала на значок и открыла видеозапись на полный экран. Затылки зрителей. Приглушенный свет. И Он, стоявший на сцене, державшийся обеими руками за стойку микрофона. Поприветствовав дорогих гостей, пришедших на его концерт, и сказав несколько добрых слов о городе, молодой человек замолчал, вцепившись в стойку сильнее и опустив голову, едва покачиваясь на месте. Секунда... Две... Три... и Дима упал без сознания, раскинув руки в разные стороны, слегка согнув левую ногу. Зрители громко завопили, аплодируя артисту практически стоя; музыканты не шевелились; танцоры оставались стоять за кулисами ─ все считали, что обморок ─ это часть запланированной программы. Видео оборвалось. Поля, заблокировав телефон, сжала его в ладони и уставилась вдаль горизонта. Небо над головой казалось низким и неприкаянным, ветер трепал волосы, а его вой звучал подобно призывам о помощи.***
Близилась глубокая ночь, а сон все так и не шел. Мия, отвоевав у мамы половину кровати, завернувшись с головой в одеяло, находилась в нежных объятиях Морфея, блуждая вместе с богом сноведений по воздушно-розовым грезам. Феликс устроился под ножками маленькой хозяйки, уложив голову на передние лапы, пряча темный нос в простыне. А Пелагея сидела за столом, на кухне, и черкала ручкой на листочке рисунки: всяческие цветочки, сердечки, девочку в платье и с милым бантиком на голове. Так бы она сидела и дальше, если бы телефон, лежавший рядом с хрустальной вазочкой, в которой находились конфеты в разноцветных обертках, не оживился. Поля с замиранием сердца приняла вызов и приложила айфон к уху. ─ Доченька, привет, ─ голос Светланы Геннадьевны оказался таким бодрым, что девушка на мгновение даже телефон от уха отстранила, чтобы посмотреть на время. Два ночи. ─ Не разбудила? ─ Приве-е-ет, ─ растерянно протянула Поля. ─ Нет, не разбудила, а что такое? Чего звонишь так поздно? ─ Да поговорить с тобой решила, материнское сердце чувствовало, что ты тоже не спишь, ─ усмехнулась женщина. ─ Кстати, почему не спишь-то? Поди еще ребенок на ногах до сих пор, ─ тон стал серьезным и укоризненным. ─ Пелагея, надеюсь, ты не портишь Миен режим сна своей вот этой вот ночной бодростью!? ─ Ма-а-ам, ─ протянула Поля умоляюще, надеясь, что мама перестанет читать нотации, и оперлась подбородком в руку, устало прикрыв глаза. ─ Не беспокойся, Мия спит уже давно, никто ее режим не портит. А я не сплю, потому что не хочу. Хоть убей, но не могу я уснуть! А вот почему вы, Светлана Геннадьевна, не спите в столь поздний час? ─ является вопросом, ─ хитро сузила глаза, проговорив заговорщеским голосом. ─ А у меня детеныш не спит, представляешь!? ─ Режим, Светлана Геннадьевна, нужно соблюдать строгий режим сна, иначе не будет никакой дисциплины, ─ хихикнула Пелагея и заправила блондинистый локон за ухо, облизав губы. ─ Чего новенького у вас?.. Дима не звонил?.. Поля замерла в нерешительности. В трубке повисло молчание, что создавалось впечатление, будто девушка что-то вспоминает. ─ Нет, ─ просто ответила она, передернув плечами от дуновения ветра, ударившего по коже, пробравшегося через приоткрытое окно на кухне, ─ а должен был? ─ Полюш, ты только не волнуйся, пожалуйста, ─ осторожно начала Светлана Геннадьевна. ─ В общем, Диме твоему плохо на концерте стало, свалился без чувств прямо на сцене... ─ А-а, ты об этом, ну я знаю, видео видела, ─ совершенно спокойно отозвалась Пелагея, перехватывая телефон левой рукой, вновь беря ручку и выводя по листу лепестки цветочка. ─ Ты сама-то как? ─ взволнованно спросила женщина. ─ Да нормально я, мам. ─ Ты сильно не нервничай, все хорошо будет, слышишь? ─ настаивала Ханова. Поля, сжав айфон между ухом и плечом, закатила глаза и шумно выдохнула, поджимая губы, чтобы, не дай Бог, ничего резко не ответить самой родной на свете женщине и не поругаться с ней после этого. ─ Переутомился Дима, с кем не бывает... Скоро вернется домой. ─ Мама, это ты не переживай, я в полном порядке. Все, целую, пока. Сбросив вызов и положив телефон обратно, Пелагея, зачесывая пальцами распущенные волосы назад, на одну сторону, поднялась из-за стола, подошла к открытому окну и машинально оказалась за занавеской. На ее лице играла безмятежность, через миг сменившаяся удивлением. Ей снова звонили. «И не спится ведь!» ─ с нотками раздраженности подумала девушка, принимая вызов. ─ Да, Полин?.. Гагарина защебетала нечто громкое и эмоциональное, что Поля непроизвольно поморщилась. Полина в самых ярких красках рассказывала о том, как Билан на глазах своих зрителей потерял сознание, добавляя к своему пересказу увиденного видео, облетевшего весь интернет, искреннего сожаления, пожелала подруге не беспокоиться, ведь Дима ─ «здоровый жеребец, правда, немного дохленький, но все равно здоровый и сильный!» Потом Гагарина начала возмущаться на Пелагею из-за того, что она слишком спокойная для жены, чей муж заболел; что она не звонит молодому человеку, не поддерживает его. Когда звонили Катя Добрякова и Азиза, Поля всего-навсего не подняла трубку. А когда посыпались сообщения, ей пришлось вообще отключить телефон, чтобы ничего не видеть и не читать об обмороке Димы. Оставив мобильник, который она перевернула экраном вниз, на кухне, девушка ушла спать.