Труп будет молчать

POV: Автор. Дверь закрылась ещё час назад, но парни до сих пор не смогли найти возможность открыть её изнутри. Они понимали, что это может быть началом конца. Может, их оставят тут навсегда, заставляя умирать от голода. Но это ведь школа. Рано или поздно кто-то откроет чёртову дверь и выпустит их. Но был ещё один вариант. Кто-то ждал, когда закончится смена и школа закроется до завтрашнего дня. Но это были лишь догадки… Прошло два часа, на улице уже, наверняка, стемнело, ведь на часах уже почти семь. Парни сели на пол, облокотившись спинами друг о друга и терпеливо ждали, когда незнакомец даст хотя бы ещё одну подсказку. Лампочка в помещении погасла, комната погрузилась во мрак. — Замечательно… — устало сказал Эйдан. Им уже было всё равно, сидеть в темноте или под светом постоянно мигающей старой лампочки. Но и в темноте им не пришлось долго сидеть. Снова раздался щелчок, дверь противно заскрипела, и парни подорвались с места, выбегая из комнаты, чтобы застать «спасителя». Коридор оказался так же пуст, как и подвал. Человек будто испарился. — Что дальше? — Я не могу понять, зачем они это делают… — Картер нахмурился. Он будто проклинал себя за то, что не мог разгадать эту загадку. — Ты пока думай, а я пойду отолью, — Эйдан достал из-за спины ещё один пистолет и отдал его Картеру. — Нам лучше не разделяться. — Хочешь пойти со мной? Знаешь, я, конечно, люблю тебя, но только как друга. Прости, ничего лично. Между нами ничего не может быть, — Картер ответил на это немым удивлением. — Просто меня начинает напрягать, что ты то ходишь голышом передо мной, то хочешь увидеть голым меня. — Так, всё, вали уже, — Картер закатил глаза, а Эйдан ухмыльнулся и ушёл. Ожидание неизвестности — паршивое чувство. Каждый испытывал его на себе, и никто не хотел бы испытать его снова. Ты будто точно знаешь дату своей смерти, и вот до неё осталось всего несколько минут, и ты сидишь в недоумении, не понимая, что должно произойти. Человеку свойственно бояться. Страх предостерегает его от опасности. Но что делать, если страх приходит из-за волнения за другого человека? Сковать его цепями, посадить возле себя? Теперь помимо страха за Джона, Картер чувствовал волнение за Эйдана. Двадцать минут — слишком много времени, чтобы просто сходить в туалет. — Да где этот писающий мальчик… — парень уже начинал нервничать. Что, если эти люди решили убрать их по одному? Что, если Эйдан от паники забудет, как пользоваться пистолетом? Блондин поспешил в уборную. Мужской туалет находился на втором этаже, в отличие от женского, что был в паре шагов от подвала. Парень медленно шёл по коридорам, прислушиваясь к звукам. Вскоре его глаза заметили табличку на двери, и он достал пистолет, медленно открывая белую дверь. Сердце забилось быстрее. Ноги нервно задрожали, а руки крепче сжали оружие. Картер резко открыл дверь и ворвался внутрь с громким звуком. Эйдан стоял к нему спиной возле стенки с писсуарами, а потом вздрогнул и повернул голову в сторону друга. — Ты хочешь, чтобы я от испуга тут весь пол залил? — блондин закатил глаза. — А ты не мог делать это чуть быстрее? — на это Эйдан улыбнулся и отвёл взгляд, застегнув ремень на джинсах. — Лучше не буду вслух произносить эту шутку, а то будет звучать слишком по-гейски. — Да, лучше помолчи. Парни вышли в коридор. Через большие окна в стене светило садящееся солнце, прощаясь с землёй и её жителями. Шаги ребят — единственные звуки, которые можно было здесь услышать. Жуткие коридоры пустой школы наводили ужас. Картер привык, что в таких заведениях всегда много шума и толпы, а Эйдан вовсе забыл, каково быть школьником. — Так что ты делал двадцать минут? — поинтересовался Картер. — Заходил в незакрытые кабинеты, рассматривал всё. Может, подсказка была не в подвале. И Эйдан не ошибся. Подсказка действительно была не в подвале, а в самом нахождении парней в этой школе. ***** Эйдан стоит посреди леса, деревья в котором уродливы и испачканы красной краской. Возможно, это далеко не краска, но узнавать это парню хотелось меньше всего. — Картер? Джон? — кричит он, оборачиваясь по сторонам. Лес кажется знакомым. Это именно то место, где Годфри оставил труп девушки, чьё имя так и не узнал. — Ребята?.. В его голосе всё больше волнения. Он нервно сглатывает слюну и понимает, что не может сдвинуться с места. Ноги словно приросли к этой такой же, как и деревья, уродливой траве. Среди высоких стволов пробегает еле-заметная тень. Голос из чащи леса доносится до парня эхом. «Ты не забудешь меня,» — шепчет женский голосок. Эйдан оборачивается назад и видит прямо перед собой лицо. Бледное и жуткое лицо… Девушка с уставшими глазами стоит в метре от него, чуть наклонив голову на бок. Кажется, её кости совсем хрупкие и от одного только движения её шея сломается пополам. Пустые глаза не выражают ничего. Вдруг девушка начинает улыбаться… Её окровавленные зубы и жуткая улыбка вызывает дрожь по всему телу. Брюнетка начинает громко смеяться. Её кожа цветом, как у трупа — сухая и мерзкая, а кровь на животе давно засохшая и почти чёрная. Убитая жертва… Это именно она. Эйдан округляет глаза, страх пожирает его душу без остатка, и он кричит… ***** Эйдан просыпается в холодном поту от того, что кто-то трясёт его за руку. Парни снова находятся в подвале, и Картер зачем-то будит друга. — Эйдан, проснись. Пришло СМС. «Ожидание хуже смерти,» — гласит загадочная записка. Чуть ниже — адрес заброшенного молокозавода. — Это что, шутка? Он действительно хочет проверить нас на выносливость? — возмущается Годфри, поднимаясь с пола. — Ты не понимаешь… Я думал, мы уже на месте, но они просто хотели, чтобы мы мучались в ожидании. Они тянули время, чтобы успеть что-то делать… — Сделать что? — с опаской спросил Эйдан. Он не хотел слышать ответ, но вопрос задал. — Что-то очень плохое. ***** Обстановка накалялась с каждой секундой. Парни уже совсем потеряли голову, бегая по заброшенному заводу, словно безумцы. Они кричали, звали друга, надеялись увидеть хоть кого-то в этой полной пустоте, чтобы можно было наброситься на него и избить до смерти за всё, что только что пережили парни. Никто не боится смерти. Люди боятся пустоты и неизвестности. Это так же страшно, как потерять кого-то, с кем ты делил свою жизнь пополам много лет. — Джон! — кричат парни, крепко сжимая пистолеты и бегая глазами по холодным безжизненным стенам. Нет ни подсказок, ни намёка. Есть только ещё одно крыло здания, куда парни направились, как только вспомнили про него. Так странно и волнительно, не правда ли? Цена жизни некоторых людей намного дороже собственной. Люди не боятся смерти… Многие даже не боятся пустоты, что ждёт их после точки в эпилоге. Они боятся пустоты в глазах друга, матери или второй половинки. Любой может стать нам близок и перевесить любые другие ценности. Парни вбежали через узкий проход и попали в ещё одно помещение, поражающее своими размерами. Каменные стены наполовину разрушены, так что сюда легко мог попасть лунный свет. Ночь наступила так быстро… Так же быстро, как сердца парней раскололись на две части, одна из которых погибла на месте. Они увидели друга… Вернее то, что от него оставили. — Нет, Джон… — прошептал Картер, замерев на месте перед высокой стеной. Его лучший друг был подвешен цепями к этой самой стене. Лужа крови под его разорванным на две части тела увеличивалась с каждой новой каплей. Парня будто привязали к двум поездам, что разъезжались в разные стороны. Одна часть выше пояса была жестоко выставлена на показ двум друзьям, а вторая вовсе отсутствовала. Картер не видел Эйдана, что стоял за его спиной, не видел лужу крови под мёртвым телом… Он видел только опущенные веки лучшего друга, который больше никогда не откроет своих глаз. Приступ тошноты сменился дикой разрывающей изнутри болью. Глаза быстро заморгали, чтобы не спускать наворачивающиеся слёзы. Картер услышал смех… Нет, ему не показалось, он действительно услышал, как Эйдан засмеялся за его спиной. Блондин обернулся, шок и гнев смешались в одном. Годфри отвернулся от Картера, развёл руки в стороны, словно ожидал, что сейчас кто-то выйдет из-за кулис. — Отличное представление, ребята. Я почти поверил. Можете выходить, — закричал с улыбкой парень. — Эйдан… — Вот только вы не учли маленькую деталь. Я не ведусь на подобный театр, — парень снова развернулся к телу. — Отличная попытка, малыш Джонни. Хороший грим, кровь, как настоящая. — Эйдан, прекрати. — Но хватит играть спящую красавицу, уже ничерта не смешно, — с каждым словом выражение лица Эйдана менялось. Смех сменился озлобленной гримасой, весёлый голос — криком. — Джонни мёртв! — тем же криком ответил ему Картер, отталкивая сумасшедшего друга от тела брюнета. Эйдан замолчал, а потом стал отрицательно кивать головой. — Нет… — прошептал тот с улыбкой. — Это не Джонни. Это кукла. Это всё спектакль, неужели ты не понимаешь? — он всё шептал и улыбался… Он не хотел верить, что боль, которую когда-то причинили ему друзья, теперь умножится втрое, а то и больше. Он не верил, что его жизнь может измениться. — Помоги мне снять его. — Нет… Нет, нет! — он оттолкнул от себя Картера, стал шагать кругами, вырывая волосы с головы и шепча себе под нос: «Это не он. Это постановка». Эйдан быстрым шагом скрылся где-то за стеной. Он не мог позволить себе показывать настоящие чувства при Картере. Не мог позволить кому-то увидеть, что с его лица наконец спала улыбка. Картер упал на колени, пистолет с грохотом выпал из рук. Он схватил себя за волосы, качаясь из стороны в сторону. Боль, как электрический заряд, прошлась по всему телу, но не остыла, а лишь нарастала с каждой секундой. Весь мир вдруг потерял краски, стал мерзким и бессмысленным. Картер не видел ничего, ничего не слышал кроме пронзительного и болезненного крика Эйдана где-то за спиной. Он слышал, как лучший и теперь единственный друг ломается на части. Слышал, как он избивал свои кулаки о холодную стену, а потом снова кричал от физической боли. Картер лёг на спину, кусая свой кулак до крови и сжимая второй рукой какой-то камень. Проще было зажмурить глаза, чем держать их открытыми и видеть мёртвое лицо друга, которого он не смог спасти. Страшно ли было? Едва ли. Больно? Да. Пусто? Самое лучшее слово. Он нащупал руками что-то мягкое. Глаза открылись с диким нежеланием, а рука сильнее сжала непонятный предмет. Кукла… Это была самая обычная рукодельная кукла с простеньким лицом из двух пуговиц и нитки вместо рта. Обычная, но кое-чем примечательная. У неё точно так же не было нижней половины, словно её отрезали специально, но уже очень давно. Эта игрушка казалась жутко знакомой. Картер точно видел её, но вспоминать об этом даже не хотел. Он видел эту куклу в том самом доме, где было совершено их первое убийство. В доме, где Эйдан выстрелил в девушку и создал им кучу проблем. В одной из комнат Картер видел коллекцию кукол. Их было ровно три, все они имели свои дефекты и странности. У первой не было нижней половины, у второй ничего не отсутствовало, но был третий глаз на лбу, а у третьей вовсе не было головы. И вот первая кукла здесь, как символ убийства. Картер медленно перевёл взгляд с куклы на Джона, и страх напрочь поглотил его сердце как какую-то маленькую ягодку. Первая кукла нашла своего хозяина…