Да будет свет!

Вечер выдался бурным, богатым на события. Дело, оказавшееся на первый взгляд простым, вымотало все нервы операм и экспертам. Виновным оказался, можно сказать, сам потерпевший. Этот, с виду невинный ботан, заставил ФЭСовцев побегать не только за вымышленной девушкой, но и за несуществующими документами. Поэтому домой майор Майский возвращался поздно, злой и уставший. Прекрасно помня, что времени уже много, а у его Лисицына сегодня выходной, Сергей пытался издавать как можно меньше шума. Ключевое слово в предыдущем предложении «пытался». Мало того, что опер непозволительно громко открыл замок родной квартиры, так он ещё и умудрился сорвать со стены вешалку и удариться головой об угол шкафа. Отборно выругавшись, майор нашарил телефон и с раздражением узнал, что тот разрядился. Мысль, что нужно быть потише, ещё держалась в чуток поврежденном мозгу, поэтому неформал чертыхаясь, принялся раздеваться, не пытаясь включить свет. — И как ты только дожил до своих лет? От тебя грохота больше, чем от табора пьяных цыган! Белый, электрический свет больно резнул по глазам начавшего привыкать к темноте Майского. Подслеповато щурясь, он увидел на пороге прихожей Лисицына, стоящего в одной футболке и трусах. На щеке виднелся отчётливый след от подушки. — Нефиг было свет везде вырубать! — беззлобно проворчал рокер, оценивая нанесённый им самим же ущерб. — Все вопросы к электрикам! — фыркнул Костя, — Света с пяти вечера нету… — Слова «нету» — нет! — Не умничай! Серёга хмыкнул, а Константин закатил глаза и, развернувшись, направился в глубь квартиры. От нечего делать, ГРУшник направился за ним. Неожиданно карманный фонарик, что держал в руках один из майоров, подозрительно замигал и вскоре погас. Не до конца проснувшийся Костик замер в некой нерешительности, а Сергей, неуспевший среагировать из-за усталости, врезался в него, сбив с ног. — Твою дивизию! — прохрипел Лисицын в мощную шею, оказавшись придавленным мускулистым телом. — Дивизии у меня нет, но по словам Петровича Рогозина лучше любого спецназа! — сострил Серый, вовсе несобирающийся слезать с друга. Вместо этого, он сполз чуть ниже, безошибочно находя плотно сжатые губы. Очертив контур губ, всосал нижнюю губу, слегка прикусил… В темноте эмоции были другими. Острее, слаще. Костя гортанно застонал, чувствуя жар, скапливающийся внизу живота. Майский сверху заерзал, разрывая поцелуй и вызывая разочарованный вздох. — Я не собираюсь зацеловать тебя до смерти! Опалив ухо жарким шепотом, опер провёл мокрую дорожку от мочки, которую терзал пару секунд назад, до шеи, и принялся выводить непонятные узоры на тёмной коже. Костик лежал расслабленно, наслаждаясь умелыми ласками. Он не мог видеть любовника. Он лишь чувствовал его. Чувствовал каменные мышцы, горячее дыхание, жадные руки и губы. В этом было что-то запредельное, чувственное, возбуждающее… Качаясь на волнах удовольствия, хитрый Лис не забывал дарить ответные ласки. Массировал перенапряженные мышцы, ласкал гладкую кожу, забираясь горячими ладонями под футболку, плотно облепившую мощный торс. Старательно, по памяти выискивал все слабые точки, посылая через них разряды, острого как бритва, удовольствия. Стянул резинку и зарылся в густые волосы, массируя кожу головы. Возбуждение и некое спокойствие окутывали мягким покрывалом, всасываясь в кровь вместе с запахом крепкого одеколона и кедра. Каким бы острым не было удовольствие, Константин все равно почувствовал неуловимое изменение в Майском. Он не смог бы увидеть это и при свете. Едва заметно напряглись усталые мышцы, движения стали капельку скованнее, дыхание на долю секунды сбилось с привычного ритма. Мелкие, несущественные факторы заставили Лисицына вернуться из пучин удовольствия. — Ты чего? — хрипло поинтересовался Сергей, напрягшегося любовника. — Это скорее ты чего? Что-то не так? Только попробуй что-нибудь ляпнуть! — Хорошо. Я буду молчать! — даже не видя лица майора, Костя догадался, что тот нагло ухмыляется. А через секунду он почувствовал жадные губы на своих. Но что-то, засевшее под коркой мозга, не давало полностью наслаждаться поцелуем. Терзаемый смутными подозрениями, Константин обнял любовничка и, резко перевернувшись, оседлал его. — Ссуука! — от резкой боли в области поясницы Майский зашипел не хуже гадюки. — Это ты о ком? — поинтересовался ФЭСовец, наивно хлопая глазками, забыв о том, что его не видят. — О тебе, счастье моё! — довольно угрожающе рыкнул майор, замирая в неудобной позе — Я-то здесь причём? — очень ласково спросил Лисицын, будто случайно сползая на плоский живот, — Тебе Валя сказала, что делать? Сказала! Рекомендации дала? Дала! Больничный выписала? Выписала! Так какого черта ты на работу поперся? Уже привыкший к темноте Костя, серьёзно посмотрел в серые глаза, радужка которых была почти не видна из-за расширившихся зрачков. Он собрался было что-то сказать, но яркая вспышка света ослепительно его. Прищурившись, Лисицын понял, что зажжегся уличный фонарь, и теперь, в гостиную и коридор, квадратами падал свет. Тяжело вздохнув, майор аккуратно сполз с друга и помог тому подняться. Их тела соприкоснулись, вызвав горячую волну. — И что ты собираешься со мной делать? — стиснув Костю в медвежьих объятиях, жарко зашептал ему на ухо Майский, потираясь пахом о бедро. — Лечить тебя буду! — проигнорировав все намёки, Константин хмыкнул и, убрав загребущие лапы со своей пятой точки, отправил рокера в спальню, дав подзатыльник для ускорения, а сам скрылся в ванной. Прижавшись лбом к прохладному кафелю, ФЭСовец глубоко вздохнул пару раз. Член болезненно ныл от возбуждения, а руки ходили ходуном. Секса хотелось до дрожжи, но вместе с тем хотелось проучить Серёгу. Во-первых: за халатность по отношению к собственному здоровью. Во-вторых: за подпорченный выходной. Костя ожидал, что его любовничек, следуя указаниям патологоанатома, останется дома вместе с Лисом. Ан нет же! Помчался ловить этого гада. Костик с адской улыбочкой представил, что сделал Сергей с тем суицидником, который в недалёком прошлом столь безрассудно покушался на его жизнь. «Если горе-убийца остался в живых, то для него это просто удача!» — от мыслей о возможной мести за себя любимого майором Майским и последующей его благодарности, майора отвлёк жуткий грохот. Вздрогнув, он отдернул руку от резинки плавок и гаденько улыбнулся: коварный план молниеносно созрел в голове. Выждав пару минут, он направился в спальню, не забыв прихватить пару скляночек. Зайдя в комнату Лисицын обомлел: на подоконнике, прикроватных тумбочках и даже на полу стояли свечи. Было их 25-30, разные по форме и размеру, и как-минимум штук пять ароматических. Сам Серёга, стянувший верхнюю часть гардероба, вольготно развалился на кровати, хитро поглядывая из-под ресниц, указывая взглядом на выпуклость в районе ширинки. — Тебя что на романтик потянуло? — ехидно осведомился Костик — Просто ты слишком долго засиделся в ванной, и я решил подстраиваться. А то кто тебя знает… — растягивая слова, пророкотал неформал — И не зря! — стараясь не смотреть на провокационно играющего мышцами спецназовца, хитрый Лис принялся приводить в исполнение свой план — Давай, герой-любовник, переворачивайся на живот. — Зачем? — Лечить тебя буду! Недоверчиво просматривая на друга, Сергей кряхтя как старый дед, лёг на живот и замер. Хмыкнув и сдержанно выдохнув сквозь зубы, Костик уселся коллеге на ноги и выдавил на руки массажное масло. Ощутив сильные руки на своей спине, Серый оживился: — Эй, камрад, ты массажистом решил заделаться? — Да, мы с Котовым поспорили, кто из нас массаж лучше делает. Вот я и решил потренироваться… — невинным голосом «просветил» его Лис — Что?! — ранеными медведем взревел ГРУшник, но его пригвоздили к кровати умелые руки — Спокойно! Иначе я тебе ещё что-нибудь «случайно» поврежу! — массируя твердокаменные, перегруженные мышцы, Костик гаденько ухмылялся. — Сволочь ты, Константин Львович! Я, кстати, из-за тебя спину и потяну-у-ул.! У-у-у… — Ты говори — да не заговаривайся! — Серёга перестал рыпаться и уткнулся носом в подушку, обиженно сопя. Хихикнув, Лисицын выдавил ещё масла и принялся изощренно доводить друга. Нещадно мял усталые плечи, массировал мощную шею, водил ладонями по бокам, то и дело соскальзывая на плоский живот, прекрасно зная, что все поглаживания отдаются в члене и яйцах майора, царапал ногтем тёмные горошины сосков, параллельно невинно болтая. Но о чем бы мужчина не говорил, речь его сводилась к капитану Котову. Лисицын вспоминал смешные и нелепые моменты их, с тезкой, приключений, душевные посиделки и многое-многое другое… Все эти наглые провокационные действия заставляли Сергея каждый раз с шумом выдыхать сквозь сжатые зубы и беспокойно ерзать, пытаясь снять болезненное возбуждение. Выглядело это просто непередаваемо. Отблески свечей и тени, танцующие танец похоти на стенах, придавали вечеру таинственности. Запах дурманил мозг. Костя, выучивший своего возлюбленного, ощущал его возбуждение и пытался справиться с ответным стояком. Получалось из рук вон плохо, и когда Серёга после очередного царапка с шумом прогнулся в спине, не выдержал и оттянув резинку с едва слышным стоном провёл по всей длине. Именно в этот момент Майский, почувствовав, что хватка ослабла, с сытым рыком перевернул Костика на спину, вклинивая колено между бедер. — Лисёнок, ты сам нарываешься! — со вкусом облапав мощное тело, прошёлся языком по шее, соскам, животу, промежности, щекоча кожу Лисицына бородкой и длинными волосами. В ответ майор лишь промычал что-то невразумительное. — Ну сейчас ты мне за все ответишь! — со смехом зарычал майор, глубоко, взасос целуя Костю и шаря рукой по кровати. Смазка сама легла в руку. Серый, не церемонясь, засунул сразу два пальца в горячий анус. Костик выгибался, подаваясь ему навстречу, жадно отвечал на поцелуи. Они были на полувзоде, поэтому Майский, ловко повернув Лиса на бок, согнув одну его ногу, а другую плотно придавив бедром, резко вошёл на всю длину в его тело с тягучим столом удовлетворения, жадно лапая грудь, яйца и член Лисицына и жарко целуя затылок, плечи и спину. Константин умел провоцировать своего любовника так, что он весь дрожал от возбуждения, хлёстко задвигая по самые яйца и матерясь вполголоса. Костя подмахивал ему, хватая ртом воздух, мотая головой и шипя сквозь зубы: — Ну же, Серенький, еще!!! — Бля, да ты с ума меня сведешь! — рявкнул Майский, теряя контроль, крепко обхватил стонущего мужчину за плечо и стал вбиваться в его тело паровым молотом. Костик задушено, со всхлипами рычал, кусая костяшки пальцев и сотрясаясь от судорог оргазма. — Ну и какого черта ты устроил? — спросил майор, чуть придя в себя, у начавшего дремать друга. — Меня немного разозлило твое утренние отсутствие. Я уже отвык, знаешь ли, самостоятельно от стояка избавляться! — нарочито-небрежно пробубнил Лисицын, — Ещё раз так свалишь — Котова попрошу помочь! — Только попробуй! — рыкнув, Майский покрепче прижал к себе друга, с самодовольствием проводя кончиком языка по следу своих зубов. Как хорошо, что Костя не почувствовал укус из-за оргазма. — Щекотно! — сонно хихикнул Лисицын, — Спи давай! — невесомо толкнув друга в бок, Лис заворочался и вскоре сонно затих. Серега подождал пока Лис тихо засопит и, уткнувшись носом в шею, вдыхая родной запах, тоже погрузился в объятия Морфея.