Change of heart

Ехать от больницы до моей квартиры приблизительно тридцать минут на машине, и, как только мой похититель узнал об этом, он, не раздумывая, остановил и пихнул меня в первое попавшиеся такси. Продиктовав адрес, парень стал мило беседовать с водителем, всячески не давая мне шанса сообщить этому аджоши о том, что на заднем сиденье его старенького такси сидит психопат-преступник. Мои попытки жестко пресекались, когда я пытался что-то добавить в их диалог. Ведь с первым звуком, издаваемым мною, дуло пистолета сильнее упиралось мне в бедро, а Джонгхен предупредительно фыркал. Поэтому, все мои надежды на немедленный вызов полиции сюда, арест этого психа и вызволение моей скромный персоны из рядов заложников с треском провалились. Машина останавливается около многоэтажного дома, где я снимаю свою небольшую квартиру-студию на двенадцатом этаже. Расплатившись деньгами Джонга, непонятно откуда взявшимися, мы с динообразным заходим внутрь. Я не пытаюсь даже попросить помощи у консьержа, ведь Джонг опять-таки не дает шанса, он галантно приобнимает меня за талию и, приветливо улыбаясь господину Чжану, тащит меня к лифту. Наверное, я бы попытался что-то сделать, но понимаю, что легкий и быстрый способ избавиться от этого парня - дать ему то, что он хочет. Поэтому, я решаю сделать все, что от меня требуется как можно быстрее. Плюс, во мне где-то очень глубоко внутри почему-то зажигается так забытое мною чувство клятвы врача: помогать всем нуждающимся, ведь и то, в каком стоянии Джонг сейчас находится, может желать лучшего. В лифте он просто висит на мне, изображая почти мертвый кусок мяса, и мне кажется, вот-вот немного, и он упадет в обморок или еще чего похуже. Словно прочитав мои мысли про обморок, он произносит, когда двери лифта с трелью открываются, и мы выходим в коридор: – Если я ебнусь в обморок, даже не думай вызывать полицию,– говорит он с придыханием, дыша мне на ухо и еле успевая за моими твердыми шагами, – мой друг скоро будет тут, и если ты это сделаешь, ты мертвец. – Хватит меня запугивать тем, что ты меня убьешь или кто там за тебя меня убьет. Ты не так опасен сейчас, каким хочешь казаться, – зло произношу я, фыркая и стараясь засунуть свой страх куда подальше, – двинься, дай мне ввести код,– надменно произношу я, а он послушно отпускает меня и тяжело опирается рукой о стенку. – Тебе не кажется, что ты играешь с огнем? – сдавленно произносит он и кашляет. – А тебе не кажется, что пора перестать угрожать мне, если не хочешь сдохнуть? – в тон ему произношу я и открываю дверь, – заходи, я хочу сделать тебе эту операцию и что бы ты уже свалил из моей жизни. Плюс, надеюсь, это все не засветится, и я не лишусь лицензии. – Наивно, это уже засветилось в новостях, я уверен, и, думаю, тебя лишили ее. – Произносит он и, не снимая обуви, проходит внутрь. А я в ответ лишь зло шиплю, смотря на то, как он только что оставил черный отпечаток на моем светленьком ковре и, не выдерживая, произношу: – Сними. – Что? – удивляется он. – Обувь, сними. – Ты думаешь, я в состоянии их снять? – Мне плевать, сними. – Ты охуел? – вскидывает брови он, – не буду их снимать, хочешь, сам сними. – Это слишком низко для меня, снимать обувь с какого-то преступника, – сложив руки на груди, произношу я, – так что сними, иначе, я не буду… – Что ты не будешь, блондинчик? – перебивает меня он, сверкая глазами, и мне кажется, что даже находясь в таком состоянии, он способен мне угрожать. Но я все равно нагло подхожу с победоносным видом и угрожающе произношу: – Когда оперируешь, можно случайно задеть не ту артерию, и будет летальный исход, а так как ты не снимаешь обувь, то шанс такого увеличивается в миллиарды раз, Ведь это ковер из Туниса, и он очень дорого мне обошелся. Поэтому, сними обувь и угрозы смерти не действуют! Этот ковер мне дороже! Слегка надменно улыбнувшись моей тираде, Джонг наклоняется, чтобы все же расшнуровать ботинки и затем снять обувь. Довольный своей победой, я не воздерживаюсь от комментария: – О, ты способен выполнять приказы? Как собака? И до этого, совершенно довольный Джонгхен, расшнуровывающий ботинки, резко срывается и моментально прижимает меня к стене, слегка душа: – Заруби на носу, ты, – рычит он,– я не выполняю приказы и тем более, как собака. Понял? – Хорошо, я…– произношу, я слегка заикаясь, испугавшись такой реакции на простую фразу, – я…я…понял, пусти…я не хотел тебя злить, дай мне помыть руки. Еще пару мгновений сохраняя зрительный контакт, Джонг отпускает меня и, пачкая паркет, идет в зал, а я, отходя от шока, обреченно плетусь в ванну, по дороге скидывая порванную рубашку. Смыв пот с лица и слегка ополоснув грудную клетку, я выхожу к нему в зал в небрежно расстёгнутых джинсах и даже толком не вытеревшись, и застаю его уже лежащим на диване, слегка раздраженно изучающим потолок. Но, заметив меня, слегка скривившись от боли, он приподнимается и оценивающе произносит: – У тебя бабская фигура. – На себя посмотри, и сам баба, – фыркаю я, идя в спальню за чистой одеждой, но жалею о своих словах, когда спустя десять минут помогаю Джонгу раздеться, соприкасаясь с совершенно другим типом фигуры нежели той, о которой я думал. И, черт, видя его накаченное тело с рельефными мышцами, я впиваюсь в него с вдумчивым взглядом и почему-то невольно начинаю представлять его в качалке, всего напряженного и работающего. То, как бы он это делал, то, как капельки пота спускаются вниз, аккуратно стекая по его напряженному телу... Эта странная картина, представившаяся у меня перед глазами меня, будоражит, и я нечаянно, по инерции, сам того не хотя, нежно провожу по его груди. Джонг слегка выругивается от соприкосновения с моими холодными пальцами и сам отстраняется, произнося: – Ты что, не в больнице, а в морге работаешь, что такой холодный? – Заткнись,– кусаю губу я,– и ложись. Готовься, будет больно. – А я думал приятно, как при сексе, – ложась на диван, произносит он. – Мне кажется, я сказал тебе заткнуться,– зло кидаю я в его сторону, при этом роясь в сумке, – у меня не так много обезболивающего, плюс это местное, а не общее, так что, ты можешь что-то чувствовать. – Я не слабак, так что, давай уже. – Хм, посмотрим,– произношу я и начинаю вводить обезболивающее. Как бы не храбрился этот парень, ему действительно больно, пусть я и ввел двойную порцию обезболивающего, ему ее мало, очень мало. Видя, как кривится его лицо, как капельки пота скатываются по лбу от сдерживания криков, действительно начинаешь его жалеть, хоть он и преступник. Но я ничего не могу сделать для него сейчас, у меня нет нужных средств, я лишь посоветовал ему орать, но на этот совет он тактично меня послал, но все же слегка вскрикнул при этом. А я бы лучше на его месте орал вовсю, вроде, так легче. Спустя двадцать минут после начала, он все же вырубается, и оставшееся время я провожу операцию быстрее, не думая о том, насколько сильно могу причинить ему боль. Мне где-то глубоко внутри жаль его, но не больше, чем жаль всех этих своих пациентов. Но при этом, я знаю, что выставлю его вон, как только он придет в сознание, не дав толком восстановиться, ведь я просто хочу быстрее избавиться от этого ужаса. Спустя полчаса я извлекаю пулю из него, зашиваю рану, и спокойно ухожу мыться, осознавая, что парень очнётся через час, и у меня есть время на душ и на мой кофе. Но, как назло кто-то звонит в дверь, когда я только намыливаю волосы шампунем. – Чёрт,– матерюсь я и иду мокрый через всю квартиру, прикрываясь халатом, – какого хуя кого-то принесло там? – спрашиваю я, открывая дверь, и вижу высокого черноволосого парня с модельной внешностью. – Ты - Кибом? – сухо спрашивает он, окидывая меня оценивающим взглядом. – Да. – Я к Блингу. – К кому? – К Джонгхену, – и, не дожидаясь приглашения, заходит внутрь. «Зашибенно, значит, этот столб - его друг, хорошо, но хоть свалят раньше, раз он уже пришел за ним». – Эй, ты, забирай его, и валите из моей квартиры, – произношу я, топая босыми ногами по паркету вслед за незваным гостем, – я не хочу иметь ничего общего с преступным миром. Парень не обращает на меня внимания и просто идет вперёд, так и не разуваясь. – Блять, - матерюсь, - эй, ты! Обувь! Вас всех обувь, что ли, снимать не учили?!! – Учили,– наконец отвечает он безэмоционально, останавливаясь около спящего Джонга, – но в этом нет необходимости, тут уже грязно. Почему он без сознания? – Грязно?–сверлю его глазами, – отлично, мне после вас еще и убираться. – с этими словами я плетусь за тряпкой, отвечая на поставленный вопрос на ходу, – Он в отключке, потому что оперировать с такой маленькой дозой обезболивающего не безболезненно , естественно, он отключился. Это нормально! – вернувшись в комнату и застав этого второго придурка, заботливо смотрящего на первого, я фыркаю и зло произношу,– так, ты, в общем, забирай своего дружка, и валите из моей квартиры. – С чего ты взял, что мы сейчас уходим? – переведя взгляд на меня, произносит парень, – мы будем тут, пока Джонгхен не оправится. – Что? – округляю глаза я, когда этот парень рушит мой план по более быстрому избавлению от проблемы, лежавшей у меня на диване сейчас. – Что слышал,– произносит он и садится на стоящий рядом пуфик,–Джонгу нужен уход, в больницу мы не можем обратиться, и искать кого-то из нелегальных врачей тоже. Это глупо, если есть ты. – Что?! Ты что, охуел? Нет, ты точно охуел! Валите! – срываюсь я,– слезь с моего любимого пуфика! Ты…я не буду вам помогать! Я сказал, что только сделаю операцию. И вообще, я согласился только потому, что у меня не было выбора и мне уг… Я не успеваю договорить, как новый звонок в дверь раздается на всю квартиру, и парень, как ошпаренный, срывается с пуфа и моментально выставляет в мое лицо пистолет. – Сука, – рычит он, – ты вызвал копов, да? На минуту теряя контроль над собой, я в шоке замираю, но под его тяжелым взглядом, нахожу силы сказать «нет». Этот ответ его не устраивает, он не верит, и в доказательство того, что я якобы вру, решает открыть дверь. Чтобы я не мешался, он резко скручивает меня, швыряя в стенку, и уже через секунду оказываясь около двери. Секунда, и я слышу, как открывается дверь, и в моей квартире разносится такой знакомый голос, обрываясь в то же мгновение. От осознания того, кому сейчас угрожает этот псих, и в каком этот человек положении, я моментально срываюсь и, не обращая внимания на боль от соприкосновения со стеной, несусь в коридор. – Это мой хубе! Не…не стреляй, он мой хубе! Тэмин! Он…пришёл за книгами, я ему обещал… – Шаг, и я пристрелю и его, и тебя, – только и произносит этот придурок, при этом в его левой руке теперь оказывается второй пистолет, направленный на меня, – ты, –обращается он к Тэмину,– заходи в квартиру и без глупостей. Шокированный Тэмин кивает и делает шаг внутрь, похоже, подписывая себе приговор о вступлении в это жуткое дело, как и я. Преступник, не отводя взгляда от бедного парня, ведет за ним пистолет и убирает его только тогда, когда Тэмин хватается за мою руку. – Хен, – слегка дрожащим голосом произносит Тэ, – что происходит? И я хочу ответить, но… – Ты,–тыкает парень в Тэмина, – сотовый. – Зачем? – спрашиваю я, не давая Тэ ответить, – сказал же, я не вызывал полицию и в дальнейшем не буду это делать. – Полицию? – жмётся Тэмин, – хен, что… – Тэ, погоди, – прерываю его я, – я не хочу, чтобы Тэмин был замешан в этом. Сотовый, зачем он тебе? – Меня не волнует, что ты там хочешь или нет, – сухо отвечает он,–считай, что этот парень был тут с самого начала, поэтому, – он снова поднимает оба пистолета, – или он отдает его по-хорошему, или… Я понимаю, что он имеет ввиду и как он планирует забрать сотовый Тэмина не по-хорошему, поэтому сдавленно произношу: – Тэ, отдай сотовый, – и моя мизерная надежда, что нам с Тэ все же удастся сделать звонок в полицию, исчезает. – Молодцы, послушный мальчик, – хмыкает черноволосый, когда забирает мобильный Тэмина,– теперь скажи код от дверного замка. – Зачем он тебе? – Надо. Понимаю, что сейчас может повториться история с мобильником, произношу: – Хорошо,906090 . – Женские параметры?–ухмыляется парень. – Да. – Мило,– и он меняет код, закрывая нам обзор от новых чисел, и довольно произносит, ведя нас уже в зал, – надеюсь, сигать с 12 этажа вы не будете? – Нет, мне хватило второго, – закрывая глаза и обнимая Тэ, произношу я. На что парень хмыкает и хочет что-то ответить, но расплывается в улыбке, зафиксировав свой взгляд на чем-то. – Ты уже очнулся?–радостно произносит он. – А ты думал, я спать тут собрался, Мино?– отвечает ему слабый, но твердый голос Джонга, а я лишь удивляюсь, как такое возможно. – Ну, думал, часа два твоя наглая рожа не очнётся. – Мечтай, – ухмыляется Джонг и пытается встать, но этот парень, Мино, кажется, тут же предотвращает эту попытку. – Я все уладил, – заметив слегка удивленное выражение Джонга, произносит Мино, держа парня за плечи,– мы пока можем остаться тут. – Ты уверен? – Да. - Хорошо, - кивает Джонгхен слегка улыбаясь, – я рад, что ты смог. Останемся тут. Услышав это, я гневно произношу: – У нас был уговор, операция, и ты валишь. – Я помню, но я решил изменить условия. Тем более, видя, как ты шастаешь в полуголом обличии уже второй раз перед моим носом, я не могу отклонить такое предложение. – Что? – не понимаю я, но тут же вспоминаю, что на мне полу распахнутый халат и краснею, – ты…ты… – Что я? – зло сверкая глазами, произносит он. – Иди нахуй, – фыркаю я и, хватая Тэ за руку, иду на кухню. – Это ты туда пойдешь,–раздается мне ответ и дружный смех этих уродов. А я уже действительно задумываюсь о том, чтобы прыгнуть из окна с этого проклятого двенадцатого этажа или сделать что похуже от злости на сказанное этим парнем. Но к реальности меня возвращает тихий голос Тэ: – Хен, в какое дерьмо мы влипли?