Автор в собственной книге.

Я, на этом черном-белом свете, прожил уже 57 семь лет, и я ожидал чего угодно, но никак не этого… Хорошо, хорошо.… По порядку… Я очутился в больно знакомой мне комнате. В ней стояли вымышленная мною старая мебель, доставшаяся по наследству королиненой семье… Вскоре, я, конечно, догадался, где я. И, судя по гостиной, в которой я находился, это была квартира Коралины. Я немного нервно посмеялся над этой догадкой и решил не сидеть сложа руки. Я оглянулся, куда пойти, передо мной было две двери; одна вела к Коралине и ее, не сказать, что интересной, семье. А вторая вела в мир, практически такой же, но не совсем… Вроде бы да, выбор, считай, сделан, Писатель-фантаст, но в любом случае надо быть крайне осторожным. Я, дядька все-таки умный, и для начала познакомлюсь со своими героями своей истории (ничего глупее мне говорить не приходилось, но мне стало интересно, как персонажи моей книги отреагируют на меня (сомневаюсь, что обрадуются)). Я направился на кухню, где, по сути, должна хлопотать мама. Я, почему-то не удивился тому, что ее там не оказалось. Как говорится: я не буду унывать, пойду папу доставать. Ну, я пошел. Убедившись, что нет на месте и отца Королины, я направился на поиски главной героини. Я в хорошем расположении духа направился в ее комнату. Встав у ее двери, я прислушался… тихо. Я вдруг решил снова стать школьником; сначала, я около минуты резко, устрашающе, специально дергал ручку, а уже потом зашел. Она спала… Я посмотрел в окно и только сейчас понял, на дворе ночь-то. Сев на пол, и облокотившись спиной о кровать Королины, я заснул… Я очнулся связанным, прикольно. И я сидел, оперившись спиной к стене. Кажется, я находился на кухне, да, это кухня, нет, даже не так, в столовой. Мне на глаза попалась высокая дама-брюнетка, худющая, почти костлявая. Она расстилала на стол скатерть. Она заметила, что я проснулся, и азартно блеснула глазами — пуговицами. Она вышла. Я думал было сбежать, да мне не удалось, крепко завязала узлы-то.… Но другая мама уже вернулась в столовую и принялась раскладывать блюда на стол. От запаха ужина на столе во мне сразу пробудился аппетит, а за ним голод. Хозяйка только хмыкнула, глядя на мой голодный вид, но ничего с этим не поделала. У меня, казалось, желудок завязался пятьюдесятью узлами. Я совсем затосковал, а другая мама уже позвала своего мужа и…. Коралину. Когда они вошли, другой отец весьма дружелюбно и гостеприимно, улыбнувшись, кивнул мне, а Коралина даже не заметила меня. Я совсем пал в отчаянье, я-то наделся, что она поможет мне! Мне ничего не оставалась, как голодно наблюдать за их трапезой. А они-то вкусно и сытно ели; Коралина с довольным видом кушала пряную, запечённую курочку, что ели хозяйка со своим супругом не смог увидеть, ибо они сидели ко мне спиной, зато, сколько вкусностей на столе-то! Я таращился на еду, будто прибыл с голодного края. Наконец, семья закончила ужинать. Я неожиданно заметил, что глава семьи резко попросил жену идти спать и уложить «дочь». Дождавшись, пока девушки выйдут, другой папа подошел ко мне и попросил встать, я подчинился. Он развязал меня, но не позволил высвободиться. «Зачем развязывал тогда» — промелькнуло у меня в голове. Неожиданно для меня, он любовно взглянул на меня и принялся поглаживать рукою мою щетину. Я смутился или испугался, признаться, я не понял. Я попытался оттолкнуть его от себя, но тот зажал меня сильнее. — Отпусти меня! — Я автоматом приподнял ногу, готовясь, было его ударить хорошенько по одному месту. — Давай поговорим? Я взглянул на него со всей ненавистью, которую только смог заточить в свой взор (не опуская ноги, следя за его действиями). Похоже, он понял. — А если накормлю? Я сразу, не раздумывая, согласился. Он жестом руки сказал мне «присаживайся», и подошел к холодильнику и достал оттуда тарелку жареной картошки с курицей. Я внимательно глядел за хозяином, ну, и за едой тоже. Поставив тарелку передо мной, он произнес что-то на русском, кажется «kushay, batyushka, kushay». Я принялся уплетать еду, набивав свои, стареющие щеки картошкой. Поев, хозяин взял пустую тарелку и вымыл. «Ишь, хозяйственный какой» — подумал я, следя за ним. Помыв посуду, он подошел ко мне и, улыбнувшись, сказал: — Теперь, мы, как полагаю, можем кое-что обсудить.- Проговорил другой папа, хищно смотря мне в глаза своими пуговицами, от этого у меня спина вмиг покрылась гусиной кожей. Я молча ждал, пока тот скажет, что ему надо. Ждать пришлось недолго. Поиграв в гляделки, он холодно спросил: — Кто ты и чего тебе надо? Я молча размышлял, что сказать. Я мог либо наврать что-нибудь, либо назвать настоящее имя, … а что мне надо? Я сам не знаю, как здесь оказался! Но терпение хозяина было не резиновое, как и его время. Он схватил меня за воротник моей рубашки и подтолкнул к себе. Мы были настолько близко, что могли коснуться своими носами. Но не тут-то было…. Он приблизился к моему лицу еще ближе, и кажется, собирался поцеловать. Я замахнулся своей ногой и ударил его между его ног. Он повалился на колени, но не сдавался; схватив меня за ногу, потянул к себе. Он держал мои руки еще крепче, на ноги мои наступил, дабы я не сбежал. Черт! Я закрыл глаза, а он тем временем уже прикоснулся своими губами к моим. Я проснулся в холодном поту, на этот раз не связанным в столовой, а в спальне Коралины.