Слепой.

Let it be, let it be, There will be an answer Let it be. (с) The Beatles - Let It Be.

Идея стать волонтером пришла мне в голову неожиданно. Я сидел в кафе, смотрел, как ребята в оранжевых жилетах убирают мусор, чуть скривился и подумал: надо стать волонтером. Только не уборщиком, и не утки подносить, еще не хочу старикам помогать, подтирать за ними – не переношу этого. Ну, брезглив, что поделаешь. Помогать слепым? Почему бы и нет. Всего-то пройти курсы, и буду молодцом. А уж как девчонки будут на меня вешаться – мол, красавец, умница, да еще и волонтер. Это же, в какой-то степени, модно, полезно, обществу помогаю, как-никак. Да и времени у меня навалом, а учеба в университете – она так, побоку, отец в случае чего все проплатит, да еще и место у себя в компании обеспечит. В общем, стану полезным, пусть отец наконец увидит, что я не раздолбай, не лоботряс и даже не нахлебник, а вполне себе помощник, и мне можно доверить управление компанией. А то, что это такое: «Такому придурку ничего доверить нельзя, так что нет». Ух, как же мне нравится моя идея! Я залпом допил свой кофе, бросил на стол мятую крупную купюру, не удосужившись даже рассмотреть ее номинал, подхватил свой дорогой модный плащ и вышел из кафешки. А на улице-то осень… Снова прогуливаю учебу, но на это все равно. Интернет на IPhone работал быстро, выдав мне нужный адрес Сообщества слепых. Но не успел я поймать такси, как он тут же зазвонил: - Эу, друг, ты где? Пары начались давно, али ты время попутал? – донесся явно нетрезвый голос Никиты. Нет, я понимаю, сынку ректора ничего не будет, но накуриваться или напиваться прямо в здании… это, извините, моветон. - На работу поеду, - хохотнул я, запахиваясь в плащ поплотнее. - К… куда-куда?! – Никита, судя по голосу, выпал в осадок, потом через несколько секунд икнул и продолжил. – Что с утра хапнул? - Ничего, трезв, как стеклышко, - отмахнулся я, - все потом. Скажи, что я умер. - Ага, так тебе и поверят, - противным голосом отозвался мне парень, отключаясь. А вот и такси. - Этот адрес знаете? Ну, езжайте, быстрее только, - я уткнулся в телефон, все еще не осознавая, во что собираюсь ввязаться. * * * Небольшое унылое здание, занесенное листьями (я удивлен, что тут даже не убирают), почти что на окраине города – мда, не слишком приятное место. Я расплатился с таксистом, убрал телефон в карман, широкими шагами заходя во двор здания. Из приоткрытой двери вышел старичок, постукивая перед собой палкой. Я благоразумно его пропустил, хотя в моей голове даже мысли не промелькнуло помочь ему спуститься с мокрых после ночного дождя ступенек. Я просто зашел внутрь, расстегивая пуговицы. - Вам куда? – спросила тетка на входе, когда я собирался невозмутимо пройти мимо. - Надо, - нагло отозвался, но она тут же резво выскочила из-за стойки, подходя ко мне. - Молодой человек, это вам не… - она запнулась, словно не зная, что сказать, как меня пристыдить, - это штаб-квартира Сообщества слепых! Я вынуждена просить вас… - Я на работу волонтером, - ледяным тоном оборвал ее, с удовлетворением лицезрея, как ее недовольное лицо светлеет. - А, так вы тот новичок! Ну, проходите, проходите! Вот сюда, - тетка цепко схватила меня за локоть, подталкивая в сторону коридора. Я лишь пожал плечами – ну, новичок так новичок, мне же легче воспользоваться чьим-то положением, раз я уже «принят». Женщина затащила меня в какой-то маленький кабинетик и велела ждать, пока не придет директор. Втиснувшись между столом и книжным шкафом на диванчик, я только что не разлегся на этом самом диване, снова доставая телефон. На часах уже было около двенадцати… Директор соизволил явиться только тогда, когда я уже порядком утомился от скуки, слушая во всеуслышание музыку и рассматривая фотографии на стенах. Директором оказался пухлый мужичок в каких-то дряхлых очках с очень толстыми линзами, в потрепанном костюмчике и усталой физиономией, похожей на… мопса: маленькие глазки, отвисшие щеки. Стремный, решил я, выключая музыку и убирая ноги со спинки дивана. - А, здравствуйте, извините-с за ожидание, - пробормотал он, вытирая маленькие руки от чего-то черного. Краска? - Здрасьте, - отозвался я меланхолично, даже не стараясь произвести впечатление «хорошего мальчика». - Вы бы это… чуть поуважительнее, - директор даже смутился, протягивая мне пухлую ладонь, - Александр Александрович, директор. - Максим Иванов, - я пожал ладонь, что оказалась чуть влажной от пота – отвратительно. Только осознание того, что меня просто выгонят взашей, удержало меня от презрительной гримасы. - А вы… записаны, как Николай Пенкин, - мужчина неподдельно удивился, беря в руки бумаги с резюме. - У вас секретарша глуховата, таким негоже работать в Сообществе слепых, - я огорченно покачал головой. - …и что вы уже работали несколько лет в Новгородском центре реабилитации, а сюда переехали, и… вам тридцать, - чем дальше он читал, тем больше удивлялся. - Я хорошо сохранился. Знаете, у меня в семье все такие. Деду вон уже под сто, а все еще как и тридцать лет назад, бегает, - я умиленно смахнул невидимую слезу, - такой крепенький. - А еще у вас жена… - Ага, Наталья, золотко мое! – я возвел глаза к потолку. Дико хотелось расхохотаться. - И трое детей. - Четвертого сейчас носит, солнце мое. Представляете? На нескольких работах горбачусь, да еще слепым помогаю. - И рак, - закончил он загробным голосом, а я подавился. - Это опять ваша секретарша, нет у меня рака, - я покоробился, строя из себя оскорбленную жертву. - Ладно-ладно, мы это исправим, - он миролюбиво взял ручку, зачеркивая ненужную строчку, - словом, по отзывам о вас, э-э, Максим… Пенкин? - Иванов! - Иванов, да. Мы готовы вас взять, будете учить детей писать в специальном классе. - Нет-нет-нет! Стойте! – вскричал я, изображая неистовую ярость. – Но я же записывался, как волонтер для помощи слепым! Почитать там вслух, погулять, андерстенд? - Но… - Никаких но! Вы сейчас потеряете меня, как волонтера! – я встал с места, оправляя плащ, стал протискиваться мимо директора, что присел на краешек стола, а значит, заполнил все свободное пространство между мной и выходом. – Да пропустите вы! - Хорошо-хорошо, вы приняты, - его очки неожиданно блеснули, а я на секунду подумал, что он, все же, не такой увалень, каким кажется, - есть у нас один подопечный, странноват немного, но для такого специалиста, как вы, это пустяк, - снова засверкали очки. Точно не дурак. Зря это я. - Разумеется, - если играть, то до конца. Все равно он дурак, куда ему перехитрить меня. - Вот его данные, слепой от рождения, Мирослав Кантемиров, двадцать три года. На данный момент безработный, правда… - он примолк на секунду, поправляя очки. Двадцать три года, еще и парень? Что-то как-то не вдохновляет. Вот была бы девочка, вообще отлично. Можно было бы без палева ее… ну того. Было бы славно. - И? Это все? - Нет. Он, как бы это сказать, милостыни на улице просит. Пытались сказать, что не надо, что мы поможем – отказывается. Ваша задача, как помощника, отучить его от этой, так сказать, пагубной привычки. И, по возможности, обустроить его – у нас есть пара свободных мест, но он не хочет. В общем, проблема наша эта общая, - Александр Александрович тяжело вздохнул, - имейте в виду, вы не первый у него помощник, до вас куча была, но никто не смог – сбегают, - он сочувствующе пожал плечами, поправляя очки на переносице. - В общем, вы меня проверяете: смогу – доверите нормальную работу, нет – я пропащий? – невозмутимо спросил я. Хотелось уже выйти из душного кабинета и покурить. - В общем-то… конечно, нет! – опомнился тот. – У вас есть задача, приставляю вас к Мирославу. И запомните: он из детдома, потому не давите на него. Деньгами мы вас снабдим, заставьте парня понять, что не следует так поступать и вообще… Ну, вы поняли. Он почему-то считает, что слепота делает его изгоем, и сам сторонится людей. Да и помощи не примет никогда – гордый до жути. Ну, вы точно поймете, что это он – он даже спину держит всегда прямо. Короче, познакомитесь и поймете. Кстати, у него комната в приюте для инвалидов, но… в перспективе его могут забрать сюда, но он же, опять же, не хочет, - мужчина задумчиво почесал подбородок, - сложный экземпляр. Рассчитываю на вас, - он протянул мне папку с документами, - там фотография есть. Найдете его по этому адресу, можете приниматься за работу сейчас. Жду вас завтра с отчетом, сейчас я парню позвоню, - с этими словами он выставил меня из своего кабинета, для чего ему пришлось втянуть живот, выпуская меня из плена духоты. Я сунул папку под мышку, решив заглянуть в нее позднее, вышел в коридор, кивнув тетке на входе. Вот же, кажется, я хорошо вляпался. Очевидно, что первые порывы всегда глупы, и зачем я им поддался? Волонтер? Вот отец поржет. Посмотрел на адрес на клочке бумаги. Бог ты мой, это же… переход в метро. Твою мать, это же жесть. Чтобы я, сын директора крупной компании, да в метро спускался, в эту вонючую грязь, еще и парня какого-то вытаскивать? Кошмар. Надеюсь, Сан Саныч его предупредит. Снова поймав такси, правда, с большим трудом, я залез в машину, пока ехал – просматривал документы. Ох ты ж бля-я-я, это же финиш. Парень-то – трудный «ребенок», совершенно наплевательски относится к своей жизни и Сообществу, не хочет вообще быть его частью. Денег не зарабатывает, живет на пособие, просит милостыню в переходах, как только ни вертится. Несколько раз подвергался насилию – избивали. В общем, кажется, они просто не знали, на кого спихнуть парня – а тут я, такой умный. Вот же гад ползучий – сразу же раскусил, и даже притворные слезы не помогли! - Прибыли. Я отстегнул пару купюр, выбрался из машины, морщась от мороси, что только что началась – противно. Надо было свою машину взять, так отец наказал недавно… Кретин, будто бы меня это остановит. Достал пачку сигарет, наконец затягиваясь одной – вот это кайф. Перед спуском вниз я поморщился, подозревая, что это не самый лучший мой путь. Но все же спустился, припоминая фотографию в папке – вполне себе парень, правда мелочью выглядит – тусклые русые волосы, острые скулы, явно худой, тонкие, не слишком красивые черты лица, но зато большие глаза – вот же насмешка природы: большие, обрамленные ресницами и… пустые. Жесть, аж противно стало. Я медленно двигался вдоль перехода, пока, наконец, не увидел сидящего на коленках парня, перед которым стояла жестяная кружка с поблескивающими монетками на дне. Всклокоченные, явно немытые русые волосы, серые пустые неподвижные глаза, устремленные куда-то вперед. Не по погоде тонкая куртка, распахнутая и открывающая худое тело под футболкой, джинсы и кроссовки, которые явно просят каши. Странный такой оборвыш, если бы он не пел. Я хмыкнул, подходя ближе. Воздух вокруг явственно запах сигаретным дымом, а я показушно выдохнул на недовольные взгляды прохожих. Курить в переходе нельзя? Кто сказал? А парень ничего так пел – старательно выводил слова каким-то тонким голосом, изредка сбивающимся на более низкие тона. Я подождал, пока он допоет какую-то старую военную песню, пока проходящие мимо люди отсыпят мелочи, докурил наконец свою сигарету, подходя вплотную. - Максим Иванов? – тут же встрепенулся парень низким мягким голосом – не могу не признать, что красивый голос, чего не скажешь об обладателе. - Ага, он самый. Мирослав Кантемиров? – спрашивать было глупо, но я все равно поинтересовался. - Мир, - поправил парень, чуть поворачивая голову в мою сторону, а рукой ощупывая мелочь в кружке. - Мир так Мир. Сказано тебя вывести отсюда, - я усмехнулся, понимая, что в принципе, ничего не должен. Могу хоть сейчас уйти, а могу доказать окружающим и отцу, что мне можно доверить даже человека. - Сказано тебе, делать мне – не одно и то же, - отозвался русый, сгребая все монетки и пряча в карманах тонкой, большой ему куртки. - Ты должен меня… как бы… слушаться? – я приподнял одну бровь, изображая удивление. - Не должен. Я сказал уже им, что не нужен мне помощник, и что они могут идти лесом со своей благотворительностью, - меланхолично протянул Мир. - Где ты живешь? – неожиданно спросил я, обрывая его на полуслове. - В приюте. - Хочешь жить со мной? - Нет, с какой стати? Я тебя даже не знаю, - возмутился русый, убирая кружку в карман куртки. Бездонная она какая-то, - у меня «рабочий день» закончился, я пошел. Можешь валить, я скажу, что ты был. - Пошел ты, знаешь, куда? – я начинал злиться, не понимая, почему он такой непослушный. - Вот туда и направляюсь. Издеваться над инвалидами нехорошо, - хохотнул он, поднимаясь и подбирая свою палку. Или как там ее. Оперся на нее, вставая в полный рост и оказываясь всего лишь чуть ниже меня. Ох-ре-неть. Вот же каланча, еще и худющая, как спичка – ноги просто циркули. Он подобрал картонку, на которой сидел, сунул ее за решетку, что была в стене за спиной, развернулся, словно не замечая меня, направляясь к выходу, постукивая палкой по каменному полу. Я пока что шел за ним, не предпринимая никаких попыток что-то сделать. - Долго за мной ходить будешь? – спросил он, когда мы уже поднялись по ступеням и шли в сторону парка (так мне, по крайней мере, показалось). - Сколько потребуется, чтобы убедиться, что свою работу я выполнил, - ухмыльнулся я. - Все вы такие. Уроды, - неожиданно зло ответил Мирослав, - вали уже отсюда. Я же сказал, что передам, что ты ОЧЕНЬ помог. До свидания. А лучше – прощай. - Ты даже не знаешь, кто я, как выгляжу и вообще, что за человек, - насмешливо протянул я, не замечая, что говорю, вообще, со слепым. Он остановился, поджимая губы. Вскинул на меня слепые глаза, будто бы молча укоряя меня. Я аж смутился, ага. У меня своя цель, парниш. - Вали отсюда, - еще раз глухо повторил он, снова начиная идти. Его палка размеренно постукивала по камням, а я все удивлялся, как он еще ни разу не споткнулся. Вообще, это было действительно удивительно для меня - будь я слепым, точно бы растерялся и ничего бы не знал. Хотя, он же слепыш от рождения, поневоле научился. Мы молча шли рядом, пока он не свернул в какой-то дворик с небольшим зданием посередине. Четыре этажа, детская площадка, много детишек – приют. – Все, проводил – вали, - огрызнулся русый, направляясь ко входу. Я решил не досаждать парню, тем более, теперь я знал, где он живет. Я просто развернулся, собираясь домой и уже набирая номер друга, дабы рассказать о своей забавной затее.