Я видела дьявола в Орегоне

- Я видела дьявола в Орегоне, - грустно улыбается Мэйбл, ведя кончиками пальцев по сгибу локтя Пасифики. Та дергается, морщится, не хочет вспоминать, но яркие вспышки в замутненном алкоголем сознании мешают сосредоточиться; она видит сквозь полуприкрытые веки, как Мэйбл тянется на смятых простынях к пачке дешевых сигарет, лежащих на прикроватной тумбочке, шарит руками по кровати, ища зажигалку. Пасифике хочется сказать, что зажигалка где-то там, на полу, под комом их вещей, но она не может пошевелиться – что-то легло на плечи тяжелым одеялом, что-то проникло сквозь уши в мозг, что отключило все, оставив только возможность наблюдать. Мэйбл закуривает: тонкие сигареты с дурацким яблочным синтетическим привкусом, который оседает на губах и дерет горло. Пасифике нравятся дорогие марки, хоть курит она и редко; но Мэйбл отказывается от таких сигарет – смеется, запрокинув голову, и полузадушено заявляет, что «это не круто, Пас». Нортвест очень хочется спросить, когда же Мэйбл начала курить – до колледжа, после или во время, но язык не шевелится; он распух, розовым червем лежит во рту, и Пасифике хочется его откусить и выплюнуть, чтобы не мешал, но Мэйбл строго-настрого запретила ей это делать. Мэйбл в последнее время слишком много на себя берет, решает Пасифика и хмурится, глядя на то, как Пайнс жадно затягивается; Мэйбл со своими новыми обязанностями справляется на ура, но черт, она слишком зазнается. Ей отдали все хреновы притоны – она для всех девочек милая мамочка, которая всегда решит все проблемы с клиентами, заставит их платить, а придурков выставит, даже не подумав; Пасифика, услышав об этом, пришла в ужас – неужели Мэйбл Пайнс, девочка-конфета, девочка-в-свитере-с-пони-в-старших-классах, занимается всей этой хренью? Мир тогда покатился нахрен, потому что сразу же за этим Пасифике сообщили – по большому секрету, конечно же, об этом не разговаривают в открытую за чашечкой кофе в дорогой кофейне, - чем занимается Диппер. Какого черта Пайнсов потянуло именно по этой дорожке, Пасифика предпочитала не думать; поэтому, когда Мэйбл написала ей короткое: «Приезжай, солнышко», - сдобренное нереальным количеством смайликов, Нортвест собрала вещи, целомудренно поцеловала отца в щеку, заверила мать, что будет осторожной, и, купив билеты, отправилась на другой конец страны. Здесь не было моря, высоких гор и глубоких темных лесов; здесь не было абсолютно ничего, что могло бы привлечь Пайнсов – поэтому Пасифика до сих пор не понимала, почему их потянуло именно в эту дыру. Она могла бы подумать об этом сейчас, пока никто не требует от нее отвечать и делать вид, что разговор ей интересен; но голова гудит на все голоса, сердце громко грохает где-то в горле, а может даже под подъязычной косточкой, дыхание слишком глубокое и шумное – Пасифика морщится, скалится, пытаясь загнать слабость глубже в себя, чтобы там спокойно переварить, но не получается. А Мэйбл только смеется, курит и пытается не задохнуться от едкого дыма. Когда они встретились, Пасифика долго всматривалась в лицо Мэйбл, пытаясь увидеть там изменения. Но Пайнс осталась все той же: беспокойной, дерганной, взбалмошной, чрезмерно возбужденной. Конечно, свитера с пони она не носила, но вот розовая косуха и розовые берцы были чем-то, что Пасифика так и не смогла понять. - Я скажу больше, - Мэйбл откидывается на подушках, прикрывая глаза и улыбается так, что Пасифике становится немного тошно, - этот дьявол живет с моим братом. Представляешь, солнышко? Нортвест что-то мычит в подушку; она не представляет, о ком говорит Мэйбл. Но ей настолько сейчас плевать – и настолько мешается язык во рту, - что она даже не хочет спрашивать; хотя маленькая сплетница внутри нее поднимает голову и начинает грызть изнутри. - Покурим? – Мэйбл смотрит на нее хитро, улыбается обворожительно – Нортвест кажется, что Мэйбл специально делала симметричный прокол щек, чтобы потом остались эти замечательные ямочки. Пайнс встряхивает копной каштановых волос – они стелятся по ее загорелой спине, закручиваются в спирали, в которых Нортвест видит смысл существования вселенной, - и громко хохочет. – Покурим, Пасифика, солнышко. Поднимайся. - Я видела дьявола в Орегоне, - Мэйбл смотрит задумчиво куда-то поверх плеча Сайфера. Тот, не выдержав, оборачивается, но кроме пасторальной картинки в безвкусной рамке на стене, не замечает ничего сверхъестественного. - Продолжай, крошка, - он откидывается в кресле, скрестив руки на груди. - Он обещал мне помочь, - Мэйбл улыбается дружелюбно – совсем как в детстве, когда ей было лет двенадцать. Сайферу кажется, что ему иногда очень не хватает этих маленьких милых детей; взрослыми они стали совсем жуткими. - Показывай. Мэйбл протягивает ему телефон – допотопный, морально устаревший, весь в каких-то нелепых ярких наклейках, - и молча смотрит. - Копает? – фыркает Сайфер, поднимая на нее заинтересованный взгляд. - Ага, - Мэйбл грустно улыбается, закуривая. - Все будет хорошо, крошка, - Сайфер отвлекается от нее на секунду – набирает сообщение Дипперу, что задержится сегодня на работе вечером. - Я видела дьявола из Орегона, - Мэйбл откидывает волосы назад, присаживается на край стола – Пасифика голодным взглядом скользит по крепкому загорелому бедру, но находит в себе силы отвести глаза и недовольно поморщиться. – Он сказал, что все будет хорошо. - Манеры, Пайнс, - тянет Нортвест так, словно бы не она несколько часов назад не кайфовала на застиранном белье в съемном домике где-то в жопе мира. Мэйбл ухмыляется, покорно соскальзывает со стола на стул, машет официанту – тот с опаской подходит к ней, блеет что-то про заказ, но Мэйбл его даже не слушает; просит принести еще кофе, да покрепче. И пирожные к нему. Самые сладкие. – И что с того, что ты видела дьявола, а? - А то, - Мэйбл смотрит на нее долго и внимательно – Пасифика вздрагивает, пытаясь понять, всегда ли у Мэйбл был такой взгляд: как будто бы душу вытащить пыталась. Нортвест знает, что Пайнс видит всех ее демонов, - что этот дьявол трахает моего брата. Представляешь? Пасифика делает вид, что просто подавилась кофе. - С трудом, - она вытирает губы салфеткой, оставляя алый отпечаток помады, комкает ее и кладет на край кофейной чашки отвратительного салатового цвета. – Зачем ты это сказала? - Просто на будущее, - Мэйбл косится в сторону выхода, игриво улыбается – Пасифика невольно ежится. Ей хочется обернуться – но страшно. – И давно ты в полиции, крошка? – горячая рука ложится ей на плечо.