О загадочном роде и сотвореннии мира

Равенлоры - один из немногих родов, сумевших не только избежать казни, но и сохранить свое влияние, пусть теперь в гораздо меньшей степени признаваемое двором. Не то чтобы они были в центре внимания народа, однако вокруг них витали десятки легенд и мифов, как о самом загадочном роде королевства. У каждого на счёт их происхождения, богатств, влияния и даже количества, мнения были абсолютно разные. Некоторые безумцы полагали, что они - самый древний, могущественный и многочисленный род на земле, обладающий чуть-ли не всеми богатствами мира и имеющий влияние на самого Папу. Кто-то говорил даже о их непосредственной связи с, считавшимся искорененным, культом Ктулху. Но были и люди совершенно обратного мнения, утверждающие, что Равенлоры - абсолютно обычный, ничем не примечательный дворянский род, ложью и подкупом выбивший себе милосердие нового правителя и место под солнцем. Особенно на этой теме любили разводить истерию газеты - практически ежедневно все крупные издания строчили заголовки а-ля "Новые шокирующие подробности из жизни самого мистического рода королевства!" И, как бы это не было странным, люди раскупали эти газеты практически мгновенно. Все по разному относились к этому роду, но практически все жители королевства сходились во мнении, что его представителей стоит обходить стороной. К слову сказать, сами Равенлоры не особо любили появляться на публике, однако порой с большим удовольствием поддерживали самые нелепые байки о истории их рода, что их только забавило, а народ путало ещё больше. Впрочем, мне, самому обычному студенту меньше всего был интересен весь этот цирк с Равенлорами, особенно сейчас, когда у меня на носу был очередной экзамен. Мой же сокурсник - Леонид Равенлор, был такого же мнения. Он говорил, что как только уляжется вся шумиха, вызванная кровавым свержением короля и массовой казнью всех неугодных, народ навсегда отстанет от его семьи. К слову, Леонид ничем не выделялся на фоне остальных моих сокурсников - он не особо рвался к знаниям, но и лентяем назвать его было нельзя. Не слишком бойкий, но и не слишком тихий. Не особо активный, но и не забитый. Единственное, что выделяло его - худое, непропорционально длинное тело и белые волосы, свисавшие чуть-ли не до плеч, да до безобразия впалые глаза. Ходил он всегда в чёрных кожаных сапогах, чёрных штанах и чёрном плаще с длинным капюшоном так, что тот максимально закрывал его лицо. Равенлор говорил, что это нужно для того, чтобы его не узнавали на улице, дабы не привлекать излишнего внимания к своей персоне и не давать журналистам новых поводов для написания жёлтых статей. Под плащом была чёрная же туника с всегда непонятным и замысловатым белым узором. Иногда во мне просыпалось детское любопытство, и я всеми правдами и неправдами пытался выведать у него, что же означают эти узоры, но он всегда лишь уклонялся от ответа. И вот в один такой день, когда я снова безрезультатно пытался добиться от него хоть какого-то объяснения, после учёбы мы вдвоём зашли в местный кабак. Подойдя к стойке, Леонид выложил на стол все что все, что у него было в карманах, а там было без малого 150 драхм. Тут же к нам подбежали две полуголые, совсем ещё молодые девушки, а бармен достал из под стойки 2 бутылки с надписью "Грог", в которых на самом деле было налито виски. Новый король запретил продажу крепкого алкоголя и поэтому питейные заведения могли предложить простым людям лишь вина, грог, бренди, мартини и ликеры. Мы взяли бутылки со стола и отошли в комнату, прикрытую плотной занавеской цвета стены. Начинало светать, выйдя из кабака, мы, не в состоянии управлять лошадью, взяли кучера. В ясности ума Леонид бы никогда не повез меня в родительскую усадьбу, но сейчас он, заверив меня в том, что его семья отлучилась на неопределённый срок из города по важному делу, велел кучеру ехать именно туда. Кучер довёз нас до небольшой усадьбы, возведенной в странном, но от этого не менее впечатляющем смешении древнего друидского и изящного викторианского стилей. Я положил в руку кучеру одну драхму и слез с повозки. У ворот нас встретил старый дворецкий. Он поклонился мне, поздоровался с Леонидом за руку (что меня очень удивило) и распахнул перед нами двери. Я очутился в достаточно просторной, но уютной зале. В середине вокруг стола стояло четыре мягких кожаных дивана, над которыми висела небольшая хрустальная люстра. По углам комнаты стояли книжные шкафы, рядом с одним из них стоял рояль, а между двух лестниц у одной из стен трещал камин. - Вы, я вижу, отдыхали всю ночь, принести что-нибудь от похмелья? Обратился дворецкий к моему другу. - Ах нет Иосиф, вы же знаете, я предпочитаю лечить подобное подобным. Дворецкий кивнул и неторопливо удалился. - Я прекрасно понимаю, что ты хочешь узнать как можно больше про мою семью, - сказал, Леонид, - и сегодня я решил рассказать тебе о том, за чем так рьяно охотятся все газеты. Тебе можно доверять, а огонь в твоих глазах все не даёт мне покоя. Так слушай же. Леонид принял от дворецкого бутылку виски, поставил на стол две рюмки, пиалку с икрой, тарелку тонко нарезанной сырокопченой колбасы и осетров во льду. Выжав на осетра дольку лимона, он продолжил. - Знаешь же миф про сотворение мира? Не было ничего, был лишь Бог. Бог сковал четыре амулеты. Сковал амулет ветра - появились ветра, сковал амулет воды - появился океан, сковал амулет земли - появилась суша. Сковал амулет огня - появилось пламя, появились животные, люди. Отдал бог амулеты четырём своим сыновьям, оставил их на Земле. Затем сыновья сыновей принялись делить амулеты между собой. Каждый хотел обладать хоть частью амулета. Разделили они амулеты между собой. Амулет воды разделился на амулеты океана, морей, и рек. Амулет земли на амулеты лугов, гор и пустынь. Амулет огня на пламя костра и молнии. Амулет ветра же стал амулетами бури, вихря и бриза. И веками продолжалось это дробление пока амулеты не перестали давать новых плодов. Выбросили их тогда люди, ибо посчитали мир, в котором они жили, достаточным. Но моей семье удалось найти несколько частей этих амулетов и соединить их в два. В амулет ворона и ещё в кое-какой. Смотри! Леонид достал из-под туники блестящий, переливающийся малахитово-янтарным блеском камень, отражающем в себе те самые узоры, изображённые на турнике Равенлора, и тут же обернулся в ворона. Птица взмахнула крыльями, неуклюже облетела весь первый этаж и, приземлившись головой вниз на диван, обернулась человеком. - Ну, как тебе? Леонид залпом выпил рюмку и положил в рот рыбу.