Дословный перевод

♫ Publisher: Bibliotheque Music – Heartfelt Universe ♫ La Bibliotheque – La Bibliotheque

В гостиной было чертовски шумно, и Эрик с трудом сдерживался, чтобы не морщиться, когда к нему подходили с каким-то вопросом. Он не любил людей и этот приём устроил с одной-единственной целью — увидеться лишний раз с молодым графом, сыном маркиза Ксавье, на котором не мог не задерживаться взглядом, когда юноша попадал в его поле зрения. В свои девятнадцать Чарльз был не просто хорош — он был обворожителен, не оставляя никому рядом ни единого шанса на то, чтобы в себя не влюбиться. Тёмно-русые волосы немного вились, мягкими прядками обрамляя лицо, даже чёлка немного закручивалась, вызывая какое-то особенное умиление, голубые глаза всегда смотрели внимательно, улыбка не сходила с алых губ Ксавье, которые привлекали непомерно много внимания со стороны обоих полов, а костюмы, которые по задумке своей должны быть строгими, шли юноше чрезвычайно, подчёркивая его фигуру. Отчасти именно поэтому раздражение Леншерра было так велико сегодня: он хотел любоваться Чарльзом, но не мог спокойно смотреть, как того окружают другие люди, жаждущие общения с ним. В каждом из них маркграф видел потенциального конкурента (или конкурентку), и только присутствие рядом с Ксавье его лучшего друга, МакКоя, немного успокаивало: Эрик был уверен, что этот молодой человек не допустит лишнего. В другой ситуации это могло бы стать проблемой, но сейчас они были союзниками, в том числе и потому, что Хэнк ловко отвлекал внимание графа от прекрасных особ, должно быть, всерьёз беспокоясь о том, как бы одна из них не вскружила ему голову. Сам Эрик держался чуть поодаль и даже мог бы быть обиженным тем, что молодой Ксавье совсем не обращает на него внимание, если бы не письмо в его руках. Конверт без подписи Леншерр уже спрятал в карман своей жилетки, потому что оттиск на сургуче мог быть узнан, а это им было ни к чему. Текст самого письма он уже перечитал три раза, отойдя к окну, подальше от чужих глаз, и теперь не мог не улыбаться, глядя на графа. В тихом омуте... хотя, конечно, назвать Чарльза тихим язык не поворачивался. На всех приёмах, где успел побывать Эрик с момента своего появления в этом обществе полгода назад, юный Ксавье неизменно становился главным событием и центром всего происходящего. Он был шумным, он был разговорчивым, он был очаровательным; он смеялся, шутил и снова смеялся, без особого труда развивая любую тему в разговоре; он улыбался и был готов поговорить со всеми, не желая никого игнорировать — и это в общении с Чарльзом чертовски подкупало. Рядом с ним каждый чувствовал себя особенным, должно быть, именно поэтому Эрик так сильно хотел заполучить графа в единоличное владение. Их общение было выбивающимся из общего фона вокруг Ксавье, маркграф знал это; другие могли не замечать блеска в глазах юноши, который появлялся, стоило Леншерру оказаться рядом, но Эрик видел — и знал, что сэр МакКой видит тоже. Им с Чарльзом так и не удалось ни разу поговорить наедине, бдительный лучший друг юного графа следовал за ним неотступно, особенно если где-то начинал маячить Леншерр, но они друг друга понимали и без этого. Раньше Эрик думал, что это лишь его догадки, но сегодняшнее письмо, переданное младшей сестрой Чарльза, которая провернула всё за доли секунды, окончательно убедило его в том, что ему не кажется. И даже в чуть большем, что и заставляло Леншерра улыбаться. Он то и дело порывался перечитать письмо снова, но опасался, что кто-то всё-таки увидит, что там написано, и, хотя Чарльз нашёл способ зашифровать своё послание, Эрик не был уверен, что этот шифр стопроцентно их спасёт, так что приходилось сдерживаться. Немного отвлекал поиск подходящего момента — но действительно «немного», потому что в голове звучал голос Ксавье, зачитывающий то, что он же сам и написал, и это мешало сосредоточиться. Наконец, Леншерру удалось оказаться рядом, не привлекая при этом лишнего внимания, что оказалось провернуть сложнее, чем представлялось на первый взгляд. Он медленно потягивал вино из своего бокала, плавно вливаясь в разговор, главным действующим лицом которого, разумеется, был Чарльз, но заговорить непосредственно с ним или хотя бы намекнуть на что-то решительно не было никакой возможности: МакКой сверкнул глазами в сторону маркграфа, едва тот приблизился к их компании. Пока Эрик обдумывал, каким образом можно выманить Ксавье из-под крыла его верного спутника, случилось непредвиденное: Рейвен, сестра Чарльза, вдруг громко вздохнула, роняя веер на пол и тяжело опираясь на один из столов. — Воды... — девушка едва шевелила губами и, покачнувшись, почти что упала в объятия сэра МакКоя, оказавшегося рядом в один прыжок. Пока Хэнк устраивал даму на стуле, подбирая её веер, Леншерр поймал короткий и — он готов был поклясться! — бесконечно хитрый взгляд из-под пушистых ресниц, который предназначался исключительно ему одному. Маркграфу оставалось только усмехнуться — и подхватить Чарльза под локоть, мягко отводя в сторону. Он порывался было броситься к сестре, но хватка Леншерра была стальной. — Я думаю, за леди присмотрят, она в надёжных руках, — Эрик улыбнулся, показывая свои идеально белые зубы, больше напоминающие оскал хищника. — Я бы хотел показать вам свой кабинет, там много прелюбопытных книг, которые могут Вас заинтересовать... Чарльз смотрел на него, как зачарованный — и пошёл следом, вверх по лестнице, на второй этаж; Рейвен была по-настоящему изобретательна: её маленькая уловка привлекла внимание всех присутствующих, так что исчезновение маркграфа и графа никто не заметил, по крайней мере, пока. Эрик пропустил Ксавье вперёд и бесшумно запер за собой дверь, впрочем, он мог не скрывать свои намерения; гость был слишком увлечён тем, что увидел, чтобы обращать внимание на посторонние звуки. Чарльз смотрел на стены, сплошь заставленные книжными шкафами, приоткрыв рот в немом восторге. У них тоже была обширная библиотека, но чтобы столько книг хранилось прямо в кабинете... Он не успел ничего спросить, лишь развернуться — и тут же попал в кольцо объятий маркграфа. — Мне очень понравилось ваше письмо, милорд. Эрик не позволил юноше ничего ответить, ловко затыкая его поцелуем; Чарльз попытался оказать сопротивление и почти оттолкнул Леншерра, но тот практически сразу вернул себе инициативу, в пару шагов оттесняя графа к одному из шкафов. — Что Вы!.. — Ксавье раскраснелся, упираясь обеими руками в грудь Эрика и пытаясь отстранить его от себя. — Что Вы себе позволяете! — Всего лишь воплощаю написанное Вами, милорд, — маркграф легко стянул с шеи Чарльза шёлковый платок, ловя запястья юноши в крепкую петлю. Он опустил одну руку непозволительно низко, накрывая ладонью пах графа и чуть сжимая пальцы, сам же наклонился, покрывая короткими обжигающими поцелуями шею Ксавье, который продолжал краснеть и сопротивляться, но от каждого движения Эрика его решительность уменьшалась. — Прекратите! — наконец, собрав все силы, Чарльз вцепился в жилетку Леншерра, заставляя его остановиться. — Да с чего Вы взяли! — Но, милорд, — Эрик улыбнулся — снова хищно и с прищуром. — Вы же сами мне написали... — Я писал не об этом! — граф вжался в полки от того, как близко наклонился к его лицу хозяин дома, кажется, их губы разделяли какие-то сантиментры. — Но как же, — маркграф достал письмо и развернул, Чарльз с ужасом осознал, что он сейчас будет читать. — «Я охвачен нежной страстью, которую, я надеюсь, однажды смогу разделить с Вами...» — Любовью! — тут же выпалил Чарльз, которому казалось, что он сейчас всё тут подожжёт от стыда. — Я охвачен нежной любовью!.. — Ах, вот оно что, — Леншерр выгнул бровь, и по его улыбке стало понятно, что он и без этих уточнений всё понял сразу. — Милорд, по-немецки «любовь» — это «liebe», а Вы написали «liebhaberei» — «страсть». Подобная ошибка в другой ситуации могла бы Вам дорого обойтись, Вы могли бы что-то... потерять... Эрик приближался с каждым словом — и, наконец, прихватил губы Ксавье своими, на этот раз оставляя свои ладони исключительно на уровне пояса, но и прижимая к себе теснее, впрочем, он никак не ожидал того, что последует за этим его движением. Чарльз отстранился на секунду, чтобы поднять связанные руки и ими обнять маркграфа за шею и на этот раз наклонить максимально близко к себе, лишая возможности даже пошевелиться; он сам поцеловал Эрика, очень осторожно и мягко, и Леншерр почувствовал, как у него подкашиваются колени от этого поцелуя. — Наше долгое отсутствие могут заметить, — Ксавье шепнул Эрику на ухо, заставляя того ещё сильнее «поплыть». — Думаю, я на днях загляну к Вам на ленч... Маркграф медленно кивнул и негнущимися пальцами развязал руки Чарльза, возвращая ему платок. Юный граф улыбнулся совершенно обворожительно, быстро приводя себя в порядок, он явно наслаждался эффектом, который произвела его неожиданная инициатива — Эрик никак не мог совладать с собой, чувствуя, как сердце бьётся где-то в горле. — Я выйду первым, — Ксавье взмахнул ресницами почти что невинно, отпирая дверь кабинета и кидая короткий взгляд через плечо. — Ах да, и надо не забывать вернуть Вам книгу... Сегодня оставил её дома так некстати. Ещё одна короткая улыбка — и юноша исчез за дверью. Эрик шумно выдохнул, опираясь на стол, вот чертёнок — он как будто точно знал, что ему надо делать, чтобы вывести маркграфа из равновесия. И ещё эта книга... Что за книга? Леншерр нахмурился, пытаясь вспомнить, да, действительно, несколько недель назад он давал графу какую-то книгу из своей коллекции... Эрик замер. Осознание пришло внезапно — и почти сразу заставило его усмехнуться. Конечно, Чарльз две недели назад взял у него одну-единственную книгу, и надо же было так глупо попасться. Он знал, он точно знал, что маркграф забудет — и Эрик проглотил наживку, как послушная рыба. Большая послушная рыба, большая и слишком самоуверенная, чтобы искать подвох. Маркграф подошёл к одной из полок и провёл пальцами по корешкам, чтобы усмехнуться снова. Так и есть, всё точно так и есть: среди множества справочников его личной библиотеки отсутствовал всего один. Англо-немецкий словарь.