В твоей голове.

В квартире воняет тухлятиной. — Кто-то сдох. Подмечает Томура и тут же хмыкает. Это не его дело. Тога мило улыбается на реплику и кивает. Да, кто-то сдох. Она провожает Шигараки из квартиры и напоследок скалится. Говорит: — Меня не будет пару дней. Или недель. Не скучайте. Конечно же, скучать по этой свихнувшейся никто не будет. Тога идет к себе в комнату. Запах в комнате еще хуже, вся концентрация гнили на кровати, девушка радостно скалится и мягко опускается на нее, проводит рукой по чужой щеке и целует. — Наконец-то Томура-чан ушел. Мы можем быть вместе! Химико влюбилась в Мидорию с первого взгляда. Этот мальчишка выглядел превосходно в крови, ссадинах, гематомах и глубоких ранах. После каждой битвы на Мидории не оставалось живого места, и Химико восхищенно следила за боем. Хотелось слизать эту сладкую кровь, припасть губами к ранам. Мальчишка боялся Тогу. Смотрел оленьими глазами, вгрызался в нижнюю губу, а во взгляде читалось «Пожалуйста, уходи. Пожалуйста, сдохни, но только не преследуй меня». Это было так мило и невинно, что Тога лишь хитро скалилась и уходила. На время. Всегда лишь временно. Потому что Изуку — ее мальчик. От тела напротив воняет зловоньем, трупом и немым осуждением. Могла бы ты не использовать мое мертвое тело, тупая ты сука. Химико кривит губы, прикасается чужих, темные волосы приятно гладкие под пальцами и сразу же плевать на немое осуждения. Нет, милый, не могу. : -) Труп смотрит пустыми темно-зелеными глазами, они уже мутнеют, покрываются пленкой, белизной. И, долбанная психичка, оставь в покое мое тело. Легче думать, что труп что-то чувствует, что может отвечать. Химико криво усмехается и целует приоткрытые губы. Нет, мы всегда будем вместе, милый-милый Изуку. Труп не отвечает.