Синие орхидеи

На коже выступают новые татуировки в виде синих орхидей, а во рту распускается букет боли, слез и этих проклятых цветов. Неужели этого он хотел? Больно, ужасно больно. Горечь во рту, слезы на глазах, некая минутная слабость. Он уже ждёт конца, он понимает, что ничего ему уже не поможет. Синие орхидеи...они подходят под цвет его волос, синие орхидеи в белую крапинку, именно эти цветы он так любил, именно их он ей дарил, а она принимала и нежно улыбалась, тогда ему было хорошо, тогда ему казалось, что она рядом, совсем близко, такая нежная, как лепестки орхидей. Надежда ушла неделю назад, когда он прошептал пересушенными алыми губами ей на ухо «Я люблю тебя», все как в сказке, только, увы, с печальным концом. Она просто развернулась и ушла. Грустно, больно и обидно. Он просто развернулся и ушел, не навсегда, он еще к ней придет. Лежа дома на диване, он почувствовал боль в области ребер, будто в них что-то распускается, как будто его сердце вот-вот станет орхидеей, которые он так любил. Вода стекает с его лица, очерчивая каждый изгиб, переходя на шею, ключицы. Кашляет, даже задыхается, дышать нечем, жарко и в тот же момент холодно, тело горит, а ощущение пустоты отдает легким ветерком, дрожью и мурашками по коже. Он подставляет руки ко рту, чтобы хоть как-то сдержать звук надрывного кашля, мысленно проклиная тот день, когда вышел под дождь в одной футболке, чтобы охладиться. Кашляет, кашляет и так продолжается еще очень долго. Больно. Кажется, он выплюнет свои легкие вместе с сердцем и почками, лучше бы его сейчас побили, нежели терпеть этот кашель. Слезы, пот, вода - все смешалось воедино на его теле. Он прислоняется головой к холодной стене, может так станет легче, вызвать врача уже просто нет сил. Глаза сами по себе закрываются, вывод один – температура. Снова ощущение, что сейчас выплюнешь все органы, он закрывает рот руками, чтобы было тихо, нельзя нарушать прелесть тишины и падающих на кафель слез. Отводя руку от рта, видит цветы орхидей. Страшно, непонятно, глаза расширяются, а кашель лишь усиливается, еще и еще он кашляет цветами, вскакивает, подбегает к умывальнику и выплевывает оставшиеся цветы, в раковине видно букет синих орхидей. - Совсем не любит, – эти слова эхом отдаются по его квартире от чего еще больнее. На его губах появляется ухмылка и тихий смех, – Будем надеяться, что она просто будет рядом. Алые волосы, лучезарная улыбка, всегда спокойная и такая правильная, сейчас сидит и плачет. Укутавшись в плед, завесив шторы занавесками, плачет, тихо плачет. Стук в дверь, она бежит, открывает дверь и запрыгивает в объятья своего друга, утыкается носом в его лоб, по ее щекам стекают слезы и падают на его, теплыми каплями. Неся ее на руках, он доносит ее до кровати и садиться с ней. Они сидят так больше часа, молча, в объятьях друг друга. Но все нарушает кашель Нацу, он аккуратно снимает Эльзу с своих колен, и вскакивает, он сейчас задохнется от своего кашля. Горло скребут шипы, оставляя царапинки, которые кровоточат внутри горла и стекают в легкие, от которых Нацу кашляет еще сильнее. Но он уже знает, что делать, не в первый раз. Склоняется над умывальником и кашляет, выхаркивая остатки цветов, застрявших в его горле, во рту металлический привкус крови, на лбу испарина. Главное, чтобы Эльза не испугалась. Он умывается, убирает свои голубые розы с умывальника, и приводит себя в порядок. Он идет к Эльзе, улыбается, как будто только что ничего и не было. Парень с розовыми волосами садится напротив Эльзы и смотрит в ее глаза, аккуратно вытирая слезу с ее щек. Такая растерянная, с потекшим макияжем, в растрепанной одежде, с холодными руками, но такая красивая. - Нацу, – она тихо завет его, говорит еле слышно, с хрипотцой в голосе от слез – Я тебя люблю, – глаза расширяются, сердце бешено стучит, руки дрожат, он снова начинает кашлять, и боятся, что именно сейчас, в такой момент, у него случиться приступ. Он просто прижимает ее к себе, такого маленького беззащитного котенка, кашель прекращается, как будто тепло ее тела и слов смогли заглушить его душевную рану и приступ его болезни. - Я тебя тоже, – на душе становиться легче, а в легких снова распускаются цветы, только не с болью, как было раньше. Так они и сидят в обнимку, смотря на друг друга. После того, как врач вынес вердикт «У Вас ханахаки, и осталось Вам не долго», Джерар пошел и набил себе тату, синие орхидеи в белую крапинку, лепестки которых потихоньку осыпались. Она начиналась с плеча, а заканчивалась на ключице. Он хотел навсегда оставить в памяти эти цветы и образ его маленькой, милой девочки, только, уже не его вовсе. Он знал, что Эльза вместе с Нацу, он осознал это, но сердце до сих пор предательски ныло, а в легких распускались орхидеи. Она рядом, она поддержит, и это хорошо. У Нацу с каждым днем болезнь потихоньку проходила, уже не было так больно, только горло до сих пор скребли шипы роз, и кровь струйками по горлу стекала в легкие, и он давился, но его это не заботило. Эльза рядом, нежно обнимает его за плечи и прячется за ним. А в легких распускаются синее розы, ему хорошо, сейчас он счастлив. Джерар уже не скрывал крики, ему на столько было больно, что уже не мог. Горло скребло, кашель срывал голос, легкие заполнялись цветами, впиваясь корнями в ребра. Вот снова он сидит на полу, волосы мокрые, слезы катятся по щекам. Он слышит шум в замочной скважине - Эльза пришла проведать его. На пальцах кровь, во рту лепестки. Эльза подбегает к Джерару чуть не плача, следом заходит Нацу и улыбается, он хотел сказать радостную новость, но видит его друга, такого измученного, грустного, и вспоминает себя, он так же сидел и ему так же было больно. Розоволосый просто стоит в дверном проеме, его сердце бешено стучит, а на глазах слезы, больно, больно даже вспоминать. Эльза плачет, подносит руку к щеке Джерара и гладит, даже ее всегда холодные руки приносили тепло его коже. Он улыбается, а в уголках его губ собирается кровь, он держит руку Эльзы, а она аккуратно проводит пальцами по его татуировке. Парень снова кашляет, задыхается, но продолжает держать ее за руку. Джерар умер у нее на руках, кашляя и выплевывая синие орхидеи в белую крапинку. На плече Эльзы и Нацу красовались татуировки орхидей и в комнате всегда стояли эти цветы. Это был их символ, символ их любви и дружбы. Синие орхидеи в белую крапинку всегда будут в ее сердце, но теперь там не только они. В ее сердце теперь букет из алых, как кровь роз, голубых, как море роз, и синих, как его волосы орхидей. Теперь он навсегда в ее сердце, распускает цветы счастья.