***
К сожалению чудо не спешит случаться. Парни ругаются по поводу и без. Никто уже и не надеется, что когда-нибудь они помирятся, потому что начавшееся все с глупой ревности Сэхуна обросло огромным комом насмешек, издевок и сплетен. Хотя вот Крис глубоко убежден в том, что они просто хотят друг друга, но в силу своих умственных способностей не понимают этого, или не хотят понимать. Конечно, согласен с ним только он сам, ведь искры желания между этими двумя не мерещатся никому, кроме Ифаня. Он уверяет всех, что те еще вспомнят его слова, а сам пытается как-то направить парней на правильный путь, ведь является другом и одному, и второму. Вот и перед днем рождением Бэка, ему приходится вставить Сэхуну мозги. — Кстати, Фань, ты уже думал, что Бэку подарить, я ему тоже член хочу… — у Криса и Сэхуна есть странная и весьма бесящая Чанеля, парня Ифаня, традиция: дарить друг другу на праздники вещи в виде членов. Неважно что, главное — в виде фаллоса, вот и Бэкхену Сэхун тоже думает подарить нечто такое, с намеком. — Эй! — Крис перебивает Сэхуна, обиженно смотря на него. — Подарки в виде членов — это наша фишка и наши подарки друг другу! Только посмей ему член подарить я тебе на машине член нарисую! — Крис злобно щурит глаза. — Все-все, угомонись, понял я, член только тебе, — Сэхун закатывает глаза и усмехается. — Тогда я не знаю, что ему дарить, чего-то хорошее не хочу, — вздыхает Сэ. — Тогда лучше ничего не дари, хочешь испортить ему день рождения, да? — Чанёль с нажимом говорит ему, ведь если Бэк обидится, то он может закатить скандал, который отобразится и на Ифане, который вообще-то тоже именинник в этот день. Он одними губами говорит, что убьет его, если тот испортит хоть что-то. — Хун, ну правда. Раз вы не общаетесь, то и игнорируйте себе друг друга, что вам мешает? — Джонин портить праздник ни одному, ни второму парню не хочет, поэтому одергивает друга от плохих затей. — Ой, ну посмотрите, как все этого Бэкхена защищать-то сразу стали, — Сэхун закатывает глаза и бодается в плечо Кая. — Вы просто похожи с ним, вот ты и бесишься, — усмехается Крис. — Да ладно, и чем это мы похожи? Тем, что стервы? — Ты уверен, что хочешь, чтобы я все назвал? — Валяй, — фыркает Сэхун. — Ну хорошо. Вас обоих не приняли родители, после того как вы спалились что геи, да и до этого отношения были не ахти какие, он сбежал из дома сюда, ты сбежал из дома сюда, ты не стеснялся одноразовых связей, он тоже. Оба нахальные и за словом в карман не полезете, беспардонные и истеричные, при этом очень нежные и ранимые лапочки, даже в сексе вы оба не против экспериментов, кроме бдсм, потому что ты ненавидишь физическую боль, а он боится связываний! Он в своей жизни сталкивался с множеством мудаков, как и ты, и оба вы съели столько дерьма, что никому не пожелаешь. А еще вы оба корейцы, — добавляет Фань, смеясь от того, как по мере его слов Сэхун все мрачнел и мрачнел. Хуну вообще не нравилось то, что и правда много общих черт, а если копнуть глубже, то наверняка есть еще много схожестей, например, низкая самооценка и куча одинаковых детских травм. — Единственное, что тебя всегда окружали друзья: Чанель, Джонин, Лухан, у тебя есть сестра, ты мог прибегать к Чанелю и играть с его животными, учился в нормальной школе, а он вообще был всегда один, только с няней и мягкими игрушками, его заперли в школе для мальчиков, а в выпускных классах вообще забили на него, — уже серьезно продолжает Крис.— Тебе так не нравится, что он сдружился с Тао, но это его первый и на данный момент самый близкий друг, первый, Хун! И тебе ли не знать, что ему действительно повезло, что это Тао, — вздыхает Фань. — Ты сейчас на жалость давишь, — хохлится Сэ, складывая руки на груди. — Я не давлю на жалость, я просто объясняю тебе, что Бэкхен не плохой. Все его свинское поведение — это типичное ребячество. То, что он заигрывал с твоим очередным бывшим, это вообще глупая причина обижаться, потому что если ты не заметил, поведение Бэкхена на восемьдесят процентов состоит из флирта. И последнее, он никогда плохо к тебе не относился, пока ты сам не настроил его против себя, чтобы он теперь тебя терпеть не мог, — заканчивает Фань, отпивая немного из стакана с соком Чана. Потому что много говорил и во рту пересохло. Чанёль смотрит на Ифаня широко раскрытыми глазами, ведь впервые видит, чтобы парень так завелся и защищал кого-то, а то, что он именно защищает Бекхена, было видно невооруженным глазом. Он на самом деле даже гордится своим мальчиком, который пусть может и не понимает, но ведет себя так отважно и смело, так по-геройски, в некотором смысле, что только восхищение вызывать и способен. Чан только через пару минут молчания соображает, что Фань знает слишком много для недавно подружившегося с Бэком. Сэхун же надолго зависает, представляя, что с ним было бы, не будь с ним рядом друзей, к кому бы он тогда сбегал после ссор с родителями? Кого бы тискал в тяжелые времена, если не пса Чанеля? С кем бы на великах коленки сбивал? Сэха аж до мурашек пробирает от картинок перед глазами, как он совсем один. Совершенно один. Бэкхена и правда становится до чертиков жалко и даже глупо хочется подарить ему нормальный подарок, ведь вряд ли он на свой день рождения получал их в обилии, если судить со слов Фаня. — Ты у меня такой хороший, — Чан улыбается. — Мой замечательный принц, — он целует любимого в щёки, заставляя того выпрямиться и усаживается на его колени, чтобы подарить своему защитнику нормальный благодарный поцелуй. — Эй, ты чего? — Кай прижимает Сэ к себе поближе, замечая, как тот чуть ли не в ступор впал. — Не думай о том, что бы было. У тебя есть всё сейчас и всегда будет, и вы разные на самом деле, просто немного со схожими чертами, — он заботливо взъерошивает светлые волосы, надеясь успокоить Сэхуна, потому что ему не нравилось его состояние, в которое так легко вогнал его Ифань. Конечно, его и самого впечатлили слова парня, но все же состояние Сэхуна его очень волновало, а еще давало надежду на то, что Сэхун хотя бы прекратит задирать Бэкхена, а вскоре они начнут делать шажочки друг к другу на пути примирения. — Все нормально, я понимаю, — Хун улыбается, смотря на Кая, который всегда очень милый с ним, в отличие от Бэкхена, который оказывается с огромной душевной раной в груди и с этим нужно считаться.***
Он действительно постарался изменить свое отношение к Бэкхену: первым не лез, отвечал на колкости не как всегда — жаля побольнее, а стараясь безобидно подстебнуть, даже здороваться стал! Бэкхен, конечно, сначала не понимал перемены настроения Сэхуна, потом с опаской стал присматриваться, ожидая подвоха, особенно после нормального подарка на день рождения и даже улыбок Сэхуна в свою сторону. Он не понимал, что происходит с Хуном, потому что парень стал вдруг безумно непредсказуемым, что ужасно бесило. Ему больше нравилось, когда Сэх злился на его издевки, краснел от бешенства, а из ушей шел пар, хотя, признаться честно, что он, конечно, делать боится, улыбка Хуна только для него была чертовски привлекательной и завораживающей. На самом деле его не покидало ощущение, будто его обманывают. Он ждал подвоха, ждал, что Сэхун вот-вот сорвется, снова показывая свое истинное лицо, а когда этого не происходило, он просто изводил себя всякими теориями заговоров, потому что не может все быть так. Его ни на секунду, пока Сэхун находился рядом и не задирался, не покидало смутное сомнение, что это новая тактика Хуна: он хочет расположить его к себе, чтобы Бэк доверился и раскрылся, а потом смачно макнуть в собственные надежды, разрушая их. Бэк был уверен, что Сэхун хочет сделать ему больно. Хочет растоптать его. Бэк снова вздрагивает от пробежавшего по спине холодка от собственных мыслей, понимая, что с этим самым Сэхуном они действительно застряли в туалете. Дверь совершенно не хотела открываться. Сэхун еще никогда в жизни не оказывался в подобной ситуации и его откровенно говоря подбивала легкая паника, ведь быть запертым в туалете с разряженным телефоном вместе с Бэкхеном во время дня рождения Джонина в торговом центре — это жесть, которую еще нужно заслужить. Сэх правда не знает, чем заслужил и что натворил, что карма наградила его таким, ведь с каждой минутой надежда на скорое спасение утекала, как и вода из сливного бочка в канализацию. Ему даже показалось, что он протрезвел, когда Чондэ сказал, что администратор торгового центра уже вызвала слесаря, но когда он будет неизвестно. Если бы Сэ тут был заперт с тем же Чондэ, или в самом лучшем случае — с Каем, он не волновался бы, в конце концов даже за час, минимум, что они будут ждать, можно несколько раз потрахаться по дружбе, ведь условия в туалете слава богу отличные, но вот быть тут с Бэкхеном… Сэхун просто проклинает все, что знает, за такую подставу. — Никогда больше не буду пить пиво на спор, — буркает он себе под нос, ведь именно из-за того, что они с Бэком нахлебались больше всех, вдвоем в туалет и побежали. Опустошив контейнер с бумажными полотенцами на треть, Сэх делает себе из них на полу место, чтобы посидеть и приваливается к стене, ненавидя еще и то, что его телефон сдох еще два часа назад в боулинге. Бэкхен сначала ужасно злился, но теперь понимает, что это никому пользы не принесет, поэтому садится на стол у раковины, так же, как и Сэх, обложив его бумажными полотенцами. Он сжимает телефон в руке, снова звоня Чондэ, чтобы тот не смел его оставлять одного тут, а на его сообщение, что он не один, а с Сэхуном, вообще кидает обидку и больше не отвечает, собираясь играть в игры, раз больше заняться нечем. Сэхун усмехается, слыша, как спустя минут двадцать телефон Бэкхена, крякнув, выключается, и теперь они без связи предоставлены сами себе не понятно на сколько. — Я как-то читал такой фанфик про Кая и Тэмина, — Сэх сам не понимает, чего его тянет завести разговор, тем более об их популярных друзьях, которые уже какой год являются знаменитыми на всю страну ютуб-блогерами. — Их специально заперли в помещении, чтобы те выяснили свои отношения, а они тогда потрахались, и я очень бомбил из-за того, что девственника трахали на парте, вооружившись только слюной и без подготовки… — Кто кого нагнул? — Бэкхен без особого интереса смотрит на Сехуна, ведь сидеть в молчании было бы невыносимо, а тут хоть какое-то развлечение. — Я больше по манге, но там не лучше. Почти нигде смазка не упоминается и все пассивы растянуты изначально. Даже если актив встретил его только утром, то к вечеру дырка как раз по размеру его члена, — он фыркает, ведь все это рассчитано на подростков и глупеньких девочек. — Кай Тэмина, из-за его образа все думают, что он жесткий альфа-самец, ну судя по фикам, — хихикает Сэ, ведь на самом деле Нини смущенная зая, но все же с его ролью в сексе многие угадывают. — И мангу такую я тоже много видел, но не мог читать, ибо рисовка там оставляла желать лучшего с непропорциональными телами или с минимальной реалистичностью вообще. Фань рассказывал, что ты сейчас рисуешь комикс, и что ему очень нравится рисовка… — Есть много хороших рисовок. Ты просто натыкался на какое-то говно, — Бэк фыркает, потому что не позволит осуждать то, что ему нравится. — Я рисую и все. Кому-то может нравится, а кому-то нет, — он знает, что в мире всегда будут те, кто брызжет ядом и поливает всех грязью, а будут и добрые люди, такие как его друзья. — Это какой-то пиздец вообще. Разве у них тут должны быть замки? Что за дурацкий торговый центр, кому придет в голову врываться в туалет. Что тут красть можно? — В туалете можно спрятаться, а потом ходить по всему зданию, а уж там есть что украсть, а если закрыть туалет, то глупый воришка просидит в нем до открытия, — пожимает плечами Сэхун. — Но то что блять у них в дверях неисправный замок, это уже слишком, надеюсь, нам компенсируют это чем-то, может купоны какие дадут, — вздыхает Сэхун и раскладывает бумажные полотенца, чтобы просто лечь. Ему уже даже все равно, что это туалет. В конце концов, тут тепло, вкусно пахнет, а на бумажных полотенцах не так уж и плохо лежать, подложив под голову свой бомбер. — Здесь есть охранники, они проверяют туалет после закрытия, — Бекхен не понимает, как можно быть таким глупым, но молчит, потому что драки ему тут только не хватало. — Ты собрался спать? — он вздёргивает бровь, смотря на то, как укладывается Сэхун, хотя ему было бы брезгливо разваливаться на полу общественного туалета. — Нет, решил подлечить спину, — фыркает Сэхун, закатывая глаза. — Задница болит уже сидеть на твердом, можно и полежать, хуже уже не будет, — Сэ прикрывает глаза, ощущая как его немного качает, будто он только что с поезда, подозревая, что дело в алкоголе. — Охранники не всегда проверяют, Чондэ разве не рассказывал тебе как они с братом спрятались в туалете, а потом гуляли по закрытому торговому центру? — Потому что охранники были долбоёбы, — младший двигается поближе к стене и кое-как ноги поджимает к груди, чтобы спрятать в них лицо. — Уволил бы, будь мой торговый центр, — он действительно бы нахрен всех по увольнял, чтобы знали как не справляться со своей работой. — Какие мы злые и грозные, — смеется Хун. — Но да, ты прав, а еще лучше уволить тех, кто ставил неисправный замок, ну или выписать штраф хотя бы, чтобы выплатить нам компенсацию, — фыркает он. — Блять, они, наверное, там сейчас все в зеркальном лабиринте или в лазер тэге развлекаются… и конечно же они из солидарности не страдают с нами. — Сомневаюсь, что хоть кто-то будет страдать. Отличное решение бля, оставить нас и уйти веселиться. Не думаешь, что это вообще запланировано было? — Ой, да никто бы над этим не парился, все уже смирились, что мы на ножах, ну разве что только вселенная нет, раз нам двоим посчастливилось тут застрять, — Сэ глубоко вздыхает. — Блять, отличное веселье, даже бутылки чего-то покрепче с собой нет, чтобы скрасить горе. — Вот от этого я бы не отказался, даже если бы ты всю бутылку обслюнявил, тут всё же есть мыло и салфетки, — Бэкхен усмехается, представляя Сехуна пускающим слюни и выдувающим из них пузыри, как маленькие дети. — Наверное, ребёнком ты был таким, которому все умиляются, да? — Агааа, все взрослые умилялись тому, что я шепелявлю и что когда улыбаюсь мои щелочки становятся полумесяцами, но это только взрослые, а так надо мной издевались из-за того, что я не знал язык, шепелявил, плюс к тому я занимался танцами и у меня были кривые зубы, а еще я был плаксой и ужасно обидчивым, так что терпеть меня могли только Кай и Чанель, — усмехается Хун. — Теперь понятно почему Пак терпит Криса, ты у него уже иммунитет выработал, — Бэк ржёт, потому что эта идея кажется ему классной. — А Тэмин что, разве не терпел? Или он издевался над тобой, а Кай тебя защищал? — ему интересно становится, ведь это так забавно слушать об отношениях между друзьями детства — у него их никогда не было. — Когда как, но да, зачастую Тэ меня дразнил, а если я обижался, то Кай меня защищал, но все равно были друзьями. Особенно вот после шестнадцати мы сошлись с Тэмином на почве любви к вечеринкам и выпивке, — Сэ с улыбкой вспоминает все эти времена, ведь тогда действительно было клево, особенно напиваться с Тэмином и Чанелем, отжигая у кого-то на вписках. — Понятно, — Бэкхен заунывно мычит и ковыряет свои ногти, как обычно, когда не знает, чем себя занять. Он пытается вспомнить хоть кого-нибудь из своего прошлого, кого бы мог назвать другом, но таких людей совсем нет. Были лишь приятели по школе, с которым он мог обсудить домашку и не более того. — А у тебя остались какие-то друзья со школы или детства? — Сэхун снова садится, чтобы видеть Бэкхена, ведь все же разговор поддерживать надо, ибо со скуки Сэх тут загнуться не хотел. — Нет, — Бекхен продолжает смотреть на свои руки, ведь в детстве практически всегда сидел дома, лишь в самом раннем он помнил какого-то мальчика, с которым ему удавалось играть, пока их родители что-то обсуждали, но он его совсем не помнит, хотя они вроде бы отлично ладили. — Зато теперь у тебя друзей много, — усмехается Сэхун. — Ифань, Чондэ, Тао… — он специально оставляет Тао последним, прямо выделяя его, хотя Криса тоже, потому что вообще-то он все еще ревнует к тому, что Фань так защищает Бэкхена. — Наверное, да, — Бэк усмехается, ведь сейчас и правда чувствует себя прекрасно рядом с друзьями, которых могло бы и не быть, если бы в тот день, кода он сбегал в Ванкувер, его успели остановить… Он бы сейчас загнивал в своей комнате, и даже от мыслей об этом его пробирает дикой дрожью и холодом, а паника не даёт дышать, что приходится выпрямиться и встать на пол, глубоко вдыхая воздух и стараясь расслабиться, представляя себе, что все хорошо и все его друзья рядом. — Хэй… Бэкхен, ты в порядке? — Сэхун в шоке смотрит на парня, который вжавшись в раковину еле дышал и выглядел так, будто вот-вот или расплачется, или задохнется, и ему на самом деле становится страшно, ведь это очень похоже на паническую атаку, а как с ней справляться он не знает. — Бэк… хэй, слышишь меня? — Сэхун вспоминает только как Крис рассказывал ему, что пусть каждый переживает ПА по-своему и хочет разного, но самое главное, в первую очередь, вернуть человека в реальность, и Сэ первым делом и решает начать с этого, осторожно беря Бэкхена за голову и заставляя посмотреть на себя. — Бэк, все хорошо, с тобой все хорошо… Возвращайся в реальность, сюда в этот туалет, откуда нас скоро выпустят, — ему безумно неловко так стоять, но оставить Бэка со своими мыслями задыхаться и выглядеть так, будто у него кто-то умер, он тоже не может. Бэкхен не совсем понимает, кто перед ним, смотря на то, как расплывается всё перед глазами, но постепенно он узнает Сэхуна, понимает его слова и медленно успокаивается. Ему неловко, что он заставил Сеха помогать ему, пусть они совсем и не друзья, поэтому отстраняется неуверенно. — Прости, это просто паническая атака, такое бывает, — он умалчивает, что у него они бывает только в тех случаях, когда он думает о доме. — Я понял. Ты в порядке теперь? — Сэ все еще держит Бэкхена и взволнованно смотрит на него, чувствуя, как тот дрожит. — Ты дрожишь… — Сэхун спускается к плечам Бэка, вспоминая, что его обычно успокаивало от дрожи и истерики, поэтому, решив, что хуже все равно не будет, прижимает парня к себе, мягко поглаживая его по спине и надеясь, что так дрожь стихнет и Бэкхен успокоится, ну или теперь будет думать, что его обнимает Сэхун и точно переключится с каких-то своих страшных мыслей на то, что ЭТО ЖЕ СЭХУН. Бэк вообще не понимает, что происходит, когда утыкается носом в плечо Сэхуна, потому что никогда бы не подумал о том, что этот парень сможет его обнять, а не просто кинет задыхаться тут на полу. Он неуверенно тянется рукой к краю футболки старшего, цепляясь за неё и убеждаясь, что всё в порядке и никто его отсюда не заберёт домой, где все пропитанно холодом и одиночеством. — Спасибо… — Бэкхен неловко разжимает свои пальцы. — Ты можешь отпустить, уже всё нормально, правда. — Вот и славно, все правда в порядке? — Сэ отпускает Бэка, как тот и просил, сам чувствуя, что тот перестал дрожать и предлагает ему умыться, пока сам садится у раковины, свесив ноги. — И часто у тебя такое бывает? — ему правда интересно. — Нет, не часто, — Бэкхен абсолютно не врёт, ведь это вообще началось у него в выпускном классе, а там он волновался о возвращении домой только два раза за год: на рождественские каникулы и после окончания школы. Но ни в тот, ни в другой раз, никто не собирался приглашать его вернуться. — Всего пару раз было, так что всё в порядке, — он умывается и глубоко дышит, точно зная, что всё это в прошлом. — Я не знаю насколько это плохо или хорошо, у меня панических атак никогда не было, были сразу нервные срывы, — Сэ широко улыбается, показывая большой палец, хотя понимает, что это нихуя не круто, но если над этим шутить, ему лично становится лучше. — О, нервные срывы, старые знакомые, — Бэкхен смеётся, ведь ему они действительно прекрасно знакомы. — Да, успокойся, всё нормально, говорю же, — он машет рукой, мол забей и не такое бывало. — Тебе с родителями тоже не повезло, да? Забавненько выходит. — Ха, мой отец, когда узнал о том что я гей, вычеркнул меня из завещания, из родословной, из всего, где вообще фигурирует его и мое имя вместе. Так что типа я сирота, — хмыкает Сэ. — Еще он запретил моей сестре со мной общаться, если она хочет наследство. — Оу… может, если бы меня вычеркнули, я был бы счастливее и больше не страдал от этих панических атак. Но пока, я всё жду когда меня словят у какой-нибудь подворотни и привезут папочке, — Бэк фыркает, пытаясь делать вид, что ему всё равно, хотя именно это пугает его больше всего на свете. — Зачем-то же я ему ещё нужен, если все его карты работают и исправно выдают мне деньги, — он точно знает, что однажды это прекратится и, на самом деле, надеется, что это произойдёт в скором времени, чтобы его перестали нервировать каждые машины с тонированными стёклами. — Кошмар, — Сэ не находит просто других слов, ведь это и правда кошмар. — Богатые родители это не всегда хорошо… — вздыхает он, понимая Бэкхена. — Ну, зато мне удалось сбежать, и хотя бы позволять себе иногда думать, что я вырвался и мне ничего не угрожает, — Бэк улыбается, потому что бессмысленно говорить о том, какой кошмар в его жизни, ведь это ничего не поменяет. — Так что я просто стараюсь радоваться моменту, — Бэк комкает в руках полотенце, думая о том, что только что произошло и почему Хун его не кинул. В голову снова прокрадываются мысли из его теории заговора, но он быстро их откидывает. Не хочется ему об этом сейчас думать. Хун помог ему. — Тебя ведь в детстве не обделяли вниманием, в противном случае, ты бы вырос таким, как я? — он усмехается, имея ввиду свою подозрительность, истеричность и банальное отсутствие веры в людей. Вообще, он не знает, почему спрашивает, но становится интересно, насколько у него все плохо было. — Я бы и вырос, если бы у меня не было друзей, так что родители меня наградили минимум комплексов… хотя самыми приставучими, от которых до сих пор избавиться не могу, — фыркает он. — Короче, это слишком не очень тема для разговора, согласен? — Сэ морщится, ведь говорить о родителях не любил. — Да уж, тема отстой, — Бэкхен хихикает и выкидывая испорченную салфетку. — Почему ты решил танцевать в балете? Из-за этого ведь, правда, над всеми мальчишками издеваются, — ему это очень интересно, потому что Хун не похож на того, кто бы мог дать отпор: слишком худой, пусть и очень красивый. — У меня было плоскостопие, сколиоз и проблемы с костями, типа, слишком хрупкие, и мама переживала, что в какой-то там борьбе мне только хуже сделают, поэтому отдала на танцы, а балет, потому что я нихрена не гибкий, это Джонин выгнется, блин, так, будто он мистер эластик, или у него кости резиновые, а я всегда был классическим бальником, мне было безумно сложно научится танцевать в универе все эти свободные современные стили, — Сэх даже встает, наглядно показывая, что имеет в виду, — ибо меня с детства учили держать колени идеально ровно, не сгибая, тянуть носок и держать осанку, — становясь в пятую позицию, выравниваясь и усмехаясь. — Я по современным направлениям тройки получал постоянно, зато в балете я звезда, — смеется он, обожая на самом деле то, что лучший в группе, что касается именно эстрадного балета. — Ты чего-то совсем хиленький был, — Бэкхен даже переживает немного, потому что столько диагнозов слышал впервые. — Может ты недоношенный какой, а? — он подозрительно щурится, поглядывая на Сэхуна. — Нормальный я, эй! Я просто не ем молочку, ну всякую эту гадость, типа творога, тоффу, сливки, — Сэхун кривится, — вот с детства этого не хватало, но благодаря танцам мне уже это не надо, — фыркает Сэхун. — Я балерин таскаю на руках, как нехуй делать, и вообще в последний раз болел еще в школе, — Сэ аж ерепенится, потому что он сильный, красивый и здоровый. Бэкхен смеётся, потому что смотреть на парня было очень забавно, особенно то, как он хмурился и кривлялся. — Окей, я понял, ты богатырь, — он продолжает хихикать, прикрывая рот ладошкой, но в итоге вообще заливается истерическим смехом. — Ой, не могу, богатырь, — Бэк просто уже на представлял себе всего, так что не скоро успокаивается и стирает слёзы. Сэхун, прикидывая, сколько Бэкхен может весить и понимая, что больше шестидесяти килограммов он не будет, подходит к нему пока он смеется и, подняв, усаживает к себе на плечо, наслаждаясь теперь не смехом, а визгом, и тем, как в его руку, которую он оставил для поддержи, вцепились мертвой хваткой. — Ну и как? — он становится у зеркала, чтобы Бэк во всей красе разглядел их. — Продолжишь смеяться? — Пусти меня, дурак! Зачем ты это сделал?! А если ты меня уронишь?! Не хочу падать на этот пол! — Бэкхен визгливо кричит, действительно, ужасно боясь упасть на грязный пол. — Сэхун, отпусти меня! — он вцепляется пальцами в его шевелюру и грозится вырвать клок волос, если его не поставят на землю. — Во-первых, я тебя не уроню, потому что ты легкий, а во-вторых, отцепись от моих волос, я тебе руку дал, и за плечо держись, тогда и опущу, — Сэхуну пусть и больно, ведь его волосы страдают, но он все равно усмехается, потому что за Бэкхеном прикольно наблюдать. Бекхен делает, как ему говорят и оказывается на полу, тут же отбегая в другой конец туалета. — Вот и не подходи ко мне больше, — он серьёзно боится, что с ним тут ещё танцевать начнут, и тогда он точно приземлится своей драгоценной попой прямо на грязный пол. — Зачем вообще было меня поднимать? Не сомневаюсь я в твоих силах, мне было смешно, потому что я представил на тебя карикатуру, вот и всё. Теперь пришла уже очередь Сэхуна истерически ржать, ибо Бэкхен был похож на маленького зверенка, например, щенка, который впервые увидел в жизни котят и дико их испугался. Он приходит в себя от смачного поджопника и громко ойкает, фыркая на Бэкхена, который все же не побоялся подойти и врезать ему. — Я должен был тебе доказать, а вдруг ты сомневался! — Сэ потирает ушибленный зад, кривляясь. — Если бы я сомневался, то сразу бы так и сказал, — младший фыркает и снова отходит подальше, всё же он только врезал ему, пусть и не сильно, но чтобы не задавался и не кривлял его. — И как тебе, таскать на себе девушек? Тяжёлые они? Сидят на диетах, наверное, да? — Конечно сидят, им больше пятидесяти килограммов весить нельзя, иначе танцоры под ними сломаются, — усмехается Сэ. — Да и нормально таскать, в спортзал ходить железо таскать не нужно, — хихикает Сэ. — Хотя ладно, я все равно хожу и таскаю, потому что тренироваться нужно непрерывно. — Как думаешь, сколько времени уже прошло? Мне надоело, — он хнычет и запрокидывает голову, потому что совсем не знает, чем себя занять. — Чувствую себя все еще пьяным, но совсем не навеселе. — Час прошел, — Сэ смотрит на наручные часы, вздыхая. — Я тоже пьян, наверное, я слил все пиво в унитаз, но весело может быть и без алкоголя! Кстати, — Сэхун подходит ближе к Бэкхену, останавливаясь между его ног. — Ты мне тогда не поверил, но вообще-то мне правда жаль за тот укус… я был не прав, — Сэхун склоняет голову, сам не зная, чего творит, наверное, все-таки, он действительно пьян. Бэк не понял к чему это «кстати», но Сэхуна от себя не оттолкнул. — Это было безумно больно, — Бэкхен хмурится, потому что даже сейчас, когда он вспоминает об этом, его губа ноет. — А я ведь хотел нормально с тобой общаться. Ты чуть ли не тем единственным был, кто мне понравился из всей компании Чондэ, а ты такой мудила оказался. — Ну… я просто ревновал и мне не понравилось, что ты вел себя как свинья, хотя, я все же теперь знаю твои мотивы тогда и могу признать, что вел себя тоже слишком эксцентрично, — Хун улыбается, надеясь, что это сойдет за шаг к дружбе. — Эксцентрично? Боже, какие слова ты знаешь, — Бэкхен усмехается совсем беззлобно. — Что тебе мешало знать об этом тот месяц назад, когда я пытался тебя поцеловать? — он фыркает, ведь Сехун тут путается в своих же показаниях. — Попытайся еще раз… тогда и узнаешь, — Сэхун совсем близко оказывается от губ Бэкхена, поняв уже, что тот не будет против, раз действительно хотел его так сильно поцеловать месяц назад. О мотивах тех желаний он сейчас думать себе не позволяет, собственно, как и о своих, накрывая чужие губы ласково и мягко. Он даже придерживает Бэкхена за подбородок, улыбаясь от того, что ему отвечают. Бэк такого ожидать никак не мог, но то, что Сэхун сам полез к нему немного льстит, да и интерес всегда был его пороком, так что он отвечает на поцелуй, удивляясь его мягкости, но отстраняется он довольно быстро, испугавшись того, что ощутил вдруг дикое желание продолжить и ни за что не отпускать Хуна. — Неплохо, мне понравилось, — Бэкхен хмыкает и облизывает губы, беспечно пожимая плечами и пытаясь отогнать наваждение. Теория заговора вновь тянет своим мерзкие щупальца к Бэку, и ему все сложнее сопротивляться им. Сэх смеется такому милому поведению и перемещает руку на щеку парня, потому что заметил в его глазах промелькнувший страх. — Чего ты испугался? — Что… что ты делаешь? — уверенность Бэкхена понемногу сходит на нет, потому что Сэхун не внушал доверия, а предсказывать его действия стало очень сложно. — Целую тебя, — Хун снова накрывает губы парня своими, не понимая до конца зачем это делает, но Бэкхен такой нежный и так несмело ему отвечает, что Сэ уже не может остановиться. Они целуются, изучая друг друга, медленно и томительно. Бэкхен ощущает, как внутри завязываются приятные узелочки наслаждения, когда горячий язык Хуна проникает в его рот, и это, кажется, лучшая вещь, которая могла только произойти с ним в этом дурацком туалете. — Зачем ты полез? — младший отстраняется, пытаясь прийти в себя, потому что его все еще пугали свои же реакции на этого придурка, а особенно пугало то, что мягкие губы хуна на его собственных отгоняли всякие дурацкие мысли о заговорах. Неужели хуну удастся добиться своего. — Сам не знаю, — Сэ и правда не может себе объяснить, зачем полез, — да это и неважно, — пожимает он плечами, потому что важнее — красивые губы Бэкхена с маленькой родинкой в уголке. — Постой, — Бэк упирается руками в грудь Хуна, останавливая его в попытке снова его поцеловать. — Что происходит? Ты ведь меня ненавидел. — Неправда, — Сэхун удивлено смотрит на Бэкхена, ведь настолько плохо к Бэку никогда не относился. — Да, мне не нравилось, что вы общались с Тао, но это не ненависть… я просто глупо ревновал. — Мудила, я понимаю, что он твой бывший, но все же и ты пойми, что он б-ы-в-ш-и-й, — чуть ли не по буквам напоминает Бэкхен. — Ну все-все, я понял это давно, не хочу вспоминать то лето, — хмыкает Сэхун, потому что тут через месяц новое и он намерен провести его куда лучше, чем страдать по Цзи. — И все же… что происходит? — Бэк чувствует себя дотошным, но он должен понимать мотивы Сэхуна. — Я заключаю мир. Или мне еще раз тебя поцеловать? — смеется он, надеясь, что его предложение примут, ну или поцелуют. — Ну вообще, мир я заключаю исключительно сексом, — Бэкхен смеётся, принимая такие правила игры. — Даже так? Поедем ко мне или к тебе? — Сэхун играет бровями, потому что ему нравится настрой Бэкхена. — Сначала, давай, пусть нас выпустят, а потом хоть на край света, — Бэкхен все продолжает смеяться, потому что с Сэхуном сейчас странно легко и непринужденно. Конечно, они уже значительное время не собачатся, а игнорируют друг друга, но это все же не то же самое, что целоваться в туалете, чувствуя, как по спине прокатываются мурашки. А еще, Сэхун так красиво ему улыбается, что Бэкхен просто тает и чувствует себя ужасно глупо. Их выпускают из туалета даже раньше, чем они успевают проголодаться, или заскучать настолько, что вариант примирения сексом в кабинке туалета не кажется таким уж и плохим. Все, что происходило в туалете осталось в туалете… хотя, если заглянуть глубоко в себя и признаться самому себе честно, Бэкхен не хотел бы, чтобы происходящее там забылось, потому что Сэхун невероятно тепло и трепетно обнимал его, помогая справиться с панической атакой, а его поцелуи остались на губах легкими желанными касаниями, а еще приятным запахом его парфюма.***
Несколько дней после дня рождения Кая, Бэкхен запрещает себе думать о Сэхуне, отрицая все свои желания и убеждая себя в том, что все произошедшее в том злополучном туалете — коварный план Сэхуна. После неудачных попыток не думать о Хуне, он снова злится, кидается на парня, заставляя его недоумевать, потому что тому казалось, что они помирились. Они снова ссорятся ужасно глупо и не нужно никому, а все потому, что Бэкхена сковывает глупый страх. Еще некоторое время после, он пытается договориться сам с собой, что в Сэхуна он влюбляться не будет, разведет его на секс, успокоится и забудет, но и эти переговоры со своим «Я» не венчаются успехом и уже на следующее утро, после уверенного решения развести Хуна на трах, он просыпается в депрессии. С горем пополам, почти через месяц после того переломного дня в жизни Бэкхена, он смиряется с тем, что, черт возьми, влюбился. — Как мало тебе надо, всего несколько поцелуев и утешения, — Криса откровенно забавляла эта ситуация в сердечке Бэкхена, потому что такого он точно от него не ожидал. — Заткнись, — Бэк показывает другу фак и прячется в подмышке Тао, который в отличие от Ифаня не издевался над ним, а поддерживал, даже не смотря на то, что Бэкхен влюбился в его бывшего парня. — Не могу, ой нет, это так… это такой сюжет из фанфика, Бэкхен! Любовь и ненависть… все дела… — Крис снова смеется, и теперь уже получает тычок ногой от Тао. — Ну прекрати, — Цзи вздыхает, надеясь как-то утешить Бена, потому что сам на личном опыте прекрасно знает, что Сэхуна так легко не добиться, если он сам не пылает интересом. А уж добиться от него именно отношений, а не простого перепихона — практически невозможно, потому что насколько Тао знает, у Сэхуна был всего один опыт действительно длительных отношений — с ним и был, а вот опыт смены парней как перчаток вагон и маленькая тележка. Бэкхен, кажется, снова вернулся в стадию депрессии, зарываясь поглубже в страх быть непринятым, потому что он сам как Сэхун, и прекрасно знает, что делают обычно с теми, кто навязывается со своей никчемной влюбленностью. К счастью Бэкхена, Сэхун далеко от него не ушел, ведь не просто же так он тогда полез к нему целоваться, поэтому Ифаня, как знающего о чувствах обоих сторон все это ужасно смешило, но выдавать друзей друг другу он не собирался, потому что опять же пропускать такое шоу он считал непростительной ошибкой. Разрешалось все само собой, точнее Крис и Чанель внезапно (на самом деле еще год назад, но для Бэкхена все случилось очень внезапно) решили связать свои жизни узами брака, а Сэхуна и Бэкхена парни сделали своими шаферами. Крис просто настоял на том, чтобы Чанель выбрал именно Сэха, ведь как-то сводить двух придурков нужно было срочно. Подготовка к свадьбе была стремительной и занимала все время как самих Ифаня с Чанелем, так и Бэкхена с Сэхуном, потому что успеть нужно было к сентябрю, а уже июнь. А еще иногда, их друзьям казалось, что не Чанель с Крисом выходят замуж, а Сэхун и Бэкхен, потому что последние ссорились и спорили кажется еще чаще, чем раньше, и теперь уже никто не считал бредовой мысль о том, что между парнями явно любовь, но им не хватает извилин в голове это понять и принять. Крис с Чанелем откровенно потешались над тем, как парни спорили насчет цветочных композиций, цвета салфеток, каемок тарелок, даже насчет того, в какой коробочке будут лежать кольца. Единственное, на чем они сошлись сразу — это на меню, ведь у парней оказался удивительно похожий вкус в еде, и время, когда они выбирали меню показалось самым мирным и в какой-то степени трогательным, потому что они безумно были похожи на сладкую парочку, заканчивая друг за друга предложения, переглядываясь, радуясь общим успехам и кайфуя от каждого нового блюда, которое им приносили на пробу. Торт они тоже выбрали быстро и без эксцессов. В общем, Крис был доволен не только свадьбой, но и своей идеей сделать именно Сэхуна и Бэкхена их шаферами, потому что торжество прошло шикарно, особенно если учесть тот факт, что кто-то из присутствующих, произнося тост, ляпнул о том, что брак Ифаня и Чанеля не будет счастливым, если их шаферы не переспят. — А мне нравится эта традиция, — Сэхун кажется пьяным, но сам он чувствует себя вполне трезвым, и неважно, что тело его иногда подводит, да и вокруг немного плывет. Бэкхен смущенно что-то булькает в свой бокал с шампанским, не понимая себя сейчас совершенно, ведь будь это кто-то, кто не Сэхун, он бы уже во всю флиртовал, показывая свои самые сильные стороны и откровенно намекая на то, что готов прямо сейчас оказаться в кровати с подобным красавчиком. — Так ко мне или к тебе? — Свадьба же… мы должны быть тут, — Бэк готов дать себе пощечину, потому что на попятную не шел никогда. — Они справятся уже без нас, Бэээкки, — забавно тянет Хун, сверкая своими глазами, сквозь узкие щелочки, потому что улыбался, а Бэк снова глупо таял. Он не помнит, как его еще уговаривали и уговаривали ли вообще, но в кровати Сэхуна он оказывается довольно скоро, жадно целуя парня и пытаясь стянуть с него изумрудного цвета бабочку. Да он все пытается стянуть с тела Сэхуна поскорее, чтобы чувствовать наконец под руками горячую мягкую кожу и рельефные мышцы, потому что видел Хуна на пляже и желать там есть что. Они целуются, кажется, целую вечность, катаясь по кровати и раздеваясь, изучают друг друга заново и не собираются останавливаться. Бэкхен не сдерживает себя от того, чтобы оставить на светлой шее несколько засосов, а Хун ведомый своими фетишами, покусывает подтянутый животик, балдея от того, как Бэк реагирует на его касания. — Ебать, — Бэк расширяет глаза, потому что он добрался наконец-то до члена Сэхуна, обнаруживая там третью ногу, или ему просто кажется из-за количества алкоголя, а может и мозг выдает желаемое за действительное, но Сэхун слишком довольно усмехается, давая понять, что все это правда. — Боюсь спросить скольких ты уже доводил до анального оргазма такой елдой… — Эм… никого, — Сэх жмурится от приятных касаний к своему возбуждению, но все еще соображает, чтобы разговаривать с Бэкхеном. — В смысле? Не разочаровывай меня! Таким членом невозможно не трахаться как бог, — Бэк совершенно не понимает, почему Хун такое ему говорит. — Бэк… погоди, — до парня кажется начинает доходить, почему Бен с такой жадностью смотрит на его прибор и при этом так рассуждает. — Бля… — он бьет себя ладонью по лбу, не понимая, где был его мозг раньше. Наверное, Крис прав в своих умозаключениях, что Сэхун просто кретин. — Что… что такое? — Бэк совершенно ничего не понимает, а еще у него вот-вот начнется истерика, потому что ему кажется тут собираются испортить долгожданный секс. — Бэкхен, я пассив… — признается Сэ, понимая, что и Бэкхен тоже. — ЧТО?! — Бэк свои ушам поверить не может. — Да ну, ты гонишь, — он мотает головой, считая, что Сэхун просто издевается над ним снова. — Не может быть пассив с таким членом! — Я действительно пассив, — Сэхун выглядит серьезным и правдивым, что ужасно не нравится Бэкхену. — Ахуенно, — подытоживает он, чувствуя, что ни о каком возбуждении уже и речи идти не могло: их невероятный и сногсшибательный секс безбожно испорчен. — Погоди… блять, Сэхун! Как ты мог подумать, что я актив?! — Бэ делает акценты на «я» и «актив», чтобы Сэхун понимал, насколько все это абсурдно. — Ну, знаешь ли, я не мыслю стереотипами, как некоторые, — хмыкает он, прикрываясь и садясь на кровати удобнее. — Знаешь Кенсу? С пятого курса на вокальном учится, он тоже низкий и довольно миловидный, но с ним у меня был ахуенный секс и именно он был активом. — Боюсь даже представить, как он на такую махину как ты забирался, — бурчит Бэкхен, закатывая глаза и складывая руки на груди. — Блять, ну Сэхун! Ты же такой высокий, красивый, горячий, с метровыми плечами и ногами от ушей, ну как ты можешь быть пассивом?! — теперь уже он хнычет, уткнувшись Сэхуну в его это самое метровое крепкое плечо, пытаясь смириться с мыслью, что настолько восхитительный парень не будет его жарить. Сэхуна это даже немного смешит, и он просто утешающе притягивает Бэкхена к себе, обнимая его и глупо целуя в макушку. — Прости… кажется брак Ифаня и Чанеля обречен, — снова смеется он, пока не получает пинок в ребра. У Бэкхена просто в голове не укладывалось, что Сэхун любит когда его, а не он, потому что он ведет себя как актив! Он заботливый и внимательный, он довольно доминантный в жизни, уж пока они готовились к свадьбе Бэк это заметил и даже восхищался, в конце концов он большой, во всех смыслах этого слова! — Блять… это подстава просто, — Бэкхен снова хнычет. — Ну… может, я хоть поскачу на тебе? — Бен уже увидел член Сэхуна и просто не может отказаться от него так быстро. Просто не может смириться с мыслью, что это конец… неужели… неужели это и было планом Хуна? Влюбить его в себя, а потом сделать больно таким вот ужасным способом? Нет, это точно пьяный бред. — Бэк, — Сэ снисходительно улыбается ему и, зарывшись во взъерошенные волосы, зачесывает их назад, отчего Бэкхен, конечно же, плавится как шоколадка на солнышке. — Я не уверен, что это хорошая идея. Ему очень не нравилось разочаровывать Бэкхена, да и он сам пребывал в похожем состоянии, потому что как бы там ни было, а секса теперь им не видать. Даже гребаного петтинга, потому что возбуждения как не бывало. — Блядство, — Бэкхен фыркает и ложится обратно на плечо Сэхуна. Сэх еще пишет сообщение Чанелю, что они не вернуться и, потянув Бэка повыше к изголовью кровати, обнимает. Им ничего не остается, кроме как просто уснуть рядом, и Бэкхен проклинает себя на чем свет стоит, потому что влюбляется только больше в Сэхуна и его крепкие, уютные объятья, в которых хотелось раствориться. — Чертов пассив, — буркает он вместо пожелания сладких снов. — От пассива слышу, — Сэхун целует его в губы, что бесит Бэка только больше, но отказаться от мягкого поцелуя он не смеет.***
После этого неудавшегося акта любви, Сэхун и Бэкхен негласно решили, что им не по пути, как бы Бэк не страдал по парню, и как бы Сэхун не задумывался о том, что они совершают ошибку. Больше всех этими событиями был расстроен Ифань, потому что ему казалось, что из Бэкхена и Сэхуна вышла бы прекрасная пара, но увы. Общаться они не перестают, вскоре исчезает неловкость в движениях и словах, хоть общение былых чувств не вызывает, а спустя год они и вовсе забывают друг о друге, потому что закончили университет, потому что их дороги разошлись по-настоящему. Ну как забывают… Бэкхен, например, ничего не забыл, а плакат с дебютного выступления Сэхуна на большой сцене висит теперь в его комнате. Сэхун на самом деле тоже не забыл Бэкхена, радуясь его дебютному альбому и скачав себе все песни. Только вот, позвонить друг другу никто так не решился. Судьба снова сводит их случайно, спустя несколько лет после окончания университета, когда та пора уже кажется далекой молодостью, а за ошибки юности немного стыдно. Они не настолько старые, как может показаться, но уже пережившие довольно много, чтобы сами себя таковыми считать. Радость от встречи у обоих буквально озаряла все вокруг и заставляла светиться глаза неподдельным счастьем, потому что действительно есть что вспомнить, потому что Бэкхен все еще ловит себя на мысли, что хотел бы вернуть время назад и не отпускать Сэхуна от себя, даже несмотря на то, что его огромный член не любит активную роль. Они проводят вместе почти весь вечер, забив на планы, ведь как можно отказать себе в такой возможности — пообщаться со старым другом, который оставил не просто след в жизни, а пребывает легкой тенью в ней до сих пор — песни Бэкхена все до одной в плеере, а глянцы с фотографиями Сэхуна лежат в ящике стола и регулярно просматриваются. — Ты все еще пассив? — Бэкхен чертовски пьян. Он виснет на плече Сэха и огромными доверчивыми глазами смотрит на него, что немного смешит парня, ведь эти глаза никак не сочетаются с легкой щетиной и уже виднеющимися морщинками у глаз и рта, но возвращают его в студенческие годы и отдаются чем-то пылким в груди. — А ты хочешь проверить? — Сэ усмехается, замечая, как у Бэкхена загораются глаза. — Ко мне или к тебе? — К тебе, — Бэкхен не ведает, что творит, когда после ответа сам впивается в губы Сэха, постанывая от наслаждения, потому что ждал этого, кажется безмерно долго. Они снова оказываются в кровати Хуна, только уже в другой квартире, в другой комнате на других простынях, но это все неважно, потому что единственное, что волнует Бэкхена — это потрясных размеров член в штанах Сэхуна и его горячие объятья. Он готов стонать просто от того, что Сэ ведет себя как подобает активу, а Бэк уже течет, нетерпеливо раздевая своего любовника на эту ночь, а может и на всю оставшуюся жизнь, если сегодня он почувствует твердое возбуждение в себе. Сэхуну все еще не верится в то, что происходит, но останавливаться совершенно не хочется, да и не нужно, потому что Бэкхен своими стремительными движениями и жадными поцелуями просто не дает ему опомниться. Как он оказался верхом, Сэхун пропустил из виду, но и это перестало его волновать в тот самый момент, как Бэкхен склонился над ним, пылая жгучим желанием. Сэ покрывает поцелуями длинную шею и ласкает руками бедра, подозревая, что нетерпеливый парень точно подготовлен, раз так резво вскочил на него, чтобы без лишних действий наконец почувствовать всего Сэхуна в себе, исполняя свою самую сокровенную мечту. Бэк томно стонет изнемогая от поцелуев и сильных рук, что кажется сжимали каждый сантиметр его кожи, вынуждая выгибаться и каждым движением умолять о большем. Он впивается в мягкие губы, совсем бесстыдно выгибаясь и потираясь о член Сэ, потому что терпеть это еще дольше сил просто не оставалось. Ему вообще плевать на прелюдию, потому что все, чего он сейчас хочет, это горячую и пульсирующую плоть в своей заднице. Бекхен насаживается самостоятельно, не обращая внимания на легкую боль, потому что настолько больших партнеров у него не было давно, и даже растяжка особо не спасла. Он стонет, впиваясь пальцами в грудь любовника, чтобы выместить на нем свои чувства. — Блять, я сейчас с ума сойду, — Бэк садится полностью, принимая Сэхуна по самое основание и просто дуреет, а по его венам течет отравляющий яд, который выворачивал его всего наизнанку. Сэхун жмурится и стонет от таких еще неизведанных полностью ощущений, вжимаясь в Бэкхена как можно сильнее и замирая чтобы просто насладиться горячей влажной узостью, привыкнуть к восхитительному давлению. — Черт возьми, как в тебе хорошо, — стонет он, когда Бэк делает первые медленные движениями бедрами. Сэхун был в активной роли с тех пор всего несколько раз, которые можно пересчитать по пальцам, но ни один из них не был настолько ахуенным, как с Бэкхеном. Он понимает, что за такой секс продал бы душу, только бы они никогда не старели и трахались вот так, когда им вздумается, и он жалеет, что в их мире не существует сверхъестественного. Бэк задыхается от знакомого чувства, дрожит от осознания, что это блядский пассив Сэхун, что он рядом, что он с ним и это он сейчас в нем, черт возьми. Ему хочется кричать во все горло, потому что нет ничего прекраснее, чем скакать на твердом возбуждении давно желанного парня, чем пошлые шлепки отпечатываются в сознании, чем удовольствие, что вот-вот захлестнет Бэкхена. Сэхун готов утонуть в этих стонах и криках, сильнее сжимая член Бэка и в том же темпе, что он прыгает на нем, дрочит, доводя их до разрядки почти одновременно. Он стонет вместе с Бэком больше от того, как острые ногти парня раздирают чувствительную кожу на груди, но оно того определенно стоит, ведь оргазм притупляет боль, кидая его в дикое удовольствие. — А мне казалось, что время вернуть нельзя, — Бэк еле двигается, лежа на груди Сэхуна и балдея от его горячих рук, которые обвили его тело и дарили чувства защищенности и тепла. — Считай, что я волшебник и не только свою роль в постели ради тебя поменял, но и переместил нас в прошлое, — хрипло смеется Хун. — Кстати, ты расскажешь каким чудом вдруг сделался активом? — Бэк приподнимает голову, чтобы посмотреть на Сэхуна. — Черт… ты совсем не изменился… — Все так же прекрасен? — Конечно, — фыркает Бэкхен, кусая Сэха за нос, и смеется, когда его заваливают на спину и зарываются в изгиб шеи, так же легко прикусывая тонкую кожу. — Я просто не мог упустить еще один шанс… — признается Сэхун уже серьезно, крепче обнимая Бэка. — Но с тебя теперь тоже твой член в полной активной боевой готовности! — Только если обещаешь, что ты активом будешь чаще, — хмыкает Бэн. — Может, еще и замуж позовешь на таких условиях? — фыркает Сэхун. — Второй раз так же сможешь, тогда и позову, — смеется Бэк и не возражает, когда его в ответ целуют. — Кстати! Традиция нифига не работает, потому что мы тогда не переспали, а Ифань с Чанелем до сих пор вместе. — И будут еще дольше, так как мы все-таки сделали это, — теперь уже Хун смеется, понимая, что сделают еще несколько десятков раз, а то и больше, чувствуя, что у Бэкхена на него такие же долгосрочные планы, как и у Хуна на него.