Такие разные...

— Ах… — громкий стон разрезает тишину комнаты, но вторая девушка и не думает останавливаться. Они всегда были слишком разные. Дина — весёлая, энергичная, не сидящая без дела и такая… живая. Она полная противоположность Норы. Холодная, с виду бесчувственная, такая высокомерная, с жестоким, пронизывающим взглядом. Они не могли быть вместе … Длинные пальцы Норы не прекращают гладить самое сокровенное одноклассницы, рыжие волосы которой разметались по парте. Она слегка выгибается, сжимая руками край задранной юбки. Они даже и словом не перекидывались до выпускного класса. Именно в эту злополучную осень девушка, волосы которой идеальны описывают её взрывной характер, почувствовала что-то неописуемое к своей однокласснице … Вторая рука Норы по-хозяйски обвивает талию Дины и притягивает её к себе. Ловкие пальцы забираются под треугольник ткани, отделяющий рыжеволосую от ещё большего удовольствия. Прикосновения холодного, даже ледяного, среднего пальца к самой нежной части девушки, заставляет Дину сжать ладонями ткань рубашки на плечах одноклассницы и чуть ли не до крови закусить губу, чтобы никто не услышал, чем они здесь занимаются … Серые глаза всегда смотрели на Дину свысока. Но не в этот раз. Стоило рыжеволосой столкнуться взглядами с Норой, как она заметила в её глазах интерес, такой же, как и в её собственных. Они смотрели друг другу в глаза всего несколько секунд, после чего Нора высокомерно откинула свои белоснежные волосы назад и отвернулась от одноклассницы … Соки возбуждения скатываются по пальцам Норы и капают на парту. Воздух в небольшом, даже немного тесном классе, где, при присутствии всех учеников, занятие которых проходит в этом кабинете, некоторым приходится садится за парту и по-трое. За дверью раздается стук каблуков. Тонкие, длинные пальцы Норы закрывают рот однокласснице. Постепенно шаги раздаются всё дальше и Нора облегченно сглатывает слюну. «Чуть не попались …» — шепчет она рыжеволосой, убирая руку от её лица. В их головах всё повернулось слишком резко. Полное безразличие превратилось в безграничное желание взаимности. Горящие любовью сердца не давали ни спать ночью, ни нормально учиться, ни думать о чём либо, кроме объекта обожания. Слова любви, произносимые сбивчивым шёпотом, смешанные со стонами и прерываемые тяжёлым дыханием, не переставали литься из губ обоих. На них уже не было одежды, как и не было прежней высокомерности Норы, как и не было торопливости Дины… Были лишь плавные, нежные, такие чувственные движения двух разгоряченных тел, так долго жаждущих прикоснуться друг к другу… Любовь для них обеих была чем-то неизведанным, чем-то новым и необычным. Им было непривычно испытывать такое притяжение друг к другу, такую необходимость увидеть, хотя бы издалека услышать голос. Для них это было что-то нереальное, невозможное… Скрип старой парты неприятно бы резал слух, если бы они не были так увлечены друг другом. Движения языка Норы были нежны, она будто бы боялась спугнуть её. Пальцы осторожно сжимали бедра одноклассницы, руки которой сжимали и перебирали волосы Норы. Раздвигая кончиком языка лепестки столь желанного цветка, она бережно слизывала с них всю влагу, изредка посасывая их. Один резкий порыв несдержанной Дины привёл к этому. Психанув, она притянула Нору для поцелуя. Прижимаясь к ней своим худощавым телом, которое выглядело так беззащитно… Язык Норы проникает в девушку всё глубже, слизывая и глотая всё, что так обильно капало на парту и стекало по губам одноклассницы. Первый оргазм в жизни Дины не пришлось долго ждать… Вот, она извивается, вскрикивает, то сводя, то разводя ножки. Нора не стала отталкивать рыжеволосую, а наоборот. Она обняла её за талию, поглаживая её и слегка сжимая ткань школьного платья. Девушка играла с её языком, иногда отдаляясь, чтобы подразнить. Прикусывая губы и сам язык. Зализывая места укусов и будто танцуя известный только им танец. Оставляя мокрую дорожку, Нора поднимается языком выше, обводит им аккуратный пупок и оставляет на животике пару засосов, как-бы метя Дину. Тело рыжеволосой содрогается от каждого прикосновения, его до сих пор сводит приятной судорогой от накатившего удовольствия. Никто и подумать не мог, что, оставив их после уроков дежурными, чтобы девушки прибрали класс, они подтолкнут их к столь рискованным действиям. Сейчас же швабра валялась в луже воды, которая образовалась, когда посаженная на парту Дина случайно задела ведро ногой. Горячий, мокрый язык проходится по соску рыжеволосой, заставляя ту снова кусать губы, сдерживая громкий, протяжный стон. Слегка оттянув его зубами, Нора поднимается выше. Руки Дины уже лежат на её бедрах, а языком она старается повторить действия одноклассницы. Через минуту она уже более уверенно доставляла любимой удовольствие. Они терпели полгода, обе выжидали нужного момента.… Ни одна из них не думала, что это произойдёт так неожиданно и быстро. Язык уверенно проникал внутрь, заставляя Нору двигать бедрами в такт его движениям. Стоны были даже громче, чем у Дины. Она даже не старалась сдержаться, выгибаясь в спине и ерзая по языку. Никогда ещё она не была столь раскована. Эта высокая девушка, с аристократично бледной кожей, не показывала своих истинных эмоций, но не в этот раз. Она была так открыта, так свободна…. Вряд ли она позволит себе такое ещё с кем-либо. Гигантская волна удовольствия нахлынула на неё, снося все предрассудки и неуверенность на своём пути. Она вскрикивает, выкрикивая ни что иное, как имя любимой, запрокидывая голову назад и смотря широко раскрытыми глазами в потолок. Обессиленные, они лежат на парте в небольшом классе. Пальцы их рук сплетены, показывая их близость. Нога Дины лежала на бедре Норы и смотрели девушки друг другу в глаза, говоря о всём подряд и узнавая всё больше о их совершенно разных жизнях…