Вирус

      Знобить Язу начало уже к вечеру. Устав бороться с логикой, прямо-таки вопящей ему, что у него поднялась температура, а значит — он все-таки простыл, средний сильвер сдался, выпил сразу две таблетки жаропонижающего и ушёл спать в девять вечера, отговорившись тем, что ему с утра нужно сделать несколько эскизов. На самом деле, он боялся, что братья поймут, что он простудился и вызовут врача, а у него прямо-таки кровь в жилах стыла при мысли о докторах, и тем более, об уколах. Ночью спалось мало и плохо — температура, видимо, так и не снизилась (если, наоборот, не повысилась). Язу стучал зубами от иллюзорного холода, а наутро у него еще и нудно болели суставы. Однако, он поторопился выпить чашку горячего кофе и уехать на учебу, пока никто не заметил, что у него сел голос и под глазами явственно залегли тени.       К вечеру, когда сильвер вернулся из университета, Кадаж, всё же, заметил.       — Ты что с собой сделал? — недовольно спросил он у Язу, оглядев того с ног до головы. Младший был капризен и раздражён, готовый вызвериться по любому поводу, если только тот будет ему предоставлен. А всему виной было то, что в этот вечер у него неприятно саднило горло и болела голова, что никак не способствовало радужному настроению.       Язу пожал плечами, саркастически буркнув:       — Накрасился я, не видишь? — и поспешил скрыться с глаз младшего долой.       Кадаж почувствовал, что нужный повод, кажется, найден и, вломившись в комнату брата, начал прямо с порога:       — У тебя что, Хелловин, что ли?       Язу, который искал в шкафу свитер потеплее, даже не обернулся:       — А если и Хелловин?       В голове шумело и оттого он даже не понял, что Кадаж явно настроен поскандалить. Ощущался полнейший упадок сил. То ли от того, что он заболел, то ли от того, что пообедать, как и позавтракать, он тоже не удосужился — не было аппетита. Больше всего на свете хотелось залезть под одеяло и закрыть глаза.       — Так, я не понял, а ты чего со мной так разговариваешь? — завёлся Кадаж, прислоняясь к дверному косяку, словно ноги его не держали. Впрочем, отчасти так и было — во всём теле чувствовалась странная слабость.       — Как? — не понял Язу, наконец, выудив из шкафа старый свитер Сефирота. Нить разговора стремительно ускользала.       — Вот так! — повысил голос младший. — Я тебя что, обидел в прошлой жизни? Или… — что «или» Кадаж договорить не успел, потому, что оглушительно чихнул, громко шмыгнув при этом носом.       Сначала Язу непонимающе моргнул, но после того, как Кадаж чихнул… «Надо будет пыль протереть…» — отрешённо подумал он. О том, что младший тоже мог простыть, он даже не подумал.       — Не кричи, Кадаж, я потом пыль протру. — поморщился средний и нырнул в свитер. Тот казался громоздким и очень тяжелым. Не успел сильвер высунуть голову, его схватили за плечи и хорошенько встряхнули:       — Издеваешься, да???       — Да чего ты орёшь-то? — жалобно спросил Язу. — Я позавчера протирал. Сейчас вот чай попью, потом…       Кадаж, отпустив брата, настороженно вглядывался в его лицо.       — Да ты же весь горишь! — изрёк, наконец, он. Тон его при этом был обвиняющим.       — Может, я стесняюсь! — тут же огрызнулся Язу. Признаваться в том, что заболел, он категорически не собирался. Ничего, наглотается таблеток на ночь и утром будет как огурчик. У людей же такое прокатывает… На крайний случай, сотоварищи по учёбе посоветовали порядком растерявшемуся сильверу радикальное средство — алкоголь с перцем. Перец дома имелся, а маленькую бутылку спиртного, в случае чего, приобрести проблемой не будет. Правда, о применении этого радикального средства думать не хотелось.       — Так это я из-за тебя! — внезапно озарило Кадажа, который пропустил шпильки Язу мимо ушей. С этими словами он решительно вытолкал брата на кухню. Благо, у последнего почти не было сил сопротивляться. В отличие от полумрака в комнате среднего, яркий свет выдал Язу с головой. Бледное лицо, лихорадочно горящие глаза и испарина на лбу.       — Придурок! — озвучил общее впечатление младший. — Сколько дней уже? — рявкнул он, видимо, решив перейти к допросу с пристрастием.       В коридоре щёлкнул замок — вернулся Лоз.       — Не понимаю, о чем ты. Сам придурок. — Язу решил стоять насмерть.       — А я думаю, прекрасно понимаешь. — зловеще процедил сквозь зубы Кадаж. Язу заметил, что зрачки брата вытянулись в две узкие линии, не предвещающие абсолютно ничего хорошего.       — Вы чего? — Лоз с ходу оценил ситуацию, уже примериваясь, с какого края растаскивать обоих, если придётся.       — Ты посмотри на него! — возмущённо начал младший. — Да у него ж температура! И озноб! И… — и снова вдруг чихнул.       Тут озарило уже Язу:       — А сам-то! — возмутился он.       — Так это из-за тебя! — заорал в ответ Кадаж. — Если бы ты не молчал, как последний идиот…       — Ты из-за меня?! — попытался перейти на ультразвук Язу, но и без того больное горло не выдержало, он поперхнулся и закашлялся. — А может… Кха! Кха, кха! … я из-за тебя???       — Да я тебя… — взвился Кадаж, однако, задуманный манёвр не удался — тотчас же на его плечо легла тяжёлая рука Лоза.       — Спокойно, Кадаж! Язу, ты тоже хорош! Чего ты его провоцируешь? Вам обоим антипростудного надо…       — Врача ему надо. — злорадно сказал Кадаж, мстительно глядя на среднего брата. — А ещё лучше — двух.       — Я сейчас в окно выпрыгну. — совершенно серьезно предупредил Язу. — И мне пофиг, что там холодно, а я без пальто.       — Прыгай. — буркнул Кадаж, шмыгнув носом, наблюдая, как Лоз роется в аптечке. — Тогда тобой займётся консилиум.       Средний побледнел:       — Но мы же не будем никого вызывать?       — Если обойдёмся без глупостей. — миролюбиво проговорил Лоз и нахмурился: разумеется, ничего подходящего в аптечке не было. — Так сколько дней уже? — повторил он вопрос, ранее заданный Кадажем.       — Со вчера, — мрачно признался Язу.       — Могло быть и хуже. — старший налил обоим по кружке горячего чая. — Почему же ты сразу не сказал? Смотри, и Кадаж уже чихает…       — Я что-то не уверен, что он из-за меня чихает. — Язу дернул плечом. — Сам всегда нараспашку ходит. Может, он первый простыл.       — Если бы я был первый, я бы первый валялся с температурой. — шмыгнул носом младший с видом смертельно оскорблённого достоинства.       — Вот уж не обязательно, — тут же парировал Язу. — Я же, например, не чихаю?       — В зеркало на себя посмотри. — неизвестно к чему ответил на это Кадаж, допил из своей кружки и вышел из кухни.       Лоз укоризненно глянул на Язу.       — Я в аптеку и в магазин. Не передеритесь тут, ладно?       Язу не ответил, а когда Лоз вышел, уронил голову на сложенные руки. Он и сам не понимал, зачем спорил. Впрочем, как только невозможно тяжелая голова обрела точку опоры, мысли сразу растворились. Только на краешке сознания отстраненно мелькнуло, что надо дойти хотя бы до кровати.       Температура Кадажа пришла на следующее утро. Лоз даже присвистнул, глядя на градусник.       — Лучше не вставай. Я тебе сюда завтрак принесу.       Кадаж мрачно посмотрел на него. Отвечать не стал — нещадно болело горло. Есть не хотелось.       Язу тоже ни вставать, ни есть не стал. Его ощутимо повело вбок, когда он попытался дойти до кухни, так что стало совершенно понятно: ни на какую учёбу он сегодня не поедет. Еще не хватало вырубиться где-нибудь на улице! Тогда точно — больница, врачи, уколы… Средний вздрогнул и постарался переключиться на другие мысли. Он хотел извиниться перед Кадажем за вчерашнее, но вспомнив его вчерашний пассаж относительно консилиума врачей, передумал.       Лоз завтракал в одиночестве, в квартире царила мёртвая тишина. Старший вздохнул — само собой, об учёбе и работе с сегодняшнего дня придётся забыть. Между тем, дел было по горло. Напоить обоих братьев лекарством, смерить температуру, долго успокаивать Язу, что врача, несмотря ни на что, они вызывать не будут; посидеть с ноющим от безделья и слабости, Кадажем. Потом растереть спину хрипло кашляющему Язу, напоить обоих братьев молоком с мёдом. Минут двадцать уговаривать Кадажа это выпить… Не забыть хотя бы выпить чаю самому. В общем, к вечеру Лоз почувствовал, что у него раскалывается голова, однако же, списал это на усталость.       Наутро Язу проснулся с ощущением того, что стал невесомым. Как перышко. Однако, попытка встать с кровати закончилась тем, что он просто-напросто упал на пол. На грохот, как ни странно, никто не прибежал и Язу с трудом забрался обратно под одеяло, чувствуя, как его снова начинает колотить озноб. Перед глазами поплыли цветные прозрачные пятна, окрашивая окружающую обстановку в переливающиеся тона. Язу сам не заметил, как увлекся созерцанием этого чуда.       В голове Кадажа шумело, но до ванной он с передышками, но дошёл. Из зеркала на него посмотрело бледное нечто с нездоровым румянцем на ввалившихся щеках и синяками под глазами. Младший вспомнил, как огрызнулся на Язу, советуя тому посмотреться в зеркало — сейчас он стал точной копией среднего брата. Когда сильвер направился обратно, то обратил внимание на то, что в окна льётся весёлый солнечный свет. Часы показывали почти одиннадцать утра, но в квартире было тихо. Странно… Лоз обычно вставал рано. Может, он ушёл в магазин или в аптеку и решил их не будить? Кадаж дошёл до комнаты старшего и осторожно заглянул. Лоз оказался в постели.       «Даже не просыпался». — догадался Кадаж. Покрытый испариной лоб старшего брата сказал ему всё.       Сефирот стоял у двери братьев уже несколько минут с мобильником в одной руке и пакетом в другой. В пакете была коробка с печеньем, а мобильник он прижимал к уху. Сначала, когда он долго звонил в дверь, а ему так и не открыли, он удивился, потом почувствовал раздражение, но сейчас в душу начинало закрадываться самое настоящее беспокойство.       «Их что, дома нет? Странно, мы ведь договаривались…» — Сефирот поочередно позвонил на мобильные Лоза и Язу, но в трубке раз за разом раздавались равнодушные длинные гудки. Набирая номер самого младшего, генерал хмурился всё сильнее. Когда он уже готов был сбросить вызов, в трубке, наконец, что-то щёлкнуло.       — Чего? — шепнул оттуда кто-то незнакомый. Однако, судя по тому, что телефон принадлежал Кадажу, путём нехитрых логических вычислений генерал сделал вывод, что это, всё-таки, младший.       — Ты дома? — с облегчением спросил Сефирот. — Я в дверь звоню уже минут десять.       — Щас… — неопределённо отозвались в трубке, а потом вызов был сброшен, предоставив Сефироту самому решать, можно ли считать ли услышанное ответом на свой вопрос.       До двери Кадаж добирался минут десять. Ещё примерно столько же соображал, как открыть замки. Когда, наконец, дверь распахнулось, перед Сефиротом предстал лохматый младший в халате наизнанку. Он качнулся и сделал приглашающий жест рукой.       — Ты что, пьян? — удивился Сефирот. — Где остальные?       Сил Кадажа хватило только на то, чтобы отрицательно покачать головой и махнуть рукой куда-то вглубь квартиры. Сефирот коснулся рукой лба младшего и тут же ему всё стало ясно — температура говорила обо всём лучше, чем самый подробный устный рассказ. Братья заболели.       — Выпорю, — буднично пообещал генерал, раздеваясь. — Всех троих. Почему не позвонили?       Почему не вызвали врача, было понятно. Если болеют все трое — значит, помешала фобия Язу.       — Шёл б ты… — ответил Кадаж хрипло. — Заразишься.       — Ага, убежал уже, — насмешливо проговорил Сефирот, однако глаза его были серьёзны. — Послала Богиня бестолковых братьев, сказал бы Генезис.       — Ему чё-то никаких не послала, — оскорбился Кадаж.       Сефирот фыркнул: — Иди-ка ты ложись, я сейчас приду.       Наведавшись в комнаты остальных и обнаружив не менее, а то и более плачевное состояние, самый старший сильвер задумался. Кажется, без врача было все же не обойтись. Сефирот перебрал в уме несколько вариантов, все больше убеждаясь в том, что надо звонить Ходжо. Во-первых, не нужно будет тратить время на лишние объяснения, а во-вторых, Сефироту он отказать не посмеет, водился за ним должок.       Трубку профессор тоже взял не сразу, словно раздумывал — отвечать на звонок или же нет. Естественно, что он тут же попытался сослаться на уйму неотложных дел и новые, отнимающие все свободное время, исследования, обещая заехать только к вечеру. Однако, после понижения тона на добрый десяток градусов, сдался и согласился приехать через час, максимум полтора.       — Я тебе не неотложка. — буркнул Ходжо вместо приветствия. — Чтобы срываться с важных экспериментов по первому же требованию. — Что тут?       — Тебе и здесь найдётся занятие, — парировал генерал. — У меня подозрение, что это грипп.       — Грипп? Ты в своём уме, Сефирот? — узкие глаза за стёклами толстых очков-линз сверкнули. — Ладно, посмотрим… И нечего так на меня смотреть.       Через полчаса Ходжо появился на кухне, возвестив о своём явлении хмыканьем.       — Я всегда говорил президенту о том, что ещё рано снимать проекты с финансирования! — начал он жизнерадостно. Судя по всему, он был более чем доволен. — Всё в них вложили, но вот ума, видно, пожалели… Хоть ты удался — сообразил вовремя позвонить.       — Ближе к делу.       — Действительно, весьма напоминает грипп, хотя, в клинической картине имеются некоторые явные и весьма любопытные различия, касающиеся, в первую очередь, антигенного спектра. Надо будет… Впрочем, тебе эти подробности ни к чему. Но исхитриться же надо! И это при их иммунитете! В общем, я взял кровь и прочие анализы. Какой интересный вирус! Надо будет проверить… — он осёкся, поймав немигающий взгляд Сефирота. — Да, ну так вот. Постельный режим, список лекарств и дозировку я сейчас напишу, поить жидкостью каждый час, чем больше — тем лучше. Что ещё… Это — он положил на стол три автоматические шприца-ампулы. — Завтра с утра. Пользоваться ты умеешь — достаточно нажать на индикатор. Надеюсь, что больше двух раз не понадобится, первый я уже сделал. Возражения не принимаются, как ты будешь это делать завтра — твои проблемы. Вопросы?       Покосившись на инъекторы, Сефирот отрицательно качнул головой. Его мозг был уже занят тем, как он завтра будет делать этот укол Язу. Разве что тот еще будет спать… Иначе — затяжная истерика с довольно разрушительными последствиями. Впрочем, сил-то у среднего в его нынешнем состоянии вряд ли хватит на сопротивление. Впрочем, ладно, завтра будет завтра.       Взглянув на список лекарств, который Ходжо писал на обыкновенном линованном листе, он лишь спросил:       — Надеюсь, они имеются в свободной продаже?       — Я похож на дурака? — ответил тот вопросом на вопрос.       Закончив, он подвинул листок к генералу.       — Здесь всё. Если что, номер ты знаешь. По пустякам не дёргай. И последнее. — он достал ещё одну ампулу и повертел её в длинных пальцах, красноречиво глядя на Сефирота чуть пониже пояса. — Снимай давай, если не хочешь присоединиться к той компании.       — Оставь на столе, я сам. — хмуро сказал тот.       — Сам — так сам, — равнодушно пожал плечами Ходжо и направился к выходу. — Посещения прочих сочувствующих — не раньше, чем через четыре дня. Да, и средний придёт в сознание только часа через два. — он неприятно, и как показалось Сефироту, злорадно усмехнулся. — Ничего страшного. Мера предосторожности.       Дверь квартиры тихо захлопнулась.       Когда Кадаж, неуверенно натыкаясь на стены, показался на кухне, Сефирот как раз натягивал штаны. Мелькнуло красивое, стройное бедро, а потом генерал небрежно бросил на стол пустую ампулу. Младший сильвер открыл рот и закрыл его, приметив на столе ещё три таких же.       — Есть хочешь? Или пить? — Сефирот застегнул ремень и повернулся к младшему.       — Ничего не хочу… — просипел Кадаж, всё ещё тараща глаза и забыв, зачем шёл.       Перехватив его взгляд, старший лаконично пояснил:       — Лекарство.       — Ага. Язу будет рад.       — Ты ему не скажешь, ясно? А сейчас — марш в кровать.       Лоз не спал. За то время, пока Сефирот бегал в аптеку, он успел встать и, шатаясь, навестить обоих братьев. Язу дрожал под одеялами, а Кадаж, напротив, скинул с себя всё, что можно было — ему было жарко. Сам же Лоз никак не мог определиться, упрямый организм бросало то в жар, то в холод. В конце концов, старший сильвер решил отвлечься и полистать книгу, однако, схемы компьютерных плат расплылись и запрыгали перед глазами так, что Лоз раздражённо плюхнул книгу на тумбочку и обречённо откинулся на подушки. Отчего-то вспомнилась ухмыляющаяся физиономия доктора Ходжо, однако при осмотре тот, как ни странно, ограничился лишь одним уколом. Честно говоря, Лоз полагал, что будет много хуже, и «добрый» профессор запичкает их с братьями всякими дрянными лекарствами. Впрочем, судя по виду вошедшего в комнату старшего брата — с подносом в руках и горой таблеток на нём — он решил наверстать всё, что сегодня упустил Ходжо.       — Пей осторожней, горячее, — предупредил Сефирот. — Потом все эти таблетки. А позже я тебе бульон принесу.       — Угу. — лицо Лоза стало мрачнее тучи. На самом деле, старшему сильверу просто было неловко лежать, словно маленький и беспомощный ребёнок, вне зависимости от того, насколько хреново он себя чувствовал.       — Я зайду к остальным, — с этими словами Сефирот потрепал Лоза по плечу. По завершении этого бесконечно длинного дня, генерал чувствовал себя, в прямом смысле слова, без сил. Он и не думал, что так устанет. «Наверное, надо бы поесть, — рассеянный взгляд Сефирота переместился на холодильник, но почему-то от одной мысли о еде замутило. — Странно, ведь я с утра почти не ел…».       Решив не придавать этому большого значения, Сефирот уронил голову на руки и… уснул.       Утро принесло с собой головную боль. Решив, что, наверное, просто вымотался и не выспался, Сефирот решил сделать себе кофе, но просыпал мимо турки. Со второй попытки кофе всё-таки удался и стало будто бы легче. Судя по тишине, братья ещё спали. Это был отличный шанс вколоть Язу лекарство. Сефирот подхватил шприц-ампулу и направился к среднему сильверу. Однако, против ожидания, тот вовсе не спал. Лежал с открытыми глазами и пялился в потолок. Мысли ворочались медленно и лениво, впрочем, думать ни о чём не хотелось.       — Доброе утро, — поздоровался Сефирот, стараясь не выдать своего разочарования. Собственный голос звучал как-то незнакомо — то ли связки подводили, то ли слух. Отмахнувшись от этой мысли, генерал решил перейти от слов к делу. Не придумав ничего умнее, он неожиданно ткнул Язу лицом в подушку и быстро всадил ему лекарство. Средний взвыл и рванулся, но Сефирот держал крепко.       — Не кричи, — генерал чуть ослабил хватку. — Всё в порядке, больше уколов не будет.       — Скотина ты, Сефирот!       — Ладно тебе, это просто укол, — развёл Сефирот руками и встал с кровати, чувствуя, что на Язу отчего-то ушло больше сил, чем он рассчитывал. — Я пойду проведаю остальных.       Услышав странную возню за стенкой, Кадаж с трудом разлепил веки. Тем не менее, беглый анализ собственного состояния показал, что чувствует он себя гораздо лучше вчерашнего. Оглушительно чихнув по этому поводу, он попытался выглянуть и узнать, в чём дело, однако же, нос к носу столкнулся с Сефиротом.       — Куда? — грозно вопросил старший.       — Привет, — вздохнул Кадаж, поняв, что затея не удалась. — Устало выглядишь.       — Вы кого угодно доведёте. — с этими словами он достал из кармана автоматический шприц и повертел его в руках. — Только давай ты не будешь воевать, как Язу?       Кадаж с удивлением отметил в голосе старшего брата просительные нотки.       — Я надеюсь, он жив? — всё-таки, не удержался он от шпильки, признавая полный провал идеи слинять и покорно укладываясь на кровать. Удивительное дело: кажется, Сефирот решил оставить с утра своё привычное ехидство. Чудной день…       — Жив, жив, — Сефирот мысленно возблагодарил Лайфстрим за то, что Кадаж не стал вредничать — спорить с младшим у него не было никаких моральных сил. Он быстро сделал укол и продолжил: — И ему уже явно лучше. Отлежитесь ещё пару дней и всё будет окей. Таблетки пить не забудьте. Вечером зайду.       — Ладно, пока… — только и вымолвил Кадаж. Была в поведении Сефирота какая-то подозрительно вопиющая неправильность, однако, в чём конкретно она заключалась, младший сильвер никак определиться не мог.       Сефирот сделал укол крепко спящему Лозу, который что-то пробурчал, потёр пятую точку, но всё же предпочёл заснуть снова, а затем засобирался. Он и так уже сильно опоздал.       Вечером генерал припарковался у дома кое-как. На улице мело вовсю, крупные снежинки, танцуя в свете фонарей, плотным ковром устилали землю и лезли в глаза, из-за чего те слезились, а всё вокруг расплывалось. В теле была какая-то мерзкая слабость.       «Нет, — в который раз сказал себе Сефирот, упрямо отрицая очевидное. — Я полностью здоров. Просто устал…».       — О-о! Добро пожаловать в наш клуб, Сефирот! — раздалось ехидное от Кадажа, как только самый старший сильвер нарисовался на кухне. Сам Кадаж выглядел не в пример лучше утреннего, хотя голос его по-прежнему оставался непривычно хриплым. Дальше раздалось многозначительное «Мда-а-а» от Лоза. К гадалке не ходи — генерал явно пал жертвой той же заразы, что прицепилась к братьям. Ну, а если ещё не пал, то судя по его виду, недолго ему осталось…       Язу промолчал. После утреннего происшествия лишний раз видеть Сефирота ему не хотелось. Умом-то средний понимал, что старший брат совершил свой поступок для его же, Язу, блага, но подавить отрицательные эмоции никак не получалось.       — Что? — в хриплом голосе Сефирота послышалось деланное непонимание. — У меня всё нормально. — с этими словами он с трудом вписался в кухонный проём.       — Так что ты там недавно говорил про бестолковых братьев? — ухмыльнулся Кадаж.       — Вот поговори мне ещё.       Потирая плечо, Сефирот потянулся к чайнику, ужасно хотелось горячего. «Надо собраться», — говорил он себе, но собственные мысли были похожи на цветные стекляшки, праздно раскатившиеся в разные стороны.       — Сядь отдохни, а? — пробурчал Кадаж, перегораживая самому старшему подход к чашкам. — От тебя убытков будет больше, чем пользы.       Как ни странно, Сефирот не стал спорить и неловко приземлился рядом с Язу, который отодвинулся, старательно делая вид, что его тут нет.       — Жуткий день, — поделился генерал, оттирая со лба неизвестно откуда взявшуюся испарину. — Все какие-то невменяемые. Не корпус СОЛДАТ, а чёрт знает что. Чувствовал бы себя получше — выдал бы всем по первое число… Язу, не смотри на меня, как на врага Планеты, мне правда жаль, что пришлось всё делать таким образом.       — Оно и видно. — младший сильвер глотнул из своей чашки и неожиданно обрёл прежний голос. — Ты себя в зеркало, вообще, видел?       — Некогда было.       Саркастическая усмешка появилась на лицах всех трёх братьев одновременно.       — Ладно, где там вчерашние таблетки? — не выдержал натиска Сефирот.       Ему снился какой-то тёмный, душный и вязкий бред. Генерал промучился до рассвета, впрочем, встать, чтобы прекратить мучения, не было сил. Он даже не мог до конца проснуться, так и блуждая между сном и явью.       «Будильник… почему не звонит этот бахамутов будильник?» — думал Сефирот, как бы надеясь на то, что звонок прервёт его сон и чувство долга пересилит плохое самочувствие. В какой-то момент он всё-таки набрался решимости, чтобы открыть глаза и посмотреть, сколько времени. Полдень. Он должен был быть на службе — самое позднее — два часа назад.       В квартире было вызывающе тихо, сквозь тюлевые занавески сочился рассеянный солнечный свет — реальность как будто бы тонко издевалась над ним. «Почему будильник не прозвонил? Почему братья не разбудили меня? Почему я не встал в положенное время?» Вопросов было явно больше, чем ответов, а осознание того, что он проспал, мгновенно вытеснило и боль, и слабость. Не обращая больше внимания ни на неприятно заложенную грудь, ни на горящие щёки, Сефирот кое-как встал. Он никогда никуда не опаздывал.       Кадаж пил на кухне чай, когда вдруг услышал в гостиной, где спал Сефирот, подозрительный шум. Увидев картину лихорадочно собирающегося брата в футболке наизнанку, сильвер округлил глаза. Честно говоря, он не ожидал от Сефирота подобной прыти.       — Остынь, Сеф. Сегодня ты никуда не идёшь.       — Иду, — упрямо сказал тот. — Сегодня важное совещание.       Сефирот не мог простить себе того, что заболел. Он вообще не знал, что это такое — отлёживаться. А тут — что за напасть! Какая-то температура…       — Не идёшь. — не менее упрямо заявил ему Кадаж. Потом закашлялся и пояснил. — Тебя там уже никто не ждёт, я им звонил.       — Как это звонил? — не будь Сефирот в таком паршивом состоянии, он бы обязательно вспылил. А так в его голосе слышалось только удивление. — Лазарду? Что ты сказал?       Кадаж на это только плечами пожал.       — Руфусу. Сказал, чтобы тебя сегодня не ждали. И завтра, кстати, тоже.       Сефирот проглотил очень грубое ругательство, вовремя вспомнив, что он не выражается при младших братьях. Ну надо же такому случиться — Кадаж устроил ему внеочередной выходной как раз в то время, когда ему так важно быть на службе! Генералу стоило бы подумать над тем, почему Шинра так легко согласился на два (целых два!) дня его отсутствия. Но голова соображала плохо, а потому, злясь на младшего, Сефирот просто набрал номер Генезиса. Хоть подменит.       — Генез… — просипел было Сефирот и тут же изменился в лице. — Что? Как? И Андж? Понял, отбой. Выздоравливай.       И поднял обречённый взгляд на Кадажа.       — Ты прав, я сегодня никуда не иду, — вздохнул он и моментально закашлялся. — Совещание сняли. Похоже, в Шин-Ра эпидемия.       — Круто! — не сдержался Кадаж, но, поймав укоризненный взгляд Сефирота, смешался. — Ладно, дрыхни. Щас таблетки тебе принесу.       Решить, с какого телефона позвонить Ходжо, потребовало у Кадажа гораздо больше времени, чем решение позвонить ему вообще. В конце концов, младший решительно притянул к себе мобильник старшего брата.       — Какого ифрита тебе опять надо? — хрипло отозвался профессор, не сразу взяв трубку. — Я тебе всё уже сказал!       — Привет, док! — жизнерадостно отозвался на эту тираду Кадаж. — Мне ты ещё ничего не говорил. Скажешь?       Ответом ему был хриплый кашель, потом Ходжо заговорил:       — А, Кадаж, это ты. Судя по голосу, прогрессируете в нужном направлении. «А судя по номеру телефона, Сефирот звонить уже не в состоянии. Как я и ожидал.» — додумал он. — Крайне любопытно… — задумчиво добавил профессор вслух, потом помолчал ещё какое-то время, словно бы записывал что-то. — Однако, не мешало бы вам появиться в лабораториях, чтобы я мог взять повторные анализы. — тоном, не терпящим возражений, заключил он. — А сейчас слушай внимательно. — ворчливо продолжил он. — А ещё лучше — записывай.       Судя по всему, Ходжо не нашёл ничего лучше, как прислать к сильверам ассистентку. Впрочем, возможно, она просто оказалась самой стойкой, кто знает… Молоденькая, но жутко серьёзного вида девица с очками на вздёрнутом носике сохраняла свой серьёзный вид ровно до тех пор, пока младший сильвер не открыл перед нею дверь. В одних трусах. Увидев Кадажа в неглиже, девушка немедленно стала пунцовой, однако ещё разок повторила сильверу что, как и когда нужно принимать, запинаясь на каждом слове. Нимало не смущаясь, а вернее, смущая девушку ещё больше и прекрасно сознавая это, Кадаж кивал с елейной улыбкой на лице.       Войдя на кухню, он небрежно плюхнул пакет с лекарствами на стол и покосился на Язу. Но промолчал. Средний сильвер брезгливо глянул на пакет.       — Прививка для Сефирота? — в его голосе даже послышалось что-то вроде злорадства, однако Язу тут же устыдился и продолжил уже чуть виновато:       — Я пас.       — А может, передумаешь? — поинтересовался у брата Кадаж.       Средний даже руки убрал под стол.       — Я не буду это трогать.       — Ло-оз? — повернулся младший к другому брату. Тот налил себе горячего чаю, качнулся и резко приземлился рядом с Язу, едва ли не расплескав на него содержимое кружки.       — Что, Кададжи? — отстранённо спросил он.       — Понятно. Как всегда, всё сам. — недовольно подвёл итог Кадаж. Похоже, Лоза не совсем ещё отпустило.       Через пару часов, держа в руках очередную кружку с лекарством, горсть таблеток и, собственно, шприц-ампулу, сильвер подошёл к Сефироту, задумчиво на него воззрившись. Похоже, самый старший ещё спал. Будить его, откровенно говоря, не хотелось, однако, вариант сделать укол пока Сефирот спит, младший сильвер даже не рассматривал: реакция генерала на разного рода неожиданности была однозначной, и чаще всего, оказывалась не совсем совместима с хорошим самочувствием. Для неожиданностей, конечно.       — Сеф. Се-е-еф!       — М-м? — промычал Сефирот, с трудом выныривая из состояния тяжёлой полудрёмы. — Что? Что случилось? Что надо сделать?       — Ничего не надо. Ты как?       — Не было ещё в мире той заразы, которая бы оказалась сильнее меня. — смелости в этих словах было явно больше, чем правды.       — Ну-ну. — хмыкнул Кадаж. — На вот. Ходжо тебе почти лично прислал. И, если тебя это утешит, похоже, ему сейчас также хреново, как и тебе.       Сефирот удивлённо посмотрел на брата, принял кружку, но ничего не сказал. Смиренно проглотив всё, что потребовалось, поинтересовался:       — Всё?       — Нет. Есть ещё завершающий штрих. Для твоей задницы. — Кадаж продемонстрировал ему шприц-ампулу.       Сефирот вздохнул.       — Валяй. Как пользоваться знаешь?       — Для того, чтобы снять с тебя штаны, много знаний не требуется.       … Через пару дней Сефирот, уже вполне здоровый, сидел за столом на кухне. Единственным, что напоминало о недавно перенесённой болезни, была лёгкая слабость. Впрочем, идеальное состояние было сейчас и не актуально, всё-таки у генерала был уже пятый выходной подряд и ещё два в перспективе.       — Вся Шин-Ра лежит с этой заразой, — сообщил Сефирот братьям, убирая мобильник, по которому он только что разговаривал. — СОЛДАТы уже приходят в себя, всё-таки иммунитет на порядок выше, а вот руководство будет ещё как минимум неделю отходить. Руфус взбешен, но сделать ничего не может.       Кадаж на эти слова лишь хмыкнул. Лежат и лежат, в конце концов, нечего было заражаться. Впрочем, судя по взгляду, что бросили на него братья — они прекрасно поняли его мысль.       — Сеф, там на полке печенье. — он капризно кивнул на пакет, который так и стоял нетронутым. И с истинно генеральскими интонациями распорядился. — Подай.       — Пожалуйста. — многозначительно намекнул Сефирот.       — Спасибо. — как ни в чём ни бывало, ухмыльнулся Кадаж.       Вздохнув, старший сильвер встал и достал печенье, заодно ловко щёлкнув по кнопке чайника. Луна заглянула в окно, заиграв тусклыми бликами на четырёх серебристых головах. В кухне царила непринуждённая и тёплая атмосфера отдыха.       А в паре секторов от них, в тёмной громаде Шин-Ра Билдинг жизнь, кажется, и вовсе застыла.       — Ты! Всё ты! — со всем негодованием, на которое он был способен в нынешнем состоянии, воскликнул профессор Ходжо, сердито глядя на Дженову, благодушно булькающую в своём контейнере. — Сорвать к бахамутам весь рабочий график, весь!..       — Всего лишь перестроить воздействие малой части моих частиц в Потоке Жизни. — добродушно протранслировала в сознание Ходжо Дженова. — Не геостигма, но вполне себе человеческий грипп. Во всяком случае, весьма схожая вирусная симптоматика, но при полном исключении побочных осложнений. Ты же сам жаловался, что тебе скучно?..