Я буду верить

Таймлайн: нахождение Макса в Тихом Городе. Джуффин осознал себя в просторном затемнённом помещении, в центре которого был расстелен большой ковёр, а у стен – расставлены мягкие кресла. В креслах сидели существа, настолько могущественные, что из памяти истирались не только их лица, но даже имена. Те, кого Джуффину сейчас хотелось видеть меньше всего. Джуффин сразу осознал, что находится во сне, где и встречался обычно со своими мудрыми наставниками. Сегодня их было несколько – великих Магистров Древности, таких старых, что сам Мир уже забыл, сколько им лет. В углу он с удивлением узнал Махи, который сам был для этих непостижимых существ только учеником. Тот затаился в тенях и отвернулся, явно не собираясь общаться с Джуффином. Одна из сидящих в кресле фигур произнесла: – Больно. Не спрашивала – констатировала факт. – Это не важно, – покачал головой Джуффин. Фигура рассмеялась: – Воистину мудрые речи, но не имеют отношения к твоей действительности. Твоя боль действительно не важна… но не для тебя. – Мне не мешает. – Неправда. Мешает. Но это хорошо. Это часть бесценного опыта, без которого тебе не познать мир так, как ты того хочешь. Ты узнал, что такое настоящая человеческая любовь, теперь ты узнал, сколько страданий она может причинить. Такая несовершенная. Уйти в Тихий Город вместо Вершителя – ты нас удивил. Джуффину едва ли не впервые не хотелось слушать Древних. Он злился на них, обычной живой злостью, за то, что решили отправить Макса в Тихий Город так рано, за то, что вообще решили его туда отправить. Джуффин осознавал свои чувства, осознавал их глупость и бессмысленность, и потому не собирался их показывать. Хотя Магистры всё равно читали его лучше, чем любую из книг. – Теперь ты должен прожить свои чувства до конца. Не сдерживай себя, дай себе волю. Познай, как бывает больно – и запомни. А потом вычеркни Вершителя из сердца и забудь – это тоже будет хороший урок. Конечно, они давно распланировали изменения Джуффина – на столетия вперёд. Вот только сейчас у него были иные планы. – Макс сумеет выбраться из Тихого Города, и я верну его обратно в Ехо. Джуффин тоже не обещал – констатировал. – Что? – остальные фигуры повернули к нему лица. Только Махи продолжил сидеть, глядя в стену. – Макс сумеет выбраться из Тихого Города, рано или поздно. И тогда я верну его в Ехо, – повторил Джуффин. По комнате прокатилась почти осязаемая волна смеха. – Из Тихого Города невозможно выбраться. Даже Вершителю. Почему ты думаешь, что этому удастся? Джуффин улыбнулся – злой, бесшабашной улыбкой Кеттарийского Охотника. – Потому что это я его придумал. Смех вновь прокатился волной, плеснул в лицо, более осязаемый, чем прежде. – Это не ты его придумал, мальчик. Это он соблаговолил попасться в расставленные тобой сети – из интереса. А может быть, он когда-то придумал тебя, чтобы ты придумал его теперь – истин много, знаешь ли. – Посмотрим, – Джуффин отвернулся и зашагал прочь – дверей здесь не было, можно было идти в любую сторону. – Переходный период, так бывает, – сказал кто-то ему в спину. Джуффин остановился, потому что всё это время шагал на месте – для Древних разговор ещё не был окончен. – Не цепляйся за глупые надежды, мальчик. В них немного прока, но много боли. Признай, что Вершитель не выберется, и его глупое живое сердце будет долго питать Мир Стержня. – А я верю в этого смешного мальчика, Макса, – Махи ухмыльнулся в усы. – Если уж у кого и получится показать кукиш Тихому Городу, то только ему. Махи подмигнул удивлённому ученику и вновь отвернулся. – Махи, бедняга, ты тоже пал жертвой обаяния этого милого Вершителя. Однажды я села к нему за столик в трактире и говорила о всякой чепухе – он действительно кажется почти всемогущим. Но, Джуффин, Тихий Город никого не отпускает без замены, а такого Вершителя он не променяет никогда и ни за что. Это навсегда. Верь нам. – Я очень долго верил вам, – кивнул Джуффин. Ухмыльнулся. – Знаете, пожалуй, в этот раз я буду верить в Макса. Прошу меня извинить. Он закрыл глаза и проснулся – долго и тяжело. Осознал себя в собственной постели, с тяжелой, гулкой головой, и такой разбитый, как будто он всю ночь бегал по Правобережью, таская Левобережье на собственных плечах. Вспомнил произошедший разговор. Он не оставил в Джуффине ничего, кроме глупой упрямой злости. – Я в тебя верю Макс, – проговорил Джуффин не в потолок – куда-то в Хумгат. – И, между прочим, жду. …Где-то в Тихом Городе Макс подставлял руку под укус бешеного оборотня Сэмюэля…