Упрямые гибриды

— Я правда ценю заботу хёна, но не могу иначе. Я не… Никогда… Ах, блин как же трудно. Вообщем я ещё никогда не открывался перед кем-то. Знаю, это не правильно, но иначе не умею. «А с котом значит умеешь. Щас так бы и перекинулся и дал бы ему пиздюлей». Младший потянулся и коротко зевнул. Для обоих это было неожиданно, ведь у него бессонница. И всё же это радовало, хоть что-то получилось. Чимин всегда просыпался рано. Вот и сегодня в шесть проснулся. Только обычно он сразу вставал и оживлял дом приготовлением завтрака. А сегодня он лежит на груди Чона в обличии кота и не хочет вставать. Младший слишком милый когда спит. Так и хочется нежно и заботливо поцеловать в лобик и носик. На кролика похож, даже очень. Через пол часа, Чимин всё же встал и быстрым бегом пошёл на третий этаж. Единственное место, где на время можно стать человеком. Благо, иногда там делали опыты или слишком долго сидели, поэтому была ванная комната. Умылся Чим быстро. Его улыбка всё так же сияла, но сегодня особенно. Красивое личико и стройная фигура. Ладно, не просто стройная. Чимин любил танцы, а ещё любил тренажёры. Мускулистое тело и прекрасные шесть кубиков. Идеален. Для всех, но не для самого Чимина. Когда белый спускался на первый этаж, чуть нe упал на мордашку. Юнги добровольно сидел на коленях Хосока. И тот его гладил. Юнги. На коленях. Хосока. Его старший брат Юнги. Он точно на планете Земля? Сильные руки взяли Чимина в свои объятия. Эти руки он запомнил ещё вчера. Чонгук. Младший сел на кресло, рядом с диваном где сидел Хосок. — А вот сейчас стоп. Вы моих любимых малых куда в плен взяли? Юнги мрачно посмотрел на весёлого Намджуна, который выходил из кухни, мол «Какой я тебе нахуй малый, когда на год старше?». Хосок улыбнулся своей солнечной улыбкой и затискал чёрного сильнее. Намджун был готов увидеть что угодно, например, как Юнги выцарапал глаза Хосоку. Но никак не ожидал, что тот начнёт мурлыкать. Юнги мурлычет в руках Хосока. Он что, в лаборатории не то не с тем смешал? Глюки? Идиллия нереальная. Как в сказках. Юнги по своей воле всегда был рядом с Хосоком. Каждый раз слушая его рассказы, мечты, надежды. Он просто не верил своим ушам. Как человек, который столького натерпелся, мог быть таким добродушным? Он всегда говорил и о младшем брате. Ему не всё равно. Он любит брата не смотря ни на что. Хосок болтал, болтал, болтал. О том, куда решил поступить, кем будет работать, что вообще его девушки не интересуют и тому подобное. А Юнги слушал и запоминал. Каждое слово, каждый вздох. Он привязался, что вообще-то впервые, за исключением брата, Намджуна и Тэхёна. И это было особенное чувство, такое искреннeе и нежное. До жути странное, но прекрасное. Юнги был обычным, домашним Юнги. И всем это нравилось. Даже мелкому. Чимин просто не мог описать словами сколько боли в себе таит этот «кролик». Каждый раз его сердце одновременно выпрыгивало из груди и сжималось нереально, когда слышал из уст младшего шепотом «Был бы ты человеком, Чиминни. Хотя бы гибридом». И каждый раз он хотел сесть перед ним в обличии человека и обнять, сказать, что вот он гибрид Чимин, что он рядом и не оставит младшего, но слишком рано. Никто не готов. А Намджун даже в такой обстановке стал лишним. Нет, он конечно рассказывал то да сё о братьях, давал советы, беседовал с Хосоком, даже с Чонгуком (не на тему семьи). Но он был и вправду лишним. Он понимал, что вот оно. Эти идиоты помогут друг другу. Помогут открыться и избавиться от комплексов. Помогут говорить открыто и бежать в свободе. Но он здесь в роли скорее проводника или хранителя, чем одного из них. Так и прошла первая неделя. Но гибриды слишком соскучились друг по другу. Они давно не сидели и не обсуждали всё и вся. И Намджун пообещал, что решит эту проблему. Этой ночью, они могут посидеть в их родном месте. На крыше веранды. Джун привык держать обещание. Вечером он сделал чай, во время разговора о поступлении Гука. А в этом прекрасном чае была доза снoтворного. Так что, никто бы не увидел гибридов. Ровно в полночь братья сидели в обнимку и смотрели на звёзды. Они вышли через окно комнаты Кима, и тот был не против. Вообще как и обычно он сидел в лаборатории. В какой-то момент братья встали и начали показывать что-то. Они были спокойны, думая, что их никто не увидит. Поэтому Юнги уверенно шагал по крыше. Хосок мог поклясться, что видел охуенную фигуру, ладно, лишь только силует… И задницу, такую упругую и круглую. Он не знал, был это парень или девушка, но ему даже приснилась эта задница. Благо, долго Хосок не пялился, усталость взяла вверх. Просто он до сих пор не спал. Просто когда он пошёл на кухню, чтобы добавить сахар в чай (Намджун забыл про него и вспомнил лишь в гостинной, ну и сразу сообщил), он случайно вылил его в раковину. Правда, случайно. Но и обижать друга не стал, сказал, что выпил всё прямо там, на кухне. А Ким поверил. Но на этом пытки Хосока не закончились. Один раз он искал Намджуна, поэтому поднялся на третий этаж. Кто-то был в душевой кабинке. Ну вроде оба парни, стесняется нечего, поэтому он пошёл вперёд. Но зачем-то осторожно и тихо, говоря себе мол «Только чтоб напугать». И вроде всё так и должно быть, пока не замечает ту самую задницу. Голую. В душе. Ноги были худыми, но с мышцами, тело было бледным, но привлекательным, руки тоже тонкие, пальцы длинные, а лицо до боли красивое. Слишком идеальных. И Хосок даже минуты не думая сказал сам себе лишь одно и верное имя «Юнги». Чёрные волосы, уши и хвост. И те же глаза. И чёрт, слишком прекрасен, слишком. Чон быстро рванул к себе в комнату. В мыслях лишь он. Юнги. Он точно знает, что это он. Рассказать правду? Ничего хорошего из этого не выйдет. Джун не сказал, что они гибриды, значит им не нужно было знать. Стоп. Так значит и Чимин гибрид? «Нужно узнать всё самому». А ведь Хосок узнает. Чонгук сидел на полу и рисовал. Впервые это было что-то уютное и такое спокойное. Это был дом и сад. Дом, где он сейчас живёт. И впервые это не чёрно-белый рисунок, а разноцветный. Чисто голубое небо, зелёная трава и два кошака. Один белый, другой чёрный. Рисует он уже где-то час и сам этого не замечает. Ему это нравится, больше чем чёрно-белые и сухие картины. Обычно белый всегда тихий. Как и сейчас. Чон даже не заметил, как он лёг на его кровать и следил. А у кота душевная смерть. Эта картина, она прекрасна. А ещё прекрасен автор. Прекрасно его лицо, когда он зациклен только на работе. Прекрасны его руки, когда он рисует. Пальцы, вены. Желание прикоснуться и облизать растёт с каждой секундой. И Чимин нагло пользуется, положением его обличия. Он спрыгнул с кровати, тихо подошёл ближе, положил лапы на руку, которая держала лист и доску, и начал «невинно» оставлять мокрые дорожки. Но на самом деле у Чимина уже фетиш на эти руки и вены. Чон рад пушистику как никогда. Он обнял его и погладил. Ласково и нежно, хотя и не знал, что так может. Стена треснула и Чим просто безумно рад. У него получается. Он может изменить этого парнишку и избавить его от всего плохого. Поможет забыть всё больное. А ещё Чимин понимает, что сам он в заднице. Потому что он влюбился. Хосок пытается успокоить себя и свои бушующие гормоны. Нет, Хосок знал что он по мальчикам, но организм впервые так реагирует. Про себя он даже думает, что это простой недотрах вот и кажется всякое там. И Хосок конечно не против взять эту круглую аппетную попку, поиграть с хвостиком, засосать всю белоснежную кожу, провести языком по этой же коже и искусать её. Хотя нет, он очень даже за. Интересно, какие у него стоны? Хосок был уверен, что у Юнги наверняка хриплый, но возбуждающий голос, а значит, и стоны прекрасны как пение ангела. Время летит и прошла вторая неделя. Сегодня приезжает Тэхён. И конечно ушастые не забыли о сюрпризе. Юнги и Чимин тайком свалили из дома, пока никто заметил. Они конечно хотели сделать что-нибудь особенное, но увы, проблемка в лице двух братьев Чон всё ещё не решена. Поэтому они купили подарок. И Чим просто был уверен, что Тэтэ это понравится. Потому что это его лучший друг, его Тэтэ, и он знает его как себя. А Юн лишь только усмехнулся, потому что и он уверен в их выборе. Простое, но значимое. Как любит Тэ. И это самое главное. Часы всё тикают, а белый нервно ёрзает на диване. Ким уже должен был приехать. Уже должен был быть тут, рядом. Боже, сколько же всего он хотел рассказать и сказать. Нервы на пределе, издевательство. Где же он? — Ты какой-то странный, Чиммини, заболел? Кук осторожно взял кота на руки и провёл пальцем по носику. Мокрый. Так что не так? Звонок. Наконец-то! Хосок сел на диван, а рядом лёг Юнги. Чонгук сел на кресло, а Чимина не отпустил. Намджун уже встречал брата. Так тепло и спокойно на душе. Белый комочек уже было расслабился, но не тут то было. — Тэхён-а, это Чонгуки. Младший встал с места, протянул руку в знак приветствия, а в ответ ему пожали руку и улыбнулись. Искренне, нежно, ласково… Мило, особенно, не как обычно… И Тэхёну тоже улыбаются. И никто никогда бы не смог объяснить действия пушистика в руках Чона. Тот болезненно укусил мелкого и умудрился не хило так поцарапать Тэхёна. И как только оказался на свободе, убежал на всех родных четверых. Юнги ничего не понял. Что это сейчас было? Чими, маленький и добренький Чими только что чуть не выцарапал им глаза. И тут до него доходит. И нет-нет-нет, только не это. Всеми способами Юн отрицал, что ему нравится Хосок. А тут, оказывается, и братишка не в облаках. Да и о каких облаках может идти речь? Ад, сплошной ад. Три месяца ада или рая? Ад. Только ад. Если они проведут это время тише воды и ниже травы, то всё может обойтись. Наверное. Но ведь чёрный же не знает, что на его прекрасную задницу дрочат отнюдь не чёртики. А чёрт. Такой среднего роста, с длинными пальцами, и светлой улыбкой. Но мысли не совсем светлые. Извращённые и испорченные. И зовут этого чёрта Хосок. Чон Хосок. В мыслях Чимина такой огромный пиздец, что умереть мало. Что он только что сделал? И зачем? Ревность? Откуда? К кому? Чонгук? Блядь! Блядь! Блядь! Почему всегда так? Нельзя же спокойно и просто, нужно обязательно вот так. Второй раз он точно не вытерпит. Ещё одного удара, ещё одной потери. — Так и думал, что будешь в комнате Джуна. Что не так, Чимчим? Тэхён хотел взять друга ну руки, но тoт увернулся. Он покачал отрицательно головой и выбежал из комнаты. Он ничего не мог ответить, у него нет ответов. Он и сам ничего не понимает. А ведь самый пиздец ещё только впереди.