Rink

— Ну, давай, Лиааам, просто сделай шаг. И поедь! Это всего лишь каток, дальше льда не упадешь, — уговаривал друга Луи. Пейно же категорически не желал расставаться с полюбившимся ему бортиком ограждения. — Ли, ну смотри, у меня есть шоколадка! Тебе надо всего лишь проехать пару метров, — пытался подкупить Лиама Томлинсон. В ответ на это Пейн все же встал на ноги и попробовал подойти обычным шагом к Луи, что давалось сложно и выглядело, как походка переевшего олененка. — Фух, слава Богу, теперь мы можем отсюда уйти? — в надежде спросил Лиам, еле-еле доковыливая до Лу и вцепляясь в него, как утопающий в соломинку. —Нет! Ты должен научиться хотя бы стоять на льду, и у меня есть блестящая идея! — воодушевленно рассказывал Томлинсон. Зная, что идеи его лучшего друга ничем хорошим не заканчиваются, Лиам начал потихоньку отодвигаться от Луи, что было ошибкой. Смешно взмахнув руками, Пейно растянулся на льду в позе морской звезды. Очень-очень недовольной морской звезды. Лу уже и след простыл. Лиам почти смирился со своей участью замерзнуть тут к чертям, в окружении понимающе улыбающихся ему людей и детей. Он оглянулся по сторонам. К нему спешил Луи с довольнейшей улыбкой и чем-то розовым, едущим по льду. — Тадааам! -воскликнул Томлинсон, отскреб друга ото льда и торжественно вручил ему розовые детские ходунки в форме слона, у которого размазался один глаз и рот. Этот «слон» больше походил на Джокера, как его про себя и назвал Лиам, — Благодаря Патрику ты и станешь фигуристочкой! Пейно очень захотелось вернуться обратно к ограждению и сродниться с ним навека, заодно оказавшись подальше от Патрика. Он предпринял попытку осуществления мечты, но дорогу перегородил выше названный Патрик. — Лимо, если ты сейчас же не примешь мою помощь и Патрика, то я тебе твои коньки куда-нибудь запихну, — с милейшей улыбочкой проинформировал Луи. Бедному Пейно ничего не оставалось, как развернуть Патрика лицом к людям, в надежде, что он их отпугнет, и попытаться поехать. *** *спустя час* Народу на катке стало значительно больше, ибо наступал вечер. — Вот видишь! Я в тебе и не сомневался! Все это благодаря Патрику. — говорил Луи Лиаму, проехавшему уже не один круг без этого чуда техники и детской плохой фантазии, именуемого Патриком. Но именно благодаря ему, у Пейна был стимул по-быстрее научиться кататься, что сейчас уже получалось неплохо, но все равно выглядело неуклюже. — Спасибо, Лу! Можешь наконец убрать этого слона с катка? А то он мне меш… ЧЕРТ! — Лиам, был бы не Лиам, если все же не упал на кого-то… — Боже, простите пожалуйста! Я такой неуклюжий, — тараторит Лимо, поднимая черноволосого парня со льда. — Ничего страшного, малыш. Я давно тут за тобой наблюдаю, и если в следующий раз захочешь научиться кататься, то выбирай кого по-симпатичней, — сказал незнакомец, поднявшись и намекая на Патрика, мирно стоящего рядом, — например, меня, — парень подмигнул охреневшему и покрасневшему Лиаму и поехал дальше. —…очешуеть. Луи! Твой дебильный слон притягивает несчастья и милых парней! Убери его, ради Бога! — причитал Пейно, косясь на розовое чудище, что недобро и коварно, насколько это может пластмассовый субъект, зырило в ответ на бедного Пейна. — Не обижай Патрика! Пойдем, мой слоненок, от дяди Лиама, он плохой, — тихо приговаривая Луи все же отвез этого мутированного орангутанга на базу. Лиам спокойно стал кататься дальше, неволей засматриваясь на этого высокого, черноволосого красавца, отгоняя мысли упасть на него специально. Катался незнакомец поистине прекрасно. Изящно выделывая пируэты, подпрыгивая, крутясь в воздухе и выделывая сложные фигуры. Почти все люди на катке любовались этим парнем. Лиама это непонятно почему начинало раздражать. Он понял, что такой красавец ему не достанется никогда и грустно, опустив голову вниз, продолжал ездить, стараясь быть подальше от предмета обожания. Пейн настолько увлекся самокопанием, что не замечал взгляда фигуриста, которому не нравилось нынешнее настроение его мальчика. Да, Лиам тоже ему приглянулся, и брюнет не собирался с кем-либо его делить. *** Лиам уже долго катался, переговариваясь с Лу и совсем забыв про брюнета. Тому это не нравилось. Надо было что-то предпринять. Когда в очередной раз Пейн чуть не растянулся на льду, Луи не выдержал: — Боже, ты мне напоминаешь… ОЛЕНЯ! Мне Патрика вернуть?! — Лу! Что угодно, но только не ЭТО! — ответил Лимо, поднимаясь. — Ну, если и олень, то только Бемби, — услышали друзья сзади. Обернувшись, Лиам увидел подъезжающего к ним того самого красавца. — Привет, я Зейн. Зейн Малик. — Хей, то есть хай, эм. Нет… Привет. Я…ээ… — во все глаза глядя на парня, тараторил Пейн. — Он — Лиам. Лиам Пейн. Я — Луи Томлинсон. Приятно сдружиться, но мне наверно пора, брата надо забрать со школы. Пока всем, — сказал Луи и поехал прочь, ехидно ухмыляясь. «Но у него же нет никаких братьев, и школьные занятия в 8 часов вечера не кончаются. Предатель», — понеслось в голове у Лимо. Зейн был чуть выше, и внимательно рассматривал Пейна. Шатен смутился, его щеки залил предательский румянец. Он понял, что больше шанса заполучить себе идеального парня или хотя бы друга, у него не будет, поэтому надо было сказать что-то умное, что бы заинтересовало Зейна. — Знакомься, это Патрик! — с истерическим смехом он вручил охуевшему от неожиданности парню розового слона. Слон одобрительно заурчал. — Безумно приятно, но ты можешь меня от него избавить? Все же, больше ты меня интересуешь, Ли. — мило улыбнулся брюнет. — К-конечно, — очень смутившись от прозвища, Пейн наклонился и откатил зверюгу подальше, а когда выпрямился, был встречен мягкими губами и руками на талии. Лиаму ничего не оставалось, как обернуть свои руки вокруг шеи Зейна и наслаждаться ощущениями. Надо ли говорить, что это был его первый поцелуй, который Пейн будет хранить в памяти всю жизнь. Оторвавшись, парни рассматривали друг друга. Зейну сразу понравился этот стеснительный шатен с добрыми глазами и милыми кудряшками, торчавшими из-под серой шапочки. Он бы никому и никогда не отдал это маленькое чудо. Находясь на середине катка, не обращая внимание на косые взгляды, парни продолжали целоваться, начиная свою историю любви. Они наконец обрели то, что готовы хранить, пронося сквозь века, строя планы на будущее. Парни обрели самое главное и важное, что только могли найти, обежав всю Вселенную, ради чего они готовы бороться, принимая осуждение людей и близких, терпя унижение, но ни за что не отступая, храня друг друга, как зеницу ока, бесконечно понимая и поддерживая. Они обрели свою любовь. И уж поверьте, крепче уз никогда не было и не будет на свете. *** Ну, а где-то за ограждением, обнявшись с горячо любимым Патриком, сидел Луи и наблюдал за влюбленными. — А знаешь что, друг мой, ведь это ты их свел. Обожаю тебя, надеюсь скоро ты и мне пару найдешь. Розовая зверюга одобрительно загудела.