Кислород.

Тёмной летней ночью, в комнате с выключенным светом, только благодаря торшеру, стоящему в углу, можно было разглядеть, что здесь происходит… Девушка, с чёрными вьющимися и никогда нормально не лежащими волосами, лежала на животе, болтая по воздуху согнутыми в коленях ногами. Рядом с ней почти спал высокий брюнет, но чёрные глаза его были приоткрыты, а сильными пальцами он поглаживал её ключицы, шею, скулы… Улыбнувшись, она начинает тихо говорить, еле слышно и вглядываясь в глаза любимого: — Ты слышал, что сказано: «Смотрите, не творите милостыни вашей перед людьми с тем, чтобы они видели вас. И когда творишь милостыню, не труби пред собой, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди»? Он всегда удивлялся этим монологам из её любимого фильма, который она могла пересматривать снова и снова, удивляясь глубокому смыслу, необычности текста и режиссёрской работе. — И когда Саша из столицы, творила милость свою Саше из города Серпухова, то происходило это не на улице и уж тем более не в синагоге, а происходило это под пуховым одеялом, в комнате с выключенным светом, при закрытых на засов дверях. — шёпот стал ещё тише, а носиком она уткнулась в висок парня, обдавая того горячим дыханием. Он закрыл глаза, вдыхая аромат её волос, которые пахли ягодами. Его любимый запах, который он узнает из тысячи и который стал ему таким родным… — А когда, в свою очередь, Саша из Серпухова творил милость свою Саше из Москвы, то это были лучшие минуты в её жизни, потому что, когда творил с ней подобные милости её муж, жгучий брюнет с театральным образованием, то делал он это, с таким выражением на лице, будто дело происходило не под цветным одеялом в их кровати, а на самой людной улице, или в синагоге во время еврейской пасхи. — она слегка засмеялась, переворачиваясь на спину и поворачивая голову в сторону парня. Они познакомились не так давно, всего месяц назад. Она стояла на одной из самых людных улиц города и фотографировала что-то, что так привлекло её внимание. А была это маленькая бабочка, присевшая на цветок в клумбе. Парня почему-то удивило это, но его и стало тянуть к ней. Медленно подойдя к девушке сзади, он заглянул в экранчик небольшого фотоаппарата. Тогда он и почувствовал этот запах… Это были не духи, это был недорогой шампунь, который он как-то предлагал купить своей бывшей девушке, но она отказалась и взяла какие-то дешёвые, противно пахнущие духи. Когда они уже были знакомы, он спросил брюнетку, почему она не пользуется теми духами, как и другие девушки, на что она ответила: — Кислородное голодание, случается с теми, кто много лет дышал воздухом мало насыщенным кислородом. Кто дышал женщинами, пахнущими потом или дешевыми духами, вместо детского мыла, поскольку, если нет у тебя денег на дорогие духи, то на детское мыло и на шампунь из крапивы, всегда можно насобирать. И если нет у тебя дорогого платья, то сарафан из цветов всегда можно сшить самой. И если ты следуешь моде из журналов и не знаешь, что мода это то, что отражает твой внутренний мир, то не духи, не мыло, не сарафан из цветов, не насытят воздух кислородом, и у любого мужчины рядом с тобой обязательно наступит кислородное голодание. — тогда он ещё не понимал, о каком кислороде идёт речь и что она вообще имеет в виду, но постепенно он погружался в её слегка безумный мир. Как-то, когда они сидели у телевизора, за просмотром какого-то романтического фильма, и началась реклама, снова и снова навязывающая что-то людям, девушка хмыкнула и тихо заговорила: — Лучше курить траву, есть яблоки и пить сок, чем валяться пьяными на полу, перед телевизором, и клясться небом, землёй и Иерусалимом, что вас соблазнила реклама внушившая через телеэкран, какие продукты необходимо покупать, чтобы иметь право жить на этой земле. И вот, чтобы иметь право жить на этой земле, нужно научиться дышать воздухом, иметь деньги на покупку этого воздуха, и не в коем случае, не подсесть на кислород, потому что, если ты плотно подсядешь на кислород, то ни деньги, ни медицинские препараты, ни даже смерть, не смогут, ограничить ту жажду красоты и свободы, которую ты приобретешь. Притихнув, он слушал её, стараясь вникать в слова, ведь чаще всего в виду имелось совсем другое, а не то, что он слышал на самом деле. Юноша старался понимать её странности и у него получалось. Не сразу, но получалось… — А в каждом человеке есть два танцора: правое и левое. Один танцор — правое, другой — левое. Два лёгких танцора. Два лёгких. Правое лёгкое и левое. В каждом человеке есть два танцора — его правое и левое лёгкое. Лёгкие танцуют, и человек получает кислород. Если взять лопату, ударить по груди человека в районе лёгких, то танцы прекратятся. Лёгкие не танцуют, кислород прекращает поступать. — немного выпив на один из летних праздников, говорила она. Брюнетка шла по бортику фонтана, удерживая равновесие и изредка хватаясь за плечо юноши, старавшегося подстраховать её. Он придерживал её за талию, готовясь поймать в любой момент. — А когда Санька спросили, почему он убил свою жену, то он ответил, что зарубил её лопатой в огороде, потому что полюбил другую женщину. Потому что у жены его волосы были чёрного цвета, а у той, которую он полюбил, — рыжего. Потому что в девушке с чёрными волосами и короткими полными пальцами на руках нет и не может быть кислорода, а в девушке с рыжими волосами, с тонкими пальцами и с мужским именем Саша, кислород есть. И когда он понял, что его жена не кислород, а Саша кислород, и когда он понял, что без кислорода нельзя жить, тогда он взял лопату и отрубил ноги танцорам, танцующим в груди его жены. — она говорила энергично, эмоционально, всплескивая и жестикулируя руками. Сейчас ему хотелось, чтобы она упала прямо ему в руки, чтобы он поймал её и прижал к себе. Больше бы он никогда не отпустил милую, необычную девушку. — В каждой женщине есть два танцора, и каждая женщина поглощает кислород. Но не каждая женщина сама является кислородом. И вот, если человечеству сказали: «Не убей», а кислорода вдоволь не предоставили, то всегда найдётся Санёк, из маленького, провинциального городка. Который, для того чтобы жить, для того чтобы лёгкие танцевали в груди, — возьмёт кислородную лопату и убьёт некислородную жену… — закончила она, поскальзываясь и падая на руки парню. Их глаза встретились и сейчас они мечтали, чтобы этот момент не закончился никогда… И вот, тёмной летней ночью, в комнате с выключенным светом, они лежали, понимая, что по-настоящему счастливы они будут только друг с другом…