Прости, что я твой соулмейт

Опять. Скука. Жуткая. Мимо шел восьмой курс обучения в Хогвартсе, а так как экзамены никто не отменял, то было принято решение поставить на роль учителя ЗОТС нового профессора. Рассказывал он так интересно, что выражение "скука смертная" можно было воспринимать буквально. Гарри положил голову на парту в надежде заснуть, однако поняв, что ему это не удастся, парень просто стал рассматривать все вокруг. С предпоследнего стола открывался отличный вид на спины других учеников, которые, видимо, тоже от веселья не плясали. За то, о чем-то шептались со своими друзьями или соулмейтами. Поттер перевел взгляд на пустое место рядом с собой. Как только Рон и Гермиона поняли, что являются соулмейтами, то стали практически неразлучны. Не то, чтобы Гарри так уж мечтал найти свою родственную душу, однако в последнее время ему становилось и вправду одиноко. Друзья периодически забывали про него, так как все больше из них находило свою вторую половинку. Да и большинство из них нашло своих соулмейтов в школе, так что мешает ему сейчас написать на руке что-то вроде... «Привет»? Вдруг тот, с кем можно поболтать, находится не так далеко? Поттер никогда не отличался особыми навыками в рисовании, однако аккуратно нарисовал пером на тыльной стороне ладони небольшую молнию, очень напоминающую его шрам. Сначала ничего не происходило, и Гарри уже было счел свой поступок неразумным, как вдруг запястье сильно зачесалось и можно было разобрать аккуратный почерк. «Че ты творишь?» Мда. Отличное знакомство. Возможно соулмейт находился где-то в классе. Парень посмотрел на Гриффиндорскую половину класса. Никто из сокурсников не выглядел раздраженным или взволнованным. Он перевел взгляд на Слизеринских студентов. «Быть может это кто-то из них?» – пронеслось в голове у Гарри, однако он быстро отбросил эту мысль куда подальше. Он, да с кем-то из Слизеринцев? Тем не менее, он решил, что спросить надо и как-нибудь осторожно. «Какой у тебя урок?» Ответ не заставил себя долго ждать. «ЗОТС. А почерк у тебя отвратный!» Видимо, все-таки кто-то со Слизерина. «Думай, Поттер, у кого со Слизерина из твоей параллели нету пары?» – парень несильно ударил себя книжкой по голове, чтобы та быстрее соображала, но новое "сообщение" от соулмейта заставил его вздрогнуть и взглянуть на руку. «Судя по тому, что ты замолчал(а), у тебя, наверное, тоже. И с какого же ты факультета?» Гарри написал не раздумывая. «Гриффиндор.» Откуда-то сзади кто-то страдальчески полу вздохнул–полу взвыл. Поттер обернулся. Говоря о последних партах, он туда ещё не поворачивался. На первом ряду сидела Панси Паркинсон, от чего-то пиля его подозрительным взглядом, на втором – Невилл с Полумной, о чем-то щебечущие, а по правое плечо от него, в самом углу – Малфой, не смотрящий не на кого и черкающий что-то на пергаменте. «Последний отпадает точно!» – мысленно фыркнул Гарри, – «Тогда Паркинсон? Быть не может! Мы не похожи даже!» «А ты, я так понимаю, со Слизерина» «А мой соулмейт, оказывается, не тупой!» Гарри уже готов был написать ответ, когда преподаватель громко объявил об окончании занятий на сегодня. Бросив вещи в сумку, Поттер обернулся на Панси, которая тоже собирала вещи. Когда ее рука показалась из-под мантии, Гарри остолбенел. Абсолютно чистая, ничем не исписанная. «Выходит, что это не она! Но кто же...» – не успел Поттер додумать мысль, как к Панси подлетел Драко и о чем-то бурно с ней зашептался. Брюнет уже собрался уходить, кинув на них последний взгляд, но мгновенно прирос к земле, как только заметил, что рука блондина лежит на столе, а на ней, точно так же, как и на его руке, нарисована небольшая молния, а вся остальная рука исписана уже знакомым почерком. Драко, словно почувствовав это, проследил за взглядом оцепеневших зелёных глаз и мгновение ока спрятал предмет наблюдения в глубь мантии. Они стояли молча, пиля друг друга шокированными взглядами. Гарри опомнился первым, он рванулся к выходу, направляясь в мужской туалет, чтобы смыть с руки чернила, а вместе с ними и горькую правду о том, что его соулмейт – самый противный Слизеринец. «Это не правда! Нет! Это просто не может быть правда!» Чернила словно проклятые въелись в кожу, совершенно не желая смываться теплой водой. От бессилия парень упал на колени, прямо на холодный кафель. «Черт возьми, почему именно Малфой?!» Гарри долго молчал, разглядывая чуть поплывшие чернила на руке, пока сзади не послышались неуверенные шаги. Поттеру было все равно. Пусть теперь хоть сам Темный Лорд возродится, Гарри никогда не сможет быть счастливым, ведь его вторая половинка – противоположность слова счастье! Шаги приближались, но затихли на несколько секунд, когда открылась не очень приветливая картина мужского туалета. Гарри обернулся. Это был Малфой. Пожалуй, это сейчас последний человек, с которым Гарри вообще хотелось разговаривать. Тот молча прошествовал к соседней раковине, в намерение смыть с руки темные разводы, которые остались от того, что Поттер так усердно стирал чернила. – Почему ты сбеж... – начал было блондин, но быстро осекся, – Хотя можешь не отвечать. Я знаю ответ. Ты ожидал Чжоу... или... Джинни? Верно? Гарри искренне хотел что-то сказать, но в голосе Драко звучала такая грусть, что он просто не мог подобрать слова. – Да ладно, Поттер, я понимаю, – тем временем продолжал Малфой, – Я ведь противен тебе. Бывший Пожиратель Смерти. Убийца... – Нет, ты не противен! – воскликнул Гарри, хотя и сам понимал, что звучало это не очень убедительно. Кого он обманывает? Малфой стоял, наверное, последним в списке желанных соулмейтов, – Разве ты не ненавидишь меня? – Я хотел, – Драко отвёл глаза, чтобы Гарри не смог видеть их в зеркале, – Не получилось у меня тебя ненавидеть. Уж слишком ты, Поттер, необычный. Не знаю, как так вышло, но мне всегда хотелось твоего внимания, но ты был со своими дружками, а что было у меня? – - Крэб и Гойл. – Два болвана, которые, ввиду своей тупости, едва читать умели, – усмехнулся блондин. И тогда Гарри вспомнил все те моменты, когда Драко так и жаждал его внимания. Да, он и вправду старался как мог. Даже журавлика ему на третьем курсе отправил. Поттер улыбнулся, тем временем Драко сел напротив него. – Ты уж извини, что... – Что ты мой соулмейт? – хохотнул Поттер. – Да, извини, что я твой соулмейт, – усмехнулся Драко. И в этот самый момент Гарри ещё раз посмотрел на своего соулмейта. Серые глаза, которые всю его жизнь были холоднее льда, оттаяли. Светлые волосы пребывали в некоем хаосе. Брюнет улыбнулся. Он толком даже не понял, что делает, но подвинулся ближе к Драко, заглядывая тому прямо в глаза и не нашел там и отблеска былой злобы, лишь сожаление и раскаяние. И он целует. Медленно, нерешительно. Сначала Драко даже не понял, что произошло, когда чужие теплые губы накрыли его собственные, заставляя забыть обо всем на свете. Рука Поттера, легла поверх руки блондина, сплетая пальцы. Гарри чуть поворачивает голову набок, углубляя поцелуй, заставляя Малфоя младшего постанывать. Однако, кислород не бесконечен. Наконец оторвавшись друг от друга, оба почувствовали странное тепло внутри, словно какой-то пазл наконец сложился. – Почему ты сделал это? – изумился блондин, облизывая припухшие от внезапного поцелуя губы, – Я же принес тебе столько боли и... Ты не обязан был прощать меня. – А я простил, – хмыкнул Гарри, – Ну что ж, поздравляю, соулмейт! Вот мы и познакомились! Волшебники засмеялись.