Я покажу тебе рассвет

      — Красиво? — осторожно спрашиваю я, когда перед нами открывается вид на закатное солнце. Да, твой отец был прав, сказав тебе, что закаты в Ваканде фантастические.       В эти прекрасные мгновения небо на горизонте окрашивается в светло-розовый. Приятный глазу романтический цвет. Я бы посидел здесь ещё, если бы не тягостность всей ситуации.       Честно признаться, я не хотел тебя убивать. И не сделал бы этого, не предложив ты поединок, не заняв бы мой трон и чуть не погубив наш родной город. Ты вынудил меня, и я сделал то, что положено истинному королю. Изгнать чужака. На этот раз навсегда. Не особо хотелось, чтобы потомки запомнили меня, как беглеца от опасности или чего хуже — труса. Того, кому не хватило силёнок постоять за свой народ.       — Божественно, — хрипишь ты, придерживаясь за рану. Кровь алыми струйками вытекала наружу, пачкала ладонь и костюм. В тот момент твои глаза светились искренним счастьем, может быть, надеждой на что-то светлое. Я мог только догадываться.       — Я… — я промолчал, несколько секунд выдерживая наивный взгляд твоих заплаканных глаз. — Тебя ещё можно спасти. Я смогу это сделать.       Обхватываю тебя за плечи и накрываю твою ладонь своей, сжимаю. Ты безнадёжно смотришь на меня тускнеющими глазами, скидываешь мою ладонь и отворачиваешься.       — Зачем? Чтобы меня держали в клетке, как какую-то бездомную собаку? Не надо. Похорони меня в море вместе с нашими предками, которые прыгали с кораблей, потому что знали: смерть лучше рабства, — ты закрываешь глаза и жадно втягиваешь ноздрями свежий воздух приближающейся ночи. Я с непониманием смотрю на тебя, чуть наклонив голову. Ты же мой родственник, и я бы хотел, чтобы тебя похоронили с рядом со мной. По традиции, но ты отказался.       Я отвернулся, подставляя лицо ночному ветру. Сощурился от яркого закатного солнца. Не гоже королю рыдать над умирающим врагом… Но почему бы королю не уронить пару слёз над двоюродным братом?       Ты последний раз смотришь на меня, как на последний шанс спастись, и закрываешь глаза. Твоё безжизненное тело обмякает в моих руках, и я осторожно кладу его рядом.

* * *

      Тебя похоронили. Правда, без почестей и шика, без восхваления и воспевания торжественного гимна, как принято у подданых. Никто не поднимал кубок с вином в твою честь и не произносил пламенной речи о твоём правлении. Наоборот, все радовались, что угроза, возможно, единственная и самая мощная, для Ваканды, миновала.       Только я, единственный, кто ушёл последним. Простоял на морском берегу возле камней, выложенными полукругом. Твоё тело, пресыпанное солнечно-оранжевыми лепестками, уже бледное, омывалось морскими волнами.       Я почувствовал, как что-то внутри защемилось, заболело. По щекам потекли слёзы, и я быстро вытер их тыльной стороной ладони.       — Не волнуйся, кузен, я ещё покажу тебе рассветы, — я встаю на одно колено и склоняю голову. Может, ты и был моим врагом и безумно правил Вакандой, ты всё-таки родственник. И как отца, и как дядю похоронили бы с почётом. Но ты предпочёл быть свободным, вдалеке от всего народа, как, в общем, и всегда.       Ты говорил, что в Ваканде волшебные закаты, но я, когда вновь увижу тебя в Пристанище предков, покажу настоящий рассвет, который ты никогда не забудешь. Покажу то волшебство и силу, которое не видел даже мой отец.