three's a crowd, but four's a damn good time

Хосок — хороший человек. Каждую ночь он изо всех сил пытается спать по восемь часов. Даже засыпая на парах, он никогда их не пропускает (во всяком случае, важные). Он чистит зубы два раза в день, ест сбалансированную еду и не представляет, как его парень трахается со своим лучшим другом. А ещё Хосок обычный человек. Конечно же, бывают дни, когда репетиции заканчиваются поздно и он засыпает, не почистив зубы, и, да, порой он выбирает морковь из еды. И, возможно, иногда, когда Тэхён уезжает навестить семью и когда Хосок чувствует подступающий к коже жар, он задумывается об этом. Но это ничего не значит. Лишь то, что однажды он кончил, представив Тэ на коленях перед Чимином, не делает его плохим человеком. И вот, как это всё начинается. Тэхён лежит на кровати, переключая внимание между примеряющим одежду Хосоком и мемесами на телефоне. Как типичный Тэхён, он, однако, потратит в половину меньше времени и будет выглядеть так, словно убил как минимум в два раза больше, чем все остальные. Если бы Хосок не любил его так сильно, то, наверное, возненавидел бы за это. — Ты уверен, что мне стоит идти, детка? — спрашивает Тэхён, наблюдая за тем, как Хосок надевает другую рубашку. — Я ведь даже хозяев не знаю. Хосок протягивает голову через горло майки. — Уверен. Кроме того, между мной и организатором всего этого такая же разница, как между мной и Кевином Бейконом. Чем больше появится людей, тем лучше вечеринка, а, значит, лучше ему. Всё, чего он хочет, так это чтобы люди пришли и выпили его бухлишко, чтобы позже он смог этим хвастаться. — Ох. Ну, отказываться от бесплатной выпивки было бы грубо, — Тэхён пристально осматривает Хосока, когда тот крутится. — Оставь рубашку. Она отлично подходит. Хосок в зеркале нервно дёргается. — Ты уверен? — Ага. Но джинсы поменяй на предыдущие, — подтверждает Тэхён, опуская взгляд на телефон. — Эй, я могу пригласить туда Чимина и Юнги-хёна? Сестра девушки соседа по комнате друга Хосока устраивает вечеринку, поэтому он, конечно же, приглашён. А если приглашён он, то это, естественно, распространяется на Тэхёна. Если идёт Тэ, то обычно там же оказываются Чимин и Юнги. Хосок, так-то, даже не удивляется. — Да, конечно. Просто не забудь пригласить их на страницу вечеринки на фейсбуке, чтобы их пропустили внутрь. — Спасибо, хён! — оживляется Тэхён. — Ты лучший. Тэхён оживляется ещё сильнее через пару часов, когда вливает в себя несколько стаканов. А ещё он не умеет пить, потому к тому времени, как Хосок чувствует себя чуть подвыпившим, у Тэхёна уже пелена перед глазами, и тому не сидится на месте. В таком состоянии его ни в коем случае нельзя оставлять одного, но Хосок не уверен, что может наблюдать за тем, как парень с бородкой пытается соблазнить его Тэхёна, не выпив. — Тэ, я пойду за выпивкой. — Хорошо, — отмахивается Тэхён, все ещё ни в какую не замечая подкатов парня с бородкой. Хосок порой не понимает, почему вообще волнуется по этому поводу. На кухне его останавливает пьяный младшекурсник, который, похоже, тащится от его видео с танцами. Разговор выходит коротким, но всё же в то время, как он себе наливал, Тэхён успевает исчезнуть. Наверное, к лучшему, потому что Бородка подбирался к нему всё ближе, и другого от Тэхёна Хосок не ожидал. Как обычно. Всегда, когда Тэхён и Чимин оказываются на одной вечеринке, они бросают Хосока и Юнги. Они постоянно и неизбежно оказываются брошены. И Хосок совсем не злится. Правда. Он не из тех парней, что настаивают на том, чтобы проводить каждую минуту с Тэхёном. Последнее, кем он хочет быть, так это эмоционально недоразвитым партнёром с комплексом ревности, достойным второстепенной линии подросткового фильма. Здоровые отношения требуют доверия и дистанции (Хосок читал об этом в брошюре, так что он почти что эксперт). Он замечает Юнги, сидящего в одиночестве в углу комнаты ещё до того, как находит Тэхёна. — Эй, — Хосок падает на стул рядом с ним. — Чимин тоже тебя бросил, да? — Ага, — Юнги машет стаканом в сторону противоположного конца комнаты. — Он вон там с твоим парнем, разыгрывает ёбаную сцену из “Дневника Памяти”. — Ах. Хосок никогда не видел “Дневник Памяти” — подозревает, что Юнги тоже — но то, как Тэхён сидит на коленях Чимина, хихикает и поглаживает его волосы так слащаво, что сравнение напрашивается само собой. Доказательством того, как часто такое происходит, является то, что они и бровью не ведут, когда Тэхён наклоняется невероятно близко, чтобы прошептать что-то на ухо Чимину. Вместо этого они чокаются и делают глоток побольше. Что-что, а эти моменты укрепляют их дружбу. Самые интересные разговоры они заводят именно по пьяни, когда ноют о том, что их парни их кинули. К тому времени, как Хосок осушает стакан, он уже слишком пьян, чтобы вслушиваться в то, как Юнги раздражённо рассказывает о мудаке, крадущем его время в студии. Всё это уходит на задний план, пока он наблюдает за тем, как Чимин стягивает Тэхёна с колен и тащит в толпу, танцевать. Хорошо, что Юнги и не ждёт от него ответа, потому что внезапно Хосок не может думать ни о чём кроме того, как пальцы Чимина проскальзывают в петли для ремня на джинсах Тэхёна, очень неплатонически потираясь о него пахом. Тэхён не такой хороший танцор, как Чимин, но отсутствие практики он компенсирует старанием и чувственностью. О Хосока он потирался так же, так что тот отлично понимает Чимина, когда тот отпускает его джинсы и сжимает бёдра друга. Чимин же, в отличие от него, отличный танцор. Хосок сам советовал ему, как лучше выполнять некоторые движения, что тот сейчас проворачивает на пахе Тэхёна, и то, как он использует их на парне Хосока, несколько выбивает из колеи. Обычно это “выбивает из колеи” было бы негативным, но сегодня что-то не так. Может, то, что те смотрят чётко друг другу в глаза, или то, что лицо Тэхёна в кои-то веки становится серьёзнее, но Хосок зачарован и не может отвести взгляд. Это всё очень пошло, почти неприлично, но точно… Хосок облизывает губы. Это... — Эй, ты меня слушаешь? Хосок отстранённо понимает, что Юнги обращается к нему, и надеется, что его лицо не выдаёт всё. — Ты пялишься в стену. Что… чёрт, — Юнги наконец-то понял, что же привлекло его внимание. — Они опять за это взялись, а? “Это” — очень размытый термин, но Хосоку кажется, что Юнги говорит о том, что Чимин чётко пытается дать понять всей комнате, каков он в постели, и о том, что он смотрит на Тэхёна так, словно предлагает ему проверить после… а тот выглядит так, словно собирается согласиться. — Ага, — отвечает всё ещё поражённый Хосок, и не успевает остановить себя, когда спрашивает: — Эй, не знаешь, они никогда не?.. Юнги следует за направлением его взгляда, наблюдая за тем, как Чимин оттягивает волосы Тэхёна и прижимается лбом к его лбу. Если бы Хосок не знал их, подумал бы, что они собираются поцеловаться. Он, правда, и сейчас не уверен, что этого не случится. — Трахались? — спрашивает Мин. Хосок кивает. — Не-а, не трахались. — Ты так в этом уверен? Хосок не понимает этой его уверенности, особенно когда Чимин и Тэхён, кажется, в песне от того, чтобы превратить все эти потирания из вертикальных в горизонтальные. Юнги отпивает из стакана. — Мы с Чимином об этом говорили. — Ох, — Хосок подумывал поговорить об этом с Тэхёном, но был уверен, что они лишь поссорятся из-за недоверия или ещё чего такого. С другой стороны комнаты Чимин поднимает руку, чтобы погладить чокер на шее Тэхёна. Он просовывает под него палец, касаясь кадыка, и бёдра парня дёргаются вперёд, когда он запрокидывает голову. Чёрт. Хосок поправляет штаны, надеясь, что вышло сделать это незаметно. Краем глаза он видит, как прожигает его взгляд Юнги, и понимает, что пойман с поличным. Стул стонет, пока его тащат по полу, и внезапно Юнги оказывается намного ближе. Даже слишком. Хосок замечает, как вспотела его шея только потому, что по ней проходится горячее дыхание. Он пытается подняться, чтобы пойти подышать, побрызгать лицо холодной водичкой, но не находит в себе сил подняться с места. — Не знаю, с чего ты взял, что они трахались, — от того, как Юнги выделяет ругательство, по спине пробегают мурашки. Хосок понятия не имел, что это слово можно сделать ещё грязнее, но Юнги всегда хорошо обращался со словами. Он лично видел, как язык Юнги взбудораживает всю студию, и должен был догадаться, что на всё остальное это тоже распространяется. — Между ними слишком много сексуального напряжения. Бит падает и тонкие длинные пальцы сжимают колено Хосока. Тот пытается не смотреть вниз, делать вид, что ничего этого не происходит… но не может не чувствовать, как эти самые пальцы медленно скользят вверх по его бедру. — Тебе это кажется горячим, да? — ладонь поднимается ещё выше. — Поэтому и спросил же? Хосок кивает — рука ли на его ноге, разгоняемый сердцем по телу алкоголь или же тяжёлый бит, но он не может отрицать, что понимает, о чём говорит Юнги. Ширинка уже почти болезненно впивается в пах. — Лучше всего то, что они даже этого не понимают. Столько напряжения, а они делают всё не специально, — при каждом слове губы Юнги касаются мочки его уха. — Это… — Хосок не знает, какими словами передать то, что хочет сказать. От всех этих танцев, взглядов из-под ресниц и блуждающих по телу рук горит всё тело. Чимин и Тэхён всё так же танцуют. Трутся друг о друга бёдрами, тяжело дышат и совсем не замечают, что за ними наблюдают. Пальцы Юнги на его ноге всё ещё обжигают. — Ты уже думал об этом? О том, как они будут смотреться вместе? Нет, Хосок не думал. Во всяком случае до сегодняшнего вечера. Намеренно не думал. Когда Чимин и Тэхён наконец-то снова падают на диван, Хосок почему-то чувствует разочарование, а не облегчение. Однако даже когда шоу заканчивается, Юнги не убирает руку с его бедра. — Я убил бы за то, чтобы на них посмотреть, а ты? — шепчет он на ухо Хосоку. — Подумай хорошенько. Пальцы исчезают так же быстро, как и касаются ширинки, а затем он уходит, и Хосоку начинает казаться, что всё это ему почудилось. Юнги поднимается и исчезает буквально за мгновение. Чон смаргивает и видит, как тот уже пропихивается между их парнями и говорит что-то Чимину, наверное, что им пора идти, а значит, что скоро Тэхён пойдёт на его поиски. Просто худшее время для грязного, постыдного стояка. Хосоку нужно успокоиться до того, как Тэхён к нему подойдёт, ведь он совсем не уверен, что хочет объяснять тому, почему сидит в углу с топорщащимися штанами. И правда, Тэхён идёт к нему, как только обнимает друзей на прощание. Хосок не знает, что видит его парень, когда окидывает его взглядом с головы до пят, но явно ничего хорошего, если судить по тому, как он ухмыляется. Тэхён успокаивающе поглаживает волосы на его затылке. — Что ты курнул, детка? Ты совсем не в себе, мог бы и со мной поделиться. Хосок хватается за этот шанс. — Ох, да. Полная рвань, но, это... Ты занят был. Тэхён лучезарно улыбается, и Хосок чувствует себя грязным лишь от одного взгляда на него. Нужно выбираться как можно скорее из этой душной комнаты, подальше от взглядов, что внезапно кажутся всезнающими. — Пойдём, пора домой. Хосок кладёт руку на полоску открытой кожи между рубашкой и джинсами Тэхёна, уводя его из квартиры. Кожа там всё ещё теплая от того, как её до этого касались руки Чимина. На следующее утро он просыпается с болезненным стояком и никуда не девшимся чувством вины. Дело в том, что Хосок понятия не имеет, как поднять эту тему. Достоинство не позволяет ему вслух сказать “я типа как бы очень хотел бы увидеть как ты целуешься со своим лучшим другом”, а ещё он вроде бы как не очень, но всё же избегает Юнги. Каждый раз, когда палец зависает над контактом старшего перед тем, как позвонить и спросить совета, в памяти всплывает то, как рука Юнги поглаживала его член. Он сбит с толку, немного возбуждён и совсем не знает, что делать. И потому он снова обращается к беспроигрышному варианту решения проблемы — он спаивает Тэхёна. Добиться этого проще всего. Щенячьи глазки не подводили его ещё ни разу, а для того, чтобы точно его убедить, он ещё сверху врёт, мол, у него есть остатки вина, от которых нужно как можно быстрее избавиться. Тот попадается сразу, и всё, готово. Обстановка идеальная — интимная, комфортная и чуточку сексуальная. Они лежат в куче подушек на полу в гостиной, а вокруг лежат остатки отнюдь не диетического фастфуда. Из колонок играет чувственный джаз, который никому из них особо не нравится, но отлично подходит под атмосферу вечера. На столике стоят благовония и зажжённая свеча, и Хосок надеется, что хоть кому-то из них хватит благоразумия задуть её перед сном. Тэхён лениво подпевает саксофону, порой прерываясь, чтобы рассказать какую-то из историй о похождениях в старшей школе. Хосок не понимает особо ничего кроме того, как тепло и идеально звучит голос парня, прижимающегося к его груди. План кажется идеальным до того момента, когда Хосок понимает, что так же пьян, как и Тэхён, и всё ещё не знает, что же сказать. Не помогает и то, что пьяный от вина Тэ уже доходит до той стадии, когда за всё цепляется и хочет секса. Хосок не уверен в том, что лучше всего заводить этот разговор, когда его член медленно потирают через ткань спортивок. Ну, для этого же и было вино, правда? Именно для того, чтобы плохие решения казались отличными. — Эй. Тэхён вопросительно хмыкает. Глаза его закрыты, и Хосок подумал бы, что он устал, а не достаточно пьян, чтобы чувствовать себя лучше всех, если бы не лапающая его рука. — Что? — Помнишь тусу, на которой мы были на прошлой неделе? — М-м-м. Ага. — И то, как ты променял меня на Чимина? — Сначала друзья, а тёлки потом. Сам же знаешь, как это работает, — улыбается Тэхён. — Но действует ли это, если ты в длительных отношениях с этой самой тёлочкой? — в отместку Хосок щёлкает Тэ по уху. — И я не тёлочка, а Хосок. — Сложно, знаешь ли, тебя любить, когда ты несёшь такой бред, — ноет Тэхён. — И, к тому же, сейчас я твой милый парень. Почему ты вообще вспомнил о тусе? — Просто думал о том, как вы с Чимином танцевали. — О? — Тэхён приоткрывает один глаз, но не прекращает двигать рукой. — Да. Детка, тебе нравятся танцоры? — Хосок целует его за ухом. — Хмм, наверное, да, — Тэхён прижимает ладонь к его паху чуть сильнее. — Может, подсознательно, потому что я себя вами просто окружаю. Хосок улыбается и покрывает поцелуями его шею. — Нет, не то, детка. Может, ты думаешь, что это… — он прикусывает ключицу парня, — сексуально? Тэхён тянет его вверх, развязно целуя, а затем лукаво улыбается. — Ты кажешься мне очень сексуальным. И пусть Хосока это невероятно сильно умиляет, он вёл разговор совсем не в том направлении. Всё же, Тэхён зарабатывает ещё один влажный поцелуй, от которого старший просто не мог отказаться. Он попытается поговорить об этом в другой день. Все посторонние мысли вылетают из головы, когда рука Тэхёна скользит под его футболку. — Но вы с Чиминни танцуете по-другому. Или нет. Хосок был бы идиотом, если бы отказался от такой возможности. — Да? — он протискивает ногу между бёдрами Тэ. — И как же? Тэхён определённо возбуждён, если судить по тому, что он чувствует бедром. То, что он всё ещё возбуждён во время этого разговора, должно быть хорошим знаком, но Хосок не уверен. В любых отношениях достигаешь той стадии, когда вы во время секса можете говорить о том, чья очередь стирать, и, может, они её достигли. — Ну, — Тэхён приостанавливается, когда Хосок стягивает футболку через голову. — Ты танцуешь очень, очень плавно. Грациозно так. И, знаешь, твои движения такие отточенные, и, ах, — Хосок тянет за язычок на ширинке его штанов, стягивая их до середины бёдер, — очень естественно. — Да? Если бы знал, что ты скажешь столько всего приятного, то спросил бы раньше. — Именно поэтому я и не рассказывал тебе раньше, — ухмыляется Тэхён. — Не хотел, чтобы ты задрал нос. — И кто тут что задирает? — Хосок проводит ногтем по мягкой коже у паха Тэхёна, намеренно цепляя его стояк ладонью. — Прекрати, у меня и упасть может от твоих дурацких шуток. — Мне так совсем не кажется, — Хосок прижимает ладонь сильнее, и парень под ним стонет. — И ты не закончил объяснять про танцы. Тэхён стонет, когда Хосок стягивает с него трусы, и тот надрачивает ему, пока член парня не стоит прямее, а затем вбирает его в рот. — Ну, я собирался сказать, что Чиминни танцует… — Тэхён откидывает голову на подушку, на которой лежит, пока Хосок перекатывает в руке его яички, — ну, грубее и, ах, и резче, и... Хосок вбирает его глубже, и Тэхён прекращает говорить. Долгое время по комнате разносятся не слова, а лишь смесь из ругательств, непонятного джаза и “боже, Хосок, я…” Тэхён, должно быть, близко, потому что он сжимает волосы Хосока так, как делает только перед оргазмом. Тот, честно говоря, больше ничего и не ожидает, но несмотря на то, что у него зажмуриваются глаза и поджимаются пальцы на ногах, Тэхён снова начинает говорить. — Иногда, когда мы с Чиминни танцуем, он, ах, х-хватает меня за бёдра, так агрессивно, что, ч-чёрт, ах, Чиминни… — и Тэхён кончает ему в рот. Хосок сглатывает столько, сколько может, отстраняется и вытирает остатки ладонью. Они сидят, тяжело дыша, и пытаются перевести дыхание. — Чёрт, — Тэхён кажется таким расстроенным, что Хосок уже готов признаться в том, что его к этому подводил и что это он виноват во всём, и в том, что Тэ простонал чужое имя, когда кончал… — Я должен был предупредить тебя о том, что кончаю. Хосок удивлённо моргает. — А. Нет, всё в порядке, — спешит заверить он. — Не волнуйся. Они об этом больше не говорят. Тэхён возвращает должок, да с таким энтузиазмом, что Хосок понятия не имеет, как это толковать, и они даже добираются до кровати перед тем как вырубиться, не забыв задуть свечу. Хосок убеждается в том, что парень, прижимающийся к его груди и обнимающий его за талию, заснул, перед тем, как достать телефон и написать Юнги. [0:15] эй эй хён! [0:18] юнги хён!!! >:( [0:19] что. мне казалось ты меня избегаешь [0:19] ну ¯\_(ツ)_/¯ я только что отсосал тэ и он кончил пока описывал как чимин танцует [0:21] ...чёрт пойду поговорю с чимином Разговор с Чимином, должно быть, проходит хорошо, потому что через пару дней Хосок получает сообщение, в котором написано лишь “чимин в деле”. Он пытается понять, как же так вышло, но Юнги, таинственный ублюдок, напрочь отказывается говорить об этом. Ничего, когда-то он из него эту историю вытянет. Сейчас же остаётся выяснить, заинтересован ли Тэхён. В этот раз пойти проверенным путём не выйдет, потому что согласие тот должен дать трезвым. Пусть он и на девяносто пять процентов уверен, что Тэ хотя бы сексуально привлекает Чимин — кого он не привлекает? — всё ещё остается вопрос того, захочет ли тот что-то делать. У них вся эта херня с платоническими соулмейтами, так что Хосок вполне поймет, если Тэ захочет оставить всё как прежде. Пусть он и почти абсолютно уверен, что тот всё же хочет. Тэхён выглядит более беззащитным, когда одной рукой потирает сонные глаза, а другой насыпает в тарелку хлопья. Лицо парня чуть припухшее, одет он в изношенные трусы и одну из растянутых футболок Хосока, что когда-то носилась на танцы, а теперь свисает с плеча Тэ. На его большом пальце кольцо. Хосок уже может сказать, что оно чиминово, по тому, как это самое кольцо скользит между костяшками. — Эй, Тэ. — Да? — Тэхён не отрывает взгляд от хлопьев, лишь едва приоткрывает глаза, кажущиеся узкими щёлочками над чёрными кругами. Хосок прикусывает губу. Он может начать разговор. Всё в порядке. — Помнишь тот вечер? Когда мы вино пили? — Конечно? — И помнишь, как ты говорил о том, как танцует Чимин? Тэхён почти неуловимо замирает перед тем, как запихнуть в рот ещё одну ложку. Глаза он открывает шире, настораживаясь. — Да. А что? — Это может прозвучать странно, но, эм… Как ты относишься к Чимину? — Он мой лучший друг во всём белом свете, и я сделаю ради него всё, что угодно, — Тэхён подозрительно щурится. — А что? Да давай же уже, Хосок, давай же. Просто спроси. — И под “всем” ты имеешь в виду?.. Тэхён всё ещё что-то подозревает. — Умру за него, убью за него. Пожертвую почку. Может, и обе, если ему будет нужно. — А что насчёт… — Хосок всё же решается, — секса? — Что? — Тэхён вспыхивает. Может, это от смущения, но есть шанс, что... — В плане, переспал бы ты с ним? Сейчас Тэхён кажется куда более сбитым с толку, чем настороженным. — Ты ревнуешь что ли? Я говорю, что люблю тебя, пару сотен раз на дню. Я даже сказал это всего минут пять назад, когда проснулся. Тебе не стоит беспокоиться. — Нет-нет, не в том дело. Мне просто… интересно, — с грехом пополам договаривает Хосок, но Тэхёна это, кажется, не успокаивает. — Так это вопрос с подвохом? — допытывается тот. — Тебе должно быть плевать, что я там думаю, потому что мы с тобой вместе, а Чимин с Юнги. Хосок опускает взгляд в стол. — Это, знаешь… Юнги тоже интересно. Тэхён, совсем сбитый с толку, опускает ложку. — Вот сейчас совсем ничего не понял. — Ладно, просто дай мне минуточку, я подумаю, как это лучше сказать, — Хосок прямо-таки чувствует, как краснеют щёки. — Если вкратце, то, это, мне и Юнги-хёну пиздец как хочется посмотреть на то, как вы с Чимином занимаетесь сексом. Он, похоже, выдаёт это слишком быстро, да и слова могли бы быть подобраны лучше. Но что сделано, то сделано. Тэхён смаргивает один раз, затем второй. Сердце Хосока бьётся так безумно, словно он только что бежал марафон. Кажется, он ещё никогда так не нервничал. — Я… это... Это, знаешь, я об этом даже никогда не думал, — Тэхён запинается, но всё же продолжает говорить. — Ну, в смысле, понимаешь, Чиминни, конечно же, красивый и всё такое, но я никогда, никогда о таком даже не... Хосок успокаивающе кивает, когда тот выглядит совсем на грани срыва. — Нет, ты не подумай ничего, мы не давим, если не хочешь, то так и скажи, и я больше никогда об этом не заговорю. Мы всё забудем. Просто так и скажи. Тэхён, медленно помешивавший хлопья, опускает на них взгляд, отказываясь поднимать глаза. — Тебе правда кажется, что выйдет горячо? — Охуенно горячо, — кивает тот. — Но я серьёзно, я ничего не скажу, если ты этого не хочешь. — Вот как, — наконец-то говорит Тэхён после минуты неловкой тишины. — Ну, если честно, мне хотелось бы, но вот Чимин... — Ах, — Хосок робко улыбается. — Вообще-то, Чимин уже согласился. — Вы сначала спросили у Чимина? — оскорблённо выдаёт Тэхён. Затем, видно, до него всё же доходит смысл сказанного, и парень снова густо краснеет. — Чимин сказал “да”? Он согласился на… на… это? Со мной? — Да. — Ох, — тихо выдыхает Тэхён перед тем, как резко подняться со стула. — Пойду напишу Чимину. Хосок совсем не волнуется о том, как прошёл разговор, потому что уже через час Тэхён выходит из спальни куда счастливее, чем в начале утра. А потом доходит уже и до самого Хосока. “Твою ж мать”, — вот что крутится у него в голове, пока он отписывает Юнги. Парню казалось, что он уже перерос стояки в одиночестве кухни ещё до завтрака. Видимо, нет, потому что сейчас Хосок сидит и ест хлопья со стоящим членом. Твою ж мать. твою ж мать, соглашается с ним Юнги. Тэхён заявляет, что будет куда лучше, если они не будут торопить события. Он соглашался на тройнички до того, как сошёлся с Хосоком, и настаивает на том, что до секса всё дойдёт само собой. — Всё кажется куда естественнее, если сначала выпить и поболтать, — говорит он Хосоку. — Всё выходит очень неловко, если сразу пойти в спальню и начать трахаться, даже если знаешь всех. Поверь. Даже с его заверениями Хосоку казалось, что атмосфера будет куда более неловкой — может, чуть скованнее или напряжённее от ожидания. Но всё кажется обычными вечерними посиделками, когда они все сидят за столом в их с Тэхёном гостиной и рассказывают истории, что постепенно становятся всё тупее и непонятнее, пока вокруг них растёт гора бутылок. — Хён, — пропевает Чимин, — я только что допил своё. — Я удобно устроился, Минни, — стонет Юнги. — Пойди сам возьми. — Ну ладно, — дует губы младший. — ТэТэ! — щёки Чимина уже порозовели от выпитого. — Можешь мне ещё бутылку достать? — Для тебя, Чиминни, всё, что угодно. Тэхён возвращается с двумя бутылками. В этот раз он устраивается рядом с Чимином, прижимаясь своим бедром к его ноге так, что между ними почти не остаётся места, и они синхронно делают глоток. Чимин поднимает руку, чтобы вытереть с губ остатки соджу, но Тэхён добирается до них первым, проводя по губам друга большим пальцем. — Ты пропустил, — говорит Тэ, слизывая жидкость с ладони. Взгляд Чимина следует за его пальцем, пока тот скрывается за губами, и Тэхён проходится по нему языком. Краем глаза Хосок замечает, как Юнги откладывает свою бутылку в сторону; его собственная замерла где-то между ртом и столом. Когда Тэхён наконец-то вытаскивает палец изо рта, за ним тянется тоненькая ниточка слюны. — Ты тоже пропустил, — отзывается Чимин так тихо, они все едва улавливают его голос, а затем хватает Тэхёна за затылок и яростно целует. Кто-то резко выдыхает, и лишь через пару мгновений Хосок понимает, что это был он сам. Чуть ошеломлённо Хосок думает, что на это действительно приятно смотреть. Можно было подумать, что их первый поцелуй будет неловким, но его и близко таким не назовёшь. Чимин опускает одну руку, сжимая задницу Тэхёна, а второй цепляется за его волосы, наклоняя голову парня для удобства. Порой они отрываются друг от друга с влажным звуком, и это совсем не так отвратно, как должно бы казаться. Хосоку хватает благоразумия поставить бутылку на пол перед тем, как она выскользнет из рук. — Так нормально? — сразу же отстраняется Чимин. Тэхён тяжело дышит, но всё равно выдавливает улыбку. — Лучше, чем нормально. Идеально. И они возвращаются к тому же, на чём остановились, но в этот раз Чимин затягивает Тэхёна к себе на колени, пальцами отпихивая край штанов, пока не забирается под резинку трусов. Оказавшись лицом к спине Тэ, Хосок больше не может разглядеть то, как они целуются, но от того, как Чимин стянул штаны его парня ниже, открывается довольно хороший вид на то, как он сминает в ладонях его задницу. Пожалуй, то, как Тэ подаётся бёдрами вперёд и как белеют костяшки пальцев Чимина от силы хватки, знак, что Хосоку стоило бы направить это всё в спальню, но он не решается открыть рот в страхе разрушить атмосферу. — Эй, — звучит голос Юнги через охватившую его нерешительность. — Давайте пойдём в спальню, хорошо? То, что они услышали его слова, выдаёт лишь пробежавшая по спине Чимина дрожь перед тем, как он медленно поднимается на ноги. Тэхён обхватывает ногами пояс друга, даже и не думая вставать самостоятельно и не желая разрывать поцелуй даже на то короткое время, что займёт у них дорога до спальни. Под весом Тэ чуть пьяный Чимин запинается, и им приходится приостановиться у стены, чтобы тот подхватил его под задницу, а затем они спешат в спальню. Юнги и Хосок от них не отстают. Чимин каким-то чудом доходит до кровати перед тем, как скинуть на неё Тэхёна. Все они неловко топчутся, пока Хосок пытается решить, где устроиться, но, к счастью, кровать у них достаточно большая, чтобы можно было сесть у подножья и наблюдать. Чимин отстраняется, когда Тэхён обхватывает его щёку ладонью, и пробегается ногтем по кольцу на указательном пальце друга. — Это моё кольцо? Тэхён кивает, а Хосок замечает, что это не то кольцо, что было на нём в прошлый раз, а значит, что у того уже как минимум два чиминовых кольца. — Ты постоянно их везде оставляешь, — бормочет Тэ в своё оправдание. Чимин проводит языком по металлу кольца перед тем, как втянуть палец Тэхёна в рот, и Хосок не отводит глаз от Тэхёна, зачарованно наблюдающего за тем, как кольцо исчезает за пухлыми губами. Несложно представить на его месте кое-что другое. Тэхён, похоже, думает так же, потому что вытягивает палец изо рта Чимина и прижимает его голову к своей шее. Как раз тогда Хосок и встречается с ним взглядом над макушкой Чимина, чувствуя, как разгорается пламя в животе. Впервые с тех пор, как эти двое поцеловались, он понимает, что всё это шоу для него. Раздаётся тихий звук рвущейся ткани, и Хосок замечает, что Чимин не только поставил впечатляющий засос на шее Тэ, но и случайно разорвал отрезанный ворот его футболки ещё сильнее. — Чёрт, — Чимин отстраняется, осматривая дело своих рук. Теперь футболка падает ещё ниже, оказываясь в опасной близости от того, чтобы открыть один из сосков Тэ. — Всё нормально, ты просто недооценил свои руки, Чиминни, — Тэхён проходится ладонями по бицепсам Чимина, улыбаясь. Хосоку кажется, что он видит самого дьявола. — Я и так надеялся, что скоро ты её с меня снимешь. Чимина дважды просить не приходится: он стягивает с него футболку и Тэхён откидывается на кровать; он кажется ещё более загорелым на белоснежных простынях. На косточке над его бедром всё ещё засос от их последнего раза с Хосоком — Чимин тоже его замечает, прижимаясь к нему языком, и смотрит прямо в глаза Хосоку, когда втягивает кожу совсем рядом с ним. Он скользит языком ниже, но Тэхён дергает друга вверх, разрывая зрительный контакт. — Ты собираешься снимать это или мне с тебя её срывать? — спрашивает Тэ, играясь с краем футболки. — Даже не думай, — предупреждает Чимин, когда Тэ начинает стягивать с него ткань. — Это моя любимая. — Знаю. Я же тебе её и купил. Хосок уже видел Чимина без футболки на танцах и в тренажёрке, и тогда это впечатляло, но сейчас… сейчас всё совсем по-другому. Рядом с худощавым Тэхёном его мышцы кажутся ещё крепче. — Боже, посмотри на себя, — Тэхён с трепетом проводит пальцем по его бицепсам. — Такой сильный. Готов поспорить, Юнги-хёну нравится, когда ты его обнимаешь, да? Хосок дёргается при упоминании Юнги. Тот сидел так тихо, что он почти забыл о его присутствии. — Очень, — Чимин наклоняется, чтобы облизнуть сосок Тэхёна и подуть на него. — Ты бы слышал, как громко он стонет, когда я втрахиваю его в стену. Хосок бросает взгляд в сторону старшего, не зная, как Юнги отреагирует на то, что о нём говорят так, словно его здесь нет. Вопреки всем его ожиданиям, тот не раздражён, а смотрит ему прямо в глаза. Юнги ухмыляется, придвигаясь ближе. — Они так для нас стараются. Тебе не кажется, что нам стоит наградить их чем-то в ответ? С этим Хосок поспорить не может. Как только он кивает, Юнги сжимает ворот его футболки и тянет парня на себя. Его поцелуи с Тэ обычно влажные и отчаянные; этот же поцелуй похож на сдержанное пламя, от которого у Хосока невольно поджимаются пальцы на ногах. — Блять, посмотри на них, — слышит он шёпот Тэхёна с другого края кровати, и почему-то Хосок чувствует странную гордость за то, что может довести своего парня до такого состояния. Он не открывает глаз посмотреть, что делают эти двое, но, что бы там ни было, Чимин протяжно стонет. Когда они с Юнги наконец-то отрываются друг от друга, им открывается тот ещё вид: Чимин сидит между ног Тэхёна, откинувшись спиной ему на грудь, а тот сжимает в ладони его член, сдвинув бельё и штаны ровно настолько, чтобы можно было его коснуться. — Чего ты хочешь? — спрашивает Тэ, не замедляясь даже когда Чимин всхлипывает. Сначала Хосоку кажется, что тот обращается к нему, но Тэхён смотрит лишь на Юнги. — И что же мы хотим увидеть первым? — Юнги поворачивается к Хосоку, скользя ладонью вверх по его бедру прямо как той ночью на вечеринке. В голову Хосоку сразу же приходит Тэ на коленях — именно та фантазия, с которой всё и началось. — Тэ. Я хочу, чтобы сначала Тэ ему отсосал. Тэхён на мгновение переводит взгляд на Хосока перед тем, как подтолкнуть Чимина вперёд. — Ладненько. Садись и устраивайся поудобнее, Чиминни. Чимин отодвигается назад, пока не упирается спиной в изголовье кровати, и Тэхён стягивает до конца его бельё и штаны, скидывая вещи с кровати перед тем, как наклонить голову. Своим телом он закрывает почти всё, так что ничего рассмотреть не выходит, но по лицу Чимина вполне понятно, что происходит. — Тэ, — за его выдохом следует влажное хлюпанье, которое у Хосока ассоциируется с ночами, в которые Тэхён старается особенно сильно. Когда Чимин прикрывается, он вдруг понимает, как же странно видеть кого-то другого на своём месте, не понимая, почему чувствует такую гордость каждый раз, как Тэ вырывает из груди Чимина очередной стон. До того, как Хосок успевает переместиться в поисках угла получше, он снова чувствует руку Юнги на своём бедре. — Можешь смотреть, — подаёт голос старший. — просто дай мне... Вместо того, чтобы закончить предложение, он поднимает край футболки Хосока, задирая её до самых ключиц, и, когда она цепляется за руки, парень стягивает её до конца уже сам. Юнги повторяет за ним, скидывая футболку на пол к остальным вещам. К тому времени, как он наконец-то протаскивает голову через ворот, Чимин сжимает затылок Тэхёна, медленно надавливая, а Тэ продолжает вбирать его в рот, каждый раз опускаясь чуть ниже. — И это тоже сними, — приказывает Юнги, проходясь ногтем над краем штанов Хосока. И Хосок прикладывает все усилия, чтобы расстегнуть пуговицу, не сводя взгляда с их парней. Каждый раз, как Тэ наклоняет голову, он лишь сильнее изгибает загорелую спину, Хосоку всё сложнее отвести глаза от Чимина, откинувшегося на изголовье кровати и вытянувшего шею. Хорошо, что он наконец-то стянул джинсы, потому что с каждой следующей минутой этого вечера они кажутся всё теснее и теснее. Но даже когда Хосок оказывается в одном белье, Юнги ничего не делает, а просто медленно водит пальцами по рёбрам парня, пока его кожа не покрывается мурашками. — Тэхён, хватит, — командует Юнги, оказываясь слишком близко к уху Хосока. — Я хочу увидеть ещё, а его никогда не хватает надолго во время минета. — Пошёл нахуй, — слабо выдыхает Чимин, но всё равно убирает руку с шеи Тэ, позволяя тому отстраниться. Тэхён снова садится на колени лицом к Хосоку, вопросительно на него смотря. — Что им дальше делать, Хоби? — Юнги опускает пальцы чуть ниже, едва касаясь кончиками резинки белья, закрывающей тазовые косточки. — Эм… — Хосок останавливается, внезапно теряя всякую способность думать. — Пусть сами решат. Чимин подаётся вперёд, опуская голову на плечо Тэхёна и обхватывая его за пояс; тот расслабляется, откидываясь на него. — Хочу, чтобы Чиминни меня трахнул, — всё же говорит он. — С этим я справиться смогу, — отвечает ему Чимин, поворачивая голову, чтобы прикусить кожу на его шее. — Где смазка? — В тумбочке, — подаёт голос Хосок; Тэ слишком отвлечён, хныча от легких поцелуев, которыми Чимин покрывает его шею. Парень протягивает руку, роясь в шкафчике, но не убирая вторую с талии Тэ, всё так же крепко его сжимая. — На четвереньки, Тэхён, — приказывает Юнги, и в ответ тот опускается на кровать прямо перед Чимином. — Клубничная? — спрашивает Чимин, прищурившись рассматривая тюбик в руках. — Как предсказуемо. Тэхён дует губы, ёрзая на кровати. — Это мило и на вкус тоже неплохо. — Хуйня на вкус, — фыркает Хосок. — Ага, но вся смазка на вкус хуйня. Всё относительно, эта хуйня хотя бы со вкусом клубники. Чимин смеётся, открывая крышку. Тэхён и Чимин с улыбкой переглядываются, когда парень с хлюпаньем выдавливает смазку на ладонь. Долго это, однако, не длится, потому что уже через минуту Чимин приставляет пальцы к заднице Тэ, дразняще поглаживая колечко мышц. — Не тяни, — хнычет Тэхён. Чимин проталкивает первый палец, вырывая из того вскрик. — Блять, холодно! — Ты мне и сказал поспешить, — жалуется Чимин себе под нос. — Я просил тебя быстрее нагреть смазку, идиот. Чимин закатывает глаза и проталкивает палец глубже, поднимая голову, чтобы встретиться взглядом с Хосоком. — Вижу, во время секса он такой же наглый, а? Тэхён поворачивает голову, чтобы бросить на него возмущённый взгляд. — Что значит “такой же”? Вместо ответа Чимин просто вставляет в него второй палец, и Тэ, перекосившись от смеси блаженства и боли, снова опускает голову. — Расскажи, что чувствуешь, — Хосок поглаживает волосы Тэ, и тот подставляется под его ладонь, отчаянно пытаясь оказаться ближе. — Пальцы Чиминни шире твоих, детка. Хорошо… ах, так много, — тяжело выдыхает Тэхён. — Но твои мне тоже очень нравятся. Длинные, далеко достают. Чимину это, похоже, кажется вызовом; он крепче сжимает бёдра Тэхёна, отчего Хосок случайно дёргает того за волосы, когда парень сильнее насаживается на пальцы друга. Из-за хватки Хосока ему всё ещё приходится задирать голову, вытягивая длинную шею и словно зазывая кого-то её коснуться, и его парень Тэхёну в этом не отказывает. Сложно целовать его шею, когда Тэ так сильно дёргается, подаваясь назад, и потому, когда Хосок отстраняется, засос выходит ярко-красным и почти что раздёртым от того, что он случайно обцарапал кожу зубами. — Чимин, ещё палец, — приказывает Юнги. Хосок может точно назвать момент, когда тот его слушает, потому что Тэхён широко распахивает рот, матерясь между тяжёлыми выдохами. — Всё, хватит, — Тэхён поднимает умоляющий взгляд на Хосока. — Блять, Чимин, прошу. Юнги протягивает Чимину презерватив с тумбочки, и тот сам раскатывает его по члену, добавляя ещё смазки сверху. Тэхён, стоящий на четвереньках, не прекращает умолять. — Быстрее, Чимин. Блять, давай же. Сидящий за ним Чимин пристраивается, и Тэ стонет, когда он наконец-то медленно, давая ему время привыкнуть, входит до самого конца. — Всё отлично, хорошо, — задушенно говорит Тэхён. — Просто отлично, Чимин. Давай же. — Уверен? — дразнит его парень, чуть отстраняясь перед тем, как снова в него войти. — Да, блять. Я тебя прибью, если ты… ах, — Тэхён срывается на стоны, когда Чимин наконец-то начинает в него вбиваться. Есть что-то приятное в том, чтобы наконец-то заставить Тэхёна замолчать, и Хосок по личному опыту знает, что для этого нужен лишь правильный угол и темп побыстрее. — Не жалей его, — говорит Хосок, когда Чимин начинает замедляться. — Ему нравится порезче. Парень сжимает бёдра Тэхёна сильнее, так, что аж белеют костяшки. — Детка, так тебе нравится грубость? Тэхён на это лишь всхлипывает. От усилий весь покраснел, а если судить по тому, как он вгрызается в нижнюю губу, припухлость не сойдёт ещё несколько дней. Когда Чимин наконец-то находит нужный ритм, и Юнги тянется к Хосоку, снова втягивая его в поцелуй. Выходит куда неосторожнее, отчаяннее, и парню становится ясно, что Юнги это всё нравится не меньше его: то, как Чимин втрахивает Тэхёна в постель, и табу на то, чтобы касаться кого-то, кроме своих парней — этого ни у кого из них не было уже так давно. Юнги легонько прикусывает его нижнюю губу, залезая рукой в трусы Хосока, и тот облегчённо выдыхает, скользя ладонью вниз по дорожке волос на животе Юнги в ответ. Он наконец-то чувствует завершённость — Хосок даже не знал, что так в этом нуждался после той вечеринки, когда пальцы старшего парня едва коснулись его ширинки, оставив после себя чувство неудовлетворённости. — Чимин, — хнычет Тэхён подрагивающим голосом, подаваясь ему навстречу. — Чимин, они так классно смотрятся вместе. Хосок едва заметно улыбается на комплимент; Юнги это, похоже, тоже нравится, потому что он усерднее потирает ладонью головку члена Хосока. Через пару секунд старший убирает руку, и парень едва сдерживает разочарованный всхлип. — Чимин, кинь мне смазку. Тэхён явно не рад тому, что Чимин замедляется, чтобы бросить тюбик, но Хосоку воздаётся за всё, когда Юнги снова обхватывает его ладонью, но уже не насухо. Но даже через пелену наслаждения Хосок подмечает, как стоны Тэ становятся громче и громче, и он сжимает член Юнги в последний раз перед тем, как убрать руку. Старший замирает, поднимая на него чуть раздражённый вопросительный взгляд. — Подожди, кажется, Тэ уже почти готов, хочу посмотреть. Юнги бросает взгляд в сторону их парней, и, кажется, Чимин уже почти довёл Тэхёна до слёз. — Нихуя ж себе. Хосок наконец-то может полностью сосредоточиться на том, какое шоу те устроили. Чимин изо всех сил напрягает мышцы, впиваясь пальцами в Тэ, по покрасневшему лицу которого скатываются капли пота, время от времени капающие на кровать. И Чимин всё не прекращает вбиваться в Тэ, не сбиваясь с обожаемого тем ритма — Хосок-то уж знает. Когда он встречается с Тэхёном взглядом, тот крепче сжимает простыни, зная, что Хосок снова на него смотрит. — Чимин, — выдавливает Тэ сквозь зубы, почти так же, как и тем вечером, когда они пили вино, и Хосок знает, что тот почти на пределе. — Тэ, — отзывается Чимин. — Чёрт, я... Пару раз рвано толкнувшись, Чимин стонет и сильнее сжимает его бёдра, кончая. Переведя дыхание, он выходит из него, завязывая презерватив и куда-то его выбрасывая. Тэ же бросает полный обиды взгляд назад. — Не волнуйся, я с тобой ещё не закончил. Иди сюда, — Чимин жестом подзывает его к себе, откинувшись на изголовье кровати. Тэхён забирается к нему на колени, развязно целуя, пока Чимин надрачивает ему скользкой от смазки и спермы рукой, и поцелуй быстро становится всё более неосторожным и грязным, когда Тэхён отвлекается на скользящую по его члену ладонь Чимина, лишь открывая рот и позволяя тому вести. Хосоку прекрасно слышно, когда Чимин начинает быстрее двигать ладонью, и Тэхён снова выгибает спину, поднимая руки, чтобы схватиться за плечи друга. Второй рукой, той, что не надрачивает Тэ, Чимин хватает его за задницу, сминая её, и тот стонет ему в рот, очевидно чувствуя слишком много всего сразу. Чем сильнее Тэхён ёрзает, тем жарче Чимин его целует, и когда он дёргается слишком сильно, Пак шлёпает его по заднице. По опыту Хосок знает, что этого хватит. — Чёрт, Чимин! — Хосок наблюдает за тем, как по телу его парня пробегает дрожь, когда он кончает в руку Чимина, изливаясь и на живот. В отличие от того, как Тэ делает с ним самим, парень не сразу же падает на кровать. Нет, он подползает к подножью, пока не оказывается на коленях перед Хосоком и Юнги. Хосоку нравится наблюдать за ним таким, нравится рассматривать все детали: то, как он лениво моргает, как подрагивают его руки от чувствительности, едва выдерживая вес тела. А ещё он весь покрыт синяками, и Хосок скользит по ним взглядом всё ниже. От сильной хватки Чимина кожа на бёдрах Тэ покраснела и припухла, и Хосок уже знает, что будет касаться этих следов в следующий раз, как будет его трахать, цепляясь пальцами в те же места, где когда-то были ладони Чимина. Он сам не понимает, когда начинает надрачивать быстрее. — Блять, почти, — запнувшись, выдыхает Юнги. Тэхён приоткрывает губы и закрывает глаза — когда-то Хосок сказал, что так он выглядит хорошо оттраханным. От этого очевидного призыва Юнги быстрее, чуть более отчаянно двигает ладонью, заставляя Хосока вспомнить, что далеко не все тут привыкли к бесстыдству его парня. Пара секунд и он кончает на подставленные губы и щёки Тэ, и Хосок вдруг понимает, что они никогда не целовались. Они даже ни разу не целовались, но Юнги только что кончил на лицо Тэхёна, а тот облизывает губы, словно в жизни ничего вкуснее не пробовал. Тэхён приоткрывает глаза, чтобы посмотреть на Юнги из-под опущенных ресниц перед тем, как слизнуть остатки его спермы, и Хосоку больше ничего не нужно. — Чёрт, Тэ, — задушенно стонет Хосок, кончая на только-только ставшие чистыми губы парня. Тэхён снова падает на кровать, и, не успевает он вытереть лицо, как над ним нависает Чимин, развязно целуя. От этого зрелища Хосок громко стонет — если бы это было возможно, у него бы снова встал. К счастью, Чимин отстраняется до того, как он решается умолять их прекратить. Спустя минуту Тэхён все ещё лежит на кровати почти без движения и, кажется, не собирается подниматься ещё долго. — Пожалуй, пойду возьму полотенце, — говорит Хосок. Тэхён, наверное, хотел сказать что-то в благодарность, но у него выходит лишь усталый стон. Хосок засовывает одно из маленьких полотенец под воду, наблюдая за тем, как темнеет ткань. Когда он возвращается в спальню, Тэхён лежит на плече Чимина, а Юнги уже присоединился к ним, опираясь на спинку кровати. Хосок садится рядом с ним, и, вытершись, передаёт полотенце дальше. — Отвратительно, — бормочет Юнги, вытираясь. — Это так негигиенично. Мне нужно в душ. — Я более чем уверен, что всё, что мы сейчас делали, ещё более негигиенично, — отвечает Тэхён, приводя себя в порядок. — Или ты уже забыл, как всего пару минут назад кончил мне на… — Хосок, прошу, заткни своего парня. — Тэ, помнишь, что мы с тобой говорили о тишине после секса? — Наплевать. Пять минут назад вы пели совсем по-другому, — отвечает Тэхён, передавая полотенце посмеивающемуся Чимину. — Тэ, ты пропустил пару мест, — отмечает Чимин. — Прям всю свою задницу. — Да, знаю, — зевает Тэхён, уже закрыв глаза. — Такое, утром отмоюсь. Я устал. — Отвратительно, — повторяет Юнги. — Хосок… — Не-а, я согласен с Тэ. Давайте сейчас пойдём спать, — говорит Хосок и тянется выключить лампу. Перед тем, как нажать на выключатель, он окидывает взглядом кровать. Тэхён устроил голову на груди Чимина, переплетя с ним ноги, и оба уже ровно дышат. Хосок выключает свет. На кровати лишь две подушки, и, когда Хосок устраивает голову на одной, он оказывается лицом к лицу с Юнги. — Разве не рад, что перестал меня игнорировать? — усмехается тот. — Заткнись. В конце концов, решился именно я, не забирай себе всю славу. — Да, но именно я подал тебе идею. — Спите уже, мудилы, — бормочет Чимин с другой стороны кровати. — Перестаньте сплетничать или я брошу на вас грязное полотенце, когда вы заснёте. — Сделай это и помрёшь, — чуть громче, чем нужно, говорит Юнги, за что Тэхён, лежащий в руках Чимина, пинает его во сне. — Блять. Хосок тихо смеётся и закрывает глаза, чувствуя, что вот-вот заснёт. Когда Юнги закидывает руку ему на талию, притворяясь спящим, он делает вид, что этого не заметил. Они разберутся со всем утром.