Любовный парадокс

При каждом удобном случае Эвен выгонял его работать над конкурсной работой, даже если Исак говорил ему отстать и не напрягать своим беспокойством, ведь это еще больше нервировало, словно скорее именно тому нужен был хороший результат, а не самому Вальтерсену. Возможно, так и было, ведь старший наотрез отказался от самой идеи, что его омега может не пройти конкурс, так что выбора у того особо не было. Это значительно усложняло весь процесс, ведь младший сам по себе не любил над чем-то настолько сильно трястись: он сделает все возможное, приложит все силы, чтобы выиграть, но не станет отчаиваться, если проиграет. Вот так. А если еще и Найшейм наседает на него, напоминая, что как бы не один Исак в этом всем замешан, то становится невыносимо совестно от одной только мысли о проигрыше. Он знал, что должен обойти других конкурсантов, и его проект был уже продуман, но лишь в его голове, ему оставалось лишь перенести все на бумагу. Была лишь одна проблема, с которой он столкнулся, выполняя задание — его отвлекали остальные работники. То кому-то нужны были какие-то копии, то кто-то готовился к важному заседанию, то в архив некому было сходить, то материалы прошлый ассистент перепутал, а Исак никогда бы не ошибался. Другими словами, работники словно специально именно в эти дни требовали помощи без права на отказ. Вальтерсен несколько раз попытался сказать, что их просьбы сейчас звучат невовремя, но был поставлен на место грубыми словами вроде «Это твоя работа». Говорили с ним так не все, лишь самые зазвездившиеся дизайнеры-альфы, которым стоило давно уже снять корону с головы, но Исак молча выслушал речи этих людей и отправился выполнять их поручения. Парень не понимал таких людей: ну, пусть они и альфы, включают эти свои феромоны, когда им вздумается, но это ведь не значит, что они имеют право использовать их на работе. Например, Сана никогда не пробовала так делать, она считала, что профессионализм на первом месте, когда остальные практиковали правило «На войне все средства хороши», хотя войны никакой и не было. В конце концов, Исак оставался после работы и еще работал над своей конкурсной работой. Пусть он не выспится, но зато закончит все. Наблюдая за тем, как выкладывался Исак, сердце Эвена наполнялось настоящей искренней гордостью. Конечно, к мастерству и упорству Исака он практически никак не относился, разве что косвенно, но он просто не мог без улыбки смотреть на того, пока он трудился не покладая рук. Найшейм еще несколько раз предлагал свою помощь, на что получал строгий категоричный ответ. Что ж, на нет и суда нет. Но все же он предложил Исаку после оглашения результатов отпраздновать вместе, какими бы ни были они. Если Вальтерсен выиграет, то Эвен с улыбкой отпустит его в свободное плавание и с радостью примет любое решение того: работать вместе с ним или же нет. Ну, а если проиграет, то можно просто напиться и обругать весь мир, хотя что-то ему подсказывало, что Исак не позволит себе пить при своем непосредственном начальнике. Даже это вызывало у Найшейма уважение и восхищение, ведь он-то не стеснялся пить при Дэниеле. Нет, он просто слишком помешан на этом парне. Однако изменить что-то было слишком трудно, да Эвен сам не желал этого. Это сладкое томительное чувство внутри него при каждом взгляде на младшего слишком нравилось ему, словно своей влюбленностью он становился чуточку лучше, словно светлый образ Исака помогал ему оставаться на стороне добродетели, хотя так было всегда. Вальтерсен с благодарностью во взгляде говорил с Эвеном и, сам того не понимая, слишком часто останавливал свой взгляд то на его руках, то на губах, то на скулах, а иногда заглядывал в самые глаза, отыскивая для себя какие-то ответы. Время от времени Найшейм замечал такие пристальные взгляды и с упоением понимал, что все же его чувства были взаимны, пусть даже Исак полностью и не осознавал того. Ему нужно было время, и Эвен был готов ждать его, если есть хоть крохотная вероятность, что Исак примет верное решение. Иногда Исак начинал сильнее пахнуть в присутствии Эвена, и тогда тому приходилось, собрав все силы в кулак, попросить его принять подавители, но этот запах был столь пленителен и сладок… Иногда Эвену хотелось дольше вдыхать его, запоминать малейшие детали его, подойти к Исаку и прижать подтянутое тело к себе как можно ближе и никогда больше не отпускать. Однако подобные эмоции были не у одного Эвена, Исак иногда сам сознавал, что хочет находиться рядом каждую секунду его жизни. Это немного пугало, ведь, конечно, он понимал, что влюбляется, а это было страшно. У него не было никакого чертовски трагичного опыта с бывшим, нет, но что-то волнительно-страшное было в этом чувстве. Что-то, что выворачивало его наизнанку; что-то, что придавало ему сил просыпаться каждый день и идти на работу; что-то, что было ему ново. Каждая влюбленность его была как первая. Он испытывал весь спектр чувств, что и впервые, и он не становился слабее. Наконец, наступила пятница, он сдал свой проект, немного корявый и, как ему казалось, незавершенный. Он был откровенно недоволен собой, своими коллегами, всем этим миром. Впервые он не улыбался так же солнечно. Он был на пределе. Эвен видел его состояние и старался как-то помочь расслабиться, но Вальтерсен учтиво попросил сейчас не лезть к нему, потому что наговорить от волнения он мог всего. Впрочем, Исак был уверен, что не произнесет ни единого грубого слова в сторону Эвена, но все же эти слова утешения угнетали и наводили атмосферу проигрыша. Исаку хотелось верить, что он не настолько отвратителен в своем деле, чтобы пролететь в этом конкурсе. Однако он проиграл. Ближе к вечеру к нему подошел Дэниел и с неподдельным сожалением произнес эту новость. Исак с достоинством встретил эту новость: внешне он не изменился, все так же был спокоен и уверен в себе, однако внутри начал пылать пожар, сжигающий все на своем пути. Он понимал, что это не последний его шанс, но было до боли обидно, что он не справился, что считал себя лучше других, когда на деле ничего из себя не представлял, что он поверил в эту надежду. Вальтерсен с горечью поджал свои тонкие губы и сжал кулаки под столом, чтобы сдержать себя. Он знал, что стоит немного переждать и эта первоначальная злость схлынет. Ему оставалось лишь сдерживать себя. Его глупая омежья сущность твердила ему, что освободить эмоции через слезы — самый действенный способ, но он наотрез отказался от этого вздора, ведь он взрослый парень и умеет принимать поражение. Неважно, он не станет рыдать перед кем-то лишь из-за такой мелочи. Он восстановил свое дыхание, сделав специальные упражнения, и принялся дальше выполнять поручение Эвена. Сейчас как никогда раньше его желание находиться подле Найшейма было велико. Он было оглянулся на дверь кабинета того, желая пожаловаться на всю несправедливость мира, но отговорил себя: Эвену-то какое до этого дело. Однако для Эвена было не менее важно, чтобы Исак выиграл, чтобы добился своей мечты. Однако Дэниел, после того как «обрадовал» Вальтерсена, позвонил и ему и рассказал печальные новости. Теперь Найшейм был уверен, что его невмешательство как никогда лишнее. Не медля больше ни секунды, он набрал младшему сообщение с очередной просьбой зайти в кабинет и ждал того. — Вы вызывали? — Исак закрыл за собой дверь, заранее зная ответ, и сел на свое насиженное место на диване. Казалось, он, как тот Шелдон из сериала, занял его и теперь никто не смел сесть на него. Он старался не особо докучать тому своим плохим настроением, потому, все также солнечно улыбаясь, правда несколько потухшей улыбкой, старался вести себя как можно более ествественно. Он обещал, что результаты будут не важны, а на деле… — Я слышал о результатах, — коротко обозначил причину пребывания Исака в его кабинете и сожалеюще поджал губы. — Сочувствую. — Не стоит, все нормально, — он кивнул самому себе и начал трепать свои пальцы из-за напряжения, буквально витающего в воздухе. — Я так не думаю, — Эвен вышел из-за стола и сел рядом с ним, забирая его руки себе. Он нежно оглаживал каждую ладонь, словно делал массаж, касался каждого сантиметра нежной кожи. — У тебя даже руки трясутся. — Все нормально, — повторил младший. — Да, я это слышал, Исак. Но, может, расскажешь мне, чтобы стало легче? — Незачем, правда. Я знал, что все так будет, мне далеко до профессионала, — Вальтерсен так же, как и Эвен пару минут назад поджал губы, правда, причиной этого жеста было несогласие со своими словами. Не то чтобы он был завышенного о себе мнения, но, черт возьми, он был одним из лучших. Может, он незаслуженно считал себя таковым. В конце концов, конкурс подтвердил это. — А вот я был удивлен, — поделился Найшейм, не позволяя тому забрать свои ладони из его рук. Эти прикосновения были слишком приятными и успокаивающими, причем расслабляли они обоих. — Я думаю, ты лучше, чем Сара и Джо. Не понимаю, куда смотрели жюри, когда выбрали Сару, а не тебя. — Не стоит так говорить, Сара — хороший дизайнер, она лучше меня, так что… Я сам во всем виноват, — Исак выдохнул слишком шумно для обычного вздоха, поэтому Эвен развернул его лицо к себе и увидел слезящиеся глаза младшего. Тот не плакал, нет, это просто долбанные эмоции, которым был выход лишь такой. Плюс еще омега внутри говорила, что держаться не стоит, проще выплакать все его слезы и принять утешения альфы, который сейчас трахает себе мозг, не зная, как еще поддержать его. Проще довериться альфе, чем справляться самому, но Исак — сильный и независимый омега. Точнее, хочет быть таковым. — Ты не так красив, когда плачешь, — он стер мокрые дорожки от слез и улыбнулся тому печально. На большее он не имел права, но хоть малую часть своего тепла был готов пожертвовать Исаку, если тот никогда больше не заплачет из-за такой мелочи. На жизненном пути всегда встречаются преграды, и главное — научиться их преодолевать, так что Исак лишь станет сильнее от этого, ведь так? — Простите, — он опустил лицо, быстро вытирая свои щеки и глаза, чтобы больше Найшейм не видел его таким. — Хэй, ну ты чего, Исаки, я не об этом, — парень отнял его ладони от лица и улыбнулся. — Иди сюда, — протянул руки для объятий и, когда Исак придвинулся к нему, со всей силы прижал к себе его. Вальтерсен осторожно просунул ладони под полы пиджака того и принял объятия. Старший думал, что сейчас был бы идеальный момент, чтобы поцеловать младшего, пользуясь беззащитностью того, но и не мог себе позволить этого. Он понимал, что если просто взять свое, то Исак может сбежать от него. Поэтому Найшейм лишь гладил того по напряженной спине и слушал постепенно успокаивающееся дыхание младшего. — Мне жаль, что я подвел вас, — промямлил, уткнувшись тому в шею, и Эвен улыбнулся детскому поведению парня. — Ты не подвел меня, все хорошо. — Я должен был работать усерднее, чтобы вы могли мной гордиться. Я хотел, чтобы вы считали меня равным, — Эвен почувствовал, как влажные ресницы того щекочут его шею, и сильнее сжал в своих руках такого хрупкого сейчас Исака. Эти его слова били и по нему тоже, ведь он никогда не принижал Исака в своих глазах, в его представлении тот был не хуже, чем он сам. Видимо, он неправильно показывал свое отношение Исаку. — Исак, я и так горжусь тобой, — тихо прошептал тому на ухо он, касаясь на мгновение ушной раковины. — Нечем здесь гордиться, я провалился, не оправдал ваших ожиданий. Я плохой дизайнер, — отмахнулся от слов старшего и сильнее зарылся носом тому в шею. — Вы были правы, когда говорили, что омеги должны сидеть дома и готовить ужин своим альфам, — значительно тише добавил Вальтерсен, удивляя подобными мыслями Эвена. Тот округлил глаза, стараясь вспомнить, когда такое было, но ведь да, он когда-то в разговоре упоминал это… Черт, он и не думал, что эти слова повлияют на Исака. — Это бред, Исак, и ты знаешь это. К тому же, как думаешь, стал бы я просить Дэниела добавить тебя в список кандидатов на это место, если бы сомневался в твоих способностях? — парень специально отстранил младшего от себя, чтобы взглянуть ему в глаза и дать понять, что в его словах нет ни капли фальши, и Исак долго вглядывался в его лицо, ища эту ложь. Вроде бы ничего такого не нашел, потому несмело улыбнулся, не веря своим ушам. — Это сделали вы? — Да, — пожал плечами, глядя, как на лице Исака появляется скромная смущенная улыбка. Чертовски милое и красивое зрелище. Младший отвел взгляд в сторону, чтобы не краснеть сильнее от пристального взгляда того. — Я правда считаю, что ты достоин быть полноценным дизайнером. — Спасибо, — Вальтерсен весело ему улыбнулся, словно весь этот разговор и добивался этих самых слов, и, опираясь на бедро старшего, отчего у того прошла мелкая дрожь по всему телу, приподнялся и чмокнул его в шеку. По-детски, да, но от того не менее прекрасно и приятно. Когда тот отстранился, Эвен коснулся кончиками пальцев того места, и в его глазах заиграли сердечки, как если бы он был мультперсонажем. — А если я повторю ту фразу, ты еще раз поцелуешь меня? — игриво спросил Найшейм, и Исак, осознавая, что только что сделал, быстро убрал свои руки с его ноги, и это причинило тому почти физическую боль. Руки Вальтерсена на его бедрах смотрелись и ощущались идеально. — Перестаньте, — младший закатил привычно глаза и отодвинулся от того. — Ну правда, можно еще раз? — жалобно проскулил Эвен, и Исак исполнил его просьбу-мольбу. Удивительно, как Эвен лишь одной фразой мог поднять ему настроение. Причем Вальтерсен осознавал, что если бы так же поступил Юнас, то он бы не стал счастливее ни на грамм, но Эвен… Эвен — совсем другое дело.