Constantine

      Считается, что конец всегда несёт в себе определённое начало. Однако когда этот конец всё-таки наступает, ты оказываешься посреди бесконечной огненной пустыни, где нет ничего, кроме опаляющего лёгкие воздуха. Только огонь знает правду.       Мир останавливается в 17:43 первым сентябрьским днём. Отличный день, чтобы перейти в загробную жизнь. Ифань давно знал, что так случится, давно планировал. Жизнь в безупречных белых палатах никого не красит. Очередной затяжной курс лечения, после которого парню становится лучше, по словам заботливых родителей, заканчивается суицидом. Последнее, что помнит Ифань перед тем, как сердце перестает гнать кровь по венам, это противный визг сирены скорой. А потом бесконечная пустота забирает его своими цепкими когтистыми лапами.       Он не может дышать. Пыль застилает глаза, оставляя на коже ожоги. Ифань в ужасе оглядывается, не понимая ровным счётом ничего. Всё, что предстаёт взору — раскалённая земля, обжигающая ступни.        Пламя вгрызается в кожу, как яд, поглощая в своей силе. Одежда постепенно начинает дымиться. Ифань пытается разглядеть дорогу, но видит лишь прах и разруху. Пески тут же заметают следы, что едва успевают появиться. Что это за место и как он попал сюда? Кто он, откуда — всё теряет смысл, когда парень слышит шипение рядом с собой. Неизвестный язык, проникающий так глубоко в уши, словно кто-то шепчет из-за спины. Когда Ифаню удаётся взглянуть внимательнее на то, что окружает, он неистово кричит. Паника и страх заполняют всё, становятся абсолютом, поглощая хрупкую жизнь целиком.       Если бы он мог дышать, то давно бы упал без сил на раскаленные пески. Но здесь нет ничего, что связывает с миром живых. Ифань потерял всё, как только ступил на эту территорию. Он бежит, не оглядывается, слыша мерзкие голоса, похожие на змей. Сердце там, где оно должно быть, обвивается колючей проволокой и тесно сжимается. Невыносимая боль, словно в ещё живом теле смогли проделать дыру. Лучше не смотреть назад. Увиденного не забыть.       Целую вечность Ифань бежит туда, где призрачной надеждой тлеет убежище. Он ещё ничего не знает. Он выкладывается изо всех сил, слыша сквозь жуткие голоса истошные крики и нечеловеческий вой. На Ифане нарочно долго тлеет одежда, обжигая каплями раскаленного пластика. Руки судорожно сжимаются, пытаются укрыть от порывов сильнейшего ветра. Но тот становится сильнее.       Бесконечный кошмар. Ноги не слушаются, однако парень не падает. Он бежит уже не одну милю, утомлённый и жаждущий укрыться от опасности. Силы постепенно покидают юное тело, но Ифань не сдаётся. И только когда прямо перед ним возникает отвратительного вида тварь — сбивается с пути. Ужасное существо распахивает пасть и тянет когтистую лапу к парню, хватая за ногу. Ифань падает, не понимая, кричит он или кричит кто-то ещё рядом с ним или далеко, или в голове. Всё, что остаётся в памяти — боль, с которой тварь впивается в трепещущую плоть и смыкает острые зубы. Оцепенение наполняет нутро холодом, пока в груди лихорадочно бьётся сердце или то, что должно быть им. Ифань отбивается, слыша, как подкрадываются другие. Тварь перед ним улыбается окровавленным ртом и пережёвывает то, что успевает вырвать. Подавляя приступ страха, парень трясущимися руками набирает песок в кулак и с размаха бросает в существо. То лишь отмахивается, дико смеясь попытке спастись.       Тогда Ифань хватает дымящую рубашку, чувствуя себя живой рыбой на углях, и швыряет в тварь. Та с диким воплем кидается на парня, пока тот не находит в себе сил сбросить её на песок. Секундного замешательства хватает, чтобы подняться на ноги и, истекая кровью, попытаться вновь сбежать. Каждый следующий шаг даётся неимоверной тяжестью. Когда Ифань бросает взгляд на ноги, то видит кандалы. Цепь тянется далеко, прямо в руки смеющихся тварей. Они сматывают её обратно, повторяя слова неизвестного языка.       Они повсюду, они внутри и снаружи. Эта огненная буря пожирает Ифаня. Существа, что тянут его вниз. Лязг их зубов сводит с ума. Рана, в которую попадает песок, горит, будто опалённая кислотой. Парень падает и чувствует, как его спину раздирает. Он словно проезжается по битому стеклу, которое останется в теле на веки вечные.       Крики становятся громче и отчаяннее. Ифань не чувствует времени, только невыносимые муки. Плоть его истязают твари, огонь и такие же другие, как и он. Их обглоданные пальцы тянутся, чтобы впиться в растерзанную кожу и вырвать ещё один кусок жизни. Голоса, кругом голоса, которые не прекращают кричать. Металл, боль, кровь и смрад. Это отвратительное место горит и кипит, как и все те, кто попадает сюда по собственной воле или ошибке.       Спустя многие века боли и отчаяния парень перестаёт осознавать, как давно попал в это место. Его душа кажется истощённой, хотя твари всегда находят способ причинить ещё большие мучения. Он кричит также неистово, как и прежде, не понимая, как может что-то длиться настолько бесконечно. Нет ни начала, ни конца. Есть только истязания и ужас, которые не закончится никогда.       …Внезапно сердце становится подобным раскаленной лаве и прорезает всю сущность ни с чем несравнимой болью. Ифань корчится, задыхаясь, но уже не может кричать, как прежде. Мерзкое шипение становится навязчивым, заполняет собой сознание. Волны проходятся по всему телу импульсами. Силясь ослабить несуществующую хватку, парень тянется к шее и расчесывает обожжённую плоть ногтями. Горло горит так, словно в нём раскалённое железо. Всё тело сжимается, трясётся в судорогах, сильнее и сильнее, до ощущения раздробленных костей.       Очередной электрический разряд даёт результат. Парень на носилках резко вдыхает кислород, распахивая глаза и рот. Его тело встречает холодом и тяжестью. Вокруг суетятся врачи, делают уколы, проверяют реакцию зрачков. Ифань тяжело дышит, шокированный возвращением и судорожно бьющимся сердцем. Он не верит в то, что смог вернуться, хотя прекрасно понимает, где побывал.       Потом выясняется, что Ифань вернулся к жизни в 17:45. Такой крошечный промежуток времени здесь оказывается несколькими десятками тысяч часов там. Его помещают в городской стационар, куда не пускают даже родителей. И некоторое время парень дико радуется тишине, хотя мысли не дают покоя. Теперь он уверен, что все «бредовые» видения и есть реальность, которая не доступна остальным. Однако эти знания нельзя привести доказательством собственной вменяемости.       Началом персонального ада на земле становится периодически повторяющиеся видения, о который шестилетний мальчик рассказывает любимой маме. Он рассказывает о том, что лицо дяди покрыто ужасными червями и во рту нет целых зубов, о том, что девочку, которая только что перешла дорогу, насквозь проезжает машина, о том, что у продавца сладостей есть крылья, как у орла. И если мама первое время отшучивается возрастом своего чада, то через несколько лет начинает бояться. Это больше не похоже на детские сказки об ангелах и призраках, это становится проблемой.       Впервые Ифаня обследуют в двенадцать. Доктор серьёзно расспрашивает мальчика о том, что он видит, и записывает всё. Мать в углу зажимает рот, сдерживая рыдания, а отец старательно держит лицо. Он словно видит в собственном сыне угрозу, что пятнает его безупречную жизнь. Ифань всё чувствует, но не может молчать о том, что видит перед собой каждый день.       В стационаре он проводит месяц. Таблетки, щадящие процедуры, присмотр врачей и медсестёр. Мальчик плачет и хочет домой, когда все уговаривают его остаться и немного отдохнуть. После выписки лучше не становится.       С возрастом люди вокруг становятся злее и раздражительнее. Профилактическое лечение перерастает в принудительное, что лишает Ифаня жизни вне стен больниц. Родители окончательно отдаляются от сына, потому что видения продолжаются, пусть и не в таких красках, как раньше. Доктор назначает новые дозы таблеток, стараясь заглушить только ему ведомые приступы, пока Ифань не становится агрессивным. Вместе со сроком заключения растёт его внутренний конфликт. Потом приходит смирение. Ифань учится подыгрывать, чтобы быстрее добиться свободы.       Он учится не вздрагивать при виде отвратительных сущностей, учится не реагировать на них, старается не привлекать внимания. И тогда доктор констатирует успех. Ифань делает всё, что его просят, потому что больше не хочет это проживать. Он прекрасно знает смертельную дозировку своих лекарств, которые выписывают для профилактики. Ифань знает всё, кроме собственного предназначения. Поэтому решает оборвать персональный ад.       Возвращение к жизни воспринимается как второй шанс. Ифань теперь знает всё о смерти и ничего — о жизни. Всё, что остаётся у него, понимание, что просто так никто не оставит его в покое. От безысходности родители упекут его в палату с мягкими стенами для особо буйных пациентов, хотя Ифань не такой.       Поэтому он решает сбежать. Во время дневного осмотра ловко вытаскивает ключи у одной из медсестёр, а после вечерней проверки дожидается момента, когда в отделении наступит передача смены. Благо, вещи парня оставляют в прикроватном шкафчике. Переодевшись, он не будет привлекать лишнего внимания.       Улица встречает его осенним холодом. Лёгкая куртка не особо спасает, но Ифань будто не замечает порывов ветра. У него нет ни денег, ни убежища, однако, словно что-то ведёт его по пути. Утром, когда всё схватятся, будет поздно. Поэтому парень бежит дальше, скрываясь в ближайшем парке, а после продумывает маршрут к побережью.       Он плохо помнит, как добрался целым. Он помнит перебежки из автобуса в автобус по вечерним полным дорогам, помнит, как украл велосипед и мчался, что есть сил.       По счастливой случайности один из многочисленных контейнеров оказывается незапертым. Ифань расценивает этот знак как удачу и запрыгивает внутрь. Он и так натерпелся. Скрываться от многочисленных охранников порта такое же опасное занятие, как и сбегать из больницы, однако никто не сможет догадаться. От частого сердцебиения можно оглохнуть. Ифань почти ничего не ел, но всё, что хочет — это сбежать. Куда угодно. В контейнере теплее, чем на улице, и пахнет пластиком. Парень забивается в самый дальний угол за ящики и засыпает, подложив под голову куртку.       Спустя несколько дней, которым Ифань не знает счёт, он оказывается на суше. Он истощён и вымучен морской болезнью.Он чувствует, как тяжелый контейнер сгружают, как и множество других. Благодаря тому, что Ифань оказывается среди запасов фруктов, он выживает. Спустя несколько часов его находят грузчики и не верят своим глазам. Ифань ни слова не понимает из их речи. Чтоб не поднимать шумихи, парнишку отправляют в ближайший приют, потому что искать причину никто не собирается.       Место, куда доставляют Ифаня, оказывается католическим приютом. Он понимает это почти инстинктивно, потому что слишком слаб, чтобы думать. Сестры быстро находят мальчику свободную койку, кормят и объясняют, что нужно отдыхать. Ифань понимает суть бегло, и как только оказывается в кровати, засыпает. Его будят, чтобы накормить и дать лекарства. Так продолжается неделю, пока Ифань окончательно приходит в себя.       Среди множества людей оказываются те, чьи судьбы более печальны, чем у Ифаня. Он узнаёт о каждой из уст детей, что могут говорить на китайском. Их здесь всего трое, и с ними парень достаточно быстро находит общий язык. Ифань не выдаёт настоящего имени, ссылаясь на то, что не помнит, а после этот вопрос перестаёт волновать. Родители не станут искать столь проблемного ребёнка в другой стране.       Через месяц Ифань привыкает к жизни в местном приюте, к его порядкам и к тому, что теперь находится за многие мили от города, в котором вырос. Судьба заносит его на пусанский берег, где каждый день его и многих других детей приучают к следованию церковным правилам, постам и всем постулатам веры. Ифаня нельзя назвать верующим, но здесь правила задаёт, увы, не он.       Когда окончательно теряются воспоминания о прошлом, парень задумывается об устройстве церкви. Он не понимает, как смог добраться до Пусана. Здесь, в церковном приюте, всегда кипит жизнь.       В день, когда Ифаню исполняется шестнадцать, он просит священника о крещении. Теперь у него появляется выбор, и парень берёт новое имя, с которым начинается совершенно другая жизнь. С возрастом доверие к парню, прибывшему с моря, увеличивается: он учит корейский и латынь, изучает священное писание, посещает местную школу. Наставники пророчат ему большое будущее в церковной сфере, но парень следует своему пути. Он ищет ключи к своим способностям и с годами осваивает демонологию. С тех самых пор всё ведёт в столицу.       После очередного обряда изгнания демона он чувствует себя опустошённым. Пока семья спасённого дитя не верит своему счастью, мужчина медленно раскуривает сигарету, опираясь на серую стену.        — Кристиан! — раздаётся знакомый голос, а вскоре к нему подбегает бывший сосед по приюту — Чанёль. — Прости, что пришлось вызывать тебя. Я не смог в одиночку…        — Всё нормально, — ровным голосом отвечает мужчина. — Это не обычный демон.        — Даже слишком. Ты же видел, насколько сильно он истязал бедную девочку. Родители были в таком ужасе, когда позвонили мне. Я знаю эту семью всего пару лет, и такое.       Сделав очередную затяжку, Кристиан подходит ближе к святому отцу и замечает знакомую вещь у него на шее. Кулон, который некогда предыдущий наставник святой церкви вручил ему.        — Что, вновь вернулись кошмары? — перебивает он тараторящего Чанёля. И тот теряется, не зная, что ответить. Он словно извиняется за свою слабость, и лишь пожимает плечами.        — Их слишком много, Кристиан. Я не могу слушать столько. Кажется, что голова разрывается. Я пытался, но не могу. Молюсь каждый день, не понимая, за что мне такое испытание.        — Это бесценный дар. Помнишь, что сказал тебе отец Себастьян? Твоя сила способна изменить мир.        — Да, я помню, но. Я не настолько силён, как ты.       Мужчина пожимает плечами и отходит от стены. Его рука хватает плечо Чанёля, и тот невольно вздрагивает.        — Поздравляю с назначением.        — Спасибо…       Больше здесь делать нечего, и Кристиан покидает старое общежитие на окраине города. У входа, как обычно, его ожидает помощник. Бэкхён сидит в стареньком шевроле камаро и читает комиксы. От громкого хлопка дверью парнишка дёргается.        — Почему ты всегда такой внезапный?!        — Работа нервная. Поехали.       Шикнув, Бэкхён заводит двигатель и для вида спрашивает:       — Куда?       Одного взгляда хватает, чтобы вопрос отпал сам собой. У них с Кристианом довольно странные отношения. С самого начала, когда мужчина нашёл лишенного благословения ангела в заброшенном доме. Он назвал парнишку Бэкхёном и привёл в приют, откуда после сам забрал. Как оказалось, падшие неплохо обучаются вождению.        — Тяжёлый день был?       Кристиан молча прикуривает, открывая окно и слегка кивает. Разницы между тяжелыми и не тяжелыми днями уже не чувствуется. Однако в последние месяцы действительно что-то изменилось. Демоны становятся сильнее и не хотят так просто покидать своих жертв. Это беспокоит больше, чем участившиеся случаи одержимости.        — Останови здесь.        — Но мы ещё.        — Останови.        — Ладно, понял. Не горячись, я уже… Я уже останавливаюсь. Вот, пожалуйста. Хотя бы раз мог быть повежливее! Кристиан!       Но демонолог уже скрывается во дворах. И хоть Бэкхён прекрасно понимает сложную натуру своего земного наставника, но обижается по-прежнему искренне. Ангельская натура всепрощения не помогает в земной жизни.       Кристиан идёт дворами. После очередной затяжки его настигает приступ удушающего кашля. Настолько сильный, что мужчина сгибается пополам у кирпичной стены. Он сплевывает кровь и судорожно вдыхает воздух. Моменты слабости Кристиан ненавидит больше всего, поэтому старается никому не попадаться на глаза.       Дорога домой напоминает побег. Только в стенах своей квартиры Кристиан чувствует себя в безопасности. Он распахивает окна, включает во всех комнатах свет и идёт к шкафу с выпивкой. Крепкий алкоголь приглушает боль в груди. Становится не так паршиво, и мужчина достаёт из пачки сигарету. Садится за стол и прикуривает, заполняет комнату, служащую кухней, сизым дымом. Ему никто не нужен, в тишине мысли складываются в идеальную стройную систему взглядов и убеждений. Тех, что росли и крепли вместе с Кристианом.       Постепенно содержимое стакана, а затем и второго исчезает. Кашель вновь подкатывает, но мужчина гасит его таблетками. Не волнует, что мешает с алкоголем. Не волнует ничего. Главное сейчас лечь и забыться до следующего дня. Дома есть покой.       Кристиан не раздевается, а просто падает на заправленную постель. Он нетерпим к беспорядку вокруг себя, хоть иногда и позволяет себе опрометчивые поступки. В лёгких ощущается тяжесть, будто на грудь водружены камни. Но мужчина словно не замечает их, простирает руки к небу и небрежно расстегивает манжеты рукавов, затем пуговицы на шее, давая кислороду больше пути. Неподвижная комната понемногу начинает плыть перед глазами, пока не превращается в сплошное чёрное пятно.       …Настойчивый стук в дверь раздаётся среди ночи. Пока сознание отказывается возвращаться к Кристиану, он продолжает лежать на кровати без желания двигаться.        — Пошли все к чёрту, — бубнит мужчина, но ни через пять минут, ни через десять стук не прекращается.       Хорошо, что в квартире нет звонка. Назойливые звуки выводят из себя куда быстрее. И всё же Кристиан поднимается, хотя тело противится. Идёт к двери, слабо соображая, задевает стул на кухне, ругается, но всё же достигает цели.        — Какого чёрта? — возмущению нет предела и так, а пика раздражение достигает в тот момент, когда Кристиан видит на пороге своей квартиры потрёпанного мальчишку.        — Вы Константин? Кристиан Константин? — с дрожью в голосе спрашивает юноша, поднимая на мужчину большие чёрные глаза.        — Чего тебе?        — Мне нужна Ваша помощь. Пожалуйста.        — Парень, благотворительный фонд через дорогу. Обратись туда.        — Нет, мне нужна Ваша помощь. Моего брата убили. Могу я пройти?        — Я сочувствую, но, поверь, из меня хреновый утешитель.        — Но Вы единственный, кто может помочь!        — Сейчас четыре часа утра. Что я, по-твоему, должен сделать?        — Найти убийцу.        — Парень, я не детектив, — Кристиан начинает злиться. — Если ты считаешь, что твоего брата убили, значит нужно обратиться в соответствующую структуру. Я не коп.       — Его убил не человек.       Разговор похож на издевательство. Мужчина собирается выпроводить наглого гостя, но тот буквально не даёт ему закрыть дверь.        — Пожалуйста, Кристиан! Послушай меня.        — Дверь. Уходи, кем бы ты ни был. — Хрупкий юноша, смотря на плотно сжатые губы, понимает, что спорить сейчас не имеет никого смысла. Хоть отчаянье в нём бьет через край, он решает отступить.        — Хорошо, — почти шепчет парень, разворачивается и уходит. За спиной раздаётся громкий хлопок, словно удар, а потом звуки практически исчезают.       Кристиан возвращается в спальню и опускается на кровать. Сон снимает, как рукой, он больше не может оставаться спокойным. Несколько минут сидит неподвижно, потом решает вернуться на кухню.       Сквозь закрытые жалюзи пробиваются первые лучи рассветного солнца. Мужчина подходит ближе, чтобы убрать занавеси полностью. Темнота предстаёт перед ним слишком ненавистным временем. После распахивает окно, поправляет смятую рубашку и идёт за пачкой. Вчерашняя пустая метким движением отправляется в мусор.       Что-то меняется после странного гостя в квартире. Словно существует невидимый след присутствия, который невозможно стереть. Кристиан вспоминает полные боли глаза юноши, думая, что видел нечто подобное несколько лет назад. Эти непростые годы, заменившие ему юность, и людей, научивших жить заново.       Годы в приюте мужчине вспоминаются с благодарностью. В той небольшой церкви, где главенствовали одни из самых добрых настоятелей, Кристиан понял, кем является на самом деле. Он был настолько тихим, насколько это было возможно, однако другие дети побаивались его. И на то свои причины.       Будучи подростком, Ифань возвращался в церковный зал, чтобы побыть наедине с тишиной. Он часто делал так: садился на крайнюю скамью, смотрел на святые образы и размышлял о том, зачем Бог сделал его таким. В кругу детей Ифаня не принимали, а сестры милосердия относились ко всем одинаково. Погрузившись в размышления, юноша пытался самостоятельно найти ответы в священном писании, в тех книгах, что были доступны, однако попытки плодили сомнения и страхи. Настоящие страхи, хуже тех чудовищ, каких он видел своими глазами.       И вот однажды Ифань стал случайным свидетелем одержимости. Двери церкви распахнулись, и зал наполнился нечеловеческими криками. Хотелось зажать уши руками. Когда парень обернулся, то не поверил своим глазам: пятеро взрослых не могли удержать маленькую девочку. Она кричала, обезумевшая, и вырывалась. Нахождение на святой земле приносило ей невыносимые муки. Кто-то побежал за отцом Себастьяном, Ифань слышал это, однако слух его различал и другое. То, что недоступно обычному человеку.       Прибежавшие на крик сестры принялись креститься и читать молитвы, но это только больше распаляло ребёнка. Ифань поднялся со своего места и посмотрел на собравшихся. Те едва ли не валились с ног, прося Господа о помощи, но не могли сдержать бешеную силу. Святой отец появился быстро, держа в руках книгу, которую Ифань не единожды видел в его руках. Однако ничего подобного в церковной библиотеке найти не получилось.        — Держите её сильнее, зовите на помощь. Сестра Марта, несите миру, скорее.       На Ифаня никто не обращал внимания, но он многое понял совершенно иначе. Слух прорезали вопли, среди которых парень понимал всё. Он шел, как завороженный, к маленькой девочке, пока его не заметили другие взрослые.Ифань словно не слышал их голосов. Он внимательно смотрел на ребёнка, а после заговорил будто не своим голосом.        — Назови своё имя.       Девочка резко повернула голову, высматривая человека перед собой. А после зашипела, как хищное животное, однако вырываться перестала. Ифань смотрел в упор, вглядывался во тьму, стоящую перед ним, и видел нечто совершенно иное, недоступное иному взгляду.        — Я сказал, назови своё имя!       Рука дрогнула, сжимая четки с крестом. Взрослые в ужасе застыли, не понимая ничего, а Ифань продолжал говорить иначе. Его язык не принадлежал ни к одному из земных.        — Говори, тварь! Я вижу тебя. Говори! — парень преподнес четки ближе настолько, что одержимая зашипела, подобно змее.        — Молох! Убери, убери это, — взвыл демон, и Ифань понял, что знает, как изгнать чужого из хрупкого тела. Знания, как и слова, взялись сами собой, будто Ифань занимался подобными вещами каждый день.        — Воды, воды! — крикнул он уже знакомым. — Он здесь, нужно выгнать.       И кто-то подал воды, над которой упорный Ифань стал читать молитвы. Одну за одной под жуткий скрежет зубов и оскал, способный вскрывать сердца без ножа.       Когда всё необходимое оказалось на месте, Ифань опустил четки в чан с освещённой воды, а после плеснул демону в лицо.        — Нравится? Давай, тварь, я вижу тебя. Выходи, — он с силой раскрыл рот девочки и влил туда воды. Раненный демон забился в конвульсиях, ища укрытие, но слова молитвы настигали подобно звону колокола. Ифань продолжал читать с упорством, пока на пике не приложил опушенные в воду четки с крестом на лоб девочки. Та взвыла ещё сильнее, что те, кто держал её, не выдержали и упали на пол. Однако Ифаню удалось придержать ребёнка, пока демон не оставил её, боясь расплаты.       Когда очищение было завершено, Ифань поднял глаза на настоятеля и не смог отвести взгляд. Отец Себастьян хоть и выглядел озадаченным, однако удивление мешалось у него с непонятным облегчением. После парень опустил голову, чтобы посмотреть, как быстро лицо девочки становится вновь живым.       Тот вечер стал решающим в жизни Ифаня. О чудесном исцелении решили не распространяться, да и самого парнишку отец Себастьян поселил на территории библиотеки подальше от чужих глаз. Оказалось, что Ифань не единственный избранный, и там же он познакомился с Чанёлем. Теперь в размеренное существование добавилось изучение особого раздела библиотеки, вход в который остальным воспрещался. Юный экзорцист оказался очень способным, и вскоре святой отец стал чаще брать его с собой.       В те годы Ифань понял, как много в мире несправедливости и зла. Он не понимал ни принципов, ни стремлений тёмных сил завладевать столь юными созданиями, чтобы после мучить их. Первое время парень очень тяжело переживал после каждого обряда, видя, что после освобождения жертва чаще всего ничего не помнит. Однако близкие люди, наблюдавшие за одержимостью, часто отстранялись от порой совсем маленького ребёнка, обрекая на одиночество с самого начала пути.        — Святой отец, почему Господь позволяет этому случиться? Почему такое происходит постоянно?        — Господь всегда посылает нам те испытания, которые каждый из нас способен вынести. Я думаю, что это часть жизненного пути.        — И для того, чтобы бороться со злом, существуем мы?        — Вы с Чанёлем особенные. Каждый из вас совершает большой подвиг, когда помогает душам очиститься, — настоятель всегда дружески хлопал по плечу Ифаня и улыбался. — Я думаю, что ты очень важен.       Кристиан не замечает, как одна сигарета превращается во вторую, потом в третью. С тех самых пор, как он переехал в Сеул, он редко посещает церковь ради молитв. Все больше времени и сил уходит на редкие, но по-прежнему тяжелые заказы изгнаний. Поиски приводят его в самые отдалённые уголки страны. Он делает это, отдавая всего себя, но одно остаётся неизменным даже в таком случае — тяжесть собственного греха.       Он помнит, как впервые встретил Архангела. Оказалось, что Бэкхён не единственный из ангелов, что обитает на Земле. Однако понимают истинную сущность Габриэля не все. Простым людям молодой человек кажется просто служителем церкви, юным учеником, ангельски красивым и добрым.       Первая встреча оказывает на Кристиана неизгладимое впечатление, и в большей степени из-за того, что вместо привычных серых крыльев за спиной ангела он видит белоснежные. Он читал об этом в книгах, он видел неоднократно других посланцев Господа, однако ничего подобного до тех пор. И вот в церковном зале Кристиан встречает Габриэля, который узнает его и словно расплывается в ухмылке.        — Ты грешник, — выдаёт ангел певучим голосом, — ты скоро умрёшь. Я вижу в твоих лёгких черноту.       Поначалу экзорцист не воспринимает сказанное всерьёз, хотя и понимает, кто стоит перед ним. Он никогда не был достоин святого внимания, а то, что ему оказано, больше разозлило.       Но Габриэль решает, что этих слов недостаточно. Пока от его рук зажигаются свечи, ангел смотрит на витраж под крышей и продолжает:        — Ты хочешь заслужить прощения? Вам, смертным, так легко это сделать… Но не тебе, Кристиан. Ты знаешь, какой грех совершил. И ты отправишься в ад, где пробудешь до скончания веков.        — А я-то всегда думал, что ангелы должны вселять надежду в людей, укреплять веру во всемогущество Бога, но, похоже, что ты не из тех, кто помогает простым смертным, вроде меня.        — Ты прав. Но в том, что случится позднее, виноват ты сам. Никто не заставлял превышать дозу.       Услышав это, Кристиан ощущает отвращение к ангелу перед собой. И перед ним посланник Господа? Возможно, когда спускаешься с небес, теряешь всевозможные положительные качества, которые тебе приписывают земные люди. Экзорцист не сразу заметил, что сказал вслух нечто лишнее. Он понял это только по выражению лица Габриэля.        — Следите за тем, что говорите. Полагаю, что Господь не погладит по голове за такие слова.       Находиться в церковном зале больше не хотелось, и экзорцист спешит вернуться к своим обязанностям. Его неимоверно злит вся сложившаяся ситуация. Ему делается слишком обидно за, как ожидается, бездарно потраченные годы.        — Чертова несправедливость! Немыслимые правила. Одних в рай, других в ад! — Кристиан со злостью садится в машину своего помощника и яростно хлопает дверью.       Бэкхён смотрит на него и не понимает, но заводит машину и трогается с места.       Разозлившись, экзорцист наспех собирается, одевается и стремится покинуть квартиру. Но под дверью он находит письмо, запечатанное в старый конверт. На нём аккуратными вензильными буквами выведено «Константин». Кристиан смотрит на находку, а после швыряет её на стол и уходит.       Возвращается вечером, абсолютно уставший и по-прежнему в скверном настроении. В квартире уже не хватает дневного света, поэтому Кристиан включает лампы. Яркий белый свет наполняет небольшое пространство. Экзорцист в спешке швыряет своё пальто на стул и направляется к холодильнику, чтобы приготовить ужин. Он забывается в этом, пока не слышит снова стук в дверь.        — Кристиан, дружище, можно? — на пороге мужчина встречает ещё одного друга из приюта — Чондэ. — Я кое-что принёс тебе, как и обещал.       Экзорцист отступает, чтобы Чондэ мог пройти, и спешно закрывает дверь. Гость приносит большой рюкзак, который открывает, чтобы похвастаться.        — Моя самая недавняя находка. Думаю, тебе понравится. Смотри, — мужчина достаёт серебряный пистолет, больше похожий на музейный экспонат. — Я так долго искал его. Посмотри. Узнаёшь?        — Дыхание дракона? Где ты нашёл его? — удивлению Кристиана нет предела. В его руках находится одно из самых сильнейших орудий по изгнанию демонов, и это всё спрятано в простом походном рюкзаке Чондэ.        — Обижаешь. Я искал его несколько лет. Ты даже не представляешь, как далеко порой заводят такие поиски.       Да, в действительности Кристиан не имеет представление о том, какими именно путями приходится искать артефакты, однако Чондэ всегда умеет найти выход. Он столько всего знает. Ещё с приюта его называли парнем с острым нюхом на сильные и редкие вещи.       Экзорцист вертит в руках пистолет, а после направляет в сторону стены и делает выстрел. Яркое фиолетовое пламя вырывается из дула, озаряя кухню светом. В этом орудии заключена сила древних драконов, охранявших вход в Царство Небесное.        — Потрясающе! — глаза Чондэ буквально сверкают от восторга. — Ну ты видел! Невозможно представить себе нечто более могущественное.       Мужчина показывает Кристиану другие находки и оставляет что-то в пользование. С Чондэ часто встречаться не получается, так как он пропадает в поисках новых сокровищ. И в ходе беседы гость замечает на столе конверт.        — Ого, дружище, ты получаешь письма? — он берёт конверт в руки и застывает, вчитываясь в буквы. — Ничего себе! Настоящие чернила с кровью. Такие не найдёшь в обычных канцелярских магазинах.        — С кровью?       Чондэ наклоняется над конвертом и вдыхает едва уловимый запах.        — Да, кровь, к примеру, детская. В ней меньше информации, она более чистая. Это кровь семилетних детей, её просто так не раздобудешь. А что в конверте?        — Я не знаю.       И Чондэ вскрывает конверт, достав из рукава маленький острый ножичек. Он заглядывает внутрь, внимательно изучая содержимое.        — Пахнет демонами, старым воском и чернилами. Чернила те же, что и на конверте, — мужчина достаёт аккуратно сложенный лист. — Это рисунок?       Он разворачивает осторожным движением старый лист. Через пару минут глазам предстаёт огромный рисунок дьявола.        — Ничего себе! Дружище, тебе прислали самого дьявола! Кристиан, откуда у тебя это?       Подойдя вплотную, экзорцист внимательно смотрит на рисунок. Старое изображение зеленого демона со скруглёнными когтями вызывает в обоих прилив каких-то непонятных чувств.        — Кристиан, знаешь что это? Это часть Библии дьявола. Самый огромный рисунок дьявола из существующих в мире. Но откуда? Кто мог прислать тебе такое?        — Приходил вчера один странный паренёк. А ты можешь узнать, откуда это?        — Сама библия, насколько мне известно, в одном из музеев на другом конце мира. А чернила, похоже, что приобрели в магазинчике в Инчхоне. Есть там один парень, балуется всякими магическими штуками. Я вспомню, погоди. Дай бумажку. — Чондэ быстро набрасывает адрес и протягивает Кристиану. — Сходи туда, узнай, что от тебя хотел этот парень. Я уверен, что это он.       Прикуривая, экзорцист вертит в руках листок с адресом. Рядом на столе лежит вскрытый конверт и большое изображение дьявола. Есть в этом изображении что-то, что не даёт отвести взгляд, и Кристиан неподвижно сидит, пытаясь собрать в голове общую картину. Сначала появляется загадочный парень, который просит его найти убийцу брата, а после под дверью появляется конверт.       В голове созревает идея. Он берёт в руки телефон и набирает Чанёлю сообщение. После звонит Бэкхёну.        — Я скоро приеду, — говорит сонный голос в трубке.       И вскоре они уже едут в церковь. Чанёль сказал, что будет ждать их. Ночные улицы проносятся стремительно, освещённые фонарями. Кристиан привык к этим видам, однако знает, как много внутри себя скрывает тьма.       Чанёль проводит их в свой кабинет и приглашает расположиться. Достав из кармана старый конверт, экзорцист отдаёт его священнику.        — Можешь сказать что-нибудь об этом?       Мужчина достаёт аккуратно сложенный лист и раскрывает. Изображение зелёного демона заставляет вздрогнуть. Он некоторое время внимательно смотрит на рисунок, а после на Кристиана.        — Это подлинник.        — Мне нужна твоя помощь, Чанёль. Что-то не так.        — Но чем я могу тебе помочь? Я не настолько силён.       Кристиан подходит ближе и гладит друга по плечу. На шее того висит медальон — защита от влияния потусторонних сил.        — Нужно послушать эфир, — экзорцист тянется к цепочке и снимает её. — Придётся обойтись без этого. Пару дней. Возможно, ты сможешь найти то, что поможет.        — Хорошо, — священник оглаживает шею в поисках защиты и слабо улыбается. — Я постараюсь.        — Спасибо.       На улице дождь льёт как из ведра. Кристиан покидает церковь и остаётся под крышей, чтобы прикурить сигарету. Погода настолько резко изменилась, что он не успел как следует подготовиться. Бэкхён ожидает в машине, наблюдая за своим наставником.        — У тебя скверное чувство юмора, — усмехается экзорцист, вглядываясь в темноту ночи.       Как могло случиться такое, что под дверью квартиры лежит портрет дьявола? Причем абсолютный подлинный, взятый из Библии дьявола. Вся эта ситуация кажется Кристиану абсурдом. Подняв длинный ворот пальто до ушей, мужчина направляется к машине.        — Ну и дождина сегодня. Ты домой или как?        — Нет, заглянем вот сюда, — он передаёт парнишке листок с адресом. — Знаешь, где это?        — Конечно. Погнали.       Место, куда привозит его Бэкхён, — лавочка, где торгуют всякой магической ерундой. Подобные магазины Константин терпеть не может. Поэтому, увидев вывеску, только усмехается.        — Я сражался с тварями, о которых никто даже не знает. Изгонял демонов из младенцев. А мне шлют письма счастья и просят заглянуть в лавку, где торгуют сувенирами. Забавно.       В помещении горит свет. На двери табличка «Закрыто», однако видно, что дверь не заперта. Внимательно изучив надписи витрины, Кристиан хватает ручку.        — Здесь есть кто-нибудь? — спрашивает экзорцист, проходя внутрь. Холодные капли дождя стекают за ворот с мокрых волос и заставляют морщиться. Кристиан осматривается в помещении. Вокруг множество полочек с различными шарами предсказаний, восковыми свечами, материалами для различных обрядов, колдовскими амулетами. Всё это настолько смешно, что экзорцист едва удерживается. Он подхватывает пальцами один из плетёных кулонов с кристаллом и смотрит на этикетку.        — Защита от тёмных сил, помощь при поиске пропавших, — маленький розовый амулет сверкает в ярком свете. — Пожалуй то, что мне нужно.       Он продвигается дальше по магазинчику, пока не натыкается на юношу.        — Простите?        — Мы закрыты, — он оборачивается и едва не роняет из рук статуэтку Будды. — Константин, это Вы?       На лице экзорциста недоумение и разочарование, однако многое становится на свои места.        — Так это ты подбросил письмо? О, боже, парень, ну, ты даёшь. Теперь понимаю, откуда у тебя возможности присылать мне дьявола в конверте.        — Дьявола? Я не понимаю, о чём Вы.        — Это что, шутка такая?        — Я не знаю, что было в письме, мистер Константин, однако никакого дьявола я Вам не присылал. Письмо написал не я, — парнишка ставит на стол Будду и подходит ближе. — Послушайте. Моего брата убили, я нашел его письмо здесь. Он давно говорил о Вас, поэтому я и прошу помощи.       Кристиан качает головой, не понимая ровным счётом ничего.        — Может, Вы дадите мне шанс объяснить всё?        — Хорошо. — Мысль прерывает телефонный звонок. — Да, Чанёль?       То, что сообщает священник, кажется почти невероятным. Экзорцист окидывает парнишку взглядом: невысокий, довольно худощавый, с глазами, в которых собралась усталость мира. Откуда у такого могла появиться Библия дьявола? Не под прилавком же он её прячет, в конце концов.        — Понятно. Спасибо, Чанёль. Я заеду завтра. Да, до встречи.       Юноша покусывает нижнюю губу, ожидая, когда закончится разговор. Как только взгляд экзорциста возвращается к нему, в глазах появляется надежда.        — Вы поможете мне?        — Не знаю, как вам удалось сотворить подобное, но, надеюсь, ты мне объяснишь, как изображение дьявола из Библии оказалось в конверте с моим именем.       Через час оба приезжают домой к Исину — так он представился Кристиану. В пути он немного рассказывает о себе и куда больше о брате, чье тело нашли пару дней назад в том самом магазине.        — Он с детства был особенным. Родители боялись его, но не стали таскать по врачам. Мама часто плакала, а отец бросил нас через несколько лет. Лэй всегда знал больше, чем мы. Он часто рассказывал о том, что где-то умер родственник или просто знакомый, рассказывал обо всем, что происходило. Лэй любил жизнь и принимал её такой, какой она была ему дана, хоть это было непросто.       Кристиан шагает по квартире, слушая в пол уха.        — Здесь есть его вещи?        — Да, те немногие, что я забрал. У него не так много вещей, даже кота пришлось забрать.        — Кот? Кот, это хорошо.        — Что хорошего?        — Коты всегда находятся между мирами. Как его зовут?        — Брахма.        — Брахма?        — Да. Брахма.        — Странное имя для кота.       В квартире действительно находится не так много вещей. Книга записей, амулеты, четки. Всё то, что несёт в себе не так много информации.        — Так ты говоришь, Лэй не мог покончить с собой.        — Не мог. Он боролся за жизнь слишком яро, он уважал все возможные религии и старался помогать всем, кому мог, хотя его дар часто считали проклятьем.        — Мне это знакомо, — экзорцист находит стул и ставит его в центр комнаты. — Нужна твоя помощь. Принеси таз с водой.       Исин тут же бросается в ванную, пока Кристиан направляется к коту. Серый питомец вальяжно заходит в комнату, а после направляется к зкзорцисту. Пока они привыкают друг к другу, парень приносит воду.        — Зачем Вам кот?        — Кошки удивительные создания. Они живут на границе двух миров. Они видят и знают куда больше нас, — посмотрев в таз с водой, Кристиан поднимает взгляд на Исина. — Ты должен уйти.        — Уйти?        — Да, через дверь. Иди.       Парень в недоумении поднимается с пола и направляется в коридор. По пути он оглядывается и видит только экзорциста, опустившего ноги в таз с водой и кота на его коленях.        — Если что понадобиться — зовите.        — Хорошо.       Дверь захлопывается, и Кристиан тяжко вдыхает. Брахма терпеливо сидит, принимая поглаживания от незнакомого человека. Свет в квартире начинает тускнеть, предвещая изменения.        — Господи, как же я это ненавижу.       Перемещение между мирами заставляет сердце остановиться. Секунда, и Кристиана охватывает адское пламя. Вокруг царит тот же хаос, что и раньше. Он видит горящее здание и направляется туда. Лёгкие становятся тяжелыми без возможности пропустить воздух. В здании мелькают оскалившиеся морды тварей. Безусловно, они все узнают Кристиана. Времени у экзорциста не так много, чтобы найти пропавшую душу. Он ускоряется, почти бежит, осматриваясь по сторонам. Минуты растягиваются в часы, пока Кристиан не находит знакомую вывеску магазина и не заходит внутрь.       Внутри погром и огонь, который окутывает магические предметы. Дело всей жизни, по словам Исина, горит прямо на глазах. Чего и стоило ожидать, мужчина находит Лэя в глубине магазина, привязанным на железные раскалённые цепи. Его запястья в стигмах, а рот и глаза завязаны. Из ран сочится кровь так, будто бы она постоянно пополняется. Под стулом огромное кровавое пятно. Губы бессвязно шепчут, тело покрыто шрамами.        — Исин, — шепчет грешник, — Исин, хран… исты. Найди.       Слова теряются в жутком вое демонов. Кристиану нужно уходить, но в последний момент он понимает, что в сжатых кулаках Лэя записка. Он тянется к ней, успев выхватить, и бежит прочь. Землю под ногами буквально трясёт от взбесившихся обитателей ада. Кристиан роется в карманах пиджака, пока не находит оставленный пузырёк со святой водой. Охотники подступают, и экзорцист со всей силы разбивает флакон.       Жуткий приступ кашля сразу же сгибает пополам. Вода в тазу в мгновение становится кипятком, да и от самого мужчины дым валит столбом. Брахма в испуге убегает в другую комнату.        — Исин, — едва различимо зовёт мужчина. — Исин.       Парень не успел уйти далеко, поэтому сразу распахивает дверь и вбегает к Кристиану. Лицо того красное, а одежда дымится. Он продолжает кашлять, протягивая записку в руке.        — Он покончил с собой. Перерезал вены. Теперь Лэй проклят.       Услышав это, Исин беззвучно падает на пол и начинает плакать. Ему тяжело признавать такое. Невозможно оставаться спокойным, узнав о том, что твой брат — самоубийца. Парень становится совсем хрупким, обнимая колени. Слезы капают на ткань джинс, опустошая его самого.        — Он не мог, не мог. Ох, Лэй, мой бедный Лэй. За что ты так поступил со мной? — обгоревшая записка зажата между пальцами. Исин медленно разворачивает бумагу и видит только цифры. — 291. Кристиан, чтобы это могло значить?       Экзорцист приходит в себя нескоро, но не может ответить толком, что значит записка покойного.        — Мне нужно поесть. Переход в другой мир отнимает слишком много сил.       Бэкхёна пришлось отпустить. Исин ведёт Кристиана в ближайшую закусочную, поддерживая под руку, усаживает за самый отдалённый столик и заказывает еду.        — Мир полон полукровок. Ангелы и демоны живут среди нас. Одни помогают, дарят нам веру и силы, другие вредят, толкая на скверные поступки. Битва за души продолжается до сих пор. И если кто-то из полукровок нарушает правила, я отправляю их обратно в ад. Так поддерживается равновесие, — Кристиан подхватывает лапшу и тут же съедает. — Равновесие. Все говорят, что мы должны поддерживать равновесие. Однако я считаю это чушью.        — Но почему? Если нет силы, способной держать равновесие, нет и самого равновесия. Рано или поздно чья-то сторона возьмёт верх.        — Я тоже так считал. Я многих тварей изгнал из нашего мира, но, как оказалось, так и не заслужил почётной отставки.        — Что это значит? — сидящий рядом Исин лишь ковыряется палочками в тарелке, не съев ни кусочка.        — Много лет назад я совершил самоубийство. И, согласно законам, после смерти я отправлюсь в ад.        — А Вы пытаетесь заслужить рай?        — Куда деваться, если впереди ждёт тюрьма, в которую я отправил половину заключённых?       Некоторое время стоит тишина. Мужчина ест, постепенно возвращая свои силы, Исин же наоборот, просто отодвигает тарелку подальше от себя.        — Знаете, в детстве у Лэя тоже были видения. Такие же, как у Вас. Мама часто ругала его, заставляла признаться в том, что это шутки. Но Лэй всегда стоял на своём, пока мама не перестала заботиться о нём. В четырнадцать лет он ушёл из дома, и никто не мог сказать куда. Я нашел брата спустя пару лет. Мама благополучно забыла о нём и больше никогда не вспоминала. Но я не мог бросить Лэя.        — Мои родители тоже отвернулись от меня. Сначала долго лечили, потому что считали сумасшедшим. Потом я сбежал. Меня вырастили в церковном приюте. А потом я узнал от настоятеля, что у родителей есть другой ребёнок, они счастливы.        — Это ужасно.        — Возможно, но так даже лучше. Будь у меня семья, которая бы признавала эти способности и поддерживала, никто не знает, как сложилась бы моя жизнь. А так никто не может пострадать.        — Мне так жаль, Кристиан, — в порыве чувств парень кладёт свою ладонь на руку экзорциста. Неловкое молчание и непонятная смесь эмоций. Кристиан никогда раньше не слышал в свою сторону слов жалости, поэтому даже немного растерялся.        — Спасибо.       Губы юноши трогает мягкая улыбка, но телефонный звонок нарушает хрупкую атмосферу.        — Алло, — на другом конце провода Чанёль — сообщает, что есть новости по книге.        — Да, хорошо, я скоро буду. Да, приеду, жди.       Исин взволнованно смотрит на зкзорциста, который уже собрался уходить.        — Возьми меня с собой, Кристиан. Пожалуйста. Мне нужно знать, как помочь брату. Он не заслуживает оставаться там.       Умоляющие глаза заставляют внутри чему-то смягчиться. Раньше Кристиан не замечал за собой подобных послаблений, но этому мальчику он не может отказать в просьбе. В конце концов, каша заваривается именно вокруг него. Поэтому, поразмыслив, мужчина соглашается. Они платят по счетам и уходят.       Исин ходит по кабинету и осматривается, пока Кристиан присаживается к Чанёлю. Священник наклоняется к старому другу и достаёт оставленное ему изображение.        — Книга сейчас находится под охраной, никто не может её достать. Однако по своим связям мне удалось узнать, что несколько дней назад было обнаружено хранителями музея. Библия всегда находится в открытом состоянии, на одной и той же странице. На страницах с изображением дьявола. Мне удалось узнать, что страница с изображением пропала и, как сам понимаешь, сейчас находится прямо у нас под носом.        — Как такое возможно? — интересуется парень, подойдя ближе.        — Полагаю, не обошлось без вмешательства тёмных сил, — отвечает Чанёль, неуверенно улыбаясь. — Однако вот что интересно. Ещё раньше выяснено, что помимо этого изображения в книге не хватает шестнадцать страниц. Они были похищены задолго до того, как Библия дьявола попала в музей. А само изображение украдено не более недели назад.       Кристиан озадачивается. Возможно ли такое, что кто-то смог заставить Лэя украсть страницу из книги? Но это не по силам простому смертному, поэтому мысль отметается сама собой.        — Я думаю, что это дело рук полукровки. Не самому же дьяволу охотиться за изображением и подбрасывать его тебе.        — А что было на других страницах? — внезапно задает вопрос Исин, стоя рядом с экзорцистом.        — Об этом никто не знает, страницы утеряны, — Чанёль лишь пожимает плечами. Но после небольшой паузы у Кристиана появляется идея.        — Ты должен послушать эфир, Чанёль. Ты единственный, кто может это сделать. Ты ведь знаешь, что искать теперь.        — Да, я думаю, что справлюсь. Я постараюсь, но, ты сам знаешь, мои силы не столь велики.       Поднявшись со стула, Кристиан ободряюще хлопает друга по плечу. — Если что — звони.       Чанёль начинает часто кивать, и экзорцист вместе со своим новым другом прощаются с ним. Оба покидают церковь глубокой ночью. Кристиан иронизирует по поводу того, что сегодня посещает церковь чаще, чем за последние пару лет.        — Я полагаю, что силы добра и зла заключили пари. Наш мир является лишь переходной чертой, мы словно застряли посередине. Ад и Рай находятся рядом, однако ангелы и демоны не могут пробраться в него. Для этого существуют полукровки.        — Знаете, я никогда не верил в дьявола.        — Напрасно. Зато он в тебя верит.       Исин меняется в лице. Дождь практически закончился, и Кристиан со спокойной душой закуривает сигарету. Дым отправляется в ночь, но тут мужчина замечает неладное. Они вдвоём с Исином идут по освещённой улице, однако впереди постепенно начинает гаснуть свет.        — Короткое замыкание?       Лампа за лампой свет исчезает, пока улица не становится сплошной густой темнотой. В воздухе высоко раздаётся шелест, не похожий ни на что. Исин жмётся к экзорцисту ближе, боясь оступиться.        — Что это за звуки?        — Крылья. Или когти, полагаю. Непрошеные гости. Держись рядом со мной. И лучше закрой глаза, — Кристиан отступает к стене, позволяя парню найти опору.        — Зачем?        — Ну как хочешь.       Рука тянется к оружию, которое так удачно принёс Чондэ. Звуки становятся ближе, пока не замирают на мгновение. Этого хватает Кристиану, чтобы подготовиться. Он нажимает на курок, выстреливая перед собой фиолетовым пламенем. Исин в испуге смотрит в небо и не верит своим глазам. Полчища чудовищ с воем разлетаются в стороны. Обожженные крылья, морды и конечности мелькают, озарённые божественным огнём. Тем, кому повезло меньше, рассыпаются в пепел. Кристиан разгоняет стаю достаточно скоро. Поражённый парень не способен двигаться некоторое время, пока вновь не возвращается свет.       К горлу подступает тошнота, и парень не может сдержать порыв. Его рвёт прямо на тротуар себе под ноги.        — Ничего, в первый раз со всеми такое случается. Это всё из-за серы.        — Сера? Причём тут сера? — Вытирая рот рукавом, дрожащим голосом продолжает Исин. — Что это за существа?        — Чистильщики. Они приходят за теми, кого хотят забрать. И, судя по всему, они приходили не за мной.        — Как такое возможно? — парень хватает за голову. Ноги не держат его. Едва не упав, он находит опору в Кристиане, когда тот поддерживает за локоть.        — Заглянем в ад и всё узнаем.       Исин спит в соседней комнате. Парень настолько вымотался за ночь, что экзорцисту пришлось оставить его у себя. Время близилось к утру, поэтому мужчина лёг на диван. Мысли не покидают до последнего, пока глаза не закрываются от накатившей усталости.       Просыпается Кристиан довольно скоро, опередив пробуждение своего гостя. Наспех готовит завтрак, понимая, что есть придётся в компании. Успевает собраться, умыться и привести себя в порядок. А вместе с первой сигаретой на кухне появляется Исин.       Они едят в тишине, и такое положение вещей очень нравится мужчине. В обществе Исина ему потрясающе спокойно думается, да и есть на счёт чего поразмышлять. Покоя не даёт ночной инцидент с демонами, ведь обычные люди не могут видеть их ни в каком из обличий.        — Вы были сильно близки с Лэем?        — Мы близнецы. Очень многие вещи были для нас общими. Он часто говорил, что я тоже могу видеть то же самое, но я не видел.        — Не видел или не хотел видеть?        — Всегда получалось так, что происходящее казалось вымыслом. Мне кажется, я совсем другой, ведь со временем ничего так и не получилось, а Лэй шагнул вперёд. Он видел будущее, мог искать людей и предметы, он многим помог. Я же так и остался сам с собой, а в последнее время всё чаще думаю, что предал Лэя.       Исин трёт пальцы и не смотрит в глаза. Возможно, что парень о чём-то важном умалчивает, однако Кристиан решает не давить. Ведь не каждому дано жить с даром, который сам одарённый считает проклятьем.        — Ты хочешь помочь Лэю, верно?        — Да, очень хочу. Может быть, я могу что-то сделать, чтобы освободить его. Мысль о том, что он там — в аду, не даёт спокойно жить.        — Возможно, что шанс всё же есть. Однако всё будет зависеть от того, обладаешь ли ты чем-либо или нет. Тебе нужно самому побывать в аду.        — Но как я смогу это сделать? — Взгляд устремляется прямо на экзорциста, полный сомнений и неуверенности.        — Я тебе помогу.       Кристиан набирает полную ванную воды и смотрит на стоящего в проходе мальчика. Вблизи он кажется ещё более хрупким, чем раньше. Обхватывает себя руками, переминается с ноги на ногу в ожидании указаний. Мужчина едва заметно улыбается, понимая, чем грозит им обоим эта затея.        — Залезай в ванную, — командует он, подзывая гостя.       Исин подходит ближе, заглядывая в ванную. Та практически полна до краёв, а он одет в достаточно тёплую одежду. Поэтому снимает кофту, остаётся только в футболке.        — Одежду снимать? — спрашивает он невинно, оказываясь рядом с экзорцистом. Кристиан на мгновение повисает, оглядывая его стройное и подтянутое тело. Когда пауза затягивается, его вновь зовут по имени.        — Я думаю, — отвечает Кристиан, упираясь взглядом в изгиб ключиц. — Залезай так.       Едва заметно улыбаясь, Исин перешагивает через бортик ванной и опускается в воду.        — Ты должен полностью погрузиться. Это облегчит переход между мирами. Нам же нужен экспресс-курс.        — Да, — согласно кивает юноша, и опускается ниже.       Вода покрывает полностью, и время для юноши становится тягучим. Он лежит в ванной, но не чувствует никаких изменений. Кристиан стоит прямо над ним, выжидая. В лёгких постепенно заканчивается воздух. Исин пытается вынырнуть, чтобы сделать глоток, но экзорцист крепко держит его. Паника накатывает волнами, подобно ряби по воде перед глазами. Хочется вырваться, ведь страх смерти сковывает сильнее хватки Кристиана.       Однако экзорцисту удаётся практически невозможное. Капля воды повисает, не долетев до намеченной цели, и сердце перестаёт биться так гулко. Буквально считанные мгновения проходят для Кристиана, а следом вода выплёскивается подобно вулкану. Экзорцист отлетает к стенке, слыша, как ванная раскалывается. Когда он осматривается, то видит Исина на полу.        — Господи, сколько людей… Господи, сколько. Лэй, бедный мой Лэй, — кожа парня горячая от адского пламени, и одежда на нём высыхает очень быстро.       Кристиан берёт полотенце и кутает в него испуганного Исина. Тот дрожит и жмётся к экзорцисту, ища помощи. Невидящие глаза блуждают из угла в угол, ища ответы на свои вопросы.        — Телефон, Кристиан. Твой телефон.        — Что с телефоном? — не успевает мужчина задать вопрос, как слышит звонок.       Исин кивает, чтобы он ушёл. И приходится сдаться, хотя не хочется отпускать столь слабого и беззащитного мальчика. Но Исин настаивает. В трубке раздаётся голос Чанёля.        — У меня для тебя новости. На вырванных страницах пророчество. Библия дьявола содержит в себе не только молитвы и заветы, но и обряды изгнания демонов. Но было в ней и кое-что другое.       В трубке непонятный шелест и шум. Голос Чанёля прерывается, но после вновь слышен.        — Что происходит?        — Думаю, это связь. Слушай. На вырванных страницах есть пророчество. Не только как заточить дьявола, но и как освободить…       Вновь слышатся помехи, и Чанёль вздрагивает.        — Чанёль, ты в порядке?        — Да, всё нормально. Ключ к разгадке состоит в странице, на которой написано пророчество. Где эта страница — никто не знает, — шуршание усиливается настолько, что Кристиану приходится отодвинуть трубку от уха.        — Чёрт возьми, я перезвоню.        — Нет, Кристиан, подожди. Я знаю, тебе раньше никто ничего подобного не говорил, но я верю в то, что ты сможешь справиться.        — Я сейчас приеду, Чанёль. Жди.       Звонок прерывается, и экзорциста буквально трясёт. Он забегает в ванную и видит Исина, держащего себя за колени.        — Он пришёл за ним, — шепчет юноша. — Он пришел за Чанёлем, как и за Лэем.        — Кто пришёл? Ты идти сможешь?       Напряжение обостряется до предела. Сам экзорцист чувствует, как мир вокруг него слишком быстро изменяется. Он звонит Бэкхёну, попутно говоря Исину собираться. Тот едва способен стоять на ногах, но всё же поднимается с пола.       Чанёля находят в его же кабинете. Ещё никто не успел обнаружить его прежде Кристиана.        — О Господи, Чанёль, — восклицает мужчина, подходя ближе и всматриваясь в бледное лицо друга. Его мёртвое тело иссохло, а кожа стянулась так, словно за минуты свящённик постарел на годы. — Что они сделали с тобой?       Исин зажимает рот рукой. Он смотрит на сожалеющего экзорциста.        — Нельзя было оставлять тебя одного. Дружище, прости меня, если сможешь.        — Это не человек совершил. Я вижу, — и в момент, когда Кристиан поворачивается к парнишке, тот имитирует перекатывание монетки по костяшкам пальцев.        — Бальтазар…       Не зная, за что хвататься, Кристиан скидывает с себя пиджак и накрывает им покойника.        — Нужно сказать остальным. Пойдём со мной, здесь опасно находиться. Даже церковные стены не способны защитить от демонов.       Оба покидают покои священника и направляются к машине. Мужчина сосредоточенно набирает номер телефона, потом звонит настоятелю и сообщает о Чанёле. На некоторое время он словно отключается от происходящего вокруг, тем временем как тучи заслоняют солнце всё сильнее и сильнее. Небо мгновенно сереет, будто перед сильной грозой.        — Кристиан, — голос Исина становится другим. — Кристиан, что со мной?       Парнишка хватается за живот, пока его хрупкое тело стремительно не поднимается над землёй. Он кричит, но Кристиан оглядывается слишком поздно. Взмах тяжёлых крыльев проносится раскатами. Экзорцист не может ничего сделать.        — О чёрт, Исин!       Но кричать и вырываться бесполезно. Создав себе мощную защиту от яркого дневного света, демон похищает юношу и уносит далеко от церкви. Кристиан не понимает, зачем им нужен Исин. Его сердце сжимается от страха, самого настоящего страха потерять только обретённое, поэтому он бежит обратно к Чанёлю.       Подняв друга на руки, Кристиан несёт его к собственной кровати. Никто не заслуживает такой несправедливой смерти. Однако теперь не остаётся никаких сомнений относительно того, кто причастен ко всему. Экзорцист давно знает о Бальтазаре, но тот никак себя не проявлял до сих пор. А сомнений в том, что это он, не остаётся.        — Дружище, я обязан тебе многим. Спасибо, — закрыв глаза мёртвого рукой, Кристиан проводит по его руке в прощальном жесте. Он замечает нечто странное, спрятанное в туго сжатом кулаке.       Когда мужчине удаётся разжать кулак священника, он достаёт лист. Мелкий почерк, знакомый ещё со приютских времён, такой же аккуратный и легко читаемый. Кристиан быстро пробегает по строчкам и понимает — Чанёль смог записать пророчество.        — Чанёль, ты не представляешь, как я задолжал тебе. Надеюсь, тебе хорошо в раю.       Старая церковь на окраине города пуста и разрушена. Требуется немало сил и времени, чтобы добраться до неё. Кристиан спешит, пока не оказывается у дверей здания. Величественное строение, что раньше собирало толпы прихожан, теперь забыто и заброшено. Экзорцист заходит внутрь, осторожно озираясь по сторонам, и видит на полу у алтаря Исина.       Он бежит к парнишке, чтобы убедиться, что тот ещё жив. Лицо его бледное, но дыхание присутствует. В глубине темных углов Кристиан слышит шипение и хриплый смех.        — А вот и ты. Я ждал тебя, Константин. Я знал, что ты явишься сюда.       Кристиан выпрямляется, вглядываясь в темноту перед собой, и слышит шаги, раздающиеся будто отовсюду. Стук каблуков наполняет небольшую церковь, отталкиваясь эхом от стен. В неяркой полоске света появляется знакомое лицо — то обличье, которое избрал для себя Бальтазар на земле. Красивый и статный мужчина — ни у кого не возникнет сомнения относительно того, что перед ним настоящий человек. Однако одного взгляда Кристиану хватает, чтобы увидеть изъеденное адской пустыней тело и гнилую плоть.        — Бальтазар.        — Давно не виделись. Я должен поблагодарить тебя за помощь. Без тебя никто бы не смог найти мальчишку, но ты сам привёл его к нам. Думаю, в аду такие дела зачтутся.        — Зачем тебе он?        — А ты не знаешь? Что ж, раз уж этому миру всё равно суждено умереть, то я расскажу тебе. Думаю, Константин, ты и сам понимаешь, что земле нужен хозяин. Настоящий хозяин, который наведёт настоящий хаос и создаст своё царство. Люди будут страдать так же, как в аду. Нет, куда больше! — глаза демона блестят красным в глубине, стоит лицу скрыться из вида.        — Что, в аду власть сменилась, и Люцифер уже не тот?        — Он всегда был слишком простым. Это скучно. Где же задор уничтожить людей и захватить как можно больше душ? То ли дело его сын, который, кстати говоря, скоро почтит нас своим присутствием.       Мерзкий смех искажается в пространстве, а после вовсе пропадает. Кристиан оборачивается к Исину и вспоминает слова пророчества, написанные Чанёлем.       «Захватив душу одного, захватит тело другого. Переродившись в новом обличии, сотрёт с лица земли всё живое. Реки крови омоют подобно воде».        — Решил предать старого хозяина? А он в курсе насчёт твоих планов?        — О, скоро узнает. Но, я думаю, уже будет неважно. Люцифер никогда не сможет править на земле, ему дано жить с такими же навозными червями, как и он сам.        — Хотелось бы увидеть его реакцию на твои слова.       Но разговор прерывает нечеловеческий крик. Экзорцист бросается к Исину, хватает его за голову и едва может сдержать себя. Он видит. Видит, как внутри юного тела вступают в борьбу две души. В моменты, когда Исину удаётся отбиться, глаза его оживают. Но контроль над телом удаётся держать не так долго. Когда Кристиан смотрит на парнишку на руках и его муки, то впервые осознаёт свою полную беспомощность.       Кристиан не может изгнать демона из Исина, иначе тот погибнет.        — Бальтазар, — выплёвывает он яростно, хватая парня за плечи. — Держись, Исин, пожалуйста, держись. Борись.       Чтением молитв тоже ничего не добиться, ведь святые слова, слетающие с губ, действуют как удавка. Исин вырывается, кричит и становится безумным. Из него рвётся неподвластная простому человеку сила. Кристиан не может сдержать его. Он шепчет без устали слова, что не бросит, что нужно бороться, но смотреть на муки не хватает сил.       А после Исин затихает. Его сердце перестаёт биться.       Когда осознание приходит, экзорцист словно теряет огромную часть себя. Он пытается реанимировать парня, больно давит на грудь, заставляя кости прогибаться. Но попытки остаются тщетными. Исин умирает на глазах. Его лицо бледнеет, а тело становится холодным. Тонкие пальцы коченеют столь стремительно, что в это невозможно поверить.        — Нет, пожалуйста, — молит Кристиан. — Пожалуйста, нет, Исин. Борись!       Но холод завладевает всем: и разумом, и телом, и сердцем.       Наплыв столь острых эмоций и потрясения смешиваются воедино. Кристиан не может поверить в то, что мальчик умер у него на глазах. Для него словно потух целый мир, который засиял рядом с Исином. На перерождение уйдёт на так много времени, а Бальтазар лишь с удовольствием наблюдает за мучениями.        — Не думал, что ты такой сентиментальный, Константин. Вероятно, смерть многих делает такими. Потерпи, тебе тоже осталось недолго. Зато тело мальчика будет принадлежать Великому правителю! Пока не сгниёт.       Мерзость слов напоминает слизь, в которую можешь случайно угодить. И Кристиан попадает в неё, опираясь на холодную стену и опускаясь по ней вниз. Горечь заполняет его нутро, словно грязная солёная вода.       Как мог он позволить Исину умереть? Как он мог позволить себе так ошибиться? Из-за одного непродуманного шага под угрозой все вокруг. Безнадежная тоска накрывает плотной пеленой, и мужчина смотрит в потолок на уцелевшие витражные картины.        — Если ты слышишь меня… Я не из числа твоих любимчиков, однако, может, ты послушаешь? Умоляю. Этому миру конец, и всё из-за меня. Обрати свой взор на меня. Если в твоих силах остановить происходящее — дай знать.       Ничего не происходит. В момент наивысшего отчаяния Кристиан по-настоящему понимает, что такое — лишиться милости Господней. У алтаря неподвижное тело Исина, чья душа сейчас мучается в агонии, и одна единственная украденная жизнь волнует экзорциста куда больше, чем судьбы других людей.       По полу в пыли он замечает осколки разбитых витражей. Некогда яркие краски поблекли со временем, и теперь это просто битое стекло. Практически не задумываясь о том, что может случиться, Кристиан подбирает самый острый осколок и подносит ближе к глазам.        — Мамон, сын Санаты, явись в этот мир. Выходи! — Бальтазар склоняется над Исином. Лицо того становится серым и приобретает чужие черты.       Отчаявшийся найти спасение в Небе, Кристиан взывает к Бездне. Стекло разрезает плоть болезненно, и кровь сразу же выступает из раны. Мужчина шипит от боли, но продолжает действо со второй рукой.        — Скорей, скорей.       Кровь сочится всё быстрее, отчего кружится голова. Слабость накатывает сильнее, наполняя тело вместо жизни. Одежда быстро промокает, впитывая алую жидкость в себя. Чем больше жизни покидает Кристиана, тем больше замедляется временной поток. И в конце концов, мир застывает, затаивший дыхание при виде хозяина Ада.       Он появляется вальяжно, при параде, как самый обычный человек. Неудивительно, что среди падших он считается самым прекрасным. Красивое лицо, хоть и наполненное смесью надменности и чувства победы, появляется перед Кристианом.        — Люцифер… Что же ты так долго? — едва шевеля губами, мужчина перемещает голову влево.        — Привет, Кристиан. Кристиан, привет. За твоей душой я решил спуститься сам, лично.        — Да, я слышал, — кивает экзорцист, и тянется обессилевшими пальцами в карман пиджака. — Не против, если я прикурю?        — О, конечно, валяй.        — Гвоздь в гроб.        — Метко сказано, метко.       Сигарета зажимается между губ, но зажигалка выскальзывает из рук.        — Вот что бывает, когда перестараешься. Зацепишь сухожилия, и руки перестают слушаться. Ну да ладно, я помогу тебе, — сам Люцифер опускается близко к Кристиану и подносит огонь к лицу. — Сынок, я приготовил для тебя столько развлечений в аду. Ты даже представить не можешь!        — Ты просто прелесть, — выдыхает вместе с дымом экзорцист, наблюдая за быстро меняющимися выражениями дьявола. — Как твой сын? Я слышал, вы не ладите в последнее время.        — Воспитание — штука сложная, однако я старался сделать его похожим на себя.        — Я слышал, что он заглядывает в мир людей.        — Я слышал, что он заглядывает в мир людей, — передразнивает Люцифер, заливаясь хохотом. — Опять твои шуточки.        — Можешь сам взглянуть. Он там вместе с Бальтазаром. Пойди поздоровайся.       Выражение лица Люцифера меняется: появляется оскал и глаза наливаются кровью. Видно, что дьявол недоволен услышанным.       — Брось, Люцифер. Ты ждал меня столько лет, неужели не подождёшь еще несколько секунд?       И Люцифер всё же слушает. Направляется к Исину, лежащему на холодном полу, и видит в чертах знакомое. Не узнать собственного сына невозможно. Он поднимает с пола холодное тело и зовёт:        — Бальтазар. Выходи, я хочу вновь увидеть тебя.       Хоть полукровка показывается не сразу, но всё же хозяину ада он не может отказать. Полные мольбы о пощаде глаза горят.        — И чего это вы тут замышляете, дети мои? Не кажется ли вам, что вы оба слишком глупы и наивны?       Исин в руках Люцифера начинает сопротивляться.        — Пора домой, сынок, — говорит дьявол ласково, а после отпускает тело парнишки обратно. — А ты…       Кристиан не видит, только слышит крики. Всё происходит неподалеку, но слабость не позволяет мужчине рассмотреть чёткие силуэты. Он слышит шаги после и тишину, нависающую над ним.        — Ладно, чего же ты хочешь? Жить дальше или?..        — Его брат, Лэй. Отпусти его.        — Что? На кону твоя жизнь, а ты просишь меня освободить его брата? Не будешь жалеть о том, что выбрал?       Экзорцист качает головой. Это меньшее, что он может сделать для Исина. Люцифер принимает желание и тут же исполняет его. Кристиану становится легче. Силы практически исчезли. Сигарета падает изо рта, потому что нет возможности удержать её.        — Пора домой, — щебечет дьявол, предвкушая долгие мучения Константина.       Согласие даже не требуется. Кристиан молча отдаёт свою душу на погибель, мысленно прощаясь с Исином и прося прощение за всё. Своды старой церкви наполняются свистом, пока в какой-то момент на Кристиана не обрушивается божественный свет.        — Ты не можешь забрать его! Он мой, — в гневе шипит Люцифер, видя, как душа экзорциста возносится к небу. — Это жертва, но… Ты принадлежишь мне. Ты будешь жить, Кристиан Константин.       Испытывая невероятную лёгкость, мужчина воспаряет над землей. Его тело становится невесомым, а душа счастливой. Небесная блажь разливается по телу мёдом, и Кристиан начинает понимать, что такое — быть благословленным. Он готов вознестись к Отцу создателю и соединиться с ним, но цепкие когти Люцифера хватают ещё не ушедшую душу.        — Ты будешь жить, Кристиан. Ты будешь жить.       Одним движением дьявол вонзает свои руки в тело экзорциста. Его лёгкие горят от боли. Невыносимые муки сковывают тело, пока Люцифер ковыряет внутри. Когтистые лапы рвут плоть, отделяя одно от другого. Кристиану это кажется вечным, но вскоре он падает наземь, отвергнутый всеми.        — Я дам тебе шанс доказать, что твоя душа принадлежит мне, — шипит Люцифер, перебивая в руках куски сгнившей смолистой плоти. — Ты будешь жить...       Холодный ветер пронизывает до костей, забираясь под одежду. Обняв себя за плечи, Исин стоит на крыше высотки и смотрит на мерцающие огни Сеула. Ему всё кажется прекрасным и незнакомым, будто бы он не жил здесь никогда. Позади слышатся шаги, и парень улыбается.        — Я думал, что ты не придёшь, — мягким шепотом начинает он, словно их разговор может кто-то услышать.        — Я не мог не прийти, — на губах Кристиана тоже улыбка, но более сдержанная. — После того, что было, страшно оставлять тебя одного.        — Ты боялся потерять меня?        — Да, — на выходе произносит мужчина, смущаясь своего порыва и одновременно чувствуя облегчение. — Всё это хуже распределения в ад.       Исин смеётся, делая шаг навстречу и утыкаясь в чужую шею холодным носом.        — Спасибо, что спас меня. И Лэя.       Настолько интимный момент между ними подобен пожару, что вспыхивает за секунды. Нежность, словно прикосновение цветка к коже, сближает их, и Кристиану уже не кажется таким странным целовать Исина. Эта хрупкая натура становится наивысшей ценностью.       Сладкое послевкусие и ощущение неимоверного счастья, что поднимается из глубин. Перед ними целый город, а они одни на крыше — выше этого мира. Кристиан крепко прижимает к себе продрогшего Исина и шепчет на ухо:        — Пойдём.       И остаётся только наслаждаться теплом друг друга, заменить сигареты мятными конфетами и изгонять демонов. Вместе.