Потанцуй со мной

       Ты стоишь на крыше, ставшей такой родной за эти последние девятнадцать лет. Облокотившись о перила, огораживающие периметр, охватываешь взглядом вечереющий Сеул. Солнце почти зашло за горизонт, сверчки понемногу вылезали из укрытий, заводили свою, неясную человеку, песнь. Однако, до неё тебе нет никакого дела. Твоя музыка на сегодняшний вечер — излюбленные мотивы классики и гитары, звучащие в наушниках, в надежде успокоить разум и мысли. К сожалению, все попытки тщетны. Сама себе противореча, не желаешь успокаиваться, нарочно заставляешь чувствовать боль, колющую, мучащую твоё юное и чистое сердечко, всё чаще и чаще прогоняя в голове мысль о том, что никогда не будешь с тем, кого любишь, кого желаешь больше всего на свете. Им Чангюн — вот причина твоих бессонных ночей, затуманенного разума и слез. Этот молодой парень, всего на 2 года опередивший тебя в рождении, является сыном Им Гын Сока, друга детства твоего отца. Его семья — люди высшего общества, к которому ты никогда не относилась, да и вряд ли будешь. Твоя семья — самые обычные люди, ничем не отличающиеся от большинства населения Кореи. Такому как Чангюн, вряд ли когда-нибудь позволили бы строить отношения с такой простушкой, как ты, даже несмотря на то, у ваших родителей дружеские отношения. Однако, мистер Гын Сок всегда хорошо к тебе относился, когда ты проводила летние каникулы на их даче, вдали от шумного города. Тогда-то ты и встретила Им Чангюна в первый раз, тихого, слишком спокойного мальчишку, которому поручили приглядывать за гостьей. Кажется, это была любовь с первого взгляда, с первых движений, с первого «Здравствуй, меня зовут Чангюн, а тебя?». С того момента прошло уже четыре года, но спустя даже такое количество времени, твои коленки до сих пор трясутся, ладони потеют, а сердце неистово бьется каждый раз, когда видишь его. Все в нем сводит с ума: аккуратные черты лица, невозможно-загадочный, отстраненный от этого мира взгляд кофейных глаз, дающий ощущение полного погружения в собственные мысли, белоснежная гладкая кожа (пусть и с небольшими дефектами на щеках, но это еще больше привлекает), аккуратный, манящий изгиб губ и носа, тонкие пальцы, мягкие на вид волосы цвета вороного крыла… Но, все же, внешняя привлекательность — не единственное, что тебя так цепляет. Он просто… Не такой, как все. Да, это именно то, что сказать о нем будет правильнее всего. Он не похож на тех парней, что учатся с тобой в одном университете. Не похож ни в чем: ни в поведении, ни в общении, ни в манерах. Чангюн — именно тот человек, который позаботится о тебе в самую первую очередь, забыв о своем комфорте. В этом ты убедилась именно в тот момент, когда очередной раз, по традиции, приезжала к семье Има на летних каникулах. Вы прогуливались в компании дачных друзей Чангюна вдоль берега реки. Внезапно начавшийся ливень застал вас врасплох, заставив всей ораве поторопиться дойти до дома. Совершенно проигнорировав холод и дрожь, Им стянул с себя любимый худи и накинул на твои плечи, не дав промокнуть. Добравшись до дома, ты бесконечно его благодарила, на что он (как обычно случалось после твоих многочисленных «Спасибо») отвечал с загадочной улыбкой на лице: «Рано ты меня благодаришь, я пока ещё ничего хорошего для тебя не сделал.» Сложно было понять, что имелось в виду, ведь он часто приходил тебе на выручку, столько же раз, сколько ты попадала в передряги. Могло показаться, что он хочет проявить таким образом нежность или особое отношение, но нет. Это просто в его характере. Такой уж он есть. Добрый. Заботливый. Но отстраненный. И холодный. Каждый раз, когда ты пыталась лишний раз задеть его руку, он аккуратно старался занять другую позу, лишь бы ты не смогла до него дотронуться. Думается, как это может в нем умещаться? Забота и холод. Ты этого не понимала. И, кажется, никто не понимал, кроме него самого. В отличие от других парней, его ты не могла прочитать. Не понятно почему, но это притягивало. Пусть он и не отвечал взаимностью, но сам факт того, что ты можешь хотя бы просто видеть его лицо, улыбку, слышать смех, пусть и такой редкий, а также знать, что с ним все хорошо, скрашивал твои будни. К сожалению, ты — именно та, кому суждено лишь наблюдать со стороны. Он слишком хорош, чтобы быть с таким простым человеком. Что поделать, судьба — сложная штука. Иногда она преподносит сюрпризы или подарки, но, к сожалению, в твоем случае этот «подарок-сюрприз» оказался довольно печальным. Как раз таки и являющимся причиной твоих сегодняшних слез. Буквально несколько часов назад отец с ярым энтузиазмом рассказывал о том «Какую чудесную девушку нашли Чангюну! Ты бы видела! Умная, красивая, прямо настоящая модель! Недавно ей предложили сыграть роль в новой дораме! Представляешь? О-ох, да, думаю, Чан должен быть счастлив с ней! Они идеально подходят друг другу. Ну же, чего ты будто тухлый кимчи проглотила! Могла бы порадоваться за своего друга! Негодница.» «Да. Я очень за него рада, папа. Ты не представляешь как… Как я рада…» — шепчешь, смахивая слезы тыльной стороной ладони. Раздаётся противный скрежет отворяющейся металлической двери, отчетливо улавливаемый сквозь музыку, играющую в наушниках. Резко оборачиваешься, замечаешь человека, которого которого никак не ожидала здесь увидеть. Ноги предательски подкашиваются, руки трясутся, паника налетает нещадной волной. Хочется исчезнуть куда-нибудь прямо сейчас, провалиться под землю, только бы избежать этой встречи. Ты никак не могла предположить, что Чангюн когда-нибудь может увидеть тебя в таком состоянии. Сегодня не было причин наряжаться или краситься, любимая белая футболка слегка помята, рваные джинсы испачканы пылью и песком (зачем ты только садилась на этот чертов бетон!), волосы растрепаны, да не понятно чем сильнее, ветром или твоими же руками, опухшие, покрасневшие от слез глаза — все это совершенно не производило впечатления «опрятной девочки», которые, наверняка, так нравились Гюну. Хотелось спрятаться, лишь бы он перестал смотреть на тебя, но куда прятаться? Перед тобой он, позади пропасть, на дне которой нескончаемый поток людей, автомобилей и общественного транспорта, слева — маленькая лавочка, смастеренная твоим отцом, и украшенная цветами, которые вы с любовью выращивали вместе с мамой, а справа длинный каменный бортик, разделяющий крышу на две части. Путей к отступлению нет. Сердце уходит в пятки, ты не в силах ни слова сказать, ни уйти, ни умереть прямо сейчас, хотя именно этого хотелось больше всего. А он невозмутимо продолжает прожигать тебя взглядом. Зачем он пришёл? И как вообще оказался тут? Что ему нужно? Поглядеть на то, насколько жалко ты выглядишь перед ним в этот момент? Минуты три вы продолжали молча стоять метрах в пяти друг от друга, никто не мог начать разговор. Ведь он пришел поговорить, верно? Возможно, ему нужен какой-то совет. Хотя раньше никогда в них не нуждался. Не может быть, что он проделал путь в два часа, лишь для того, чтобы спросить «Как дела?» или «Хорошо учишься?», тем более, уже вечер, к чему приезжать так поздно? Да и с чего бы вообще приезжать? Он никогда этого не делал. Тогда зачем? — Что ты здесь делаешь? — не в силах больше выносить мысли в своей голове и эту напрягающую обстановку, спрашиваешь, собрав всю волю в кулак, утерев последние слезинки с лица. Кажется, он не счел нужным отвечать. Игнорируя вопрос, медленно, но уверенно направился в твою сторону. Оказавшись на расстоянии вытянутой руки, наконец перевел взгляд от тебя на небо, вернее, на птиц, летевших в нем. — Давай потанцуем… — слегка властным тоном произнес парень. Судя по всему, это был далеко не вопрос. В его голосе чувствовалась некая усталость. — Ч…чего? Ты была готова услышать что угодно, но точно не это. Танец? Он пьян? Вроде, нет, он никогда не пьет. Тогда почему просит об этом, да еще и тебя. — Чангюн, с тобой все хорошо? Почему ты пришел? Что-то случилось? Мог ведь позвонить, мой номер, насколько я помню, у тебя есть. Я сама бы приехала, если что-то срочное, зачем ты себя напрягаешь, не стоило те… — не дав закончиться потоку каши в твоей голове, Гюн медленно прижал еле стоящее на ногах тело к себе, тем самым заставив замолчать. — Просто… Просто потанцуй со мной. Пожалуйста, — казалось, что он не слышит ничего вокруг из-за мыслей, крутившихся в голове. Он чем-то опечален. Что-то его тревожит, это было заметно по его поведению, отрывистым предложениям и тембру голоса. Думается, он сдерживал внутри нечто терзающее, — сделай это для меня. Я знаю, что не имею никакого права просить об этом, ведь сам всегда отказывался от тебя. Но… Я очень хочу. В первый и последний раз. Я эгоист и мне стыдно за это. Прости. Тебе плохо, я знаю, я видел, — большим пальцем руки стер слезу, уже готовую вырваться из твоих глаз, — Но, пожалуйста… Пожалуйста, пойми, я делал это лишь потому, что хотел, чтобы ты в какой-то момент смогла отказаться от меня. Ты не представляешь как больно было смотреть на тебя каждый раз, когда ты смущенно отводила взгляд. Думала, я не замечал? Глупая. Я все видел. Бесился, что не могу ответить на твои чувства. Я знал, что в таком случае будут проблемы. Я не могу быть с тобой. Как бы я не хотел, не могу, из-за этого ненавижу себя еще больше. Т/И… Малышка… Мне так плохо… — теперь уже Гюн, обычно спокойный и рассчетливый, не мог противиться эмоциям, глаза стали влажными, голос дрожал, — Я не должен был говорить это. Не должен! Я не хотел! Теперь ты станешь еще более несчастной, и все из-за меня! Просто потому, что я слабак! Пожалуйста, прости меня, прости! — сорвавшись на крик, Чангюн обнимает тебя еще сильнее, — Я обязан сделать так, как скажет отец, должен жениться на Суён, ты знаешь об этом, но, пожалуйста… Прошу тебя, не плачь, нет, не плачь, умоляю, — парень судорожно гладит по твоим волосам, стараясь успокоить, хотя ему самому не помешала бы помощь, — Пообещай мне… Т/И… Я эгоист, но… Обещай, что не забудешь… Я хочу, чтобы ты помнила меня… Всегда… Так же, как я буду помнить тебя… Ты всегда останешься для меня…самой близкой. Я хочу, чтобы ты всегда улыбалась. Когда будешь думать обо мне, улыбайся. Не смей плакать. — Чангюн снова поднял голову в небо, приказывая слезам остановиться. Виднелись первые, еле заметные звездочки. Кажется, эти двое не заметили, как наступили сумерки. Им продолжал гладить тебя по голове, а ты не желала отпускать из рук тот самый худи, что когда-то лежал на твоих плечах. — Пожалуйста, не говори ничего, иначе я не сдержусь… Ты для меня нечто близкое и желанное, но одновременно далёкое и запретное… Как, хах, яблоко в раю. Если ты скажешь что-то, я не смогу остановиться. Поэтому, пожалуйста, сделай для меня подарок, просто потанцуй со мной, — Гюн нежно обхватил твою талию и, дождавшись кивка согласия, начал вести. Вы кружили без слов, без слез и обид, в глазах была видна лишь любовь и нежность, наслаждение присутствием друг друга. Повинуясь его просьбе, ты молчала, хотя столькое хотелось сказать. Стараясь передать слова движениями и поведением, казалось, вы оба общаетесь без слов. Он заглядывает глубоко в твои глаза: «Скажи, ты сейчас счастлива?» Искренне улыбаешься, все сильнее прижимаясь к нему: «Конечно же я счастлива.» Чангюн приближается ближе к твоему лицу: «Я хочу украсть первый поцелуй. Ты разрешишь мне?..» Ластишься к его щеке, учащенно дыша: «Глупый… Он и так принадлежит лишь тебе…» Сложно сказать, сколько времени вы провели на той крыше, сколько раз ты прижималась к его телу, сколько раз он брал твою руку в свою, но, кажется, это была лучшая ночь, потому что она принадлежала лишь вам двоим. И не важно, что это было в первый и последний раз. Ты выполнишь данное Чангюну обещание, никогда его не забудешь, так же, как никогда не забудешь ваш личный, единственный в жизни танец.